Спустя неделю после рождения сына Аскольду пришлось отправиться на верфи с инспекцией. Покидать дворец ему не хотелось. Эдгард постоянно капризничал и Изольда тоже чувствовала себя не очень хорошо, но долг требовал вернуться к делам.
— Изи, я ненадолго! — поцеловал жену государь. — Всего пару дней и я опять дома. Соскучиться не успеешь!
— Конечно! — успокаивала государыня. — Ты поезжай и ни о чем не беспокойся!
— Сынок, веди себя хорошо! — строго наказал отец младенцу, погладив по животику. — Милая, я попросил Дира, он останется с вами во дворце, так что вы будете в безопасности.
— Хорошо! — мягко сказала девушка. — Ваше Величество, Вы задерживаете подданных, не хорошо! — пожурила она мужа. — Люблю тебя!
Изольда торопилась выпроводить Аскольда из дворца. С каждой минутой их сыну становилось хуже. Жизни покидала его. Причина таилась не в детских болезнях, а в проклятье, наложенном на род Гелен. Ни лекари, ни травники, ни даже маги не в силах помочь мальчику и отвести беду. Чтобы спасти маленького принца, нужно было принести в жертву ближайшего по крови человека. Жизнь матери за жизнь сына — единственный верный способ. Изольда знала это. Знала, что это неизбежно, и была готова к этому, но Аскольд ни в коем случае не должен был ни о чем узнать. Оставалось только дождаться удобного момента. И вот этот день настал. Медлить было уже нельзя.
— Ивана, позови Дира, — приказала государыня, укачивая плачущего малыша. — А сама оставайся возле дверей.
— Да, госпожа! — поклонилась служанка и поспешила выполнить указания. Девушка была верна своей хозяйке.
— Брат, ну наконец! — сказала Изольда. — Эдгарду совсем плохо, нужно спешить!
— Изи подумай еще раз! — произнес Дир с мольбой в голосе.
— Я все решила! — твердо ответила она.
— Эх… — тяжело вздохнул капитан, — вижу, что тебя не переубедить. Тогда начнем. Ложись вместе с ребенком на кровать и возьми его за руку.
Изольда с любовью посмотрела сначала на сына, потом на брата и зашептала заклятье на древне — эльвийском языке. Капитан закрыл глаза и слово в слово повторял за сестрой вторым голосом. Ладони матери и сына оплела как-будто серебряная нить. Сначала она была практически незаметная, но чем дольше Изольда читала заклятье, тем ярче становилась нить. Мать отдавала свою жизненную энергию ребенку. Когда сил произносить заклинание у девушки не осталось, Дир продолжал один. Малыш на глазах стал розоветь и приобретать здоровый вид. Капитан завершил ритуал, положил ребенка в колыбель. Государыня оставалась без сознания.
— Ивана, зови лекаря! — приказал Дир, а сам вышел из спальни через тайный ход.
Служанка знала свою роль.
— Госпожа укачивала Его Высочество! — рассказывала девушка лекарю. — Она почувствовала недомогание, передала мне ребенка и тут же упала в обморок. Я положила младенца в колыбель, Ее Величество кое-как перетащила на кровать и тот час побежала звать Вас.
Лекарь осмотрел государыню, привел ее в сознание и попросил позвать капитана Веральди. Изольду била дрожь, ей было очень холодно. Казалось, что сама смерть окутала девушку своими объятиями. Наследник крепко спал. Все получилось. Государыня знала, что теперь он будет расти спокойным и здоровым ребенком. Ему ничего больше не угрожает. Проклятье снято.
— Господин Веральди, у Ее Величества послеродовая горячка, — сообщил лекарь. — Я постараюсь сделать все возможное, но шансы, что она будет жить, невелики. Простите.
— Спасибо. Я понял, — сдержанно сказал капитан.
Письмо государю о скоротечной болезни Изольды послали незамедлительно с просьбой вернуться в столицу. Дир не выпускал руку сестры всю ночь. Подавал воду, когда она хотела пить, менял грелки.
— Изи, милая моя сестренка! — произнес Дир, когда они остались одни. — Как я без тебя буду! — впервые за всю жизнь этот жесткий мужчина, полководец, пред которым трепетали солдаты, плакал, стоя на коленях у кровати сестры.
— Дир, не плачь! — попросила девушка, погладив его по руке. — Я прошу тебя не оставляй Эдгарда. Будь его наставником.
Получив письмо, Аскольд бросил все дела и помчался во дворец, не жалея ни людей, ни лошадей. Государь боялся не успеть. Приехав домой, он, не переодеваясь, побежал в покои жены.
Изольда лежала в постели. Она тяжело дышала, веки были прикрыты.
— Изи, милая! — Аскольд опустился на колени возле жены. — Не бойся, все будет хорошо. Я вызвал мага из Анвина, он спасет тебя!
— Аскольд! — государыне трудно было говорить. — Аскольд, я люблю тебя! Прошу, не оставляй нашего сына.
— Родная, ты будешь жить! — мужчина поцеловал руку девушке. Изольда вздохнула, закрыла глаза уже навсегда. Государь поднял взгляд и понял, что все кончено.
— Нет! Неет! — раненым зверем закричал он.
В покои вбежали слуги и лекарь, началась суета. Аскольда не могли оторвать от тела жены.
— Вышли вон! — закричал государь. Он не хотел расставаться с любимой.
— Ваше Величество, не нужно, пойдем, — тихо произнес Дир. Силой подняв мужчину, он вывел его из спальни.
После похорон жены Аскольд стал нелюдим, выходил из покоев только для того, чтобы посетить ее могилу. По нескольку часов к ряду он проводил там в полном одиночестве, а ночью запивал горе вином, пока не отключался в беспамятстве. Он приказал содержать покои государыни в том же порядке, что и при ее жизни. К сыну государь не подходил, ребенком занималась няня. Сил его хватило только на короткое письмо матери.
“Дорогая матушка!
Прошу тебя вернуться в столицу. Изольда умерла от послеродовой горячки. Я хочу, чтобы ты занималась воспитанием наследника.
Твой сын Аскольд.”
Дир подал в отставку и теперь жил затворником в своем доме. Капитан ни с кем не желал общаться. Целыми днями работал в саду, который так любила Изольда. Только физический труд помогал ему ненадолго отпустить душевную боль.
Государством в этот момент фактически управлял маркиз Бово. Такое положение дел Авесу было только на руку. Он смог уберечь адмирала от казни, но все остальные понесли суровое наказание за торговлю людьми.
Получив письмо от сына, Аглая сразу приняла решение выезжать в столицу. Она нужна своему сыну, а теперь и внуку. Женщина выбрала жизнь, оставив все обиды и недомолвки в прошлом.
— Какое счастье, что Вы вернулись, Ваше Величество! — встретил государыню — мать верный Ульрих. — Жаль, что при таких обстоятельствах.
— Как Аскольд? — поинтересовалась Аглая. — Как мой внук?
— Государь страшно пьет, забросил все дела. Недавно даже лорда Авеса чуть не побил и прогнал от себя, — рассказывал бывший наставник. — А Его Высочество прекрасно себя чувствует. Настоящий крепыш растет! Так на маленького Аскольда похож.
— Это прекрасно, что ребенок здоров! — порадовалась государыня-мать. — А что касается Его Величества, все будет хорошо, не переживай, Ульрих. Я знаю своего сына.
Аглая поселилась в своих покоях. Распорядилась о сборе всех слуг, ибо за несколько недель отсутствия хозяйки дворец пришел в запустение. Женщина настроена была очень решительно. Но для начала она собиралась познакомиться с внуком.
В светлой детской комнате стояла резная колыбель, украшенная голубым кружевом. Подойдя к ней, государыня-мать увидела пухлощекого младенца, который с упорством доставал свои ручки из плена пеленок.
— Здравствуй, потомок великих государей! — склонившись над колыбелью, произнесла Аглая. — Иди ко мне, моя радость! — она подняла его на руки. Эдгард с интересом посмотрел на нее.
— Ваше Величество! — удивилась служанка, вошедшая в комнату.
— Я смотрю вы тут совсем без хозяйки распустились! — возмутилась Аглая. — Почему ребенок без присмотра?
— Ой! — девушка поклонилась. — Я ходила…
— Не важно куда ты ходила, Его Высочество ни на минуту нельзя оставлять одного! — приказала государыня-мать. — Где его кормилица? Ты одна служанка?
— Я и есть кормилица наследника, — пояснила служанка. — А других слуг нет у принца.
— Ладно, разберемся! — произнесла Аглая. — Совсем твой папа растерялся один. Да, мой хороший! — ворковала она над внуком. — Ну ничего, мы ему поможем!
Дворец после возвращения хозяйки ожил. Государыня-мать начала собирать свою свиту, много времени проводила с внуком. Единственный человек, с которым она в эти дни так и не пообщалась — был сын. Она дала ему еще немного времени искупаться в своем горе.
— Государыня! — поклонилась молодая женщина в черном. — Я рада принять Ваше приглашение.
— Джудит, здравствуй! — поприветствовала Аглая. — Очень хорошо, что ты смогла приехать. Прими мои соболезнования! Как твой сын?
— Спасибо, Ваше Величество! — поблагодарила женщина. — Лео — единственная радость в моей жизни!
— Я позвала тебя, чтобы предложить должность фрейлины, — тоном не терпящим возражений произнесла государыня. — Но не только для этого. Ты была любовницей моего сына! Не отпирайся, я знаю. Ты должна ею снова стать. Аскольду плохо после смерти жены, ему нужна отдушина.
— Ваше Величество, но если государь не захочет возобновлять отношения? — поинтересовалась Джуд. — Да и Лео слишком мал, я не могу его бросить.
— Ты умна, красива и умела в постели, раз так долго задержалась возле Аскольда, нужно чтобы получилось! — строго пояснила Агая. — Что насчет ребенка, то он будет жить с тобой во дворце.
— Я согласна! — ответила Джудит. Ей очень хотелось снова прикасаться к Аскольду. За время разлуки ее сердце рвалось на части.
— С завтрашнего дня ты с сыном переезжаешь во дворец, — приказала государыня. — А теперь ступай.
Аглае предстоял сложный разговор с сыном, нужно было возвращать государя к жизни. Иначе они потеряют все: власть, деньги, а самое главное — жизнь. Тяжело вздохнув, она пошла по аллеям парка в сопровождении охраны и пары служанок. Поступь ее была тяжелой, черный цвет стал верным спутником, а седые волосы уже невозможно было скрыть. Она постарела от горя и переживаний, но характер сломить невозможно, он только закалился, как меч.
Аскольд, как обычно, не раздеваясь, спал прямо поверх одеяла. Затхлый запах алкоголя витал в комнате. Резко раскрылись шторы и в комнату ворвался свежий воздух. По приказу государыни открыли окна. Государь заворочался, пытаясь скрыться от яркого солнца. Аглая подошла к кровати и вылила кувшин ледяной воды на сына.
— Ааа! — подскочил он. — Мама! Зачем?
— Доброе утро, сынок! — с невозмутимым видом поставила кувшин на стол Аглая. — Приводи себя в порядок! Я жду тебя в столовой на завтрак! — государыня степенно удалилась в сопровождении нескольких слуг.
Через полчаса, растрепанный, в столовую вошел государь. Аглая не обращая на его сердитое лицо никакого внимания, продолжала спокойно завтракать.
— Сынок, я рада, что ты составил мне компанию! — с улыбкой сказала матушка. — Твой бульон ожидает тебя!
— Мама, какой еще бульон?! — разозлился сын. — Что ты устроила?
— Куриный, Аскольд, с блинами! — отрезав кусок омлета, произнесла государыня. — После долгих возлияний очень способствует восстановлению организма. Сядь и ешь! — она строго посмотрела на него. Государь молча сел за стол и приступил к трапезе.
— Я не буду читать тебе мораль! — продолжила государыня-мать. — Но ты запустил дела! И не надо на меня так смотреть! У меня иммунитет, твой отец выработать помог.
— Мама, зачем ты лезешь в мою жизнь?! — вспылил Аскольд. — Что хочу — то и делаю!
— Сядь на место! — приказала Аглая. — Думаешь, Изольда радовалась бы, видя тебя таким? Ты — государь! У тебя нет своей жизни, пойми уже наконец!
— Без Изи мне жить не хочется! У меня сердце умерло вместе с ней!
— Сынок, у тебя есть ее продолжение! — обняв Аскольда, произнесла мама ласково. — Будь сильным! Она хотела бы счастья вам обоим. Вернись к делам, время лечит, поверь мне!
— Хорошо, мама. Я рад твоему приезду.
— Давай пить чай, милый мой!
После чая государь с матушкой отправились на прогулку в сад. Вскоре им навстречу вышла служанка с коляской.
— Аскольд, взгляни на сына, он очень подрос! — гордо сообщила Аглая. — Он очень похож на тебя в детстве!
Государь подошел к ребенку. Эдгард гулил и радовался жизни, укрытый белым пледом с вышивкой.
— Ну, здравствуй, сынок! — взяв на руки ребенка, произнес отец. — Мама, а он правда изменился сильно!
Государь с ребенком на руках шел по дорожкам, рассказывая обо всем, что встречалось на пути. Аскольд понял, что сын это продолжение его и Изольды, а значит надо всю нерастраченную любовь передать ему. Пить с этого дня он перестал и занялся воспитанием сына. Жизнь налаживалась, но только ночью его снова и снова накрывала боль от потери любимой жены.
Совет негодовал, государь перестал принимать участие в публичных церемониях, забросил государственные дела.
— Да как он смеет так себя вести?!
— Никто до государя Аскольда себе такого не позволял!
— Государь должен оставаться государем, вне зависимости от жизненных обстоятельств! — в гневе выкрикивали советники на заседании.
Слухи множились. Поговаривали, будто Его Величество медленно, но верно сходит с ума, увлекается спиритическими сеансами и часами разговаривает с душой покойной.
Авесу же такие разговоры и толки были только на руку. Некоторые из небылиц про душевное состояние государя придумывал он сам. Маркиз наконец смог расширить сферу своего влияния и заручиться поддержкой нужных ему людей. Авес чувствовал подъем сил. Впервые после смерти Аманды он ощущал себя настолько живым. Его отношения с Миллисент приносили сплошную радость. Индирка знала, как доставить мужчине удовольствие. Огорчало лорда только наличие законной жены, которая совсем скатилась на дно.
Домой он ехал с предвкушением нового сюрприза от принцессы. Она с каждым днем все больше удивляла маркиза.
— Авес, ты приехал! — радостно встретила его Миллисент. — Я распоряжусь приготовить ванну с травами. Ты так устаешь, тебе надо обязательно расслабиться.
— Милли, все позже. Иди сюда! — позвал лорд принцессу к зеркалу. — У меня для тебя подарок. Смотри какая красота, — он одел колье на шею любовнице и нежно поцеловал за ушком.
— Очень красиво! — восхитилась девушка, проведя рукой по украшению. — Мне нравиться.
— К нему есть еще серьги, — маркиз протянул бархатную коробочку. — Я рад, что тебе нравиться.
— А у меня для тебя тоже есть сюрприз! Авес, сегодня был лекарь и он сказал, что я беременна!
— Это правда? Ты уверена?
— Это абсолютно точно! Ты не рад? Я понимаю бастард, но это же наш ребенок!
— Мили, тебе нельзя нервничать! Я рад, просто это так неожиданно!
— Хорошо.
— А вот сейчас давай ужинать. Теперь тебе надо хорошо питаться, часто бывать на воздухе и отдыхать.
— Авес, я всего лишь беременна, а не больна! — рассмеялась принцесса. — В Индире никто не носит беременных на золотых подушках.
— А мы не в Индире! — ответил лорд. — Поэтому вести себя нужно соответственно правил нашей страны.
— Хорошо. — покорно согласилась Миллисент. — Раз для тебя это так важно, я все выполню.
Авес надеялся, что с этой беременностью не возникнет проблем и он, наконец, получит долгожданного наследника. Только перед маркизом теперь стояла другая задача: как в случае рождения сына сделать его законным наследником, а не бастардом?
Ужин прошел в спокойной домашней обстановке. Принцесса поведала лорду об успехах его дочери. Миллисент старалась больше времени проводить с Элис. Ведь ребенку так не хватало материнской любви.
Ночью маркизу снился сон, в котором он чувствовал себя счастливым.
На поляне в саду его особняка, залитой ярким светом, он играет в салочки с Амандой.
— Авес, догони меня, — весело смеясь, звала его графиня.
— Ами, ты жива? — спрашивал маркиз. — Я не могу тебя догнать, любимая!
Из-за цветущей яблони выбегает маленькая девочка в светлом платье, похожая на ангелочка.
— Папочка, а меня догонишь? — кричит радостно ребенок.
Авес пытался поймать дочь, но она исчезла. Картинка сменяется темнотой. По рукам лорда стекает кровь и разливается по поляне.
Маркиз проснулся в холодном поту. Сидя в постели, он долго не мог прийти в себя.
— Это только сон! — с облегчением подумал Авес.
Все было как обычно: его спальня, рядом на кровати лежит его восточная красавица. Лорд попытался снова уснуть, но ничего не вышло.
Через неделю после известия о беременности Миллисент, Беатрис, шатаясь, пробиралась на кухню в поисках выпивки, и услышала разговор служанок.
— Индирка, говорят, понесла от лорда!
— Да не может быть!
— Точно тебе говорю, тот же лекарь был у нее, что и у госпожи!
— Вот бесстыдница, при живой жене!
— Хотя маркиза совсем, конечно, опустилась.
— Жалко ее, молодая такая, красивая!
— Характера нет, вот оттуда все проблемы!
Не желая больше слушать сплетен, леди поторопилась в обратно в свои покои. Слезы душили ее. Не помня себя, девушка добралась до спальни. В последнее время в доме мужа она стала всего лишь бледной тенью без права говорить. Беатрис пыталась заглушить свое горе — на время спасал только алкогольный угар. Ведь муж никогда ее не любил, использовал, а теперь практически вычеркнул из жизни. Отец прервал всякое общение, назвав бракованной, даже с матушкой запретил общаться. Жить ей не хотелось, но умирать было страшно. Однажды, выпив вина, она попыталась порезать вены, но, испугавшись крови, отбросила нож. «Возможно, отравиться было бы проще, — думала она. — Нужно раздобыть яд, но это долго и стоит денег, а ее никуда не выпускают теперь».
Когда за стеной спальни плакала Элис, Беатрис закрывала уши ладонями, накрывала голову подушкой — она не могла слышать голос дочери. Эта девчонка испортила ей всю жизнь.
— Когда же ты замолчишь уже?! — истерично кричала маркиза. — Когда же вы все оставите меня в покое?!
В очередном в приступе гнева Беатрис в который раз громила свою спальню. Устав, она упала на пол, залпом допила вино прямо из бутылки. За окном, сидя на карнизе на нее внимательно смотрел белый голубь. Он стукнул клювом о стекло один раз и, взмахнув крыльями, улетел.
— Уильям, это ты? — прошептала девушка, глядя в окно. — Ты зовешь меня к себе. Я иду, братик.
Беатрис открыла настежь окно. В лицо ей подул легкий ветерок. Пошатываясь, она взобралась на подоконник. Расправив руки, словно крылья, она шагнула в вечность. Там ее ждал долгожданный покой.
— Господин! — в кабинет ворвался перепуганный слуга. — Там маркиза!
— Что опять натворила Беатрис? — спокойно спросил Авес, не отрываясь от бумаг.
— Госпожа из окна выбросилась!
— Как? Когда? — не веря своим ушам, произнес маркиз.
— Ее обнаружила няня госпожи Элис, — ответил слуга. — Я сразу к вам побежал, как узнал.
— Лекаря вызвали? — с тревогой спросил лорд. — А стражей?
— Лекарь уже тут, — отчитался Уилкс. — А стражей без вашего ведома не стали.
— Хорошо, — сказал маркиз. — Отправь за ними человека. Леди Миллисент из покоев запретить пока выходить.
На следующий день, прошли похороны маркизы в узком семейном кругу. Кроме родителей, мужа и дяди присутствовал еще государь. Убитая горем, мать оплакивала единственное свое дитя. Даже приказ мужа замолчать на женщину не подействовал.
— Ненавижу Вас всех! Будьте прокляты! — кричала захлебываясь слезами леди Линдси. — Это вы ее убили! Ты, Артур, ты, Авес, ну и, конечно же, ты, Алан! Убийцы!
Маркиз ничего не смог возразить. Он понимал, что виноват в смерти жены и, если бы можно было все вернуть назад, то, он не делал бы предложение Беатрис вовсе.
Леди увели в карету, заставив выпить сонный отвар.
Аскольд никак не мог понять Авеса. Когда его лучший друг успел превратиться в чудовище, которое легко играет с судьбами людей? Государь молча покинул особняк Бово сразу после похорон, на поминальный обед он решил не оставаться.