- Однако ж мужички на вид дюжие, избенки крепкие. А позвольте узнать фамилию вашу. Я так рассеялся.. приехал в ночное время..:
- Коробочка, коллежская секретарша.
- Покорнейше благодарю. А имя и отчество?
- Настасья Петровна.
- Настасья Петровна? хорошее имя Настасья Петровна. У меня тетка родная, сестра моей матери, Настасья Петровна.
- А ваше имя как? - спросила помещица. - Ведь вы, я чай, заседатель?
- Нет, матушка, - отвечал Чичиков, усмехнувшись, - чай, не заседатель, а так ездим по своим делишкам.
- А, так вы покупщик! Как же жаль, право, что я продала мед купцам так дешево, а вот ты бы, отец мой, у меня, верно, его купил.
- А вот меду и не купил бы.
- Что ж другое? Разве пеньку? Да вить и пеньки у меня теперь маловато:
полпуда всего.
- Нет, матушка, другого рода товарец: скажите, у вас умирали крестьяне?
- Ох, батюшка, осьмнадцать человека - сказала старуха, вздохнувши. - И умер такой всё славный народ, всё работники. После того, правда, народилось, да что в них: все такая мелюзга; а заседатель подъехал - подать, говорит, уплачивать с души. Народ мертвый, а плати, как за живого. На прошлой неделе сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец и слесарное мастерство знал.
- Разве у вас был пожар, матушка?
- Бог приберег от такой беды, пожар бы еще хуже; сам сгорел, отец мой. Внутри у него как-то загорелось, чересчур выпил, только синий огонек пошел от него, весь истлел, истлел и почернел, как уголь, а такой был преискусный кузнец! и теперь мне выехать не на чем: некому лошадей подковать.
- На все воля божья, матушка! - сказал Чичиков, вздохнувши, - против мудрости божией ничего нельзя сказать... Уступите-ка их мне, Настасья Петровна?
- Кого, батюшка?
- Да вот этих-то всех, что умерли.
- Да как же уступить их?
- Да так просто. Или, пожалуй, продайте. Я вам за них дам деньги.
- Да как же? Я, право, в толк-то не возьму. Нешто хочешь ты их откапывать из земли?
Чичиков увидел, что старуха хватила далеко и что необходимо ей нужно растолковать, в чем дело. В немногих словах объяснил он ей, что перевод или покупка будет значиться только на бумаге и души будут прописаны как бы живые.
- Да на что ж они тебе? - сказала старуха, выпучив на него глаза.
- Это уж мое дело.
- Да ведь они ж мертвые.