- А я, брат, - говорил Ноздрев, - такая мерзость лезла всю ночь, что гнусно рассказывать, и во рту после вчерашнего точно эскадрон переночевал.
Представь: снилось, что меня высекли, ей-ей! и, вообрази, кто? Вот ни за что не угадаешь: штабс-ротмистр Поцелуев вместе с Кувшинниковым.
"Да, - подумал про себя Чичиков, - хорошо бы, если б тебя отодрали наяву".
- Ей-богу! да пребольно! Проснулся: черт возьми, в самом деле что-то почесывается, - верно, ведьмы блохи. Ну, ты ступай теперь одевайся, я к тебе сейчас приду. Нужно только ругнуть подлеца приказчика.
Чичиков ушел в комнату одеться и умыться. Когда после того вышел он в столовую, там уже стоял на столе чайный прибор с бутылкою рома. В комнате были следы вчерашнего обеда и ужина; кажется, половая щетка не притрогивалась вовсе. На полу валялись хлебные крохи, а табачная зола видна даже была на скатерти. Сам хозяин, не замедливший скоро войти, ничего не имел у себя под халатом, кроме открытой груди, на которой росла какая-то борода. Держа в руке чубук и прихлебывая из чашки, он был очень хорош для живописца, не любящего страх господ прилизанных и завитых, подобно цирюльным вывескам, или выстриженных под гребенку.
- Ну, так как же думаешь? - сказал Ноздрев, немного помолчавши. - Не хочешь играть на души?
- Я уже сказал тебе, брат, что не играю; купить - изволь, куплю.
- Продать я не хочу, это будет не по-приятельски. Я не стану снимать плевы с черт знает чего. В бантик - другое дело. Прокинем хоть талию!
- Я уж сказал, что нет.
- А меняться не хочешь?
- Не хочу.
- Ну, послушай, сыграем в шашки, выиграешь - твои все. Ведь у меня много таких, которых нужно вычеркнуть из ревизии. Эй, Порфирий, принеси-ка сюда шашечницу.
- Напрасен труд, я не буду играть.
- Да ведь это не в банк; тут никакого не может быть счастия или фальши: все ведь от искусства; я даже тебя предваряю, что я совсем не умею играть, разве что-нибудь мне дашь вперед.
"Сем-ка я, - подумал про себя Чичиков, - сыграю с ним в шашки! В шашки игрывал я недурно, а на штуки ему здесь трудно подняться".
- Изволь, так и быть, в шашки сыграю.
- Души идут в ста рублях!
- Зачем же? довольно, если пойдут в пятидесяти.
- Нет, что ж за куш пятьдесят? Лучше ж в эту сумму я включу тебе какого-нибудь щенка средней руки или золотую печатку к часам.
- Ну, изволь! - сказал Чичиков.
- Сколько же ты мне дашь вперед? - сказал Ноздрев.
- Это с какой стати? Конечно, ничего.
- По крайней мере пусть будут мои два хода.
- Не хочу, я сам плохо играю.
- Знаем мы вас, как вы плохо играете! - сказал Ноздрев, выступая шашкой.