Проводив её взглядом, Дэймос сделал условный знак, веля Заклеймённому приблизиться. Золотые глаза блеснули в темноте. Он остановился на границе света за кустами. Тихий, почти беззвучный, словно призрак.
— Проследи за ней.
— Плохая идея, — заметил Зэван. — О твоём письме узнали и теперь мечутся, словно осой ужаленные. Серые не хотят видеть над собой нового Чёрного волка, и самые отчаянные могут попытаться тебя убить, чтобы не делить власть.
Кивнув, Дэймос перевёл взгляд на толпу.
— Все они вылезут в ближайшее время, — качнулся он, поднимаясь на ноги, холод прокрался под пальто, заставляя несолидно сжиматься и ёжиться.
Зэван нахмурился, осознавая, что часть информации от него утаивают.
— Это ещё не всё. Группа лэртов прибыла в посольство.
— И что?
— Это не послы и торговцы, а военные. Они приехали встретить старшего Эльбирина.
«Неужто Вилинарий выполнит просьбу и привезёт дневник, вместо того чтобы отправить деду? — мысленно удивился Дэймос. — Хотя от него это не зависит, если военные успеют его перехватить».
— Ты знаешь, где он?
— Нет, но знаю, кто знает, и могу его найти.
— Тогда забудь о Кайт. Найди и защити Вилинария. Мне нужно встретиться с ним до того, как он попадёт в руки военных.
Заклеймённый кивнул и, отступив в тень, произнёс:
— Разведке не понравилось, как ты говорил с Далтон в «Кабане», и за твоим домом следят. Они обшарили квартиры, в которые ты водишь баб, побывали в «Последнем шансе» и «Бешеном псе». Думаю, они ищут дневник.
— Тогда нашли несколько обманок.
— Ты решил идти ва-банк? — осторожно спросил Зэван, сделав шаг навстречу.
Свет фонаря отбросил на лицо Заклеймённого тень, углубив шрамы.
— В некотором смысле, — отозвался Дэймос, направляясь в сторону замка Академии. — Если мне не повезёт, займёшься охраной Кайт.
Зэван поспешил следом и, не сдержав удивления, спросил:
— Это ещё зачем?
— Затем, что она не плохой человек, и мне искренне её жаль.
Тот недоверчиво сощурился.
Скрипел снег под ногами. Ветер, завывая, качал кроны деревьев.
— После твоей смерти контракт аннулируется, — напомнил он. — И твои приказы потеряют власть.
— Это не приказ, а дружеская просьба.
Обмануть Зэвана не удалось, но зато удалось заинтересовать. Кайт воспитана Александром, а значит, ей хватит глупости рассмотреть за грубостью страх и пожалеть Заклеймённого. Как знать, быть может, Дэймосу удастся пережить собственную глупость, и он сумеет направить эту дружбу в нужное русло. Всего одного Заклеймённого, способного нарушить приказ Хозяина, достаточно, чтобы вся система полетела в Бездну.
— Чего ухмыляешься? — останавливаясь, спросил Зэван.
Они вышли к хорошо освещённой аллее, и Зэван, стараясь держаться тени, остановился у дрожащих на ветру кустов.
— Я, быть может, совершаю глупость, возвращаясь в большую игру, — Дэймос вздохнул и улыбнулся, — но я давно не чувствовал себя таким живым.
Зэван как-то странно посмотрел на него, словно прощаясь, и, махнув рукой, скрылся в темноте заснеженного сада.
Пора играть свою роль.
Весь вечер Дэймос был преувеличенно весел, обходителен и обаятелен. Расточал комплименты другим дамам, чем привлек внимание Далтон, а едва им завладев, уже не отпускал до самого утра.
— Вижу, кто-то сменил гнев на милость? — лукаво улыбнулась она, выбираясь из постели.
— А разве был гнев? — сонно удивился Дэймос, нежась среди подушек. — Просто неподходящий момент. Усталость и голод делают меня не самым приятным собеседником.
— А сегодня ты сыт? Хорошо ли спал?
Словно кошка, она растянулась рядом, хищно поглядывая на Дэймоса.
— Да, — отозвался он и задержал дыхание, словно перед прыжком. — Я знаю, где остальные дневники и как их перевести.
На мгновение потеряв лицо, Далтон резко дёрнулась, порываясь встать, но вовремя вспомнила, что притворяется томной красавицей, и вновь расслабленно растеклась по подушкам.
— Я знала, что ты передумаешь, — довольной кошкой улыбалась она, ноготками царапая его живот.
— Гражданство, полное снятие обвинений и слежки, — убирая её руки, ответил Дэймос.
— То есть должности в милицейском управлении тебе недостаточно? Может, ещё и в Магистрат тебя допустить?
Её самодовольная усмешка Дэймосу не понравилась.
— Мне всё равно, кому продавать эти дневники. Вам, Серым или лэртам.
Далтон ещё улыбалась, но маска дала трещину. Сцепив зубы, она подобралась, позабыв о кошке, которой притворялась.
— И поверь, если дневники уплывут из ваших рук по твоей вине, я постараюсь сделать так, чтобы все узнали об этом.
Подскочив, Далтон обожгла его холодным взглядом. Отступив к трюмо, закуталась в халат.
— Чего ты хочешь?
— Того же, чего и все, — пожал он плечами, — свободы. Гражданство, освобождение от надзора разведки, а место в Магистрате можете оставить себе. Участвовать в этой клоунаде я не хочу.