До того как стать попаданцем, Тима не понимал разного рода отшельников, дервишей и прочих садху. Не понимал как можно довольствоваться малым и простым. Нет, барахольщиком или потребителем в худшем его проявлении, он не был, но блага цивилизации любил и не мог представить раньше, что кто — то может добровольно отказаться от всего этого. А сейчас смог. Оказывается, если у тебя ничего нет, то радость тебе могут приносить совершенно банальные вещи, вроде той же жареной рыбы, или, например, хорошего сна. Именно то, что он наконец, впервые за много дней, выспался и было главной причиной того, что Тима проснулся с великолепным настроением.
Было настолько хорошо, что хотелось… просто жить. А еще он очень гордился тем, что его шаманство сработало. И плевать, что ему пришлось, как какому — то последнему наркоману валяться в луже своей рвоты, плевать, что со стороны он выглядел как умалишенный, плевать, плевать, плевать. Главное, что у него получилось и больше ни один хитрозадый абориген не будет указывать что ему делать.
При воспоминании о Гадааре Тима почувствовал, было, легкий укол совести, но сразу же отогнал от себя ненужные мысли. Молодой шаман сам во всем был виноват и к попаданцу изначально никаких добрых чувств не питал. Ему нужен был раб и рабом этим должен был стать именно землянин.
Когда же что — то пошло не так, Гадаар вновь попытался устроить подлость. Сейчас, получив некоторый практический шаманский опыт и обладая специфическими знаниями, Тима четко это видел.
Можно было, конечно, порассуждать на тему, что тело — то принадлежит Гадаару и некрасиво его узурпировать и тот был в своем праве, пытаясь выселить наглого вселенца. Но Тима был не из тех, кто подставляет вторую щеку под удар. Он считал, что за каждый свой поступок и слово нужно уметь ответить перед тем кто может спросить.
Была, правда, еще одна причина. Но в ее наличии, почему — то, попаданец стеснялся признаться даже самому себе. И была эта причина банальна до невозможности. Просто — напросто, сейчас, после смерти, ему очень сильно хотелось жить.
***
Этот день у Тимы прошел все в тех же заботах, что и предыдущие. Отличие состояло лишь в том, что он подготовил небольшой запас готовой еды для дальнейшего пути и наконец — то закончил первичную работу над кинжалом.
Теперь заготовка ничем не напоминала тот обломок камня, которым была всего несколько дней назад. Матовый клинок, темно — серого, с бирюзовым отливом, цвета выглядел очень опасным, даже хищным.
Тима, признаться честно, был крайне впечатлен получившимся результатом. Подобного, имея лишь самые общие понятия о шлифовке и полировке, он от себя не ожидал. Впрочем, особо радоваться тоже не стоило, ведь работа была сделана всего наполовину, ведь, нужно было еще сделать и как — то прикрепить рукоять. Ее поисками попаданец планировал заняться завтра.
Ночь прошла спокойно и Тима снова отлично выспался. И, как следствие, вновь имел отличное настроение. Сборов, как таковых не было — все что нужно, попаданец собрал накануне вечером. Поэтому, в последний раз позавтракав в этом, ставшим для него почти родным, лагере, надев свой, ставший уже привычным, вещмешок, Тима наконец — то отправился в путь.
Ему было слегка грустно и не хотелось уходить с насиженного места, уж очень он прикипел к этому месту душой. Но участь лесного отшельника все же была не для него, а поэтому, нужно было двигаться вперед.
***
Радужное настроение продержалось у Тимы не больше часа. А испортила его ему какая — то непонятная, заросшая длинной рыжей шерстью, многорукая тварь, спикировавшая на него с одного из деревьев. Размером она была чуть меньше средней макаки, однако в момент прыжка показалась попаданцу просто огромной.
Видимо, монстр хотел приземлиться прямо на голову Тиме, но, к счастью, тот как раз перед прыжком существа, немного отошел в сторонку от ствола того самого дерева, обходя сильно разросшийся кустарник. Впрочем, промахнувшаяся тварь ничуть не смутилась, не стала убегать, прятаться. Нет, она, пыхтя как очень маленький и очень волосатый локомотив, ломанулась прямо на попаданца.
Тима, испуганный внезапностью и скоростью атаки не придумал ничего лучше, чем взмахнуть копьем наискосок. Решение оказалось верным. Пятка копья очень удачно впечаталась шестирукой макаке в голову и та, нелепо взмахнув всеми своими конечностями, отлетела в сторону, ударилась о землю и замерла.
Сейчас, когда монстр лежал неподвижно, Тима мог внимательнее рассмотреть это существо. То, действительно, внешне походило на макаку, однако рук у него было все же восемь. Просто на четвертой паре тварь предпочитала передвигаться. А так — внешне они совершенно ничем не отличались от остальных.
Попаданец подошел поближе и уже хотел, было, потыкать существо копьем, дабы проверить живо оно или нет. И тут, следуя всем канонам дешевых фильмов ужасов, тварь сама резко вскочила, выхватила у него его из рук его оружие и ломанулась куда — то в чащу. Причем, теперь она использовала весь доступный ей арсенал конечностей.
Тима не верил, что существо удовлетворится трофейным копьем, а его самого оставит в покое. Поэтому, как мог быстро, достал из рюкзака заготовку кинжала и кусок ткани, служивший ему одеялом. Тканью он обмотал свою левую руку, а кинжал взял в правую. Как же он сейчас жалел, что не доделал его. Ну что ему стоило задержаться на прежнем месте еще на денек — другой? И тут он услышал шелест. Тварь приближалась.
Она неслась на него с огромной скоростью. Все ее восемь рук так и колотили по земле. Миг и тварь прыгает. Тима, недолго думая, ничком валится на землю, пропуская своего мохнатого противника у себя над головой. После чего, со всей доступной ему прытью вскакивает на ноги. И вовремя — тварь, видимо встретившаяся при прыжке с очередным деревом, уже на руках. Ее немного пошатывает, но менять свои планы она явно не собирается. Новый прыжок, на этот раз без разбега, и Тима принимает монстра на левую руку. Тот обхватывает ее всеми своими конечностями и начинает истово рвать прикрывающую руку попаданца ткань.
Хоть удар и был ощутимым, однако масса у твари была не такой уж и большой, поэтому Тима устоял на ногах. Но мешкать не стоило, хоть у этого чудовища зубки были не самыми острыми, но надолго подобной защиты попаданцу явно не хватит. Поэтому Тима, не долго думая, прижал вцепившегося в его руку монстра к ближайшему дереву, навалился всем своим весом и, насколько мог быстро, начал наносить удары заготовкой кинжала по туловищу твари. После первых же ударов та начала дико визжать и попыталась вырваться, но попаданец все наносил и наносил удары, раз за разом вгоняя будущий кинжал в тело чудовища. В конце — концов тварь как — то вдруг, внезапно, обмякла.
Осознание того, что все кончилось и он бьет уже мертвое тело, к Тиме пришло не сразу. Когда это все же случилось, он позволил мертвой макаке упасть на землю, а сам уселся рядом. Адреналин постепенно переставал бурлить в его крови и к Тиме возвращалось нормальное восприятие.
Только сейчас до него дошло, что он весь перепачкан кровью. Сердце на миг екнуло — он испугался, что тварь таки его зацепила. Но поверхностный осмотр показал, что раны у него отсутствуют. Это его успокоило, но спокойное состояние не затянулось — он вспомнил чем именно убил тварь.
Ему было безумно жалко потраченных на заготовку дней и сейчас, он очень сильно боялся, что та могла не пережить столь интенсивного использования. Но, вроде обошлось — внешне, насколько он мог судить, та выглядела вполне прилично. И никаких дефектов, после тщательного осмотра, им выявлено не было.
Что ж, значит из своего первого, по настоящему серьезного, боя он вышел с минимальными потерями. Не считать же большой потерей изгвазданный в крови и изодранный в клочья кусок материи?
А потом он вспомнил о копье. То стоило найти. Вряд ли тварь успела унести его слишком далеко — уж очень быстро она вернулась.
Впрочем, прежде чем идти на поиски украденного оружия — следовало помыться. Мало ли кто еще живет в этом лесу. Может тут есть какие — нибудь сухопутные аналоги акул, которые чувствуют кровь за тысячи километров. Копье их вряд ли заинтересует, а вот его перепачканная чужой кровью тушка — вполне. Да и не известно еще — не ядовита ли кровь самой макаки.
Банные процедуры заняли совсем немного времени. Тима сам ополоснулся и быстро простирнул свое пончо. Долго думал как быть со своим одеялом. Для своей изначальной цели оно было больше непригодно, но ткань есть ткань и, мало ли для чего она сможет пригодиться ему в будущем. В конце концов он все же постирал, как мог и одеяло.
Надев на себя свое пончо и положив влажные остатки одеяла на рюкзак, Тима двинулся, было, на поиски копья, но вспомнил о трупе макаки. Некоторое время поразмышлял годится ли та в пищу и не лучше ли ее сейчас разделать, забрав мясо с собой. Однако, в конце концов, решил, что есть столь похожую на близких родственников человека тварь он не хочет. Ему и рыбы с Ро — Ти хватит. Пусть лучше остается потенциальной приманкой для потенциальных лесных акул.
Найти украденное макакой оружие оказалось той еще задачей. У Тимы ушло никак не меньше часа, прежде чем он все же смог отыскать потерю. Мерзкая мохнатая сволочь зашвырнула то в, казалось, самый колючий кустарник из всех, ранее виденных попаданцем. Тиме пришлось изрядно попотеть, доставая свое оружие. К счастью, то оказалось целым и невредимым.
— Легко отделался, — подвел итог своих приключений, попаданец, усаживаясь на землю и облокотившись на ствол ближайшего дерева. В последнее время у него вошло в привычку говорить вслух с самим собой. — Лишь бы не сглазить, — он трижды постучал все по тому же стволу. Как ни крути, но к разного рода суевериям Тима теперь относился вполне серьезно. Мало ли какое из них окажется реальным. А с него не убудет слегка подстраховаться.
Немного передохнув, Тима отправился в дальнейший путь. И, на этот раз, все было тихо и мирно. Никто не пытался его сожрать, солнышко своими лучами нежно согревало, ветерок приносил легкую, освежающую прохладу. Благодать! Попаданец настолько расслабился, что едва не забыл, что ему, вообще — то, еще нужно искать основу для рукояти будущего кинжала. Причем, закончить работу желательно уже сегодня.
А еще, Тима корил себя за то, что слишком уж расслабился. Не то это место, чтобы вести себя столь опрометчиво. Ведь, всего каких — то пару часов назад он сам в этом убедился. И на тебе — снова ворон считает. Стоит быть собраннее и осторожнее.
И, если с дисциплиной у попаданца стало немного получше, то вот с поисками заготовки под рукоять был полный швах. Казалось бы — возьми первую попавшуюся деревяшку, да смастери из нее. Но не все было так просто. Основная проблема заключалась в том, что Тима, по сути, застрял в каменном веке. У него просто не было нужных инструментов для адекватной обработки дерева. Если камень он худо — бедно, но мог отесывать каменным же инструментом, то дерево — материал более мягкий, а значит — заготовку легко можно было испортить.
Да еще и способ крепления был крайне своеобразным — хвостовик торчал перпендикулярно клинку. И, чтобы все нормально закрепить, нужно было сверлить сквозное отверстие. Да не одно. А у него не было ни дрели ни заклепок. Нет, в теории, он знал, конечно, несколько способов проделать подобное. Но это было крайне утомительное и неблагодарное занятие. А ему хватило и шлифовки клинка. Так что, по сути, он и сам не знал что именно ищет. А сроки, им же, кстати, и намеченные, уже поджимали.
Близился полдень и попаданец, согласно своим планам, разбил небольшой лагерь. Место было не очень удачным — слишком уж открытым. Впрочем, разводить костер сегодня он все равно не планировал.
Решение проблемы с материалом для рукояти пришло ему в голову в тот момент, когда он обедал. Тима сидел у корней дерева и рассматривал другое, находящееся неподалеку. Поначалу внимание попаданца привлек очень красивый орнамент, что древесные лианы — паразиты создали у него на стволе. А потом, как это с ним обычно и бывало — мысль скакнула дальше. Он подумал, что неплохо было бы реализовать нечто подобное на рукояти кинжала. В чисто эстетических целях. Осознал, что в его случае это слабо реализуемая затея и уже, было, отбросил ее, как вдруг, его мысль снова скакнула в сторону. Он вспомнил, что в свое время, в одном из туристических магазинов видел нож с хвостовиком, обмотанным кордовой веревкой. Подразумевалось что та имеет двойной функционал. В нормальном состоянии — играет роль рукояти, а в экстренной ситуации — ее можно размотать и использовать как прочную и достаточно длинную веревку.
Лианы, естественно, сильно отличались по прочности от корда, однако были, по сути, той же древесиной, но древесиной гибкой и податливой. Из чего следовало, что, при должном старании и упорстве, из них можно сделать отличную рукоять для его будущего артефакта. И сверлить ничего не нужно.
Подготовка клинка не заняла много времени. Да и дел там было всего ничего — выпилить на хвостовике несколько канавок нужной ширины. Сложнее оказалось с лианами. Мало того, что они должны были быть одновременно гибкими и прочными, так требовалось еще, чтобы они были достаточно длинными. Последнее было очень важно, ведь попаданец мастерил рукоять по принципу гитарных струн — прочная сердцевина и плотная обмотка. И вот, для последней, как раз и требовалась очень длинная и достаточно гибкая лиана. В общем, пришлось Тиме хорошенько так прошерстить ближайшие деревья.
Теперь, когда он собрал все необходимой, нужно было это как — то соединить вместе. Лианы все же отличались по гибкости от проволоки и намотка никак не хотела держаться на основе. Тима битый час провозился, пытаясь придумать адекватное решение проблемы. Он вставлял палочки, пытался вязать узлы. Все было напрасно. Уже почти плюнув на свою оригинальную идею, он внезапно вспомнил про плоды Ро — Ти. В них содержалось огромное количество крахмала. А крахмал — это почти готовый клей. А значит, ему все же придется развести костер.
Тима никогда лично не варил клейстер, но имел об этом процессе некоторое представление. Виноват в этом был друг его детства. У него в квартире шел перманентный ремонт и они, бывало, обсуждали некоторые его аспекты. Ну как обсуждали… Видимо у них в семье и разговоров то и было, что о ремонте. Вот у Тиминого товарища и произошла некая деформация сознания и его иногда заносило. Вот и нахватался того — этого.
Впрочем, сейчас, все эти знания не имели особого смысла. У Тимы не было ни муки, ни чистого крахмала, ни емкости, в которой оный можно было сварить. Зато, имелись крахмалистые плоды с плотной кожицей, река и упорство.
То, что у него в итоге получилось, на клейстер походило слабо — было светло — оранжевого цвета и жутко воняло. Но, оно было клейким, а значит — все страдания были не зря. Хотя, если честно, Тима уже сомневался в здравости своих идей, но отступать не собирался. Из принципа.
С клейкой массой дело пошло гораздо бодрее и за каких — то полчаса с работой было покончено. Осталось лишь дождаться застывания массы и навести внешний лоск. Рукоять получилась очень ненадежной, грозила при первой возможности развалиться, но она была, а это главное. Ведь, если Тима правильно понял объяснения Гадаара, то ритуал, в итоге, укрепит конструкцию. А значит и так сойдет. Главное, чтобы ему не повстречалась очередная мохнатая тварь.
Немного передохнув от хорошенько вымотавшей его работы, Тима принялся за подготовку к ритуалу. Правда, если в случае с Ловцом Снов он вплел руны в сам артефакт, то сейчас ему нужно было наносить их непосредственно на заготовку. Для этого, как и раньше, он использовал небольшую головешку.
Пришлось хорошенько так попотеть — будущий артефакт имел достаточно небольшие габариты, а кусок обгорелой палочки слабо походил на хорошо заточенный карандаш. Зато, с камнем, которому предстояло исполнить роль алтаря, никаких проблем не было. Руны там буду крупнее, да и сама поверхность была намного более удобной.
По своей сути — этот ритуал ничем не отличался от того, в котором он инициировал ловца снов. Ему точно так же предстояло исполнять странные танцы, будучи укуренным разного рода мухоморами. Правда, состав гадости, что ему придется курить и танцы, в этот раз, будут чуть другими. А еще, он пообещал себе, что в этот раз будет песенка будет другой. А — то ему до сих пор было стыдно за кузнечика.
Впрочем, было и другое отличие — сегодняшнее камлание он планировал проводить голышом. Нет, в этом не было никакого ТАЙНОГО смысла и ритуалу это никак не помогало. Просто — напросто ему совершенно не хотелось снова заниматься стиркой.
Когда солнце уже почти было готово скрыться за горизонтом, Тима наконец — то закончил все приготовления и сразу же, не мешкая, начал ритуал. И тот прошел как надо и сейчас, на камне, рядом с лежащим в луже собственной рвоты попаданцем находилось не непонятное нечто, слепленное из разного рода мусора, а средних размеров кинжал.
Ритуал изменил его. Клинок сильно выгнулся и стал полупрозрачным, похожим на кусок серого льда, пронизанный бирюзовыми прожилками, подозрительно похожими на те руны, что часом ранее рисовал на заготовке Тима.
Рукоять же изменилась слабо — текстура и цвет остались теми же, что и до ритуала. Но, теперь она представляла собой единое целое с клинком, даже швы в местах стыка отсутствовали.
Внешне кинжал очень сильно походил на сильно выгнутый в обратную сторону серп. На очень странный серп. И было что — то хищное и опасное в этой вещи. Но пока некому было оценить всю прелесть свежесозданного артефакта. Единственный человек, который мог бы это сделать, сейчас валялся в беспамятстве неподалеку.
Первое, что сделал Тима, придя в себя — направился к импровизированному алтарю, дабы проверить дело рук своих.
— Охренеть, — пораженно проговорил он, разглядывая сильно изменившийся кинжал. И было от чего удивляться. Гадаар, когда описывал ритуал, ни словом не упоминал про что — то подобное. Он лишь заметил тогда, что можно особо не беспокоиться о креплении при насаживании клинка на рукоять, мол ритуал обо всем позаботится. И тот, надо сказать, позаботился — и рукоять и клинок выглядели единым целым.
Тима осторожно взял кристальный серп, а никак иначе назвать эту вещь у него язык не поворачивался, в руки и осмотрел внимательнее. Судя по всему, тот имел двустороннюю заточку, хотя попаданец отлично помнил, что клинок он затачивал лишь с одной стороны. Тима аккуратно проверил свои подозрения. Так и есть — заточка двусторонняя, по всей длине клинка, кроме перпендикулярного отростка, сейчас выполняющего роль гарды, и, надо сказать, очень хорошая, почти бритвенно — острая. Что ж, это хорошо, значит попаданцу будет не так больно, когда он будет инициировать артефакт.
Да, ритуал был проведен не до конца. Тима привязал серп только к духовной составляющей своей сути, но оставалась еще и физическая. И ее тоже нужно было привязать к артефакту. И тогда ритуал будет закончен. Собственно, в этом и была чистая суть шаманизма — влиять через мир физический на духовный и через духовный — на физический. Именно поэтому, любой шаманский артефакт должен был быть инициирован как в мире духов, так и в реальном. К счастью, физическая инициация серпа была примитивной до невозможности — всего то нужно было омыть артефакт в крови того, кто проводил ритуал. Что будет, если использовать чужую кровь, Тима не знал, но подозревал, что ничего хорошего.
Стиснув зубы, попаданец провел лезвием серпа по своей ладони. Левой, естественно. Боли не было, а вот кровь выступила мгновенно. И только тогда, когда он начал методично поливать своей кровью артефакт, наконец пришла боль. Правда, заметил ее попаданец далеко не сразу — уж очень сильно его захватило зрелище, открывающееся перед ним. Кровь, как можно было бы ожидать, надолго не задерживалась на поверхности серпа — очень быстро, практически мгновенно, впитываясь в него. Это выглядело сюрреалистично и даже слегка напугало Тиму. Впрочем, внезапно возникший страх не помешал ему доделать начатое.
Кое — как перевязав свою рану специально захваченным куском ткани, отрезанным от бывшего одеяла, Тима задумался. По всему выходило, что он сделал все правильно и теперь серп полностью привязан к нему. Однако, это стоило проверить. А способ попаданец знал только один — если ритуал проведен как должно, то артефакт никоим образом не сможет навредить своему хозяину, а следовательно — нужно всего — навсего пырнуть себя посильнее и посмотреть что будет. Но почему — то Тиме совершено не хотелось этого делать. Оставался еще в нем тот скептицизм, присущий жителям современной Земли. Оставался, даже несмотря на все чудеса, с ним произошедшие.
Но делать было нечего, как ни крути, но чтобы быть на сто процентов уверенным в своем изделии, попаданцу все же придется еще раз проверить на себе остроту серпа. А иначе — вообще не стоило заводить весь этот сыр — бор с шаманизмом.
— Ну, поехали, — наконец решившись, проговорил Тима и легонько провел по тыльной стороне своей левой ладони, рядом с повязкой. Серп буквально провалился внутрь кисти, чем, в первый момент, очень сильно испугал попаданца. За доли мгновения тот успел мысленно попрощаться со своими пальцами и половиной кисти, однако боли не было. Но и крови не было тоже. Серп просто прошел сквозь его кисть, не причинив совершенно никакого ущерба.
— Получилось, — неверяще прошептал Тима, в азарте испытывая артефакт на других частях своего тела. Под конец — даже воткнул тот себе в грудь. И при каждой попытке клинок не наносил никакого ущерба своему владельцу. Казалось — он был ненастоящим, или, если точнее — нематериальным. Но это было далеко не так, Тима специально проверил его, разрезав на лоскутки оставшиеся после перевязки тряпки.
Он бы, может и дальше игрался со своей новой игрушкой, но солнце уже скрылось за горизонтом и вечерний сумрак, как и всегда, первым делом пробрался в лес. А Тиме нужно было еще помыться и привести себя в порядок. Мысленно порадовавшись своей предусмотрительности и тому, что ему не придется заниматься еще и стиркой, попаданец отправился на реку, купаться. Все вещи, естественно, кроме серпа, он оставил там же, где те лежали, справедливо решив, что вряд ли они кого — нибудь тут заинтересуют.
Быстро смыв с себя последствия ритуала и одевшись, он отправился обратно в лагерь. Тут поужинал своими старыми запасами, после чего завалился спать, на радостях от успешного ритуала, совершенно позабыв о Ловце Снов. А вот серп захватить он не забыл, надежно закрепив его у себя на поясе. Последней мыслью Тимы перед тем, как он провалился в сон — была радость от того, что не нужно будет изобретать еще и ножны для своего странного кинжала.