— И что это значит? — встретил Тиму вопрос молодого шамана, едва только он снова оказался в том странном месте, где проходили все их предыдущие встречи.
Тима мысленно выругался, досадуя на себя за то, что обрадованный обретением новой игрушки, совершенно забыл о старой и оставил Ловца Снов в своем импровизированном рюкзаке.
— Ты это о чем? — попаданец решил, что «косить под дурачка» будет лучшим поведением в данной ситуации.
— Ты давно меня не навещал. Чем ты был занят все это время и почему тебя так долго не было?
— Ну а мне то откуда это знать? — развел руками Тима, отвечая сначала на последний вопрос, — это же ты у нас шаман, а не я. А занят я был все тем же — подготовкой заготовки.
— И как с ней обстоят дела?
— Нормально, — вновь пожал плечами попаданец и подошел поближе к молодому шаману, — почти готова, осталось только закончить полировку и сделать рукоять. Кстати, — вдруг вспомнил он, — давно хотел поинтересоваться у тебя. Ты ведь говорил, что кинжал изменит форму после ритуала. Так зачем я на него столько сил трачу? Шлифую его, полирую, рукоять подготавливаю.
— Это нужно для того, чтобы артефакт почувствовал духовную связь с тобой, чтобы она укрепилась, чтобы он знал кто его сдел… — На последнем слове Гадаар внезапно споткнулся и замолчав, с подозрением посмотрел в глаза попаданцу. — Но ведь я никогда не рассказывал тебе, что кинжал изменит форму. — После некоторой паузы продолжил он. — Так откуда ты зна…
Договорить Тима ему не дал, поняв, что его нехитрая уловка раскрыта, он выхватил свой серп, наличие которого у себя на поясе ощутил сразу же, как оказался в этом странном месте, и всадил его по самую рукоять в живот молодого шамана, прерывая того на полуслове. Удивление, боль, страх, — вот те эмоции, что успел разглядеть попаданец на лице Гадаара, прежде чем того начало корежить и сминать, а после и затягивать внутрь серпа. А самое жуткое заключалось в том, что происходило это все в абсолютной тишине. Ни единого звука не произнес Гадаар с момента удара и до того, как полностью скрылся в клинке.
— Надо же, — с явным удивлением в голосе, проговорил попаданец, когда все закончилось. И этот, такой простой звук, полностью разрушил тишину, разбил ее ужас и очарование. — Не думал, что так можно было.
Он и правда не думал, когда наносил удар. Не знал что за этим последует, однако, судя по всему, принял единственно верное решение в данной ситуации. Если он правильно понял, то сейчас произошло как раз то, что с ним хотел провернуть Гадаар. Не было бы никакого ритуала по вселению души, о котором тот говорил ранее. Молодому шаману нужно было лишь одно — чтобы попаданец принес полностью готовый к работе артефакт сюда, в это странное место. А отнять его было бы делом техники. Считал того, наверное, наивным дикарем, который запутавшись в ворохе информации, добровольно передаст оружие в его руки. Так, наверное, он думал. Ведь Гадаар, явно относился к Тиме с некоторым пренебрежением, хоть и старался не показывать этого. Сейчас попаданец это ясно осознавал.
И, ведь, это действительно могло бы сработать. Вряд ли Тима отказал бы своему наставнику, если бы тот попросил его передать ему на время артефакт под каким — нибудь благовидным предлогом. Не отказал бы, если бы вовремя не заметил ту самую ошибку в ритуале вселения духа, если бы не был столь дотошен в изучении новой для него науки.
— Интересно, зачем вообще он это сделал? Ведь ритуал — то, по своей сути был верен. — Задумчиво поинтересовался Тима сам у себя. Но у него не было ответа. По всему выходило, что Гадаар, составляя свой хитрый план, не особо заморачивался с тем, что именно будет говорить попаданцу. А значит, стопроцентно точен он был только в том, что касается ритуала по созданию артефакта. Ну и, наверное, со значением рун. Там все, вроде, сходилось, если судить по созданному им Ловцу Снов.
Да и насчет быта своего народа, вряд ли сильно врал. А вот к остальным сведениям, почерпнутым от Гадаара, стоило относиться критически. Правда, сейчас, когда бывший шаман стал духом — рабом, то соврать попаданцу он не сможет. Впрочем, эту информацию Тима тоже узнал от самого Гадаара, а значит — нужно будет проверять. Хотя, частично это все же правдивая информация. Почему частично? Да потому, что в тех рунах, что Тима наносил на клинок, была некая конструкция, которую можно было интерпретировать как «подчинение духа». Но «подчинение» — это все же не «правдивая информация». Впрочем, некоторые идеи на этот счет у попаданца были. Благо, он родился и вырос в таком мире, где с детства учат читать в первую очередь то, что написано мелким шрифтом. И он уже примерно знал как будет вести себя с духом Гадаара. Теперь осталось лишь дождаться возвращения в реальный мир.
Ждать пришлось не особо долго. Видимо, лекции Гадаара имели особенность растягивать время. Впрочем, так можно сказать о большинстве лекций, даже не магических, так что было это субъективное ощущение или объективная реальность — Тима не знал, но проснулся он достаточно быстро, даже не успев особо заскучать.
Утро было чудесным, солнечным, ярким. И таким же солнечным и ярким было настроение у попаданца. А чего переживать? Поспал хорошо. Выспался. Сейчас позавтракает вкусной, пусть и поднадоевшей, пищей. С гадом Гадааром тоже почти разобрался. Красота.
Тима неспешно вылез из гамака, потянулся и начал утреннюю разминку. Решение заниматься собственным физическим развитием он принял этой ночью, как раз тогда, когда сидел и ждал своего пробуждения. Натолкнуло его на подобные мысли четкое понимание, что он сейчас хоть и дико крутой, по своим же собственным меркам, шаман, но достаточно слабый боец.
Да, он уже убивал некоторых местных чудовищ, но это была скорее случайность, сиюминутный успех. А вдруг тут есть кто — то посерьезнее змееежей и шестируких макак? На шаманство надежды было мало — это, все же, в первую очередь, ритуальное искусство. А в бою проводить ритуал — та еще глупость.
Нет, конечно, он, даже сейчас, знал о некоторых активных способах самозащиты и нападения при помощи шаманизма, но все они были достаточно сложны в реализации в текущих условиях.
Вот и оставалось надеяться на свои физические возможности. Конечно, Тима не строил иллюзий насчет уровня своей боевой подготовки, но ведь лучше делать хоть что — то, чем не делать вовсе. Таков был его принцип.
Утреннюю зарядку попаданец окончил комплексом упражнений на ловкость и пластику из курса сценического движения, что им преподавали в училище. После чего сходил на речку. Там он планировал просто умыться, почистить, насколько это вообще возможно, зубы, но не удержался и немного искупался — уж слишком приятной была водица с утра. Затем был завтрак.
— Ну что ж, видимо настало время пообщаться, — проговорил Тима, выкидывая в ближайшие кусты остатки запеченной рыбы. — Эй, Гадаар, покажись! — приказал он. И сразу же перед ним появилась полупрозрачная фигура молодого шамана. Внешне — он был точно таким же, каким, Тима его запомнил во сне, таким же, как и он сам, разве что был слегка полупрозрачным. Даже одежда у них была одинаковой. Правда у новоявленного духа — раба она все же была поновее.
Гадаар осмотрелся, будто не понимая где находится, развернулся в сторону попаданца и глаза его сузились.
— Ты предал меня, — почти прошипел он, — ты нарушил клятву. Теперь ты будешь про…
— Замолчи, — коротко приказал Тима и фантом молодого шамана моментально заткнулся, так и не договорив свою обличительную речь, однако продолжал злобно зыркать в сторону попаданца.
— Начнем с того, что я не мог тебя предать, ведь ты мне никто и звать тебя никак. Более того, ты сам сначала планировал использовать мою душу как своего раба. Да, да, и не смотри на меня так, ты ведь сам в этом признался. А потом, когда из — за твоей глупости я захватил твое тело ты несколько ночей подряд пытался подчинить меня своей воле. О — о—о, я вижу ты удивлен. Ну неужели ты думал, что я не пойму ничего? Это же так очевидно. Ну не хмурься, не хмурься. Я понимаю, что неприятно осознавать, что тот, кого ты считал неотесанным дикарем, таким не является. Ну да ладно. И что же дальше? Ты решил схитрить. Сделать вид, что ты сдался, принял свою судьбу и вообще ты белый и пушистый, а рабовладельческие замашки это не про тебя. Ты решил схитрить и скормить такому глупому мне идиотскую историю про то, что якобы души теряют связь с телом со временем и для тебя жизнь в кинжале лучше жизни в своем теле, хоть и на вторых ролях. Что ж, я выполнил твое желание, — тут попаданец слегка усмехнулся, — ну не смотри ты на меня так злобно, дырку сейчас прожжешь. Что там дальше? Ты решил научить меня своему искусству, дабы я оказался в твоем нынешнем положении. Знаешь что тебя сгубило? По твоим глазам вижу, что тебе ой как интересно где ты прокололся. Тебя сгубила твоя болтливость и самонадеянность. Я не знаю как тут у вас, но я родился и вырос в мире, где информация повсюду. Мы каждый день перевариваем столько информации, сколько ты за всю свою жизнь не получаешь. А еще, мы научились учиться, как бы смешно это не звучало. Мы можем выхватить самую суть из общего потока знаний. Тебя сгубила твои же болтливость, самоуверенность и лень. Да, да, именно что лень. Когда ты мне рассказывал детали ритуала переноса души в артефакт, то поленился все продумать. — Тима стоял и наслаждался целой бурей эмоций, что сейчас отражались на лице молодого шамана. Ах как же было хорошо наконец — то все высказать этому доморощенному Ришелье. — Ладно, хватит сейчас об этом, — наконец продолжил попаданец, — а то чувствую себя каким — то клишированным злодеем, который перед главным героем изливает душу. Впрочем, мы — то знаем кто тут настоящий герой, а кто злодей. Итак, давай перейдем к делу. Я приказываю тебе сейчас и в дальнейшем давать мне только истинные ответы на все мои нынешние и будущие вопросы. Ни словом, ни делом, ни помыслом не вредить мне и моему окружению без моего на то отдельного указания, с моим недвусмысленным подтверждением данного приказа, — при этих словах момент с лица Гадаара сошли другие эмоции, осталась одна лишь ярость, но попаданец, казалось, этого не заметил. — Я запрещаю тебе ненавидеть меня, моих друзей, родных и ближайшее окружение. Нынешних и будущих. Я приказываю тебе слушаться меня во всем, выполнять все мои распоряжения, а так же проявлять должную инициативу по моему информированию, если что то будет грозить мне, моим родным, друзьям или ближнему кругу. Нынешним и будущим. Ты меня понял, раб? Отвечай!
— Да, — покорно прозвучало в ответ.
— Отлично, — обрадовался Тима, — а теперь скажи мне насколько я был прав, когда говорил, что ты хотел, чтобы моя душа оказалась в твоем нынешнем положении?
— Полностью. Именно так я и планировал поступить, — голос новоявленного духа — раба был безэмоционален а лицо спокойно.
— Что ты планировал делать с моей душой в дальнейшем?
— Не знаю. Для меня главным было вернуть себе свое тело. Способности духа — раба во многом зависят от тех, которыми тот владел при жизни.
— Что ты умеешь сейчас?
— Все то же, что и раньше. Практически, — тут его безэмоциональность слегка дала трещину. — А еще все, то что умеют духи — рабы.
— Что именно умеют духи — рабы?
— Умеют проявляться в мире живых или оставаться в мире духов. В мире духов они, — он сделал небольшую паузу, — мы, — поправил он себя, — чувствуем себя лучше и можем находиться там в проявленном состоянии гораздо дольше. При должной силе и свободе — взаимодействовать с объектами из мира реального. Общаться со своим хозяином на значительном расстоянии.
— И это все?
— Да.
— Хорошо. Тогда скройся в кинжале.
Дух Гадаара исчез, растворившись в воздухе, а Тима, усевшись на ближайший валун, задумался. Все складывалось не столь радужно, как он надеялся, но и не так плохо, как могло бы было. У него есть свой дух — раб — местный шаман, причем достаточно сильный и он будет хорошим подспорьем при выживании в дикой природе. Да и научить может всякому. Но, вот то, что духи — рабы, по своей сути ничего не могут полезного, вот именно это очень сильно удручало. Он — то надеялся что Гадаар сможет превращаться в какого — нибудь призрачного волка, на котором попаданец будет рассекать по местным чащобам. Однако с волком вышел обломись.
А с другой стороны — он избавился от злобной и опасной шизы, что засела у него в голове и грозила породить шизу настоящую. А что там дальше будет — еще не понятно, может, при помощи Гадаара, Тима все же сможет что — нибудь придумать. А пока нужно было сворачивать лагерь и двигаться дальше. Что — то ему подсказывало, что где — то там, вниз по течению реки, его ждет что — то очень полезное и интересное.
***
Следующие три недели пути прошли для Тимы в едином ритме. Он просыпался, завтракал, делал зарядку, общался с Гадааром, слушал его лекции по шаманизму и обращению с духами. После чего собирал лагерь и двигался дальше вдоль реки. И вся эта репетативность настолько съела его восприятие времени, что он уже даже не замечал как дни сменялись ночами, а те — новыми днями. Не замечал, что он сам немного изменился, пообвык, перестал считать местные джунгли чем — то чужим. Они стали для него обыденностью. Даже нечастые нападения разного рода чудищ воспринимались скорее как докучливая помеха, нарушающая ритм движения, чем как смертельная опасность. Хотя, нельзя сказать, что Тима расслабился и потерял осторожность — нет, все дело именно в изменении восприятия. Человек такая скотинка — он практически ко всему может привыкнуть. Так было и в этом случае.
Гадаар, кстати, оказался полезен не только как местный аналог википедии, нет, он оказался замечательным разведчиком. Хоть и не мог сильно отдалятся от своего вместилища, но этого все же хватало для того, чтобы Тима большую часть опасностей, подстерегавших его на пути, попросту обходил.
Кстати о Гадааре. Сейчас, когда тот был полностью подвластен воле попаданца, их занятия стали более продуктивными. А еще, оказалось, что многое из того, что говорил молодой шаман ранее, было выдумкой. Нет, про обычаи своего народа и особенности проживания в данной местности, он не врал. А вот в росказнях по ритуалистике было много чуши. Причем, зачем он это делал, тот четкого ответа дать не мог.
Хвала всем богам, если они конечно существуют, что Гадаар врал не во всем, а Тима не бросился сразу же экспериментировать со всеми новоприобретенными знаниями, а пользовался лишь начальной теорией. Тут, к счастью, обошлось без вранья. Так и получилось, что нужно было, по сути, начинать обучение заново и отсеивать явный бред. Чем они и занимались все время пути.
Не забыл Тима и о своем артефактном серпе. Точнее о ножнах для него. Конечно, из — за его свойств, те ему особо и не были нужны, более того — попаданец вообще мог использовать свое тело как ножны для серпа. Но не использовал. Ведь засунуть что — то куда — то это одно дело, а вот вытащить — совершенно другое. Тима боялся, что серп провалится внутрь него полностью и случится это, всенепременно, в самый неподходящий момент. Поэтому и заморочился с ножнами. Те были простыми до невозможности — две дощечки, вырезанные по форме клинка и скрепленные остатками его одеяла. Просто и безвкусно, зато функционально — те позволяли, при необходимости, практически мгновенно выхватить серп и так же легко его спрятать. А еще они выглядели столь неказисто, что никто посторонний, будь он здесь, в жизни не догадается, что в них скрывается нечто очень необычное и крайне опасное.
И, хотя он и смастерил ножны для артефакта, но ночь Тима, все равно, ради большей безопасности, проводил с серпом, вставленным в его тело. Чаще всего во внутреннюю сторону левого бедра. Да, это было не столь удобное место, как пояс, но после некоторой модернизации штанов, доставшихся попаданцу в наследство от Гадаара, достать серп стало делом пары секунд. Да и в лежачем положении проще дотянуться до бедра, чем до пояса.
***
То, что что — то изменилось в окружающем его пространстве, до Тимы дошло далеко не сразу. Он все так же, как и раньше брел вдоль берега реки, механически переставляя ноги и любуясь окружающими пейзажами, нужно признать — крайне утомившими попаданца за время его странствий, как вдруг его носа коснулся смутно знакомый запах.
— Гадаар, ты что — нибудь чувствуешь? — мысленно спросил он у своего духа — раба, — какой — то странный запах.
— Духи не чувствуют запахов, — раздался в голове у попаданца все такой же безэмоциональный, как и всегда, голос Гадаара. Да, мысленное общение со своим рабом было одной из тех возможностей, которыми обладал артефакт. Причем не столь важно насколько далеко от хозяина находился дух.
— Ну да, ну да, — уже вслух произнес попаданец, — как я не подумал. Давай, двигай вперед. Как обычно. Если будет что — то интересное — сразу маякуй.
Гадаар молча выбрался из кинжала и отправился вперед. Он был невидимым для обычного зрения, но Тима уже давно научился определять когда его раб находится в серпе, а когда покидает его. Он мог бы, конечно, и проследить за перемещением духа, но не хотел. Уж очень непривычным, и что греха таить — пугающим, для смертного, пусть и когда — то уже умершего, выглядел тот мир, по которому перемещался дух молодого шамана.
Так они и двигались некоторое время, пока до попаданца не донеслась мысль — сообщение от Гадаара:
— Тут Большая Вода.
— Что за вода? — не сразу понял Тима, — потоп что ли?
— Нет, не потоп, а Большая Вода.
— Чертовы аборигены, нормально объяснить не могут, — в сердцах проговорил вслух Тима. Несмотря на то, что, в общем и целом, общение у них с Гадааром складывалось вполне нормально, из — за их ментальной связи, но иногда выплывали подобные казусы. Когда слишком сильно было различие в восприятии тех или иных вещей. Причем, подобное, случалось уже далеко не раз. Был, например, у них случай, когда они не поняли друг друга во время описания Гадааром того как должен выглядеть один полезный кустик. То описывал его как низкое растение с большими зелеными листьями и с крупными, неправильной формы ягодами, тоже зеленого цвета. Тима тогда с ног сбился в поисках этого растения, хотя, по уверениям его духа — раба, подобных кустов тут пруд — пруди. В конце — концов он приказал Гадаару двигаться рядом и указать на нужный куст, как только тот его заметит. И тот указал, причем очень быстро. Только вот было одно «но» — ягоды у куста были ярко — голубого цвета. Дух не понял претензий попаданца, причем даже сквозь его холодную невозмутимость чувствовалось, что его задело недоверие Тимы. В общем, в итоге, выяснилось, что для народности, частью которой являлся и Гадаар, нет никакой разницы между синим, голубым, бирюзовым и зеленым. Вот так, да. А еще они не разделяли оттенки красного — для них желтый и розовый, оба были одним цветом — красным. И ладно бы они страдали дальтонизмом, но нет, у Тимы, занявшего тело как раз одного такого аборигена, никаких проблем с различением цветов не было. Он четко видел границы и оттенки так, будто находился в своем старом теле.
И подобных казусов было достаточно много. А теперь к ним добавилась еще какая — то Большая Вода. Ну да ладно, судя по всему, вскоре он сам все поймет.
Тима склонялся к чему — то, вроде крупного озера, но реальность превзошла все его ожидания. Большая Вода оказалась морем, или даже, возможно, океаном. Огромное, цвета зеленого бутылочного стекла, колышущееся под легким ветерком, водное пространство. Оно вынырнуло резко, как — то вдруг, надвинулось на него всей своей всеобъемлющей мощью, едва он прошел сквозь какой — то кустарник, закрывавший ему обзор ранее.
Тима вдохнул полной грудью. Да, теперь он узнал этот запах — запах йода, гниющих на солнце водорослей и свежести. Запах беззаботного детства, когда родители возили его на побережье Черного моря и все было хорошо, все было просто и понятно.
— Большая Вода, — вслух проговорил Гадаар, полностью уничтожая все очарование момента единения попаданца со стихией, — там Грань, — дух — раб указывал куда — то за горизонт.
— Что, прям там? — с изрядной долей сарказма в голосе, поинтересовался слегка расстроенный бестактностью Гадаара попаданец.
— Да, — просто ответил тот.
— А ты откуда знаешь? Ты же, вроде, говорил, что никогда раньше не был тут.
— Старшие рассказывали, — все так же просто ответил Гадаар.
Тима не стал дальше пытать своего раба и огляделся по сторонам. Он стоял сейчас на огромном галечном пляже. По правую руку от него находилось устье реки, верно служившей ему все это время проводником, источником питьевой воды и пищи. Слева же, не было ничего, кроме все того же пляжа, через несколько километров делающего плавный поворот налево. Сзади, что и не удивительно, были джунгли. Тиме хотелось и искупаться в море и пойти посмотреть что же там за изгибом пляжа. Но, солнце висело уже достаточно низко над горизонтом и, по хорошему, следовало бы позаботиться о ночлеге, а исследованием территории можно будет заняться и завтра.
Попаданец вернулся на несколько километров выше по течению реки до места, где ее воды вновь становились полностью пресными, где и устроился на ночлег. Единственное что он сделал не так, как раньше — не стал копать ямку для костра, решив, что тут ему ничего не угрожает. И жестоко ошибся. Именно костер и навел незваных гостей на место его ночевки.
— Просыпайся! Опасность! — услышал он непривычно встревоженный голос Гадаара у себя в голове. Тима попытался, было, вскочить, но гамак, чертов гамак вновь сыграл с ним злую шутку. На этот раз, правда, обошлось без увечий, но время было потеряно. Последним, что успел заметить Тима, прежде чем получил сильный удар по голове и потерял сознание, были несколько теней, вбежавших на небольшую полянку где он ночевал.