1
Марк уехал из Тоннельного в хорошем настроении. Во-первых, он убедился в том, что его сны реальны. В том смысле, что они не плод воспалённого подсознания, а некая проекция событий в ином измерении на разум.
Во-вторых, пусть косвенно, но он убедился в том, что сны не вызовут у него психического расстройства. (Если, конечно, забыть где и от кого Марк получил такую информацию).
Эту ночь Марк провёл уже в своей постели. Красавица жена пристроилась под бочок. И он, преисполненный покоя и умиротворения, погрузился в сон.
Силет встретила его на той стороне. Ее лицо выражало спокойствие и хладнокровность, но глаза горели нежностью и страстью.
Марку стало не по себе. Вчерашний интерес улетучился. Стены, полы и потолок, сплошь затянутые переплетением корней, начали пугать. Призрачный свет стал противнее полной темноты.
Но Марк помнил, что шёл сюда по делу. И это дело он хотел довести до конца. Перед тем, как перейти к наводящим вопросам, Марк решил узнать кое-что о своём появлении в мире снов.
Он помнил, что попал сюда не один. В маршрутке были другие: пожилой мужчина, две женщины и одна девушка. Марк не вспоминал о них, до тех пор, пока не услышал рассказ Блэка. Рассказ о том, как тот попал в мир снов прямо с оргии, да вместе с компашкой.
— А где остальные? — без приветствия и пояснений начал Марк. Силет читала его мысли — она «поела» и вновь могла это делать — а потому легко поняла, о чём её спросили.
— Они бы помешали вашей с Блэком встрече. Мне пришлось их убрать. Девушка жива, обслуживает одного стюарта. Женщины через Портал попытались вернуться в свой мир, но там и осели. А мужчина… Его похоронили на равнине.
— Ты помогла попасть им на поезд?
— В некоторой степени. Помогла стюарту с выбором. Тот решал, какому искушению поддаться — убить девушку или завладеть ею. Я ненавязчиво внушила ему мысль, будто коренастая девушка априори бойкая, а значит с ней можно здорово повеселиться.
— Ты всем так помогаешь?
— Нет. Только тем, о ком ты можешь спросить.
Марк интуитивно понял: все его мысли читают. И это стало большой проблемой. Как он мог выведать про шар, не допустив мысли о том, что они с Блэком намерены его похитить?
— Узнай, чем питается её мать! — промелькнула тревожная мысль. Мысль? Может голос. Голос ангела хранителя или духа предка.
Что бы то было, Марк не успел придать явлению должного внимания. Отчасти этому помогла Силет.
— Я знаю, зачем вы пришли. Шар. Вы искали серый шар. Вы хотели его украсть. Вернее, этого хотел твой спутник. Ты же шёл лишь потому, что не имел иной цели. Я предложу тебе другой путь, и ты реши, что тебе ближе.
Силет отпрянула от Марка. Корни под ним зашевелились. Повеяло холодом, и кожа покрылась пупырышками. Но обнаженное тело Силет это никак не волновало.
— Пойдём, я покажу тебе то, что ты искал.
Она привела Марка в широкий зал с полукруглым сводом. Посередине корни спели подобие стола, от которого исходило радужное свечение.
— Вы искали серый шар, верно? — спросила Силет, подходя к столу.
— Спроси, что ест её мать!
— Это глупо, — продолжила Силет, будто пыталась заглушить тревожный голос в голове Марка. — Серый шар показывает то место, где сейчас находится искомый предмет. Или человек. Но ведь и предмет и человек могут поменять место положения. Верно?
Марк неуверенно кивнул. Силет жестом пригласила подойти поближе, и он послушался.
Радужное свечение исходило от шаров, что беспорядочно лежали на столе. Их свет сливался в единый поток, и было трудно определить отдельные цвета. Кроме одного. Жёлтый шар с миндалевидной щелью лежал в самом центре. Он впился в Марка своим чёрным, вытянутым зрачком и притянул к себе всё внимание.
— Спроси, что ест её мать!
— Вы искали Блэкреда, — снова перебила Силет голос в голове. — Это так глупо. Будь он обычным графом, давно бы лежал в могиле. Нет, Ред великий гений и инквизитор. Множество ведьм он изгнал из этого мира. Множество шаров попало в его руки. Множество ведьм и колдунов примкнули к нему. Этот Спящий не так прост. И вы хотели найти его таким глупым образом?
— Глупым? — серьезно спросил Марк. — Значит, есть способ умнее? Не поделишься?
Силет улыбнулась и запустила руку в гущу света.
— Существует двенадцать видов шаров. Отличаются они по цвету. А цвета отличают свойства. Вот то, что вы искали.
Силет подкинула в воздух прозрачный шарик размером с крупный мандарин. Марк с лёгкостью поймал его и поднес к лицу.
В сердцевине шара заклубилась серая дымка. Синие всполохи, будто бы молнии, стали приводить в движение фантомные механизмы. Механизмы сложились в единый аппарат. Аппарат отдалился, приобретая знакомые черты. Студебеккер показался в сизо-серой дымке в глубине шара. За рулем сидел обритый наголо суровый мужчина. Рядом с ним юноша в широкополой шляпе, подвернутой с правой стороны. Непонятно как, но сизо-серая дымка сумела передать цвета: юноша носил мантию, закреплению на груди золотым кольцом. В складках мантии без труда угадывался незамысловатый узор — черно-красная клетка шахматной доски.
— Да, вот он твой Блэкред, — с издевкой сказала Силет. — Едет в Сан-порт на грузовичке. Один, не считая телохранителя. Но он то там, а ты то здесь. И как ты его достанешь?
— Как? — с надеждой спросил Марк.
— Никак! — Решительно отрезала Силет. — Действительно никак. Если бы через шар можно было убивать, у ведьм в этом мире не осталось бы врагов.
— Но что тогда можно сделать?
— Нужно встретить его. Но где?
— Где?
Силет жестом попросила вернуть ей шар. Марк осторожно подкинул его. Но бестия ловить не стала. Шар завис в воздухе и плавно опустился в гущу света.
— У Блэкреда есть одиннадцать разных шаров, — продолжила Силет. Она доставала по одному шару из гущи света, демонстрировала Марку. — Есть зелёный, он говорит, что нужно сделать, чтобы получить прибыль. Есть розовый, он позволяет манипулировать чувствами других. Есть фиолетовый, он позволяет видеть любое место и любого человека в настоящий момент. Есть белый, он позволяет вселяться в тела любых существ. Есть чёрный, он способен затуманить любой разум. Есть красный, он показывает то, что сейчас угрожает твоей жизни и твоему здоровью, показывает и врагов, и болезни. Есть коричневый — он подсказывает будущее.
Есть апельсиновый — шар «спасайка», приходит на помощь, когда не знаешь что делать. Обретает разные свойства, в зависимости от ситуации. Но непредсказуем и опасен.
Есть оливковый — шар солдата. Помогает раскусить замысел врага, замаскировать любые вещи и силы, даёт совет — вступать в бой или отступать.
А вот он, король всех шаров — жёлтый. Глаз левиафана. Лоно миров. Этот шар позволяет душам и вещам путешествовать сквозь материи. С его помощью можно следить за всеми мирами во всех вселенных. Он раздваивает вещи — делает в любом из миров точную копию любго предмета. Но души раздваивать не умеет. Зато может оставлять им каналы для переходов. Вы их называете снами. Мы зовем их порталами.
Марк зачаровано смотрел на стол и с трудом вмещал услышанное. Но вмещал. Когда глаз левиафана вернулся в гущу света, Марк вопросительно посмотрел на Силет. Он, конечно, был не гений в математике, но одиннадцать от двенадцати отличать умел. Один шар она ему не показала.
— Чем питается её мать? — снова раздался тревожный голос в голове.
— Но одного шара у Блэкреда нет. Он и не знает о его существовании. А если бы знал, отнял бы очень много жизней.
Силет вынула из гущи синий шар.
— В сравнении с оливковым или глазом левиафана он слаб. По свойствам мало чем отличается от серого. Он тоже позволяет найти то, что ты ищешь. Вот только показывает не то место, где искомое находится сейчас, а то, в котором вы встретитесь.
Марк протянул руку в надежде, что она даст ему заглянуть в шар. Но Силет вернула синий кристалл в гущу света и пристально посмотрела на Марка.
— Ты можешь пользоваться любым из них. Для этого не нужно иметь никаких навыков. Но здесь. Я не могу отдать тебе ни единого. Шары переходят из мира в мир лишь раз. Я не смогу сделать себе ещё. Да и потом, ты тоже нужен мне здесь. Без тебя я умру с голоду. А тебе я могу дать всё, что захочешь. Любые удовольствия. Власть. Богатства. Цель в этой, второй жизни. Останься со мной!
— Что ест твоя мать? — синхронно с голосом в голове, спросил Марк.
На лице Силет отразился испуг. Она знала, что этот вопрос прозвучит рано или поздно. Но была совсем к нему не готова.
— Почему для тебя это так важно? — спросила Силет.
— Потому, что ты питаешься чем-то от меня, а она чем-то от моего друга. И я очень хотел бы знать, чем именно.
— Марк, послушай, я от тебя не скрою ничего. Ты мне нужен здесь. Навсегда. Я прошу тебя: не будь скор в решениях! Дай мне время доказать, что я достойна тебя.
Марк кивком головы подтвердил, что может дать ей это.
2
Силет проводила Марка в ту тёмную комнату, в которой они впервые увиделись. Тут не было надоевшего переплетения корней и закругления стен. На стеллажах появились новые предметы — заплечный мешок Блэка и старомодная сумка Марка. Судя по внешнему виду — их совсем не трогали. Рядом лежала свернутая в трубочку джинсовка Блэка
— «Интересно, а револьвер там?» — подумал Марк, на секунду забыв, что его мысли читают.
— Я сейчас покажу тебе всё, Марк. Только прошу, не делай поспешных выводов. Пожалуйста!
Марк снова кивнул и сложил руки на груди.
В дощатой стене появились две вертикальные полоски света. Одна из них стала расширяться. Раздался скрип ржавых петель, и часть стены отворилась, точно дверь. Яркий свет ударил по глазам Марка. На несколько секунд он потерял возможность видеть. Но заставил себя привыкнуть к жгучим лучам, потому что очень хотел увидеть то, что услышал.
Душераздирающий крик заполнил уши. Вопль переходил в сипение и снова разрывался. Глубокие вдохи сопровождались булькающими хрипами.
— Помоги, Юнга! Умоляю! Убей меня! Юнга! — Сквозь нечленораздельные выкрики услышал Марк.
Глаза привыкли быстро и пожалели об этом. Ничего более отвратительного перед ними никогда не представало.
Тело Блэка висело в нескольких метрах над полом пещеры. Корни оплели его по всему телу, оставив только лицо и уши. Над ним, точно над обеденным столом, восседала взрослая бестия. Её миловидное лицо было перекошено гримасой злой радости. Черные вены выступили на белых щеках и высоких скулах. Глаза превратились в белые бельма. Тело обрело мертвенно бледный цвет. Но грудь вздымалась часто и глубоко, легкие жадно всасывали воздух.
Блэк кричал не переставая. Он молил о смерти, звал на помощь, просил о пощаде. А бестия улыбалась всё шире и шире при каждом новом крике. Казалось, её улыбка рано или поздно сойдётся на затылке.
— «Ты должен ему помочь!» — пронеслось в голове Марка.
— Послушай, — залепетала Силет, — не нужно спешить с выводами!
Ноздри Марка непроизвольно расширились, как это бывает в гневе.
— Так чем питается твоя мать?
— Пожалуйста! Дай мне время!
Марк кинулся к стеллажу. Туда, где лежала куртка Блэка. Силет проводила его испуганным взглядом, но остановить не успела. В мгновение ока Марк расправил куртку, залез во внутренний карман и нащупал деревянную рукоять «Энфилда».
— Послушай! — Взмолилась Силет и заслонила собой дверной проём. Но Марк был полон решительности. Он возвёл курок и направил револьвер прямо на взрослую бестию. Её загородила собой Силет.
— Марк, ты должен понять, она всего лишь ест. Ей нужны силы, как и мне. Я питаюсь взаимностью. Она — болью. Ей нужна чья-то боль, иначе она потеряет свои умения, а через годы и саму жизнь.
— Извини, но жрать моего друга я не позволю!
— А я? Марк, я тоже твой друг!
Эти слова на секунду смутили Марка, и он отвёл глаза в сторону. Лишь на секунду, но этого как раз хватило, чтобы увидеть, как в комнату заползают корни. Медленно, боязливо, они крались по щелям в дощатых стенах, ползли по трещинам в бетонном полу. Корни медленно подбирались к Марку, хотели оплести и обезоружить.
— Отойди! — сурово кинул Марк.
— Нет! — твердо ответила Силет.
— Я убью её!
— Она моя мать в этом мире! Ты не посмеешь!
Марк плотоядно улыбнулся:
— Лучше отойди!
Силет вытянула вперед руку. Револьвер задрожал в руках Марка. Казалось, ещё секунда, и оружие выскочит. Но этого не случилось. Силет обессиленно опустила руки и дрожь прекратилась. У бестии было слишком мало сил для фокуса с телекинезом.
— Ты просила у меня время? Я согласился. Но согласишься ли ты? Мне тоже нужно время! Я не могу вот так бросить друга в мучениях. Освободи его!
— Я не могу, — выкрикнула Силет. — Он — её пища. И если я попытаюсь, она может отнять и мою. Прошу, не надо! Дай мне шанс!
Корень коснулся лодыжки Марка. Рука дрогнула. Раздался оглушительный выстрел.
Марк в ужасе посмотрел на Силет. Её глаза округлились, будто от крайнего удивления. Губы противоестественно вытянулись, будто пытались пить воздух. На нежно-кремовой груди образовалось чёрное пятно. Из него быстро побежала кровь.
Марк не хотел стрелять в девушку. Но это уже случилось. И теперь он молча смотрел на то, как она медленно сползала на пол, по капли теряя жизненную силу.
А тем временем корни оплели уже голени и шею Марка. При желании, они могли бы сбить его с ног или начать душить. Но они ждали: может команды, может неверного шага.
Если второго — то Марк пошёл им на встречу. Он прицелился во взрослую бестию и нажал на спусковой крючок.
Прежде чем грохнул второй выстрел, корни дернули шею и ноги Марка в разные стороны. Позвонки хрустнули, но не разорвались. А пуля ушла в «молоко».
Удавка на шее затянулась крепче. Воздух просачивался в лёгкие сквозь игольное ушко. Через него же выходил со свистом. На глаза упала пелена, а плечи ощутили, как по ним ползут медлительные змеи.
Марк понял, что через несколько секунд его руку закуют и обездвижат. Оставался последний шанс сделать удачный выстрел. Он сделал три. Наугад. Пелена перед глазами не дала увидеть даже силуэт бестии.
В грудь с трудом прорвалась последняя струйка воздуха. Сердце гулко заухало. Уши заполнил оглушительный звон.
Корни оторвали Марка от пола и подвесили в метре над землёй. И тем сделали глупейшую ошибку. Кровь, в которой ещё оставался кислород, от ног прилила к голове. Лишь на несколько секунд это вернуло разум в полноценную работу. Марк ощутил, как похолодела и ослабла рука. Ощутил, как больно стискивают шею древесные узлы. Почувствовал страх и жажду жить. И увидел, как рассеялась пелена перед глазами.
Четыре выстрела прогрохотали один за другим. Две пули раздробили крупные стволы корней у самой головы бестии. Четвёртая пролетела над чёрной макушкой. Но до неё была третья. Та самая, что была выпущена после двух пристрелочных.
На лбу бестии появился третий глаз. Черный, слепой и пустой. Даже кровь не потекла из него. Не потекла, потому что её не хватало. Вся она потоком хлынула из пробитого насквозь затылка, увлекая за собой остатки серого вещества, что не вышибло пулей.
Хватка корней мигом ослабла. Марк жадно захватил воздух. Лёгкие буквально обожгло. Сердце застучало со скоростью отбойного молотка. Холод пробрал всё тело.
А корни стали сворачиваться спиралью, будто молодые листья папоротника. Они свисли с потолка, беспомощно отвалились от стен, замерли на полу. Теперь корни выглядели так, как и полагается выглядеть корням деревьев — внешне мёртвыми и неподвижными.
Марк с грохотом повалился на бетон и тут же услышал короткую, нецензурную фразу. Очевидно, Блэк тоже обрёл свободу.
Но к товарищу Марк не поспешил. Вместо этого он кинулся к Силет, хотя прекрасно понимал, что ей помочь уже нечем.
— Марк, зачем? — прошептала девушка. Она лежала на полу, аккурат в дверном проёме. Её ноги подкосились на бетоне, а голова искала покой в застывших корнях. По каменному полу растекалась густая лужа черно-красной крови. И чем больше растекалась лужа, тем бледнее становилось лицо юной бестии.
— Прости, я не хотел! — протараторил Марк. Его лицо, багровое от асфиксии, задрожало от ужаса и сожаления. Но Силет этого уже не видела. Её глаза были широко открыты, но чем не могли помочь. Тьма уже стала расползаться в её сознании. Вскоре должен был раздаться оглушительный звон, а за ним наступить пробуждение.
Но Марк не думал об этом. Он видел лишь дыру в груди девушки и чувствовал, как жизнь уходит из её тела. Он считал что она — действительно умирает.
Может, в каком-то смысле, так оно и было. Кто знает, куда ведёт ночной сон, и куда уносит вечный? Может, меняет мир? Может, возвращает домой? А может, заставляет расплатиться за все деяния, посылая видения ада или рая? Как знать? Оттуда возвращались лишь те, кто живет на бумаге.
Силет ушла молча. Не было ни прощальных реплик, ни душного монолога в угасающих лучах. Только предсмертные судороги и бесконтрольное мочеиспускание.
Марк закрыл глаза девушки своей рукой. Веки послушались и не стали размыкаться.
— Юнга! — Еле слышно прохрипел Блэк. Марк посмотрел в его сторону. Но не потому, что хотел помочь. Просто нужен был повод не смотреть на тело убитой им девушки.
Блэк выглядел не просто плохо, а по-настоящему паршиво. Его лицо, и без того не молодое, постарело ещё на двадцать лет. Глаза окружали фиолетовые синяки, особенно яркие на обескровленном лице. Кожа на руках и груди обвисла. Волосы на голове сохранились лишь клочками. Борода покрылась вязкой слюной и остатками рвоты.
— Юнга!
Марк на четвереньках подполз к товарищу.
— Чего тебе?
— Спа… сибо, — еле процедил Блэк.
— Да было бы, за что.
Собрав в кулак последние силы, Марк встал и вернулся в тёмную комнату. Блэку явно нужна была вода и еда. В заплечных сумках ещё оставались припасы.
Проходя мимо тала Силет, Марк невольно зажмурился — чувства боли, стыда и сожаления переполнило его душу. Ещё сильнее он почувствовал одиночество. Небывалое доселе никогда. Будто бы око ангела хранителя отвернулось от него. Отвернулось навсегда.
Запаса воды хватило и утолить жажду, и умыть лица. Блэк едва ли шевелился, и Марк помогал ему во всём. Разве что челюстью не двигал за товарища, и не глотал за него пережёванный хлеб.
После лёгкого перекуса, Блэк окончательно потерял силы и уснул. Марк оставил его на переплетениях корней и пошёл бродить по пещере. Нужно было двигаться, нужно было уходить. Он понимал, что может сойти с ума, если не покинет это жуткое место. Без Силет пещера стала походить на желудок древнего червя, и воображение только и ждало повода, чтобы нарисовать пищеварительные соки.
Марк без труда нашёл зал, в котором юная бестия демонстрировала свою коллекцию кристаллов. Вот только теперь тут не было ни коллекции, ни плетёного стола. Вместо них, в самой середине, появилась громадная скульптура — собранная лодочкой кисть руки. Со дна «лодочки» доносилось слабое свечение. Нет, не радужное. Всего двух цветов.
Марк приблизился к скульптуре и заглянул внутрь. Там лежали два кристалла: синий и оливковый. Марк осторожно протянул руку и взял сразу оба.
И охнул. Стоило только оторвать шары от поверхности гипсовой ладони, как та осыпалась мелкой пылью. Осыпалась и исчезла. И не оставила ни единого белого пятна.
Марк осторожно поднёс шары к глазам. Оливковый полностью проигнорировал своего нового хозяина. А вот синий…
Марк думал, что в чёрной дымке снова увидит грузовик с юношей. Но шар удивил его. Он показал Силет. Но не ту, что лежала за стенкой с простреленной грудью. И не ту, что умоляла Марка дать ей время. Он показал взрослую женщину с обольстительным телом. Высокую, черноволосую. И очень похожую на Силет.
Женщина посмотрела на Марка сквозь тёмно-синее стекло шара и улыбнулась.
— «Вот мы и встретились, — звука не было, но Марк всё равно услышал её голос. Голос Силет. — Теперь-то ты меня накормишь? Не переживай: я знала, что так будет. Красный шар — помнишь? Иди сюда!»
Марк видел сквозь шар руки, которые кинулись в объятия. Видел от первого лица. Но не свои руки. Те руки были по-восточному смуглые и волосатые, крепкие и жилистые.
— «Спасибо!» — Вновь передал шар беззвучный голос. Чужой. Грубый. Хриплый.
— «За что? За мои подарки? Глупости».
3
К следующей ночи Блэк немного восстановился. Нет, он не встал на обе ноги и не побежал вприпрыжку. Всего лишь сумел самостоятельно сходить в туалет да съесть кусок хлеба без посторонней помощи.
— Убираться нам отсюда надо, — сказал он Марку, когда покончил с пищей.
— Ты не поверишь, я и сам бы рад, но тебя я по лестнице не смогу спустить. А грузового лифта, увы, ведьмы не предусмотрели. Иначе бы я уже спустил их тела вниз.
— Кстати, а где они? Тела-то?
— Что, ещё и грех некрофилии на душу принял? — съязвил Марк.
— Да нет. Просто хочу плюнуть в рожу той гадине, что меня больше суток пытала. Не вынимая!
Марк с грустью улыбнулся и кивком указал на коморку со стеллажами.
— Там их сложил. Охапками корней прикрыл, чтобы не видеть лишний раз.
— Да брось, — попытался улыбнуться Блэк, — не такие они уж и противные на вид.
На иссохшем лице улыбка получилась похожей на оскал. Табачная желтизна на зубах показалась гнилью. Седая щетина провисла, как мантия римского сенатора.
— Смотри, что нам бестии на память оставили, — Марк протянул ладонь, на которой сияли два кристалла.
— «Ты не поверишь, где я был и что я там видел», — сухо процитировал Блэк знакомую многим кат-сцену.
— Их было больше, но остальные куда-то пропали.
— Как пропали? А серый там был?
— Как пропали — не знаю. И серый там был. Да толку с того?
Блэк отчаянно покачал головой. Пережить такое, и напрасно. И лукавая улыбка спутника ничем не помогала.
Марк вложил в иссохшую руку Блэка синий кристалл:
— Загляни-ка в него.
Блэк без особого интереса поднял шар и скосил глаза на чёрной дымке. Метаморфозы на его лице были более чем красноречивы.
— Я знаю это место, — сказал Блэк, не отрывая взгляд от дымки. — Старая гостиница в Сан-порте. Что это значит?
— То и значит — вы с твоим Блэкредом встретитесь в старой гостинице.
— Шар показывает будущее?
— Почти, показывает, где именно ты найдёшь то, что ищешь.
— И когда, — невнятно произнёс Блэк.
— Что?
— И когда именно встретишь — тоже показывает. Через два круга после следующего поклона. Так, стоп! Сегодня же поклон, если я не сбился со счёта. Как же нам успеть?
Марк не спешил с ответом. Он понял к лицу оливковый кристалл и посмотрел в его болотную дымку.
— На поезде, Блэк.
— Ты сдурел? Да нас грохнут, как только состав с перрона тронется. Да и чем ты платить за проезд собрался? Натурой?
Марк загадочно покрутил оливковый кристалл в руках и сказал:
— Теперь пришла моя очередь учить тебя жизни.
4
К третьей ночи Блэк понял, что уже в силах идти. Возможно, его подстегнула перспектива скорой встречи с заклятым врагом. А, возможно, вонь разлагающихся тел из соседнего помещения.
После того, как умерли обе ведьмы, корни деревьев перестали шевелиться. Склизкая занавесь у входа тоже исчезла. И Марк надеялся было, что пропадёт и кромешная тьмы за пределами пещеры или, по крайней мере, песчаные потоки. Но ни то, ни другое не исчезло. Как, впрочем, и призрачное сияние из недр стеклянной сосульки. Без него пришлось бы спускаться по лестнице вслепую, и кто знает, чем бы это закончилось.
Путники оставили за спиной полосу чёрного песка и сразу же устроили привал. Блэк устал и был на грани обморока.
— Ты думаешь, нам этот шарик и правда поможет? — Спросил Блэк. Марк с ответом не спешил. Он возился с двумя длинными ветками.
— Если нет — мы ничего не теряем.
— Ты бы хоть опробовал его.
— Смысл? Либо он сможет навести иллюзию, либо нет.
Блэк усмехнулся и пристально посмотрел на юнца, что теперь был знаком ему в обоих мирах. Вот только ни там, ни тут юнцом он не был. Там — потому что перерос эти годы восемь лет назад. Здесь — потому что сломался. Внутренне. Он перестал задавать вопросы, и не потому, что всё понял. Он перестал спрашивать о цели в новой жизни, и не потому, что нашёл её. Марк просто сломался, и ему стало безразлично. Сегодня у него есть цель — чужая, навязанная — и он идёт к ней. Завтра цель будет достигнута, и он впадёт в беспробудное пьянство, потому, что ему уже всё равно.
— Ну что, моя очередь тебя тащить? — С наигранным задором спросил Марк. Блэк с недоумением посмотрел на конструкцию из двух ветвей и сказал:
— А вот хрен тебе к холодцу! Сам дойду!
И действительно пошёл. Неуверенно, пошатываясь, но пошёл.