1
Алан работал машинистом уже двадцать вех. Дорога, дорога, бесконечные шпалы, блеск солнца на приборной панели, перестук колёс. Рубка стала его домом, бесконечный рейс — его жизнью.
В последний раз Алан сходил с состава три жертвы назад, и лишь на несколько мгновений — увидел на перроне старого приятеля.
Вся Великая Магистраль была ему знакома от и до. Алан знал каждую станцию, каждый посёлок и каждый семафор.
Каким же для него было удивлением, встретить и то, и другое, и третье прямо посреди Мрачного леса.
Семафор горел красным цветом. Алан сдвинул брови, поднял к глазам бинокль. В пределах десяти тысяч шагов виднелся посёлок и железнодорожная станция.
— Что за чёрт? — спросил себя он и потянулся к клавиатуре бортового телеграфа.
«Гн. ст. ст. 338, треб. сем.»: напечатал он и покрутил ручку отправки. Сообщение распечаталось в трёх каютах, и было прочитано тремя лидерами дорожных мафиози. Им не нужен был переводчик, чтобы понять закодированное сообщение: «Господин старший стюарт, ситуация 338 — остановка в необозначенном на маршруте месте по требованию сигнальных приборов, в данном случае, требование семафора».
В вагонах началась суета. Мафиози отрывались от своих рутинных занятий и готовились к возможной стычке. Кто-то оставил в койке голую девушку и взялся заряжать револьвер. Кто-то затушил бычок с дурманом и взялся за крепкий чай, дабы вернуть себе рассудок. Кто-то на время оставил пытки подозреваемого в шпионаже и начал переодеваться.
Проезжая мимо на малом ходу, Алан заметил двух пассажиров на перроне. Одеты они были в серую офицерскую форму, в руках держали кожаные чемоданы и дымили тонкими сигарками.
Потенциальных пассажиров вышел встречать Берг — правая рука старшего стюарта средних вагонов.
— Чё надо? — процедил Берг сквозь зубы. Парочка офицеров нисколько не смутилась от его грозного вида и горы мускулов. Один из них пренебрежительно протянул два клочка бумажки и тут же схватился за чемоданы.
— Э-э! Это чё? — недоумевал Берг.
— Как что? Форма три.
— Какая нахлеб форма три?
— Самая обычная. В рамках соглашений с серой директорией.
— Какие нах соглашения? Чё вы хотите?
— Как что? — Повторил молодой. — Проехать до Сан-порта с политической миссией. На бланке всё указано.
Берг посмотрел на листочек ещё раз и почесал за ухом.
— Мне нужно показать старшему.
— Ладно, мы подождём. Но за это — вы нам предоставите каюту получше.
Берг краем глаза отметил, как пожилой офицер ткнул в бок молодого, мол: «не перебарщивай». Но придавать этому особого значения не стал. Махнул рукой и удалился вглубь вагона.
Старший стюарт не обрадовался при виде двух бумажечек. Он хорошо был знаком с «формой три», и знал, что отказ предъявившему её пассажиру грозит серьёзными проблемами. Например, если отказать в проезде людям Блэкреда, можно в ближайшее время не поделить вагон с соседним стюартом. А если отказать чиновнику из Портала, то можно встретить наёмного убийцу в собственном купе.
Офицеров в сером проводили в локомотив поезда. Не потому, что не было другого места, и не потому, что там располагалось ВИП-купе. Всё гораздо проще — ни один из старших стюартов не захотел бесплатно пускать парочку в свои владения. И дело было вовсе не в жадности, а в сохранении авторитета — мол, я могу себе позволить отказать даже «форме три». Но, с другой стороны, никто не осмелился оставить офицеров на перроне. А локомотив, по негласному закону, не принадлежал ни одной из банд. Своеобразный компромисс.
Машинист Алан взял под козырёк, приветствуя непрошеных гостей. Офицеры, почему-то, ему не ответили.
— А я останусь с вами, — заявил Берг, занося в кабину чемоданы.
— У меня тут не первый класс, конечно, — извинялся машинист, — но койко-место выделить могу, да чай горячий предложить.
— И мне чай предложишь? — спросил Берг.
— Для тебя найду чего покрепче.
Алан показал офицерам койки, а-ля плацкартный вагон. Бергу предложил собственное купе и попросил не будить сменщика. А сам вернулся за пульт управления. Состав тронулся и быстро набрал скорость.
— Говорил же: всё получится! — Прошептал молодой офицер.
— Хвалю, Юнга! — Ответил ему пожилой.
2
Оливковый шар хорошо держал маскировку. Талоны «формы три» на самом деле были половинками листочка из тетради, что попала в мир снов вместе с Марком. Старший стюарт средних вагонов подтёрся обоими, после того, как сходил по большому.
Такой же «маскировкой» был и семафор, и посёлок, и перрон. Даже серая униформа являлась лишь миражом. И никто об этом не догадывался. Или, почти никто.
Алан пригласил парочку офицеров в свою рубку. Их сторож, Берг, уже спал мёртвым сном после четвёртого стакана бесконечного шнапса.
— Не спрашиваю: «как?». Спрошу: «зачем?».
Марк и Блэк переглянулись.
— Я знаю эту дорогу лучше слоговика (местного алфавита). Нет тут никакого посёлка. Так вот — зачем вы его «построили».
— Нам очень нужно в Сан-порт. Срочно, — решительно заявил Марк.
— Всем срочно, всем нужно, всем в порт. А если бы я не остановился?
— А почему остановились?
— Любопытство. И скука. Я даже надеялся на кровопролитный бой. Хотел заблокировать свои двери, включить камеры и понаслаждаться зрелищем. Вы меня разочаровали.
— Извините, — с досадой сказал Марк.
— Да ничего. Рад, что вас ко мне распределили. Хоть поболтаю. Вы сами с каких мест будете?
— Я тут новенький. Ну как. Уже давно, но ещё новенький.
— А звать то тебя как, новенький?
— Марк. А это Блэк. Он, можно сказать, старожил.
Алан добродушно рассмеялся:
— Старожил… Я — вот старожил! Тут и родился, тут и помру. А он, так, гость загостившейся.
— Спорить не стану. А вас как зовут?
— Алан. Самый старый машинист по прежней переписи. И, скажу я вам, не случалось ещё со мной такого — чтобы железную дорогу из-за войны перекрывали. Чтобы посёлки из ниоткуда появлялись. Чтобы Спящие серую форму носили. Эно как! Толи маразм, толи чудеса под конец трудового стажа.
Марк натянул улыбку и посмотрел на Блэка. Тот бессовестно пристроился на полу и уже потягивал сигарку с запахом нестираных носков.
— Поди, первый раз на нашем поезде? — спросил Алан.
— Да, в этом мире покататься в вагончике ещё не доводилось.
— Не мудрено. Есть и те, кто всю жизнь железную дорогу только издали видел. Дорогой транспорт. Да и опасный.
— Из-за охранников ваших только опасный.
— Твоя правда. Я уж и не помню, когда их не было. До графских войн, наверное. Стюарты — так их Спящие прозвали. Что это слово значит — Тьме лишь ведомо. Первые стюарты брали мзду за проезд через их участок дороги. То были графы, через чьи земли проложили магистраль. От них дорожники долго искали защиту. Да толку. Самые находчивые из бандитов заключили союз, вместе сели на поезд, и по пути перебили тех хлопцев. Так и осталось. Кто в вагоне — те хозяева. Кто подойдет к дороге — покойник.
— И что, всех такое положение вещей устраивает?
— А чего? Товары возят. Нужных персон — возят. А попробуй отбей! Катается туда-сюда листва песчаника (вершина айсберга). Остальные в портах сидят, своей смены ждут.
Марк посмотрел за окно. С обоих сторон поезд зажили многометровые стены могучих елей. Непроглядные и чёрные стены. Лишь полоса красного света разделала их мрак. В самом конце полосы горел жёлтым пламенем гигантский солнечный диск. Он словно застыл над железной дорогой. Казалось, солнце — это и есть конечная точка всего маршрута, ведь насыпь вела прямо к нему.
Инстинктивный страх пробрал Марка. Подсознание уверило само себя, что поезд непременно столкнётся с жёлтым пламенем и вмиг испепелиться. Воображению непременно казалось, что огненный диск увеличивается в размерах.
А Блэк в это время наслаждался жизнью. Дурман стал действовать, навевая сны во сне. Что породило глупую улыбку на иссохшем лице.
Марк, в какой-то степени, позавидовал товарищу. Ведь он сам не знал покоя ни днем, ни ночью. Да, психика чётко различала, что было в том мире, а что в этом. К тому же организм физически отдыхал, и намного лучше, чем при обычном сне. Но память, коварная тёща разума, хранила всё. И это было тяжело. Тяжело, потому что никогда не приходило забвение. Не было минуты, когда можно было бы не отвечать за свои поступки и решения. Не было того мира, где можно чудить в сласть, а наутро всё забывать.
Оливковый шар снял маскировку и с Марка, и с Блэка, и с их чемоданов (вещмешков). В ней не было никакой необходимости, так как Берг впал в алкогольное беспамятство.
Марк поднёс синий шар к глазам, так, чтобы закрыть им солнце. Лучи с трудом пробились через тёмное стекло. Чёрная дымка активно зашевелилась. И снова перед ним предстала Силет. Взрослая. И снова в её объятиях он, и не он. В мутных отражениях Марк видел мужчину, представителя одной из арабских национальностей. Но Силет называла его Марком. И что-то родное, что-то близкое и знакомое читалось в этом арабе. Но что?
3
На Материке было множество деревень, посёлков, горных аулов и стоянок кочевников. Но действительно крупных поселений — всего пять. Портал, меньший из пятёрки, разросся благодаря своему парку, откуда челноки регулярно приносили предметы быта из другой реальности.
Лэфт-порт был маленькой рыбацкой деревней с небольшим механизированным флотом. Но последние события изменили и его название (база серых), и численность его населения, и экономическую значимость.
Тройку лидеров открывает Бэк-порт. Настоящий мегаполис образовался вокруг рудокопных шахт и платиновых приисков. Добывающая промышленность и по сей день исправно функционировала. Железо перерабатывали в стальные конструкции и болванки. Последние особенно ценились в Райт-порте — центре военной промышленности Материка. Медь шла на производство кабелей электроснабжения. Уголь — на топливо железнодорожным локомотивам и в печи теплоэлектроцентралей. Платина, практически вся, уходила в Портал. На Материке этот металл ценили слабо, ведь тут не производили и не использовали тонкую электронику. Зато челноки Портала легко превращали платину в самые разные вещи и девайсы из другого измерения: начиная со спичек, и заканчивая подствольными гранатомётами.
Сан-порт был ничем не примечательной верфью, пока через него не провели Великую магистраль. Альтернатива водному транспорту дала небывалый толчок в развитии промышленности, строительстве сооружений и образовании. Сан-порт расположился аккурат между двумя конечными станциями Великой магистрали, чем получил возможность питаться из двух тарелок одновременно. Из Бэк-порта привозили множество материалов, заготовок и сырья. По дороге поезда загружали инородной всячиной из Портала. Всё это с радостью перекупали дельцы солнечного порта. И особенно ценили книги.
Техническая литература, школьные учебники по математике и естествознанию, рефераты и подборки журналов. Всё требовалось переводить на местный язык. И Спящие с удовольствием этим занимались. Параллельно обучали своему языку коллег — уроженцев Материка.
Так в Сан-порте появилась Гильдия книжников — совет учёных разных направлений. Гильдия сделала город самым крупным центром науки и образования. Отсюда выходили специалисты любых областей: начиная с парикмахеров, и заканчивая военными инженерами.
Вдобавок, Сан-порт стал эдаким фильтром для всех товаров, что провозят по Великой магистрали. Самые лучшие товары непременно оседали здесь, что давало городу и дополнительный доход, и особую репутацию.
Самым крупным городом во все времена был Райт-порт. Располагался он в бухте, что носила имя «Чайка».
В бухте «Чайка» всегда водилось много селёдки и креветок. И при этом — мало медуз и морских чудищ. Поэтому Райт-порт стал крупнейшим промысловым центром. И крупнейшим рассадником проституции. Оттого весь город, от нищенской лачуги, до древнего тронного зала, смердел рыбой.
В городе процветал игорный бизнес, работорговля (теперь незаконная, оттого более прибыльная) и мафия. Представители последней часто являлись выходцами из крупных домов, детьми графов.
Политическая жизнь в городе была самой активной, и самой бессмысленной. Графы стекались в Райт-порт, чтобы примкнуть к близкой по духу коалиции. Некоторые создавали свои.
За что боролись их сообщества, ведала лишь Тьма. Понятно, что за власть. Вот только над кем? Друг над другом?
Неудивительно, что Блэкред вышел как раз из их среды.
Марк впервые увидел Сан-порт через ветровое стекло локомотива. Беспорядочная сеть электрических кабелей, чёрный дым промышленных труб, деревянные многоэтажки, вымощенные крупной галькой улицы, стойла для лошадей, автомобильные парковки. Всё это проносилось мимо со скоростью киноленты. От попытки разглядеть хоть что-то, Марка начало тошнить.
— Ты бы ухватился за что-нибудь, — наставительно порекомендовал машинист. Марк перешагнул через ноги Блэка, прошёл к своей койке и лёг. Как раз в тот самый момент, когда колёса заскрипели о рельсы.
Сила инерции чуть не скинула Марка на пол. Поезд шёл со слишком большой скоростью, и слишком быстро затормозил.
Под приятный перестук состав подъехал к посадочной платформе.
— Всё, дружище, приехали, — Алан потрепал Блэка по плечу. На том вмиг появилась серая форма офицера.
— Ага, спасибо! Где мы?
— Сан-порт, как просили. Давайте, на выход, пока Берг…
— А Берг не спит, — раздался бас из закрытого купе. Марк сразу понял, почему шар решил вернуть им маскировку.
— Скажи этим клоунам: пусть выметаются! А мне плесни ещё. И напиши старшему, что из-за пассажиров я всю дорогу не спал. А сейчас выпил и отключился.
— Конечно, — добродушно ответил Алан и помог Блэку подняться.
4
Маскировка исчезла, когда путники вышли с вокзала. Их со всех сторон теснили люди, потому никто не заметил моментального перевоплощения.
Лёгкий бриз встретил гостей запахом моря. Но большой воды видно не было — десятки кварталов отделяли галечный пляж от посадочной платформы. Гудение двигателя локомотива, гомон сотен людей, рокот механизмов перебили шум прибоя. Доносились лишь одинокие выкрики чаек.
От многоэтажных деревянных застроек на улицах было темно. Круглые фонари, да неоновые вывески слегка рассеивали мрак.
Первый этаж каждого дома занимало какое-нибудь заведение: ресторанчик, пивнушка, парикмахерская, ателье, бакалейная лавочка. Довольно частовстречались книжные магазины и газетные киоски. Большая часть изданий была написана на местном слоговике, но встречались отдельные экземпляры и на английском языке.
— Ты знаешь, куда идти? — спросил Марк.
— Сначала выполним обещание, — кинул за спину Блэк.
— Ты о чём?
— О Гильдии книжников. У нас к ним письмо. Помнишь?
— Спасибо, что напомнил! И где они соизволят быть?
— В центральной библиотеке. Где же ещё?
Центральная библиотека во всём оправдывала своё название. Во-первых, она располагалась в самом центре Сан-порта. Во-вторых, её здание занимало центральное место в архитектуре города. Огромный, белый дворец возвышался над всеми постройками и промышленными трубами. Его массивные колоны подпирали многоярусную мансарду. Гипсовые горгульи в изобилии свисали с кровли. Медная черепица горела огнём в лучах заката. Узкие окна бойницы переливались радугой от стекольной мозаики.
Дворец напоминал древнегреческий храм с крышей-пагодой. И при этом его украшали витражи с явно христианской тематикой.
Несмотря на весь видимый пафос здания, зайти внутрь мог каждый. И каждый мог взять любую книгу, если, конечно, был в состоянии самостоятельно дотянуться до нужного стеллажа. А вот выносить книгу с собой — не разрешалось никому.
На входе стоял огромный стенд с подробной, поэтажной картой библиотеки. Причём все названия дублировались на четырёх языках — на слоговике, на английском, на китайском и на русском.
Марк сразу понял, куда им следует идти. Не в отдел научной фантастики, и не на ярус прикладной математики. Даже не в хранилище древних свитков. То место, куда они должны были отнести письмо, называлось «Зал заседаний Гильдии книжников».
5
Александр Костинский был из Спящих. Однако, вопреки сложившейся традиции, не стал брать себе «цветное» имя. На то не было особых причин. Просто так сложилась его жизнь во втором мире.
Александр попал сюда прямо с лекции по философии. Тогда он был первокурсником филологического университета. Всю ночь Саша готовился к практикуму: хвосты были слишком длинные, а оценка — решающей.
Но заслеженную пятёрку он так и не получил. Когда на доске появились контрольные вопросы, глаза сами собой слиплись. И никто не захотел их разлепить. Даже преподаватель, который всё прекрасно видел.
Александр попал в мир снов, прямо в центральную библиотеку. Тогда ему показалось, что он всего лишь погрузился в собственное подсознание. Архивариус с радостью помог Саше отыскать нужную книгу по философии (благо по ту сторону Портала обучали по аналогичному учебнику). И вопросы с доски сами собой всплыли в воспоминаниях.
Архивариус тоже оказался Спящим, потому легко смог понять ошарашенного студента, что очутился в библиотеке прямо посреди занятий. Он предложил Саше прилечь на диване для посетителей. И… О чудо!…Саша проснулся в своём мире с готовым ответом в голове.
Этим приёмом Александр воспользовался ещё много раз. В мире снов он так и остался при библиотеке: сначала — переводчиком, потом — специалистом по языкам и русской литературе. Из восьми часов сна он тратил час на бытовые нужды, три — на трудовые обязанности председателя Гильдии книжников, а оставшиеся четыре — на разработку проектов в своём мире. И совсем не беда, что вынести можно было только воспоминания. Годы тренировок позволили запоминать наизусть все тексты, что были переработаны во сне.
Председателем Гильдии его назначили не так давно. Прежний председатель находился в деловой поездке, аккурат в зоне боевых столкновений серых и армии Спящих. Теперь числится пропавшим без вести, хотя все прекрасно понимали, что весть о нём прийти может только одна.
Зал заседаний Гильдии ничем не отличался от остальных секций библиотеки — те же стеллажи до потолка, те же письменные столы по кругу, те же жёлтые пятна света от настольных ламп.
Александр первым обратил внимание на парочку посетителей, что, казалось бы, случайно забрели в его владения. Сюда редко заходят посторонние. И дело вовсе не в особом статусе данного уголка библиотеки. Всё проще — в этот сектор собирают слишком специализированную литературу.
— Приветствую вас, — воскликнул Александр и раскинул широко руки. — Вы что-то ищите?
— Да, — отозвался Марк. — У нас письмо для Гильдии книжников.
— Письмо? Ого! А от кого, позвольте узнать?
— От главы Портала, — вмешался Блэк и вынул из-за пазухи конверт. — О содержимом не знаю ничего. Кроме того, что это предложение о сотрудничестве.
Александр осторожно взял конверт, придирчиво рассмотрел печать на сургуче и сказал:
— Ну что же, присаживайтесь! Сейчас ознакомимся.
— Да нет, что вы, — затараторил Марк. — Мы спеш…
— Спасибо! — перебил Блэк и уселся за письменный стол. Александр смерил Марка взглядом и удалился за стеллажи.
— Блэк, мы разве не торопимся?
— Пока нет. У нас есть пара колоколов.
— И что, мы будем просто сидеть в библиотеке?
— Почему просто? Сиди сложно! По-турецки.
Марк махнул рукой и сел рядом. Напротив сидел старец в маленьких, круглых очках. Он оторвался от пожелтевшего свитка и посмотрел на юношу.
— Не спешите жить, молодой человек!
Марк усмехнулся и ответил:
— Куда мне спешить? Я, всего-навсего, сплю. До рассвета совершенно свободен!
Старец недовольно покачал головой:
— Из Спящих, значит.
— А это что, какая-то проблема?
— Для меня — да! — С вызовом поднял подбородок старец.
— И чем же вам Спящие не угодили?
— Вы — инородный элемент для нашего мира. Ни ведьмам, ни землянам, ни оборотням здесь не место! Это наш мир! Просыпайтесь уже в своём!
Марк вызов принял. Он выпятил грудь вперёд и презрительно улыбнулся.
— А вы не из серых часом?
— Из серых, — кивнул старец.
— … Марк, — позвал Блэк. Он чуял беду и не знал, как её предотвратить.
— И что, у вас тут все из серых? В Гильдии вашей?
— Нет, но это мы скоро исправим, — заявил старец.
Внезапно раздался голос Александра из-за стеллажей:
— Не спешите с выводами, профессор. Эти джентльмены принесли сводку: серых зажали на базе и взяли в плотное кольцо. Так что — ваша идеология терпит крах.
— Идеология не может потерпеть крах на поле боя, — повысил голос старец так, чтобы его было слышно за стеллажами. — Она будет жить до тех пор, пока о ней не исчезнут любые упоминания — письменные, устные. Или пока не потеряет актуальность. Но идея серых никогда не потеряет актуальность — это наш мир, и вам тут не место!
— Да Тьма с вами, профессор. Я возражаю разве? Просто констатирую факт — серые в блокаде, а министр обороны Портала спит и видит, как бы их взять штурмом.
Профессор поднялся из-за стола и выкрикнул:
— Олав, в отличие от вас, не спит! Он самый что ни есть — серый! И он не даст своим людям пойти войной против базы. Он найдет тысячи способов ослабить армию Спящих. Помяните моё слово.
Внезапно появился Александр. Он добродушно улыбался и нёс с собой распечатанный конверт.
— Профессор, я слышал, что Олав тоже Спящий, — тихо сказал Александр. — И, подобно мне, скрывает свою принадлежность. Не знаю, сколько в этих слухах правды. Но явно меньше, чем в ваших словах. Олав действительно не намерен поддерживать армию Спящих. Больше того — он предлагает нам сотрудничество в помощь серым.
Профессор намекая покосился на Марка и Блэка, мол: тут лишние уши. Александр улыбнулся и сказал:
— Будь это предложение «тайной за семью печатями» — Олав не послал бы случайных курьеров. Нет, письмо попало к нам нераскрытым по чистой случайности. Он хотел бросить вызов Блэкреду. Думал — парочка Спящих вскроет письмо и доложит обо всём командиру.
— Зачем это Олаву?
— Игра, профессор. Это игра. И нам предложили в ней поучаствовать. Вот только… Чью бы сторону выбрать?
— И что предлагает нам Олав? — Профессор побагровел от нетерпения.
— Загрузить на исследовательский корабль гуманитарную помощь. Для серых.
— И что за помощь? Подкрепление? Танки? Снаряды?
Александр рассмеялся.
— Всё проще. Всё куда проще. Олав просит доставить на базу серых медикаменты и оборудование.
— Что? Всего лишь?!
— Формально — да. Но это лишь первый ход комбинации.
— И что он даёт? И кому?
— Как что? Этим жестом Олав утирает нос Блэкреду. Флотилия у Спящих маленькая, а после боёв с серыми — совсем ничтожная. Вступать в бой с исследовательским крейсером они не рискнут. Итог: весь Материк знает, что блокады, как таковой, нет. Что сообщение по воде налажено, и что первая партия гуманитарной помощи прибыла. Вдобавок, прямо из под носа Реда исчезает важная фигура — полковник. Да, тот жив и здоров, но совершенно бесполезен, ведь Портал (в лице Олава, разумеется), поддерживает серых.
Профессор присел на стул и недовольно покачал головой.
— Это всё так глупо. Александр, я конечно всей душой на стороне Олава, но он делает глупость.
— Профессор, откуда нам знать, какую комбинацию разыгрывает глава Портала?
— Даже если так: вы не станете выступать против кардинала. Я уверен.
Александр подошёл к профессору вплотную и склонился над самым ухом:
— От чего же? Почему я должен быть на стороне Блэкреда? Просто потому, что он Спящий? Нет уж, увольте! Его политика мне противна, о чём вы хорошо знаете, профессор. А предложение Олава — весьма симпатично. Так что…
— Но ведь это открытое выступление против кардинала? Вам не страшно?
Внезапно Блэк прочистил горло и на него обернулся и профессор, и Александр.
— Я очень извиняюсь, всё это не моё дело, — сказал Блэк. — Но попрошу вас об одном: отложите спор до завтра. Сегодня должно произойти одно очень важное событие. Важное для всего Материка. Не знаю, чем всё обернётся. Но, может быть, все ваши планы придётся пересмотреть.
Александр непонимающе уставился на Блэка. Профессор потеребил седую щетину и недовольно хмыкнул. А Марк предпочёл и дальше не вмешиваться. Он встал, подошёл к стене и стал изучать незамысловатую карту.
Марк уже знал, как выглядит Материк. Блэк несколько месяцев назад нарисовал его очертания на клочке бумаги. Однако там и близко не было такого великолепия, что предстало на скрупулёзно проработанной карте. Горы и холмы выглядели как настоящие, при том, что всё изображение наносилось одним углём. Великая равнина, на карте, оказалась не такой уж однообразной: на ней было множество климатических зон и стоянок кочевников, множество памятников давно минувшим битвам и десятки колодцев.
Мрачный лес был разбит неровной сеткой (очевидно, изображение просек), каждый квадратик пронумерован. Под картой стоял небольшой стенд с прозрачными ячейками, куда вкладывали бумажки с названиями домов: Блэк, Донаган, Елоу, Астахов, Ред, Стай, Грин, Индиго, Пинк, Браун и так далее. Каждой ячейке соответствовал порядковый номер. И Марк сразу догадался, что тут отмечают нынешнего владельца того или иного участка.
Цифры стояли не только на квадратиках лесного массива. Поперечным пунктиром была расчерчена вся береговая линия. И здесь каждый участок имел собственный номер.
На отдельный стенд вынесли имена стюартов, что владеют тем или иным вагоном поезда на Великой магистрали. Марк вряд ли бы понял, что это за стенд, если бы сверху не прикрепили чёрно-белую фотографию паровоза. Снимок переливался глянцем, как будто только что высох под красной лампой в проявочной.
Блэк наотрез отказался комментировать своё заявление о скорых переменах. Все уговоры и попытки вытянуть из него хоть полслова ни к чему не привели. В итоге Александр сдался и решил зайти с другой стороны. Он осторожно приблизился к Марку и стал искать тему для разговора.
— Вы давно в наших краях? — Спросил Александр.
— Земными — счёт на месяцы пошёл, — ответил Марк.
— Успели Материк повидать?
— Да куда там? То по бескрайней равнине топал, то через лес на носилках ехал.
— На носилках?
— Да, было. С оборотнем повстречались. Чудом в живых остался.
Александр сочувственно покачал головой.
— А вы сами местный? — Спросил Марк.
— Да нет же! Такой же Спящий, как и вы. Вам, видимо, не до наших разговоров было. Я упоминал об этом.
— Вы правы, мне нет дела. Разбирайтесь со своей политикой сами. Я привык решать вопросы просто — не даёт жить, сам жить не будет. И всё. Развели тут игры, понимаешь.
— А вы что: мните себя способным убийцей?
— Способным? Не знаю. Опытным — да.
Александр на секунду замешкался. Его несколько сбивала с толку юная внешность Марка. И она с трудом вязались со словами об опыте.
— Я вот думаю, — Марк перебил спутанные мысли Александра, — а почему солнце в одной точке висит? Эта планета что, как луна — всегда одной стороной к объекту притяжения повёрнута?
— Что же, да… Нет… — Собирался с мыслями Александр. — Честно говоря: современная наука Материка полагает, что мы живём на плоскости.
— В смысле?
— Ну… Не на планете, а… Скажем… На диске.
— Ага. А диск на слонах или на китах?
— Да нет же, молодой человек. Тут всё сложнее. Дело в том, что мы проводили исследования на Великой равнине и на водной глади. Мы направляли пучок света максимально близко к поверхности, а с другой стороны ставили светоприёмник. Тысячи замеров показали, что коэффициент искривления поверхности крайне мал.
— Что, простите?
— По нашим расчетам: если бы мы находились на планете, подобной земле, то при таком искривлении плоскости — планета должна была быть размером с Юпитер. А это, извините, физически не возможно. Нас бы расплющила гравитация.
— Секундочку, но видимый горизонт ведь очень похож на земной.
— Это мнимо, молодой человек. Вы видите объекты на максимально возможной для вашего зрения отдаленности. А точка изгиба местности находится намного дальше. На глаз этого не определить.
— Но изгиб всё же есть. Значит Материк находится на полусфере?
— Да. Или на сегменте сферы. В любом случае, у нас недостаточно данных для однозначного ответа.
— И что, в кругосветку не разу не плавали?
— Молодой человек, ну неужели вы считаете себя самым умным? Быть может это и так, извините. Но кругосветное… Ей Богу!
— И? Что вы хотите этим сказать?
— Видите ли, океан, или море, не позволяет себя исследовать. Существует некоторая граница, мы называем её «тысячной милей», за которую судну лучше не заходить. Ещё ни один катер, баркас или, хотя бы, шлюпка не вернулись оттуда. Несколько вех назад мы проводили эксперимент — заказали в Бэк-порте плавучий трос в десять тысяч шагов, и вышли с ним в море на нашем флагмане. Когда дошли до «тысячной мили» — спустили на воду парусную шлюпку с пятью матросами. Матросы насели на вёсла и гребли до тех пор, пока позволяла длина прицепленного троса. Разумеется, выбились из сил и дали сигнал ракетницей: «передохнём и назад». Но назад не вернулись. Дозорные неотрывно следили за шлюпкой. Уверяли, что после передышки матросы снова легли на вёсла, и даже гребли в сторону крейсера, но уплывали всё дальше и дальше. На миг все на флагмане почувствовали сильную тягу — будто плавучий трос смог сдвинуть многотонную махину. Но лишь на миг. Затем трос оборвался, и шлюпка скрылась из виду.
Видите ли, молодой человек, за «тысячной милей» не работают даже радиопередатчики. Мы выписывали парочку из Портала. Списать происходящее там на простое течение — не получается, хотя и очень хочется. Научное сообщество Материка согласилось признать «тысячную милю» — краем мира. Для всеобщего спокойствия.
— Да и чёрт с ним, — махнул рукой Марк и отвернулся от карты. Он нервно прошёлся туда и обратно вдоль стеллажей и рявкнул:
— Блэк, ради всего… Пошли уже.
6
Блэк на время забрал синий шар у Марка. Тому магический атрибут стал без надобности (всё равно ничего, кроме араба в объятиях Силет не вижу). А вот Блэку был очень даже нужен. В черной дымке он видел вновь и вновь детали долгожданной встречи: плоскую крышу деревянной многоэтажки, крутую лестницу соседнего здания, поднимающийся по ней силуэт, выстрел.
Блэк смотрел на эту картину множество раз. И не мог оторваться.
Да, шар показывал всё не так, как он планировал. Но разве всегда поучается так, как задумал? И если нет — то зачем переживать? Главное — цель. Второстепенное — средства. Остальное — тонкости.
— Мы на месте, — Блэк указал на пожарную лестницу многоэтажки. На железных перекладинах обильно висело постиранное бельё. Да и без него пользоваться ржавой конструкцией не хотелось. Но было нужно, и Марк решил прибегнуть к помощи магического шара. Оливкового. И тот благодушно указал, на каких ступеньках следует быть осторожным. Показал и альтернативу — Марк в шаре игнорирует предупреждение, наваливается всем весом на подозрительную перекладину, летит вниз и разбрызгивает содержимое черепа по свежестиранным простыням.
— Я поведу, — отрезал Марк и полез первым.
На плоской крыше всё оказалось так, как предсказывал синий шар. Вечно заходящее солнце светило в спину. Высокие бортики плоской крыши пестрили похабными карикатурами. По другую сторону улицы стояло здание, которое Блэк назвал старой гостиницей. Не хватало только толпы людей у подножья лестницы, да самого героя дня в окружении охраны.
— Скоро они будут? — спросил Марк.
— Думаю, после этого колокола. Народ уже стекается. Посмотри!
Народ и правда стекался к старой гостинице. Собирались под окнами первого этажа, курили у фонарных столбов, зазывали прохожих. Но никто не отважился подняться по лестнице. И вовсе не вид её деревянных ступеней смущал зевак. Нет. Прямо посередине стояла парочка рыцарей в полном доспехе. Они смотрелись несколько комично на фоне неоновой вывески — будто реконструкторы не удержались, и прямо во время фестиваля решили смотаться за пивом. Но что-то подсказывало Марку, что их форма — отнюдь не антураж.
Под палящими лучами низкого солнца Марк и Блэк перекусили. Да, в запасах оставался только чёрствый хлеб да опостылевшие консервы. Но никто не стал ими брезговать. И пусть снизу доносились запахи печеного мяса. Пусть по толпе разносили горячий хлеб. Пусть пивнушка манила сиянием вывески. Засада — есть засада.
То, что случилось позже, Марк почти не понял. Всё произошло слишком стремительно. С низу донёсся автомобильный гудок и толпа зашумела. Блэк быстро закинул вещи в заплечный мешок и вынул револьвер.
Интуитивно, а может из страха, Марк схватился за оливковый шар. В дымке он не увидел ничего ясного, зато услышал…
Да, услышал глазами. Как? Да кто его знает. Но то был не голос в голове, и даже не шум ветра. Марк чётко услышал глазами: «Нет! Остановитесь! Не сейчас!».
— Блэк, — почти шёпотом окликнул товарища Марк. Но толку от этого не было. Для Блэка настал долгожданный момент. И предсказание какого-то там шара его мало заботило.
В толпу вклинился «Студебекер», точь в точь такой, на котором катался Марк с Блэком. Из людской массы тут же вынырнули солдаты в пиксельной форме и создали коридор от дверей со стороны пассажира, до деревянной лестницы.
Марк подполз к краю крыши и украдкой выглянул. По лестнице уже поднимался невысокий силуэт в чёрно-красной мантии. За ним, шаг в шаг, следовал рыцарь в полном доспехе.
Блэк стоял в полный рост. Он вовсе не боялся, что его могут заметить. Он и не думал прятаться от ответных пуль. Он ждал подходящего момента. И дождался.
Рука опытного стрелка молниеносно навелась на цель. Левый глаз закрылся, а правый сузился от напряжения.
Выстрел.
7
Широкополая шляпа слетела с головы. Юноша вскинул руки и не успел дотянуться до светлых волос, свалился на ступеньки. Могучие плечи рыцаря заслонили его собой. Но Блэка это не остановило. Он выстрелил ещё раз, и ещё, и снова. Стрелял до тех пор, пока револьвер не издал сухой щелчок.
Пули измяли доспехи рыцаря как фольгу. Из-под стальной «юбки» потоком хлынула кровь. Но великан в доспехах стоял на ногах и продолжал прикрывать собой юношу в чёрно-красной мантии.
Снизу раздался ответный выстрел. Пуля просвистела рядом с головой Марка (хотя явно предназначалась не ему). Блэк, не объясняя ничего, пригнулся, подобрал свой рюкзак и направился к пожарной лестнице. Марк ползком последовал за ним.
По нарастающему шуму было понятно, что толпа пришла в движение. Началась паника, и охрану Блэкреда зажали — не позволили броситься в погоню.
Но спутник Марка знал, что так просто не уйдет. Он знал, что оцепление стояло и вокруг толпы, и за квартал от неё. Знал, что сейчас начнётся массовый досмотр квартир, магазинчиков, переулков и даже мусорных баков. Чтобы выбраться из плотного окружения, нужно стрелять. И стрелять много. А с этим загвоздочка.
Марк, впервые с момента встречи, увидел, как Блэк заряжает револьвер. Рыцарь оказался Спящим, в виду чего патроны-таки истратились. Но не все. В закромах Блэка имелась ещё одна, непочатая пачка. А у Марка к «УЗИ» дополнительная обойма.
Итого: пятьдесят пуль к револьверу и шестьдесят к «УЗИ». В любой другой ситуации — этого могло бы быть более чем достаточно. Но не в этой.
Блэк остановился на высоте второго яруса и перепрыгнул на балкон.
— Быстрее, сюда! — Крикнул он и скрылся за дверью в комнату. Раздался женский визг и хлопок. Марк даже думать не хотел о том, почему визг закончился.
Но ошибся — Блэк никого не убил. Коренастая, очень хорошая собой женщина сидела в кресле с широко отвисшей челюстью. Ствол дымящегося револьвера смотрел ей прямо в грудь, но стрелять не собирался. Блэку было достаточно того, что хозяйка квартиры впала в шок и перестала голосить.
— Отсидимся здесь, — сухо сказал Блэк. — Если барышня нас не выдаст, уйдём через пару колоколов по-тихому. А поднимет шум — её с балкона, а сами в круговую оборону.
Марк привалился к стене и украдкой выглянул в окно. Тюль прикрывала его, а потому можно было смело рассмотреть то, что началось на улице.
А там начался сущий ад. Солдаты в пиксельной форме громили окна первых этажей и вламывались в квартиры. Они же карабкались по пожарным лестницам и переворачивали мусорные баки. Людей на улице останавливали и обыскивали. У одного мужичины обнаружили пистолет и сразу заковали в наручники. В доме напротив из окна повалил чёрный дым — солдаты перевернули горящую свечу и устроили пожар.
Визг, ругань, одиночные выстрелы — всё смешалось в сплошной гул.
— Блэк, они же и к нам вломятся.
— Скорее всего.
— И что мы будем делать?
Блэк посмотрел на хозяйку квартиры — пристально, с вызовом.
— Молчать как рыбы. Верно?
Женщина неуверенно кивнула.
Стук в дверь раздался намного быстрее, чем ожидал Марк.
— Сейчас мы спрячемся, а ты откроешь дверь, — с угрозой сказал Блэк. — И если нас не найдут — никто не погибнет. А если найдут, — Блэк крепко сжал пухлую ладонь женщины и поднёс к губам, — мы убьем и их, и тебя, и тех, кто придёт позже. Поверь мне, красавица.
Блэк звонко чмокнул белое запястье. Женщина нервно сглотнула слюну и попыталась встать.
— Но-но, на счёт десять. Нам нужно спрятаться.
Разумеется, до десяти женщина считать не стала. Как только Блэк и Марк скрылись в коридоре, она пошла к входной двери. Ту уже нещадно пинали ногами.
— Я-а-а, от-ткрою, — дрожащим голосом сказала женщина, и удары прекратились. Щёлкнул механизм, дверь распахнулась и врезалась в обувную полку, разбросала щепки и туфли во все стороны.
— А-а-а! Не надо! — Заверещала хозяйка квартиры. Ей крепко дали кулаком по лицу. Немаленькая туша рухнула на пол без сознания. По деревянному настилу затопали тяжёлые ботинки.
— Чисто, — донеслось из кухни. Раздался скрип несмазанных петель, грохот мебели, звон разбитого стекла.
— На балконе чисто. В комнате тоже.
Дверной проём ванной комнаты заслонил чёрный силуэт. Зажегся фонарик, и пятно света пробежалось по кафельным стенам, клозету, туалетному столику и чугунной ванне.
— В сортире чисто, — рявкнул силуэт. И, к своему же счастью, тут же удалился. Останься он ещё на пару секунд (капель), и наверняка услышал бы скрип. Прямо над ухом.
Марк и Блэк согнулись под потолком, пытаясь удержаться на дверном косяке мысками ботинок. И им это удалось. А взглянул бы солдат армии Спящих наверх — тут же словил бы пулю. Ещё и нескольким товарищам подписал бы смертный приговор.
— Ты зачем её так? — послышалось из коридора.
— Да брось ты! Что, даже во сне женщин бить нельзя?
— А если комбат узнает? Или ротный?
— Да ротный эту бабу бы сам часа два пользовал. А я так, душу отвёл. Пошли, нечего глазеть.
— У неё кровь!
— И что? У баб крови не видел что ли? У них она каждый месяц идёт — не знал?
— Ну не изо рта же?
— Нет, и не из жопы. Да пошли уже. Не сдохнет.
Вскоре раздались удары в дверь соседней квартиры. Там открыли несколько расторопнее. Но и это не спасло никого от крепкого кулака.
Блэк слез с дверного косяка и помог Марку сделать то же самое бесшумно. В том нужды не было: вокруг стоял жуткий грохот, и раздавались визги.
— Позорище, — прошептал Блэк. — Такую шваль в армию собрал. В любой другой день я бы эту парочку на куски порезал.
— Так, а чего не режим? Задачу-то выполнили. Грохнул ты своего Блэкреда. Так чего нам теперь прятаться? Давай заберём этих ублюдков с собой и проснёмся? А?
Блэк мрачно покачал головой.
— Тебе хорошо, тебе есть, где проснуться. А я? Это же… Всё что у меня есть. Тут я живу.
Марк иронично хмыкнул и сказал:
— Насчёт проснуться: надо бы уже ложиться.
— Что, прямо здесь? — удивился Блэк.
— А чего бы нет? Тут уже искать не будут — вроде как проверено. А?
— Ты прав. Только… Хозяйка. Как с ней?
— Хочешь — сиди, карауль. А мне всё равно. Я на работу опаздываю.
Марк сел в кресло и моментально уснул.