Машу. Все наше кровное, все, что сидит в нас! Может быть, во всем этом нашем нет и ничего особенного, но именно это делает нас живыми... просто живыми... и именно в это надо верить..
Александр. Потому что это необходимо, Леон! Скажи им, черт возьми!
Машу. Потому что это необходимо... даже рискуя оказаться с рогами... это необходимо. Все, что нам остается, это - подлинные чувства! Это, и ничего другого! Вот. Мне больше нечего сказать!
(Затемнение. Свет медленно зажигается, высвечивая середину сцены, на которой стоит стол. Элеонора и Виржиния накрывают его, очевидно, для праздничного обеда. Хрусталь, цветы.)
Виржиния. Скажи, мам... О, извини меня, Элеонора!
Элеонора. Ничего. Говори!
Виржиния. Александр теперь для тебя кто? По-прежнему патрон?
Элеонора. Насколько известно, контракт не расторгнут.
Виржиния. Ты отлично знаешь, о чем я говорю!
Элеонора. Салфетки под тарелки!
Виржиния. Букет сюда?
Элеонора. Нет, туда, где сядет Леон... Мы перестали бы соблюдать контракт, если и стали относиться к Александру как к патрону. Стаканы для бордо сюда... Он твой отец и мой муж! Пятнадцать часов в сутки. Да, да. Считай сама. Плюс две субботы и все выходные дни. В сумме такой же отец и муж, как любой другой.
Виржиния. А ведь верно. Нет даже времени, чтобы вспомнить, что он вовсе и не.
Элеонора. Да, но до такой степени, что лично я - солонку сюда предпочитаю вовсе не сбрасывать маску моей роли, чем каждый день натягивать ее снова. Это избавляет меня от совершенно ненужного напряжения. Масленку сюда!
Виржиния. А ты сказала Александру?
Элеонора. О чем?
Виржиния. Ну, об этом. О том, что больше не будешь выходить из своей роли?
Элеонора. Куда я дела ножи для сыра?
(Свет на всю сцену. Входит Александр. Обозревает стол.)
Александр. Триумфальный банкет, устроенный музами. Везет же этому крокодилу. Где его место? (Кладет на тарелку маленький пакетик.)
Элеонора. Можно узнать, что это?
Александр. Золотая заколка для галстука в форме кисти. Надеюсь, он поймет эту символику?
Элеонора. Я думаю. Он же художник.
Александр. Ты поставила шампанское на лед?
Элеонора. Все в полном порядке. Гению остается лишь сесть за стол.
Александр. Сегодня мы отпразднуем успех Леона и все остальное.
Элеонора. Я иду за гусиной печенкой. (Выходит.)
Виржиния. Папаша...
Александр. Да, моя голубка...
Виржиния. Я хотела тебе сказать...
Александр. Слушаю тебя.
Виржиния. Так вот... Я терпеть не могу нервные напряжения... Поэтому я решила: чем влезать каждый вечер в шкуру моего персонажа, не буду вылезать из нее совсем, вот! (Убегает)
Александр. (Пытаясь понять) "Чем влезать каждый вечер в шкуру". (Размышляет, потом начинает танцевать на одном месте, как футболист.) Хоп! Хоп! Внимание! Хоп! Пас на меня! Пас! Хоп! На меня! Внимание! (Ударяет по воображаемому мячу.) Г-о-о-л!
(В этот момент входит Машу.)
Леон! (Широко раскрывает руки, готовясь принять в свои объятия Машу.)
(Тот останавливается с серьезным лицом.)
Старина Леон! (Идет к нему, хлопает по плечу.) Ох, чертов осел! Леон! (Обнимает его, но Леон остается ледяным. Александр не замечает этого.) Ах этот великолепный запах лаврового венка! Я дьявольски доволен за тебя, чертушка! Да, дьявольски!
Машу. (Робко) Спасибо, Александр!
Александр. (Смеясь) Послушайте его! "Спасибо, Александр!" Робок как девственник перед публичным домом! Однако же на телевидении ты прекрасно распушил перья. Просто блеск! Ты был великолепен!
Машу. (Тем же тоном) Спасибо, Александр!
Александр. "Спасибо, Александр"! Да встряхнись же, Боже мой! Ты же никогда не заставишь меня поверить, что я внушаю тебе больше страха, чем миллионы чудаков, которым ты...
Машу. Конечно, нет, Александр!
Александр. Тогда что же с тобой? Ты плохо себя чувствуешь?
Машу. Нет, очень хорошо!
Александр. Ну что же ты, право?
Машу. Я чувствую себя хорошо, Александр!
(Александр начинает смотреть на него с беспокойством.)
Александр. Ну-ка, садись!
Машу. Спасибо, Александр! (Не двигается с места.)