Наталья Петровна садится.
Я ему сказал... я попросил его не беспокоить вас... оставить нас одних.
Наталья Петровна. И он согласился?
Ракитин. Да. Я, признаться, должен был ему обещать, что завтра все объясню... Зачем вы ушли?
Наталья Петровна (горько). Зачем!.. Но что ж вы скажете?
Ракитин. Я... я придумаю что-нибудь. Теперь дело не в том... Надобно нам воспользоваться этой отсрочкой. Вы видите, это не может так продолжаться... Вы не в состоянье переносить подобные тревоги... они недостойны вас... я сам... Но не об этом речь. Будьте только вы тверды, а уж я! Послушайте, вы ведь согласны со мной...
Наталья Петровна. В чем?
Ракитин. В необходимости... нашего отъезда? Согласны? В таком случае мешкать нечего. Если вы мне позволите, я сейчас сам переговорю с Беляевым... Он благородный человек, он поймет...
Наталья Петровна. Вы хотите с ним переговорить? вы? Но что вы ему можете сказать?
Ракитин (с смущением). Я...
Наталья Петровна (помолчав). Ракитин, послушайте, не кажется ли вам, что мы оба словно сумасшедшие?.. Я испугалась, перепугала вас, и все, может быть, из пустяков.
Ракитин. Как?
Наталья Петровна. Право. Что это мы с вами? Давно ли, кажется, все было так тихо, так покойно в этом доме... и вдруг... откуда что взялось! Право, мы все с ума сошли. Полноте, довольно мы подурачились... Станемте жить по-прежнему... А Аркадию вам нечего будет объяснять; я сама ему расскажу наши проказы, и мы вдвоем над ними посмеемся. Я не нуждаюсь в посреднике между мной и моим мужем!
Ракитин. Наталья Петровна, вы теперь меня пугаете. Вы улыбаетесь и бледны как смерть... Да вспомните хоть то, что вы мне за четверть часа говорили...
Наталья Петровна. Мало ли чего нет! А впрочем, я вижу, в чем дело... Вы сами поднимаете эту бурю... для того, чтобы по крайней мере не одному потонуть.
Ракитин. Опять, опять подозрение, опять упрек, Наталья Петровна... Бог с вами... но вы меня терзаете. Или вы раскаиваетесь в своей откровенности?
Наталья Петровна. Я ни в чем не раскаиваюсь.
Ракитин. Так как же мне понять вас?
Наталья Петровна (с живостью). Ракитин, Если вы хотя слово скажете от меня или обо мне Беляеву, я вам этого никогда не прощу.
Ракитин. А! вот что!.. Будьте покойны, Наталья Петровна. Я не только ничего не скажу господину Беляеву, но даже не прощусь с ним, уезжая отсюда. Я не намерен навязываться с своими услугами.
Наталья Петровна (с некоторым смущением). Да вы, может быть, думаете, что я переменила свое мнение насчет... его отъезда?
Ракитин. Я ничего не думаю.
Наталья Петров в а. Напротив, я так убеждена в необходимости, как вы говорите, его отъезда, что я сама намерена ему отказать. (Помолчав.) Да; я сама ему откажу.
Ракитин. Вы?
Наталья Петровна. Да, я. И сейчас же. Я вас прошу прислать его ко мне.
Ракитин. Как? сейчас?
Наталья Петровна. Сейчас. Я прошу вас об этом, Ракитин. Вы видите, я теперь спокойна. Притом мне теперь не помешают. Надобно этим воспользоваться... Я вам буду очень благодарна. Я его расспрошу.
Ракитин. Да он вам ничего не скажет, помилуйте. Он мне сам сознался, что ему в вашем присутствии неловко.
Наталья Петровна (подозрительно). А! вы уже говорили с ним обо мне?
Ракитин пожимает плечами.
Ну, извините, извините меня, Мишель, и пришлите мне его. Вы увидите, я ему откажу, и все кончится. Все пройдет и позабудется, как дурной сон. Пожалуйста, пришлите его мне. Мне непременно нужно с ним переговорить окончательно. Вы будете мной довольны. Пожалуйста.
Ракитин (который все время не сводил с нее взора, холодно и печально). Извольте. Ваше желание будет исполнено. (Идет к дверям залы.)
Наталья Петровна (ему вслед). Благодарствуйте, Мишель.
Ракитин (оборачиваясь). О, не благодарите меня по крайней мере... (Быстро уходит в залу.)
Наталья Петровна (одна, помолчав). Он благородный человек... Но неужели я когда-нибудь его любила? (Встает.) Он прав. Тот должен уехать. Но как отказать ему! Я только желаю знать, точно ли ему нравится эта девочка? Может быть, это все пустяки. Как могла я прийти в такое волнение... к чему все эти излияния? Ну, теперь делать нечего. Желаю я знать, что он мне скажет? Но он должен уехать... Непременно... непременно. Он, может быть, не захочет мне отвечать... Ведь он меня боится... Что ж? Тем лучше. Мне нечего с ним много разговаривать... (Прикладывает руку ко лбу.) А у меня голова болит. Не отложить ли до завтра? В самом деле. Сегодня мне все кажется, что за мной наблюдают... До чего я дошла! Нет, уж лучше кончить разом... Еще одно, последнее усилие, и я свободна!.. О да! я жажду свободы и покоя.
Из залы входит Беляев. Это он...
Беляев (подходя к ней). Наталья Петровна, мне Ми-хайло Александрыч сказал, что вам угодно было меня видеть...
Наталья Петровна (с некоторым усилием). Да, точно... Мне нужно с вами... объясниться.
Беляев. Объясниться?
Наталья Петровна (не глядя на него). Да... объясниться. (Помолчав.) Позвольте вам сказать, Алексей Николаич, я... я недовольна вами.
Беляев. Могу я узнать, какая причина?
Наталья Петровна. Выслушайте меня... Я... я, право, не знаю, с чего начать. Впрочем, я должна предупредить вас, что мое неудовольствие не происходит от какого-нибудь упущения... по вашей части... Напротив, ваше обращение с Колей мне нравится.
Беляев. Так что же это может быть?
Наталья Петровна (взглянув на него). Вы напрасно тревожитесь... Ваша вина еще не так велика. Вы молоды; вероятно, никогда не жили в чужом доме. Вы не могли предвидеть...
Беляев. Но, Наталья Петровна...
Наталья Петровна. Вы желаете знать, в чем же дело наконец? Я понимаю ваше нетерпение. Итак, я должна вам сказать, что Верочка... (взглянув на него) Верочка мне во всем призналась.
Беляев (с изумлением). Вера Александровна? В чем могла вам признаться Вера Александровна? И что же я тут?
Наталья Петровна. И вы точно не знаете, в чем она могла признаться? Вы не догадываетесь?
Беляев. Я? нисколько.