Саша остановилась на пригорке, куда они взобрались с Миклошем, и рассматривала крепость впереди. Отсюда были хорошо видны и большой полукруг стен, прерываемых и замыкаемых отвесными скалами, уходившими прямо в море на метры, и остатки сохранившихся в крепости строений, и башни, по ощущению бывшие частично реконструкцией, выстроенной после разрушения старой кладки. Восстановленные элементы было легко почувствовать, как и то, что оставшиеся в основании стен немногие камни, сохранившееся, возможно, с времен владычества половцев, или вовсе алан или греков, были действительно древними. Очень, очень древними.
Даже отсюда Саша ощущала, как веет силой от этого величественного укрепления, давно оставленного своими строителями, но по-прежнему помнящего поколения людей со всеми их горестями и радостями, и веками хранившего их жизни от невзгод. С наружной стороны Судакскую крепость облепили палатки и забегаловки, призванные прокормить туристов, да и большинство частных домов вокруг явно использовались для размещения в сезон отдыхающих. Только на те холмы, куда взобрались они с Микой, стройка еще не добралась. И теперь, став к морю лицом можно было видеть крепость с одной стороны и пляж внизу, казавшийся чем-то маленькими и незначительным — с другой. Только бесконечно голубое море, вдалеке отделенное узкой полосой горизонта от полного темных туч неба, казалось столь же древним и могущественным, как каменное кольце стен на скалах. Стоя здесь можно было с легкостью ощутить мимолетность времени, отведенного каждому человеку, ничтожность дней и месяцев рядом с медленно, но верно осыпающимися стенами, появившимся здесь до того, как предки предков местных жителей родились на свет, и морем, которое и вовсе было тогда, когда еще и людей самих не существовало в мире.
Крепость явно была удачно расположена, частично прикрытая с моря самой природой. Археологи уверяли, что люди здесь жили едва ли не до начала нынешней эры, и поверить в это было легко. За полукольцом стен местные жители должны были чувствовать себя в безопасности и в давние времена. Хотя, если учесть постоянные войны на этих землях, то, быть может, безопасность тогда и не была тем, что мог дать камень. Впрочем, в этом отношении и сейчас стены мало кому помогали.
— Если верить интернету, здесь в начале девятнадцатого века гарнизон был, — Саша указала Мике на статью из путеводителя по крепости. Точнее — по музею, которым крепость и была. — Как тут что-то можно было спрятать, в расположении военных?
Миклош хмыкнул.
— Достаточно одного высокопоставленного офицера. Тем более — Кирилловский полк… Кажется, где-то там мой дружок-Иуда и служил, он и рассказывал мне о бардаке здесь по нашей линии. Хотя я и не помню, когда это было, по-моему я тогда едва Становление прошел, и Григорию в рот заглядывал, даром что он старше-то всего лет на пять был. Жаль, не поговорил с ним перед его смертью. Уж хотелось бы знать, зачем он со мной так обошелся.
— Страх. И эгоизм.
— Эгоизм?
— Себялюбие.
Миклош фыркнул. И кивнул.
— Все начинается и рождается из эти зол. Впрочем, и то и то — лишь то, что присуще каждому человеку, но не каждый способен предать. Что посулил Иуде Паук?.. Хотел бы я знать. А еще хотел бы знать то, как попасть за стену.
— В крепость ведут ворота. Они сохранились. По идее можно просто купить билет да внутрь попасть, а там решим, что делать. Я на таком расстоянии не смогу понять, где и что нам искать, нужно подойти ближе. Да и стены мешают.
Тяжелая аура, исходящая от древних и не очень камней, в Отражении полностью отсекала любые отголоски того, что лежало за ними. Сейчас Саша чувствовала только то, что там что-то могло быть, и все. Сверху она могла бы понять лучше, став вновь птицей… Но не проводить же вновь ритуал.
— Что — я знаю, — Миклош указал на пришедшее на Сашин телефон сообщение, вновь состоящее из непонятного набора латинских символов.
— На досуге ты научишь меня читать это.
— Лучше Михаил или наставник. Сама ты шведский учить будешь не один месяц, проще через ментальное внушение усвоить хотя бы основы. Вам таким образом что-нибудь уже преподавали?
— На общем курсе — нет.
Миклош кивает.
— Неудивительно. Воздействие специфическое, без необходимости лучше не применять, а то потом с памятью вообще могут проблемы возникнуть. В общем — поговори лучше с кем-нибудь, кто ментальной магией владеет. И шведским. Иначе я тебе на пальцах долго объяснять буду. Но тут написано — Сосуд Никты.
— И что это за штука?
— Думаю, это как раз то, что лежит в крепости и что похоже на шкатулку Гипноса. Артефакт, тоже бывший на затонувшем корабле. Я помню, сколько шума было из-за пропавшей коллекции, и сколько обсуждали ее нахождение, и помню часть артефактов, что там были. Только не помнил, какой именно — Вуаль или Сосуд, и поэтому и уточнил у наставника.
— А это важно? — Саша начала терять нить происходящего.
— Да нет, на самом деле. Просто когда ты сказала про то, что есть что-то похожее на шкатулку Гипноса, я и попробовал вспомнить, какой еще на затонувшем корабле был артефакт от того же мастера. И вспомнил целых два. И Вуаль, и Сосуд должны скрывать что-то при использовании, только Вуаль скрывает конкретного человека, а Сосуд — область, делая все, что внутри нее, недоступным никаким магическим способом поиска.
— Значит если мы сможем ее использовать, то уйдем от преследования, — Саша прищурилась. Перспективы открывались интересные.
— Да, — Миклош поморщился, — и нарушим пару законов, так-то. Ладно, неважно, пойдем в крепость. А то пока стоим и созерцаем — унесут все.
Саша почему-то представила, как кто-то незаметно выносит одну из многометровых башен, и усмехнулась.
— Идем.
Пришлось потратить не меньше десятка минут на то чтобы слезть с холма, дойти до ларьков у стен крепости по обочине узкой дороги и уже после, наконец, подойти ко входу. Широкий каменный мост вел к самым настоящим замковым воротам, над которыми по обоим сторонам нависали массивные каменные башни высотой во много человеческих ростов. Через пустые бойницы были видны набегающие с моря на крепость и сам город темные дождевые тучи.
Людей сейчас было не слишком много, но билеты внутрь продавались исправно. Мелькнула было мысль о том, чтобы сэкономить и пройти неузнанными внутрь, и Саша даже шагнула в Отражение на мгновение — и тут же вернулась обратно.
— Теперь я понимаю, почему кто-то решил здесь что-то хранить, — пробормотала девушка, доставая карту из кошелька и расплачиваясь за билеты.
По всему периметру крепости, по воротам и по самому проему, ведущему внутрь стен, шла тонкая, но явно ощутимая, видимая линия защиты. Не сигналка, вовсе нет. Прямо в камень основания креспости были впаяны тончайшие серебристые нити, чуть подрагивающие в Отражении, словно живые. Нити, похожие на хищных смертоносных змей, готовых к броску в любую секунду.
Убийца воров. Как-то им показывали такое на занятии, а Серафим рассказал после куда больше, чем просто название. Старые, даже древние чары, устанавливавшиеся лишь на жилище или какое-то строение, каменное причем, буквально вплетающееся в его стены, двери, окна и пороги. Изобретенное еще во время до всякого Перемирия и Закона, это чародейство позволяло быть уверенным, что никто не проникнет через Отражение внутрь здания. Желающий пройти неузнанным через Изнанку, вне зависимости от глубины Шага, оказывался жертвой этой тонкой стальной паутины, мгновенно вгрызавшейся в тело и вырывающей куски плоти, кроша с равной силой и железную броню, и магическую защиту. Из хватки Убийцы Воров не было шанса сбежать. Если уж ты решил попасть через Отражение туда, куда не следовало, стальные нити дотягивались до тебя, и смерть будет страшна и неминуема.
Сейчас такие чары были почти повсеместно ограничены в применении внутренними указами Ордена, да и большая энергоемкость, сложность и заметность для потенциального противника делала их довольно непопулярными. Хотя тот же дом наставника они, помимо всего прочего, защищали. В модифицированном варианте, позволяя уходить и приходить через Изнанку всем, кому дал такое разрешение хозяин дома. Но все-таки.
И именно такая магия все еще жила в стенах древней крепости. Судак уже много лет как стал современным городом, уйдя из не самого большого пятачка на склоне скалы глубже в степь. Оставшиеся на своем изначальном месте каменные стены частично были восстановлены после обстрела современными методами, не сохранив до конца былое величие. Но Убийца Воров, вплетенный в самые старые, самые древние камни, все еще существовал, подпитываясь жизненной силой всех проходящих рядом. Самоподдерживающаяся защита жила даже тогда, когда все ее создатели и даже те, кого она была призвана защищать, отправились в мир иной.
Это вызывало восхищение творением древних мастеров. Какой-то незамутненный восторг от чуда, к которому можно было прикоснуться руками. Но рядом с восторгом шла и смутная тревога, ведь эта магия по-прежнему была смертоносной в той же мере, что и раньше. Стоять так близко от стальных нитей было почти таким же интересным опытом, как едва докасаться до шерсти тигра, от которого тебя не отгораживает защитное стекло. Все одно неверное движение…
Саша глубоко вздохнула и шагнула за ворота крепости, каждую секунду боясь прикосновения стальной нити к себе или к Миклошу. Этого не должно было случится, но все же, все же…
Внутри крепости остатков, отзвуков магии было невероятно много. Саша пошла вдоль стены, чувствуя наложенные повсюду чары, многие из которых сейчас просто спали, а некоторые, уже давно свершившиеся, оставили после себя лишь след, не способный ни на что. Лишь след, воспоминание, которое, вполне возможно, переживет все человечество.
Камни вокруг были старыми. Башни, все сохранившиеся и те, что виднелись в Отражении, были старыми. Очень, очень старыми. И эту старость нельзя было объяснить, нельзя было выразить. То, что Саша ощутила когда-то прикоснувшись к отголоску Отражения в краснодарском доме, в котором размешалось гестапо, теперь казалось ерундой. Мелочью. Слабой тенью былого. Даже шахты были ерундой.
Тут же, в Судаке, прошлое жило. В Отражении виднелись десятки отпечатков построек из камня и дерева, разных стилей и времен, причудливо переплетающихся друг с другом. Виднелись даже отпечатки людей. Следы магии, крови, боли и радости, следы празднеств и утрат, следы войны и мира. На пустынном сейчас холме в полукольце каменных стен веками кипела жизнь. Даже на самом верху, где вместо камня Судак защищала сама природа, море и скалы, возвышался небольшой замок, где — Саша ощущала это без всяких описаний, — некогда жил правитель этого места и стояли дозоры, высматривающие врагов с моря. И этих врагов порой замечавшая.
Ей не сразу удалось понять, что то, что они искали, было не так уж и далеко от ворот. Не понадобилось ни залезать на стену, ни раздумывать, как попасть в башню, некогда принадлежавшую властителю местных земель. Относительно недалеко от входа сохранилась россыпь камней, в которой смутно угадывался кусок стены какого-то здания. Казарм Кирилловского полка, если верить надписи на поясняющей табличке. И именно здесь, в углу у самого пола давным давно уничтоженного строение было что-то, что с натяжкой можно было бы назвать «свежей» магией. Активные по сей день заклинания отвода глаз и чары укрепления камня, простые, но искусно вплетение в природный фон так, что не знай Саша что искать — в жизни не нашла бы.
— Это здесь, — Саша кивает на камни, — надо будет поставить отвлечение внимания.
— Только осторожней, если затронешь что-нибудь тут, то проблем не оберемся, — Миклош явно был напряжен. И так же явно был не в восторге от идеи применять даже простую магию в таком месте.
— Ладно, ладно, — Саша просила взгляд на немногочисленных посетителей крепости, сейчас в основном спешащих покинуть ее до того, как пойдет явно приближающийся дождь. — Если ты встанешь левее, то я сяду завязать шнурки и все достану и без магии.
— Валяй.
Миклош смешается в сторону с по-прежнему напряженным лицом. Саша фыркает такому «разрешению», но осторожно ныряет в угол остова здания, подцепляют ощутимую в Отражении фальшивую грань полого камня и вытаскивает из углубления внутри него небольшой флакончик с непроницаемой темнотой внутри.
— Вот и все. Пошли отсюда, — Саша засовывает флакончик в карман, — и побыстрее.
Оставаться в крепости она не хочет, чувствуя что-то, похожее на чужой взгляд. Неприятный и явно приближающийся взгляд. Сейчас не удается ни засечь его направление, ни защититься. Остается только уходить прочь, ощущая себя Фродо с кольцом под бдительным Оком Саурона. Но, на удивление, они без приключений доходят до ворот.
И ровно в тот момент, когда Саша решает, что опасность миновала, по Отражению проносится вой, переходящий визг, на секунду врезающийся в разум. Пугающий до глубины души просто потому, что в реальном мире все тихо и спокойно.
Саша Шагает без задней мысли, чувствуя, что источник звука находится именно за Гранью. И слишком поздно понимает, насколько большая это ошибка. Миклош шагает за ней — и они оба оказываются прямо в воротах, оплетенные за ноги стальными нитями. А рядом эти же нити кромсают тело двоедушника-оборотня, неизвестно как попавшего в Отражение. Очень знакомого оборотня. Ориентир, отданный Аленой в рюкзаке у Саши слабо пульсирует, но и без него она узнает Светлану. Мать своей подруги, пропавшую без вести три года назад после уничтожения Свободы. Убийцу и прислужника Паука.
У Саши не слишком много мыслей. Мало мыслей и одно обещание. Она шагает в сторону, чувствуя, как мелкие стальные нити впиваются в ноги, хватает за руку Миклоша, делает еще шаг, дотягивается до оборотницы и хватает ее за плечо. И спустя миг вырывает их обоих из сети, разрывая собственной магией плетения и выбрасывая их всех троих в реальность, безжалостно сминая чужую древнюю магию. Сила камней пульсирует в Отражении, и как бы не была стара крепости и какими бы не были сложными наложенные на нее чары, менгиры древнее и сила их способно разрушать все на своем пути.
Саша вырывается в реальность, выставляя купол отвлечения внимания и чувствуя, как собственное тело болит от десятка мелких порезов, изрешетивших футболку и штаны, порезов от нитей, едва не дотянувшихся до лица.
— Мика, ты как? — Саша осматривает парня. Выглядит он не очень, но глаза и горло не пострадало, хотя и его одежда превратилась в лохмотья.
— Нормально. Она…
Саша обращает внимание на Светлану. Оборотница хрипит, задыхаясь. Кажется, кое-где в ее теле не хватает кусков плоти. Больших кусков плоти. Миг колебания, и Саша посылает Обращенной собственную силу, кидая заученные стараниями Серафима лекарские плетения первой помощи. И отдавая энергию. Много энергии.
Саша обещала Алене. К тому же эта женщина — доказательство их невиновности. И она должна ответить на вопросы. Сейчас.
— Говори, как ты оказалась в Отражении! Сейчас же!
Из горла обортницы вырывается лишь хрип.
— Я тебе жизнь спасла!
— Саша, возможно, она поклялась. И у нее в руке амулет, — Миклош указывает на небольшой каменный диск. Парень бледен, но соображает быстро, — думаю, ей приказали его использовать. Эта Пропуск, он позволяет Обращенным не-колдунам проходить через Отражения при применении.
Вокруг голову Светланы вьется темнота. Знакомая, густая темнота.
— Шкатулка… — Светлана фокусирует взгляд почему-то на Саше и явно пытается указать на что-то рядом с собой.
Миклош обшаривает карманы превратившейся в кашу из ткани и плоти одежду и извлекает небольшую черную коробочку.
— Нам нужно помочь ей, — начинает было Саша…
И осекается, чувствуя, как без привязанного теперь к уничтоженной футболки заклинания отвода глаз ее буквально обхватывает темное, сотканное из дыма щупальце. И как мчится на зов своего теперь по-настоящему сработавшего заклинания его хозяин.
Глаза Мики расширяются, когда Саша хватает его за руку, притягивает ближе, заставляя соприкоснуться с измочаленной плотью оборотня — и убирает свою собственную ладонь, выпуская приготовленный за секунды светящийся шар.
Секунду ничего не происходит, и Саша чувствует холод чудовищного подозрения… Неужели ничего не сработает?
Но в тот же момент подаренная ей чужая магия охватывает Миклоша и Светлану, и они оба исчезают в яркой вспышке белого пламени, проваливаясь куда-то в глубины Отражения.
На мосту у ворот древней крепости остается только она сама, круг невнимания, кровь на камнях, шкатулка, которую Саша спешно прячет в рюкзак, и первые капли дождя, которым нет дело до происходящего.
Саша ругается про себя, отрубая ближайшие щупальца поиска, заставляя их отцепиться. И бросается обратно в крепость, на ходу набрасывая на себя Отвод Внимания.
Дождь усиливался, и это меньшая из проблем. Не то чтобы у Саши был хоть какой-то план. Ловчий приближался неумолимо, сейчас она с легкостью могла ощутить его присутствие. В крепости она могла уверена, что войдет он ровно с одного-единственного места, пройдет через ворота, а не окажется вмиг где-нибудь спереди.
Немногочисленные туристы спешно покидали крепость. Сколько у нее форы сейчас — минута, две? Нашедшее ее щупальце поисковых чар было куда более дальнобойным, чем то, что противник использовал на вокзале. Но маг все равно был рядом.
Саша бросилась по стене, желая уйти как можно дальше от ворот. Наверху был храм, кажется. Там можно было спрятаться хотя бы за эманациями, за образами Отражения. Быть может получится сбежать по Глубине.
На полпути к древней постройке Саша оглянулась. Что делать с эти магом? Драться с ним? Она могла. Хотя сил и было не слишком много, но она могла по крайней мере попробовать. Несмотря на колоссальное напряжение последних дней, несмотря на то, что сейчас, уничтожая стальные нити Саша потратила, кажется, весь свой резерв сил, она все еще чувствовала камни и токи магии, устремленные к ней через пространство, и, кажется, само время. Она сможет драться. По крайней мере сил на это должно хватить наверняка. Уж достойно-то посопротивляется всяко.
Но что потом? Проиграет — останется без магии и попадет в оковы. Победит — получит обвинения в причинении вреда, а то и смерти. Ничьей не будет, а так оба выхода плохи Значит лучшая идея сейчас — бежать. У нее есть к тому же этот сосуд Никты, или как его там. Нужно бежать, оторваться от Ловчего, найти место, использовать артефакт и никакого поиска…
Уйти от погони. Сначала — просто сбежать, чтобы за руку не поймали.
Саша развеяла Отвод, не желая выдавать себя им. Если Миклошу столь не понравилась идея бередить отголоски магии в крепости быть может и Ловчий не захочет этого делать. Значит нужно будет сбежать от него так, как сделал бы это человек.
В ворота, видимые от того места у стены, где замерла Саша, так и не дошедшая до храма, наперекор спешащим на выход туристам вошла одна-единственная фигура. Даже если бы Саша не узнала того, кто был на вокзале, она все равно бы почувствовала отпечаток силы маг. И новые щупальца, расходящиеся в сторону от волшебника Ордена.
Надо уходить. Быстро. Вот только единственный нормальный проход к отступлению остался за спиной, а нырять в Отражение прямо здесь, в крепости, чревато необходимостью пробираться через сотни, тысячи образов с шансом разворошить старые плетения или вляпаться во что похуже. Ну и точно привлечь внимание.
Саша бросила взгляд наверх.
Можно пройти выше. Туда, где часть стен обрушилось и где можно просто перелезть через их остатки. И вниз по скалам, там ведь была тропинка, которую Саша видела, когда рассматривала крепость с соседнего холма.
Если потом прыгнуть в море… Рюкзак промокнет. Но она хорошо плавает, а вода хорошо защищает от магии. Просто отлично, на самом деле.
План был безумным. Но ноги сами несли ее наверх, к еще одному, как Саша надеялась, выходу из крепости.
Под начавшимся теперь уже проливным дождем даже подняться к разрушенным стенам не так просто. Дважды Саша едва не оскальзывается на мокрых камнях, еще раз с трудом уворачивается от какого-то бдительного сотрудника. Несколько раз Саша помогает себе магией, подтягиваясь и перелезая через то, что когда-то, очень давно, было остатками стен. Или не было? Она понятия не имеет, на самом деле. Чувствует только что скользко, мокро, и в спину ей дышит Ловчий, явно готовя какое-то сложное волшебство.
Волшебство, которое остается за спиной в тот момент, когда Саша наконец перелазит на ту сторону стен, покидая крепость. Она бежит вперед, теперь вниз по скалам. Толковой дороги нет, и Саша только вещает физический щит на себя и начинает торопливый спуск, опираясь на интуицию, Отражение и страх. Страх получить заклинание в спину, превосходящий страх свалиться на метры вниз. Ловчий не отстает. И Саша Шагает, едва не падая в Глубину. В Отражении скалы вокруг еще более крутые и более непреступные, годами охранявшие жителей крепости от неприятеля.
Саша усиливает щит, на одних инстинктах отбивая брошенную в спину оглушалку. Еще одна вспышка магии — и в спину врезается что-то иное, отдающееся в висках болью. Она прыгает в сторону и катиться по камням вниз Отражения, пропуская над головой что-то тяжелое и горячее. Успевает чудом подняться на ноги и вновь прыгает в сторону, уходя от серого росчерка стали.
А потом, на очередном шаге, под ногами исчезает опора. Саша усиливает щит, который в ту же секунду сгорает в момент когда земля вновь возвращается, появляясь со всех сторон разом. Она падает на четвереньки, вскакивает и вырывается с Отражения, чувствуя, что на секунду Ловчий отстает, явно не желая повторять ее безрассудный полет вниз. Секунду форы кажется бесконечным, решающим преимуществом.
Дальше спуск полог, а море близко. На Изнанке, кажется, оно действительно Черное, как какая-то глубокая, бесконечная бездна.
Здесь, кажется, можно просто пройти к морю. Или спрыгнуть тут, если найти нужное место. Крепостные стены нависают над утесом высоко над головой. А Саша, преодолевая последние метры, наконец добирается до воды, которая сейчас, в дождь, кажется неестественно теплой.
Соленая влага омывает тело, и это приносит боль. Все десятки, сотни порезов болят, открываясь вновь. Но это не имеет значения. То, что вещи тянут ее вниз — не имеет значения… Даже тот факт, что рюкзаке после такого купания нетронутым останется разве что телефон, который Саша клала в водонепроницаемый зачарованный чехол, и наушники — по той же причине, да и, по идее, артефакты, побывавшие в море до того, вроде шкатулки или сосуда, значения не имел.
Саша окунулась с головой, прямо в воде избавляясь от разрезанных на лоскуты штанов, и поплыла прочь, не всплывая на поверхность так долго, как только могла. Благо, опыт занятий плаваньем у нее был. Спортсменки не вышло, даже разряд нормальный не получила, но опыт есть опыт. Шесть лет, отданных монотонному труду, терпению и регулярному отиту сейчас окупались сполна.
Море. Вода. Текущая вода, точнее. Сказки тут почти не врали — она правда могла помочь против магии. Не от всего и не всегда, это правда. Существовали изолированные от ее влияния артефакты или вместилища, вроде, собственно, Сашиного чехла для телефона или коробки для наушников. Зачаровывала она и то, и то, не сама, самой не хватило терпения. Коля как-то помог, еще на втором году обучения, больше для пробы собственных сил. Да, и насколько Саша поняла, он тогда задумал Кате подарить что-то подобное, и ее просьба предоставила что-то вроде тренировочного полигона для отработки чар. Которые пригодились теперь. Судя по тому, что она сама ощущала, и Шкатулка, и Сосуд не пострадали, как и вероятностный амулет на шее. Татуировка на руке и вовсе, казалось, не думала как-то реагировать на то, что ее хозяйка отправилась купаться.
Все остальное начало медленно, но верно разрушаться. И первыми пострадали наложенные на нее чары. Поисковые, что самое главное. Все активные и пассивные следилки, все возможности быстро найти ее вновь. Все до единой. И защиты — увы.
Плевать. Оно того стоило. Главное, что когда она выберется на берег, Ловчий не сможет найти ее легко. Волны, дождь, ее старания как можно дольше оставаться под водой… Ему придется потратить время. Хотя бы немного. А немного времени Саше хватит. Более чем.
До берега, до узкой полоски пляжа ее доводит лишь один адреналин. И заемная сила камней. Будь она человеком — не смогла бы пережить падения с обрыва. Будь слабее — не скрылась бы от Ловчего. Не будь всех трех камней — осталась бы на дне морском.
Усталость просто запредельная. Но Саша все еще соображает. Выбирается на берег, вся в порезах, в лохмотьях вместо футболки, промокшая, в одиночестве на безлюдном пляже…
Кажется, к ней кто-то бежит. Плевать.
Саша лихорадочно роется в рюкзаке едва выбежав на берег. И находит — работающий телефон, наушники и Шкатулку.
Мир вокруг окутывает полнейшая, неестественная тишина, стоит только закрыть уши. И начать крутить крошечный рычажок, едва заметный в простом деревянном корпусе старой шкатулки. Говорят, такие и правда были в Древней Греции и играли они простенькие мелодии. Наверное — простенькие. Саша понятия не имеет, какие именно звуки воспроизводит шкатулка. Только чувствует магию, изливающуюся вокруг. Магию, укутывающую все в ровное, теплое полотно ночных грез.
Кто мог подбежать к ней первый — какой-то парень из местных или москвич-ловчий Саша так и не успевает понять. Да оно и не нужно. Они оба падают в нескольких десятках шагов от нее прямо на мокрый песок крепко спящими.
А Саша бежит прочь. Магия шкатулки будет держать спящим Ловчего еще несколько десятков минут после того, как сами звуки перестанут касаться его слуха. Несколько десятков минут форы. Не меньше получаса, как Саша надеется.
Она бежит прочь. Вынимает наушники. И торопиться, торопиться, спасая собственную жизнь.
За полчаса Саша успевает переодеться, повесив отвод внимания, прямо на улице. Уничтожить лохмотья, в которые превратилась одежда. Повесить собственные щиты вновь. Чудом поймать такси, готовое увести ее прочь. Увести куда-нибудь, и Саша выбирает пунктом назначения Коктебель, просто потому, что когда-то слышала об этом месте. Успевает перевести нужную немаленькую сумму водителю и покинуть Судак, держа активным Сосуд Никты, окружающий все Отражение вокруг такси чем-то неуловимым. Саша не до конца понимает, чувствует ли она это покрывало или придумывает, но уверена, что сам артефакт действительно работает. Она это чувствует, и этого достаточно.
Никто не встречает ее в Коктебеле. Никто не жаждет ее ареста, но Саша все же удерживает все щиты в короткой прогулки до работающего отеля, где вновь переводит значительную сумму за первый же предложенный одноместный номер, в который Саша забегает почти бегом и вновь использует Сосуд в надежде остаться неузнанной. Ставит защиту, ставит все, что знает для отвода любых незваных гостей…
И засыпает в тот момент, когда только садиться на кровать, даже не сняв обуви. Просто падает прямо на мягкое одеяло — и мир забирает темнота.