Следующие дни проходят в тумане. На деле Саша вообще не уверена ни в том, как она попадает в квартиру к Серафиму, хотя воспоминания и подсовывают яркий свет и непередаваемое ощущение давление Глубины со всех сторон, ни в том, происходит ли после этого хоть что-то. Разве что, кажется, она в какой-то момент с огромным наслаждением переодевается из дурацкой белой рубашки в свою собственную одежду, давным-давно оставленную на последнем месте жительства. Но на этом хоть какие-то ясные воспоминания заканчиваются. Это похоже на болезнь, только без лихорадки или каких-то иных симптомов. Только безграничная слабость, желание если не спать, то хотя бы просто лежать неподвижно, и то утихающая, то появляющаяся вновь боль, расползающаяся по всему телу разом.
Единственное, что ей кажется, что рядом почти всегда кто-то есть. Хотя, быть может, это и лишь иллюзия собственного разума.
На какой день она просыпается, соображая достаточно, чтобы сделать хоть что-то кроме медленного похода в уборную, Саша не помнит. Но, доползая до кухни, откуда доноситься весьма привлекательный запах еды, натыкается взглядом на несколько недовольного Серафима.
— Я не разрешал тебе вставать.
Саша не помнит чтобы запрещал… Да и зачем запрещать? Но спорить желания нет.
— Извини, — она начинает было идти обратно, но Серафим только качает головой.
— Садись, коль пришла.
— Извини, если я отвлекаю.
— Не говори ерунды, — маг отмахивается, — есть будешь?
Саша осторожно кивает, неуверенная в том, что ее согласие не причинит неудобств.
— Саша, не придумывай ерунды, хорошо? Если я что-то предлагаю, то делаю это не из одной вежливости. Но я правда не в восторге от того что ты ходишь по дому. Рано пока.
— Рано?
Серафим вздыхает и начинает раскладывать по тарелкам что-то, напоминающее ризотто. Кажется, из готовых замороженных смесей.
— Рано. Тебе большую часть энергетической системы спалило, а это не то же самое, что простуду подхватить, знаешь ли, — маг ставит перед ней тарелку и стакан с чем-то оранжевым и не слишком хорошо пахнущим. — Ешь и пей.
Сам он тоже принимается за еду. И кофе, на который Саша поглядывает, привлеченная ароматом. Серафим качает головой, перехватывая ее взгляд.
— Кофе будет позже, пока это тебе на пользу не пойдет.
Оранжевый напиток на вкус кажется поистине мерзким, но в то же время словно бы уменьшает отголоски боли внутри. Или Саше так кажется… Ризотто приятно на вкус. Очень даже. Или просто она мало ела последние дни.
— Что произошло?
— Все зависит от того, про что именно ты спрашиваешь, — Серафим отпивает кофе, — или про кого.
Саша задумывается, пытаясь собрать разрозненные образы, мелькающие в разуме, в единую картину.
— Ритуал. Она… — Саша сглатывает, — она мертва?
— Думаю, что да, — наставник чуть усмехается. — Не буду тебя пугать, но и врать тоже не буду — у таких, как Стефания, всегда есть множество планов. Я предполагаю, и Кара согласна со мной, в том, что твой поступок все-таки вышел за все рассматриваемые вероятности и она не сумела справиться с произошедшим. Пока ничего не говорит об обратном, и я надеюсь, что так оно и будет.
— Почему… так? Я не хотела убивать.
— Понимаю. Дело тут не в желании, а в самих законах магии. Ты отпустила силу, отправила ее в мир, захотев освободиться в том числе и от любого влияния Стефании. Я предполагаю, что в этот момент она сама решила начать Замещение через промежуточный носитель, потому не позвала никого на помощь в этом ритуале. Даже человека-водителя, которому голову задурила, убила еще до начала. Когда сила вырвалась на свободу, еще и уничтожая все влияние Стефании, она уничтожила и начавшие формироваться линии замещения. Судя по всему Древняя пыталась вернуться в собственное тело, но сила потока не позволила ей, унося все дальше и дальше в Отражение. А никто не может существовать там без физической оболочки, сколько бы силы и опыта ни было.
— Кроме теней.
— Кроме, — Серафим кивает, — но это, как мне кажется, уже совсем другая история. И не нам с тобой в ней участвовать. Хотя можешь как-нибудь спросить у своей знакомой-скиа, может что и ответит. Или нет, та ведь сама получила то, что искала, и, возможно, отправиться куда-то прочь, больше не желая ни с кем контактировать.
— Ты знал о том, что случилось с Музой раньше?
— Нет, — Серафим покачал головой, — я немало прожил и накопил немало знаний и опыта, но тени всегда были за пределами моего понимания. Да и, строго говоря, с ними вообще мало кто способен общаться без урона для себя. Даже из старых магов.
Саше словно бы слышится далекий смех и видится медленно движущееся колесо обозрения — там, на берегу моря. На мгновение. А потом образы покидают разум так же внезапно, как и появились.
— А остальные? Что с ними?
Серафим чуть пожимает плечами.
— Мика, думаю, присоединиться к нам вечером, как закончит с Мишей записывать свою историю. Кара, думаю, тоже, она обещала рассказать про план Стефании во всех подробностях. Наверняка захочет погордится своими знаниями, и совершенно заслуженно, — маг усмехается, явно о чем-то вспоминая. — Светлану будут судить. Насколько я знаю, она старается сотрудничать со следствием, особенно теперь, когда часть клятв утратили силу, хотя не сказать, что от нее много помощи. Думаю, у нее неплохие шансы избежать высшей меры, тем более что она напирает на шантаж жизнью дочери и принуждение.
— А… Аня?
— Которая тебе лицо подправила? — Серафим кивает на скулу. Саша не чувствует дискомфорта, но все же ощупывает себя. — Да расслабься, нет там ничего. Извини, если хотела всю жизнь иметь свернутый на сторону нос, а я не оценил твоего стремления и все испортил, — маг улыбается. — Нормально все с ней. Ну насколько возможно, конечно, в такой ситуации. Она, как я понял, сбежать решила, использовав Ориентир. Пыталась мать найти. Не слишком удачно, но в итоге Михаил с Кариной засекли попытки добраться до Светланы и пришли чуть раньше, чем Стефания, и та не стала в драку лезть, явно на ритуал берегла силы. Защитами Александрову приложило, да и ментальных внушений там, особенно не распадающихся, вагон, но в целом ничего такого, с чем нельзя работать. Тем более, что в городе объявилась еще ее тетка-оборотень с подругой-колдуньей. И конем.
— Конем?
— Ага, совершенно серьезно. Приехали на коневозке, начали спрашивать про Светлану с дочкой. Вроде как их пока где-то около сельхоза разместили, там у нас есть свои люди. Так что думаю тут так или иначе все разрешится. Хотя я все-таки порекомендовал тебе, если решишь продолжить общаться с Александровой, в следующий раз надеть на лицо маску.
— Маску?
Видя непонимание на лице Саши, наставник откровенно смеется.
— Нос, Саша, нельзя вправлять до бесконечности.
Саша чуть улыбается. Грустно, на деле.
— Не думаю, что она захочет. Да и к тому же… Я больше не чувствую Отражения. Я не маг.
Серафим фыркает.
— Что ты ерунду повторяешь? Кара ведь говорила, и я подтвержу — Становление необратимо. А ничего не чувствуешь ты потому что я полную изоляцию энергетических потоков повесил. Не один месяц пройдет до того, как все хотя бы немного подживет, да и то после до полного восстановления — никакой магии. Спалишь все окончательно. А в остальном будешь есть, пить, спать, заниматься повседневными делами и развлекаться настолько, насколько будут возможности.
Саша старается осмыслить происходящее. Несколько месяцев? Больше?
— Надо будет найти работу…
— Зачем? — в голосе Серафима есть искреннее удивление. — Если захочешь уйти из Ордена и после всего этого жить человеческой жизнью, то я тебя останавливать не буду, но все-таки подумай о том, чтобы остаться, хорошо?
— Без магии… Я же ничего не смогу делать.
— Да и не надо ничего делать. Книжки, если хочешь, почитай умные, да и все. И спрашивай что интересно, я теорию постараюсь объяснить. Никто от тебя ничего требовать не будет, разумеется. Придется дать показания, чуть позже, но и только.
Саша смотрит на мага с непониманием.
— У меня не так много денег осталось со стипендии. И…
Серафим поднимает руку.
— И ты переживаешь из-за ерунды. Живи здесь, это во-первых. Во-вторых, тебе то, что в нынешних словах, кажется, отпуском по нетрудоспособности называется, положено. И в-третьих — у меня этих денег столько, что хватит и ученикам твоих учеников, так что перестань волноваться по этому поводу.
Словно в ответ на слова мага на кухню зашел изрядно округлившийся Боня, и без раздумий запрыгнул Саше на колени.
— Кажется, еще недавно ты весил куда меньше, — пробормотала она, поглаживая замурчавшего кота.
— Разумеется меньше, его после вашего отъезда кормили мы все, в последнее время, — Серафим почесал в затылке, — вроде как одновременно. Уж больно жалобно мяукал. В общем, Саша, давай мы с тобой договоримся, — ты не переживаешь без повода, хорошо? Так-то тебе полагается медаль за всю эту историю, орден или еще что-то, хотя в мире магии такое не принято. Ты живешь здесь, пока мы тебе не надоедим окончательно, гладишь кота, стараешься больше не подсовывать мне ручек с исчезающими чернилами, пьешь оранжевую гадость и прислушиваешься к моими рекомендациями. Добро?
Саша кивает, пусть и с некоторой осторожностью.
— Вот и отлично. Единственная просьба — Миклош тут недавно накачал на компьютер какого-то скрежета вместо нормальной музыки и утверждает, что индастриал, или как его там, тоже рок, а мои взгляды, кажется, считает уже устаревшими. Поговори с ним, ладно? Я понимаю, что для него сама концепция заводов — та еще экзотика, но все-таки. А то уши в трубочку сворачиваются от этих лязгов и грохота. А потом что будет — черные рифмованные стишки про наркотики и пистолеты? Я не вынесу.
Саша только усмехается.
— Хорошо. Я постараюсь привить ему хороший вкус.
— Я смирюсь, конечно, если что. Но — попробуй, хорошо?
Саша кивает. И улыбается. Счастливо улыбается.