— Мартина рвет и мечет, — Карина отрезала себе гигантский ломоть мяса и налила еще вина. Потом понюхала содержимое бокала и поморщилась. — Где ты взял эту мочу? Ладно, не важно, вкуса у тебя никогда не было, хлещешь себе крестьянское пойло.
— Извини, не я три сотни лет владею виноградниками, — Серафим тянется к пиву.
— А зря. Я предлагала, — Карина взмахивает вилкой, накалывая еще кусок стейка. Потом смотрит на Сашу. — Дай угадаю, мотылек — ты пьешь все, но предпочитаешь пиво и иногда водку, а сейчас возьмешь сок, потому что тебе строго-настрого запретили смотреть в сторону алкоголя?
Саша озадаченно посмотрела на женщину.
— Да перестань. Это на лице написано. Да и кого еще в самом деле Александр мог найти в ученики? По-моему водку не пил только Мухаммед, и то потом начал, несмотря на веру, а?
— Это четыреста лет назад было.
— Какая разница? — Карина пожимает плечами, — ладно, каждому по нраву. Хотя тебе, мотылек, и правда вкус алкоголя придется надолго забыть со всеми прошедшими событиями. И Ксандр правильно обошелся без водки на столе, это как-то моветон. Хотя и ее бы, думаю, не смог выбрать нормально.
Серафим глаза поднял к потолку. Карина лишь усмехнулась.
— А ты, переселенец, пьешь водку?
Миклош кивнул, выковыривая оливье из здоровой салатницы с высокими бортами.
— Что и требовалось доказать.
— Кара…
Карина откровенно усмехается.
— Я когда-то говорила, что ты, Ксандр, выбираешь себе круг общения из тех, кто способен пить этот странный русский напиток не морщась. И с тех пор своего мнения не изменила, и все попытки научить тебя разбираться в благородных алкогольных напитках пропали втуне. Помнишь, как ты перебрал с водкой и поехал с Новгородским Деда Мороза искать? Лет сколько назад это было — три сотни? Или четыре?
— Кара! — лицо Серафима было почти умоляющим. — Давай лучше ты расскажешь то, что узнала.
Несколько минут на лице у женщины было выражение разом озорное и торжествующее. Потом Карина выпила еще вина и приступила к рассказу куда более серьезным тоном.
— Стеф с самого начала была против Отделения. Против Вуали. Мы ее уговорили тогда признать, что это будет лучшим вариантом. В общем-то и наш тогдашний Круг, и Круг Финиста, и еще три самых древних и могущественных Круга были за этот ритуал, и Стеф признала свою неправоту, оказавшись в явном меньшинстве. Тогда времена были жесткими, так что продолжала бы упорствовать — отправилась бы к праотцам. Но, думаю, тогда она и замыслила все это, поняв, что силой пока ничего не добиться, но и от своих идей не отступив. С тех пор сколько воды утекло… К тому же кроме Стеф и Мартины, что сейчас глава Верховного Совета, больше не осталось никого из тех, кто был на Отделении тогда. Кто погиб, кто отправился в изгнание, кто развоплотился, уйдя в Отражение добровольно, кто вроде меня просто живет в свое удовольствие… Вот Стеф и решилась. И меня уязвить заодно, мы с ней никогда не ладили. Мартине подкинула фальшивку о якобы предателе, желающим исполнить «Иллюминатов», потянула за нужные нити, развела прения в Магистрате, все эти дебаты и опросы… Чтобы пока Орден гоняется за тенями обратить Вуаль и поставить всех перед выбором — или править людьми, реализовывая так удачно поднятый из забвения план, или умереть от их руки. Разумеется, Орден бы выбрал первое. И думаю, для устранения Мартины у Стеф был какой-то план, наверняка. Ну может сама Верховная Волшебница, — Карина произнесла титул с явной иронией, — и расскажет, как узнает. Она уже в Крыму как сутки. Но не думаю, что явится сюда, и в любом случае пусть у Миши голова болит по поводу ее возможного визита.
Несколько минут все четверо ели в тишине. Потом Карина продолжила, расправившись со стейком.
— У Стеф всегда было терпение. И амбиции. Не хватало только силенок и таланта, но она брала упорством, и поди же ты — всех просто перетерпела. Насобирала артефактов, тут что-то скрыла, тут к рукам прибрала, тут за ниточки подергала. Тем более что после получения своего проклятия она неплохо поднаторела в менталистике, которой и раньше увлекалась, и начала использовать марионеток направо и налево. Опыта ей было не занимать, она и раньше Наложением баловалась, еще когда Кодекса даже не было, и никто такие вещи не ограничивал. Но воображения у Стефании никогда не хватало. Она не могла даже предположить, что кто-то может добровольно расстаться с силой и властью. Каждый раз, когда кто-то из Первых Кругов удалялся от дел, для нее это было признанием поражения, а не осознанным выбором со своими преимуществами. Так что она не предусмотрела тот факт, что ты, Александра, просто отпустишь дарованную силу. Она-то планировала позволить тебе сдернуть Вуаль, давила что есть силы, хотя, — Карина усмехается, — нашла тут коса на камень. Давила, но так и не сумела подчинить. И у тебя характер боевой, и мой браслет пригодился. Стеф-то надеялась что ты сломаешься, сделаешь все что попросит, и она после спаде ритуала нырнет в твое тело, как в новую кожу. Получит разом и новый мир, и силы над этим миром властвовать, и заодно так и истину о ритуале припрятать можно. Да и, думаю я, сестренка лукавила, когда говорила в свое время, что узнай что-то, Серафим бы все расстроил. Думаю, она определенно рассчитывала, что мы все узнаем, хотела показать, насколько она умнее и сильнее всех вокруг. Такой элегантный план достижения сразу нескольких целей, который ей в итоге пришлось проворачивать в одиночку, перебив или потеряв всех сторонников. Думаю, она и девочку эту, дочь оборотня, убила бы на подходах, не стала бы давать ассистировать, побоялась потом что та сболтнет лишнего. А в одиночку ритуалы творить не стоит даже древним старым волшебницам, и ее обугленное тело теперь подтверждение тому, что технику безопасности стоит соблюдать всем вне зависимости от возраста и былых заслуг.
Миклош с интересом тянется к селедке под шубой, а потом, словно что-то сообразив, задумчиво поднимает взгляд на Карину.
— Выходит, что я просто случайно узнал то, чего знать не стоило?
Волшебница качает головой.
— И да, и нет. Дело не только в том, что ты своими изыскания поставил план Стефании, который у нее уже наверняка тогда был, под угрозу срыва. Хотя и это важно. Удалось бы тебе закончить свой эксперимент — способ бы стали обсуждать. Возможно даже и использовать. И тогда проверни все это Стеф, все бы, кто нужно, поняли откуда ветер дует. А она не хотела делиться знаниями и точно не желала, чтобы кто-то помешал ей идти по намеченному пути. Но, думаю, есть и еще одна причина.
Карина бросает взгляд на Сашу. Та чуть кивает, понимая, о чем речь. Соглашаясь поделиться своими мыслями.
— Она предлагала мне править вместе. Говорила, что я создана ее желанием, что у меня есть силы и что она лишь отпустила меня в мир, а теперь я вернулась, пройдя все испытания и достойна стоять рядом. Рисовала перспективы порядка, где маги развивают свое искусство на благо людей. Мир где, — Саша чуть запинается, — где было бы возможно многое из того, о чем я сама мечтала.
— Стеф всегда умела трепаться.
— Это было… Это могло стать реальностью. Но я знала, что будет в таком мире с теми, кто просто попадется ей под руку. Я видела, как это бывает.
Карина вздыхает.
— Увы. Никому не нравилась Вуаль, никто не был в восторге от самой идеи отделения, но оно было необходимостью. Мы вели мир к катастрофе, и уже не в первый раз, неизбежно вовлекая в неизбежную же грызню за власть все больше и больше ресурсов самого разного толка. Это надо было прекратить, пусть и ценой того, что ныне мы сами урезаны в привилегиях. Увы, не всем удается смириться с тем, что сила и власть означают ответственность, и иногда ответственность — это сдерживать собственную силу и ограничивать собственную власть. Ладно, хватит о делах, еще успеем наговориться. Тем более что я вас всех приглашаю к себе через три дня на пару недель. И, — Карина поднимает руку, останавливая Серафима, — никаких возражений. Билеты куплены. Хотела взять вылет раньше, но все-таки бросать твоего побратима тут прямо сейчас будет не очень красиво, так что пока подсоблю ему.
— Кара.
— Что — Кара? Ты хочешь воевать с Мартиной? Между прочим, она намерена серьезно расследовать смерть своей сестры по Кругу, хоть та и была редкой мегерой. Как думаешь, сколько ей понадобиться времени чтобы сложить два и два и выяснить, кого выбрала Стефания с кровью скифов в жилах чтобы уязвить меня? Подсказка — очень мало. И что остальные за столом сидящие тоже замешаны она сообразит, не сомневайтесь. И тебе, Миклош-переселенец, придется еще много от чего отбиваться, доказывая свою невиновность. А ты, мотылек, в ближайшие полгода все равно из всей магии сможешь разве что перо поднять над столом на десяток сантиметров. Хотя я и за это не порчусь. И вас вдвоем затаскают по судам и допросам, пока Мартина не остынет. А остывает сестренка долго. Очень долго. Сделает все так чтобы все, кому надо, знали, что будет, если убить одну из Древних. Так что спорить со мной бессмысленно. Пусть Марти перебеситься, отойдет, займется другими делами, и тогда уже возвращайтесь в свой слякотный город и живите в свое удовольствие. Не говоря уже о том, что вам всем троим не помешало бы загореть как следует. Ты, мотылек, хоть плавать-то умеешь?
— Умею. И не мотылек, — Саша от обращения была не в восторге.
— Не дуйся. К тому же — юное создание, летящее на свет силы, не раздумывающее о том, что будет, когда оно к этому свету приблизиться. Кто еще? Ну, хочешь, котенком будешь, они тоже не слишком сообразительные в детстве. К тому же тебе вроде как котенком быть больше понравилось в наше первое знакомство.
— Кара, — Серафим сказал это с явным предупреждением в голосе.
Теперь уже Карина возводит глаза к потолку.
— Очень, очень много лет как Кара. Ладно, я поняла, не ершись, — женщина осматривает Сашу внимательным взглядом, — не котенок уже. Пантерка. Крошечная пантерка. Уже не слепая, но пока еще не умеющая даже толком рычать. Вырастешь в грозного зверя, если любопытство не погубит раньше. И не смотри на меня так, без менгиров и манипуляций моей сестры ты дырку ни во мне, ни даже в этом столе не прожжешь взглядом, и не пытайся даже. Будешь, как я, как Ксандр, и как многие до нас и многие после постигать все лишь тогда, когда будешь готова. Хотя, мой жизненный опыт говорит, что все это к лучшему. Тем более что скоро вы будете плавать в теплом море, оставив все заботы здесь.
— И Миша согласился.
— Я была убедительна, — Карина улыбается. А потом серьезнеет: — к тому же он прекрасно понимает, что будет, если Мартина решит действовать. А она решит. И, как я уже говорила, твой побратим, Ксандр, на редкость сообразителен. Даже удивительно что вас свела судьба. И не дуйся, знаю я этот взгляд. Передай, пожалуйста, вот тот соус. К тому же ты сам говорил, что хотел побывать на настоящей базе Тича и выяснить, что его люди притащили из ацтекских гробниц.
— Хотел. Но…
— Никаких «но». Можешь, кстати, зверя своего с собой захватить, пантерка. У меня, конечно, не бетонная коробка вроде ваших, но, думаю, коту как-нибудь удобства обеспечим. И смотри не опали усы, когда увяжешься с Ксандром в пиратское логово — там много всякого дерьма.
— Ты нас даже не спросила, — Серафим только качает головой.
— Разумеется. Считайте это каникулами в деревне, как принято было у русских в последние полвека.
Саша переглядывается с Серафимом, с лица которого не сходит страдальческое выражение. Миклош, кажется, вообще в ужасе от подобной перспективы, хотя и пытается скрыть все за усиленным поеданием холодца.
— Ладно тебе, Ксандр, сколько меня знаешь, а все никак не привыкнешь. И тебе тоже нужен отпуск. И развлечения. Иначе начнешь чудить, как и раньше бывало. Вот, например, когда вы отправились в Лапландию, взяв с собой оленьи рога и бочонок водки…
— Великие боги, Кара, прекрати!
— Почему? Ты так прелестно смущаешься.
— Кара!
— Ладно, ладно, — женщина отпивает вина, — тебя всегда было забавно провоцировать. И приятно знать, что что-то не меняется. Что-то должно же не меняться в семье, верно?
Каждый сидящий за столом был с этим согласен. В душе — так точно.
Больше книг на сайте - Knigoed.net