- Когда же мы хоть раз придем к тебе с просьбой?
Человек в калошах оскалил зубы.
- Собака спит в тени скалы в воображает, что это ее собственная тень.
Мамедхан смутился, отодвинул счета в сторону, проворно встал.
- Калош, я всегда раб твой. Твой покорный раб, связанный по рукам и ногам.
Калош тронул пальцем лежавшие на столе бумаги.
- Я не раз спасал твою голову от петли... Помнишь?
- Хорошо помню.
- Кто знает, откуда, из-за какой решетки блестели бы сейчас твои глаза? Но недаром говорят: "Подмажь сельского старосту и тогда громи хоть все село".
- Что все это означает? Не можешь ли ты говорить попроще, Калош?
- Это означает, что мне нужны часы.
- Разве я часовщик, Калош?
- Не слышу... Нужны золотые часы.
- Откуда в этой глуши найдешь золото? Еще серебряные как-нибудь достал бы, Калош-джан, но золотые...
- Не скупись. Это нужно для дела.
Мамедхан задумался. Человек в калошах настаивал:
- Расходы твои не пропадут зря. Помни мудрое изречение отцов: "Сто дней корчуй, трудись, в один прекрасный день пригодятся тебе плоды твоего труда".
Мамедхан, поразмыслив, открыл ящик стола, достал из коробочки золотые часы на золотой браслетке и показал собеседнику.
- Подойдет? - спросил он. - Они такие же желтенькие, как те монетки, что ты собираешь. Но твой кругляшки немые, а эти тикают, говорят.
Калош взял часы, открыл ногтем крышку, осмотрел механизм, прищуриваясь, прочитал, на скольких они камнях.
- Сколько будет стоить?
Мамедхан рассмеялся и развел руками.
- Назови цену сам.
- Друзья должны торговать открыто, чтобы не ссориться. Скажи цену.
- Для кого ты это берешь?
Человек в калошах лукаво, улыбнулся.
- Как будто не догадываешься, хитрец. Для кого бы я мог приобрести такие часы?
- Ей-богу, не догадываюсь. Клянусь святым Аббасом, не знаю. Откуда я могу знать, сидя в этом душном, темном складе, что у тебя в душе?
Человек в калошах легонько потряхивал часы на ладони, любуясь ими.
- Без цены ничего не бывает. Назови сумму.
- Даром даю, бери в подарок, Калош.
- Правда? Это твое слово?
- Клянусь жизнью единственного моего дяди.
Калош недоверчиво усмехнулся.
- Я и не знал, что у меня такой любящий племянник. Ну что ж... Человек в калошах потрепал своей костлявой рукой Мамедхана по плечу. - За мной не пропадет.
Он обернул часы ватой, бережно положил в карман и вышел из склада. За ним двинулась, переползая по горячей земле, неуклюжая мрачная его тень. Человек в калошах торопился.
Мехман был на работе. Хатун готовила в кухне обед. Зулейха, как обычно, стояла в галерее и задумчиво смотрела на пустынную улицу. Человек в калошах торопливо, с горделивым видом, твердо уверенный в том, что сможет ее сейчас развеселить, заковылял по ступенькам наверх.
- Здравствуй, доченька, - сказал он, оглядевшись на всякий случай, нет ли поблизости Хатун, - Здравствуй, родная моя...
Зулейха небрежно кивнула. Но человек в калошах не смутился, не обиделся. Он подошел совсем близко к Зулейхе.
- Дядя твой немало видел на своем веку. Ты мне как родная, дочурка моя. Сама узнаешь, убедишься сама, какой я человек, как я желаю тебе добра, красавице такой. Трудно, милая, мириться с плохой жизнью тому, кто привык жить на широкую ногу. Разве я не вижу?.. - Он метнулся ближе к двери, ведущей внутрь квартиры, и позвал: - Будь добра, доченька, зайди сюда.
Зулейха, заинтересовавшись, пошла за ним.
- Вам нужны часы? - спросил человек в калошах., Зулейха даже вздрогнула от неожиданности.
- Часы? Какие часы?
- Золотые.
- Нет, ни золотые, ни серебряные нам не нужны. - Голос молодой женщины звучал печально.
- Почему? - спросил человек в калошах.
- Потому что не нужны.
- Часы всем нужны. - Маленькие глазки Калоша недоверчиво, смотрели из-под гноящихся морщинистых век. - Кто поверит, что вам они не нужны? - Он достал часы, повертел в руке, протянул ей: - Красивые, хорошие часы...
Зулейха, как будто ослепленная желтым блеском, не могла оторвать глаз от часов. Все же она сказала: