"Все заслуги Кямилова в прошлом... Незаменимых нет. На должность председателя райисполкома можно было бы смело выдвинуть Джаббарзаде! Он агроном с высшим образованием, член бюро райкома, имеет опыт работы, почему ему не быть председателем?.. Джаббарзаде вежлив, тактичен, всей душой отдается работе... С утра до вечера занят делом. Или Джалилов - мой заместитель, - разве он был бы плохим председателем? Джалилов уже достаточно подготовлен для самостоятельной работы. Окончил партийную школу. Не справится? Справится, прекрасно справится! - Вахидов мысленно перебирал районных активистов. - Разве мало у нас людей, способных заменить Кямилова? Да они во сто крат лучше его! Какие замечательные кадры выросли за эти годы! Но как все-таки быть с Кямиловым? Куда девать его?.. Неужели он конченый человек, не способный больше подняться? Да, трудно ему будет, привыкшему бить себя в грудь, неподвижно сидеть на своем бешеном коне, грызущем удила... Но ничего не поделаешь... По-видимому, Кямияов разложился. Значит, равнодушно констатировать этот факт и успокоиться на этом? А может, стоит помочь ему? Надо наказать, если он виноват, но если есть хоть маленькая возможность исправить его, надо за нее уцепиться. Может, послать его на низовую работу?.. - Вахидов встал, медленно прошелся по кабинету. - Другого пути нет! - И снова перед его глазами возникла сцена первой встречи Мехмана с Кямиловым, их горячий спор. - Да, борьба между ними не затихает, а с каждым днем обостряется, возрастает... Значит, надо решительно разрубить этот узел! Итак, кого же рекомендовать на пост председателя райисполкома?.. Джаббарзаде или Джалилова! Надо посоветоваться с членами бюро, - кого сочтут более достойным, того и будем рекомендовать. А, может быть, предложить другого кандидата? Пусть будет так!.. Во всяком случае, надо положить конец этому конфликту, надо стать на защиту законных и справедливых действий молодого прокурора!.. - Вахидов поднял указательный палец и, говоря с самим собой, продолжал медленно прохаживаться по комнате. - Да, такова жизнь: кто слишком разбухает, не вмещается в седло, падает. Тот, кто не надувается, не пыжится, видит, что у него под ногами, кто хорошо работает, требователен к себе, тот еще крепче держится в седле и удостаивается всеобщего уважения... Что поделаешь, если Кямилов так раздулся?.. Очевидно, его болезнь началась давно..." Вахидову, только что вернувшемуся из селений, хотелось подумать о многих вопросах жизни района, поразмыслить, обобщить свои впечатления, а вместо этого приходилось заниматься судьбой Кямилова. Нетерпимые поступки председателя райисполкома вызывали резкое возмущение секретаря райкома. Знакомясь с работой отдельных горных колхозов, он еще раз увидел, как мало райисполком занимается дальними селениями. Надо прийти к твердому решению. Если Мехман, как он предполагал, поставил в центре вопрос о незаконных действиях Кямилова, надо поддержать его... "Невозможно дальше терпеть сумасбродства Кямилова! Работы - непочатый край! Надо проложить дороги, надо строить, надо укреплять колхозы - сколько еще впереди дела!.. Всем этим надо руководить вместе, рука об руку, надо мобилизовать все силы районного актива, а такой человек, как Кямилов, тормозит, вредит, задерживает..."
Вахидов ходил все быстрее, шаги его становились все решительнее и энергичнее.
"Если мы не уберем это бревно, лежащее на пути, ничего не удастся добиться!.. Может быть, вопрос о Кямилове надо было решать гораздо раньше. Не медлить, не ждать. Конечно, надо было поступить именно так, давно надо было решиться!.. Мы все надеялись, что его можно исправить, но всякому терпению есть предел!.. Тут уж не до перевоспитания, пора сделать организационные выводы... Есть ли другой путь? Как бы Кямилов ни прикрывался легендой о своем высоком авторитете, процесс гниения скрыть невозможно. Какой-нибудь сильный толчок - и эта туша развалится".
Вахидов горько усмехнулся, вспомнив широкоствольный вековой дуб, свалившийся наземь под напором сильного ветра. Вахидов увидел это дерево во время последней поездки в горы. Он сошел с коня, нагнулся и долго, внимательно смотрел на погибшее дерево. Дуб сгнил внутри, иначе разве он свалился бы? Падая, он причинил немало вреда молодым деревьям, растущим вблизи, - обломил ветки, содрал свежую кору. Но молодняк живет, растет, шелестит листвой, а гнилой дуб и не поднимается. Может быть, зеленая поросль даже рождена из семян погибшего великана... Но почему сейчас Вахидов невольно сравнивает положение Кямилова с судьбой этого дуба? Может быть, потому, что и Кямилов сгнил внутри. А ведь когда-то и он был могучим, как дуб...
В это время открылась дверь и вошел секретарь райкома комсомола Ахмедов с папкой подмышкой, туго набитой бумагами.
- Можно войти? Сколько дней мы ждали вашего возвращения. Накопилось много вопросов...
- А Джалилов? Разве нельзя было решить вопросы с ним? - спросил Вахидов и сел за стол.
Секретарь райкома комсомола уселся напротив и поспешно раскрыл свою папку.
- Джалилов ознакомился с нашим планом, но советовал показать его и вам.
- Потому что при распределении обязанностей это выпало на мою долю, не так ли?
- Да, - очевидно так, - сказал Ахмедов, поправляя гладко зачесанные волосы.
Вахидов взял план, внимательно прочел, сделал красным карандашом на полях заметки.
- Вы не возражаете против критики, товарищ секретарь райкома комсомола? - спросил Вахидов.
- Напротив, полезные советы нам очень нужны! - ответил Ахмедов. - И даже очень приятны.
- Вот вам добавление! - сказал Вахидов и дописал: "Провести районное совещание директоров школ и секретарей первичных комсомольских организаций..." Причем приурочить это совещание ко времени, когда подводятся итоги учебного года.
- Верно, мы этот вопрос упустили из виду.
- Про школу и просвещение надо помнить! В нашей повседневной работе мы всегда должны особо заботиться о просвещении широких масс, о культуре, особенно о воспитании молодого поколения.
Вахидов не успел договорить, как дверь с шумом открылась и в кабинет ворвался Кямилов.
- Салам, товарищ секретарь! - сказал он, протягивая обе руки.
- Алейкум-салам, - ответил Вахидов, продолжая писать.
- Что вы пишите? - спросил Кямилов, впиваясь глазами в листы бумаги, лежавшей перед Вахидовым.
- Для нашего комсомола, - ответил Вахидов.
- Молодежь, несмотря на свою кипучую энергию, заставляет стариков работать за нее, - сказал Кямилов, удобно устраиваясь в мягком кресле.
- Для нашего будущего, - ответил Вахидов. - Потому, что молодежь - наше будущее. Верно я говорю,
Ахмедов?
- По-моему, молодежь с энтузиазмом выполняет все задания, я не знаю, за что вы на нас обижаетесь, товарищ Кямилов? - сказал Ахмедов, заметив крайне недовольное выражение лица председателя исполкома. - Плохо мы вам починили шлюз на плотине?..
Вахидов перебил его:
- Вот еще один вопрос... А пионеры?
- Конечно, конечно, мы должны больше внимания уделять детям, - Ахмедов сокрушенно покачал головой и, взяв план работы, начал делать на полях пометки.
- Вот так, товарищ комсомол, - сказал Вахидов. - Надо писать ясно, конкретно, указывать месяц, число, исполнителей, потому что всякая работа требует прежде всего не записи, а исполнения.
- Приходится брать его за руку и учить писать "а", на что это похоже? Кямилов постарался изобразить на лице крайнее негодование. - Поймите, товарищ Ахмедов, надо уважать секретаря райкома! Товарищ Вахидов не обязан превращаться для вас в поводыря. Он и без того перегружен. Не хватало еще, чтобы он занимался пионерскими вопросами!
- Ну, это не совсем верно, секретарь райкома партии должен заниматься и пионерами, - возразил Вахидов.
- Но комсомол - этот Ахмедов - должен чем-нибудь заниматься сам или нет?
Кямилов по своему обыкновению хотел замутить воду, показать, что он стоит на посту ответственном, решающем, поставить на место этого мальчишку, позволяющего себе критиковать действия председателя райисполкома.
- Комсомольцы тоже не мало трудятся, - отозвался Вахидов.
На пороге показался помощник Вахидова.
- Вас хочет видеть товарищ Атамогланов.
- Пусть войдет! - обрадовался секретарь райкома и отложил карандаш в сторону.
Вошел Мехман. Он крепко пожал руку Вахидову. Тот радушно пригласил его сесть. Эта задушевная встреча потрясла Кямилова. Он побелел. Воспоминание о том, что Мехман, уезжая в командировку, воспользовался машиной Вахидова, чтобы добраться до железной дороги, подействовало на него, так, словно ногтями раздирали его незаживающую рану. Неохотно сунул он кончики своих дрожащих пальцев в ту сторону, где сидел Мехман. Прокурор снова почувствовал на своей ладони нечто вроде мягкого, мокрого теста.
- Салам, - буркнул Кямилов, и в этом слове не было ни приветливости, ни доброты. Оно вывалилось из уст Кямилова, словно какая-нибудь ненужная вещь. Мехман почувствовал это. Совсем по-иному поздоровался с ним секретарь райкома комсомола. Ахмедов с силой встряхнул его руку, радостно сверкнул глазами, но тотчас же принял серьезный вид.
- Мы учтем все ваши замечания, - сказал Ахмедов, укладывая в папку просмотренный и исправленный Вахидовым план. Он заглянул в свой блокнот и нашел запись, жирно подчеркнутую карандашом.
- Последняя наша просьба, товарищ Вахидов, заключается вот в чем: наши теоретически подготовленные коммунисты должны больше внимания уделить политическому образованию комсомольцев.
- Что же ты конкретно предлагаешь?
- Наше предложение, то есть наша просьба такова, товарищ Вахидов. Руководящие работники должны чаще выступать с лекциями и докладами на комсомольских собраниях.
- Правильно, - согласился Вахидов. - Надо уделить побольше внимания воспитанию молодежи вообще, молодежи, ещё не состоящей в рядах комсомола. Я, кстати, отметил это в вашем плане работы...
Ахмедов вновь просмотрел пометки Вахидова на плане и провел пальцами по дважды подчеркнутой записи: "Особенно - образование девушек".
- Агитпроп нужен тут, агитпроп, - снова вмешался в разговор Кямилов, решив, должно быть, еще раз показать себя. - Но что, например, может сказать этот завотделом пропаганды, как его, этот наш Джалалзаде?.. Прежде чем произнести что-нибудь, он девять раз кашлянет, разжевывая свои слова, как саккыз*.
_______________
* Саккыз - Жевательная резинка