— Почему нельзя? — тихонько буркнула Эне.
— Не болтай.
Вскоре перед взглядом Энеаты возникла стена, украшенная цветными глазурованными плитками, и низ деревянной калитки. Однако Энеата узнала этот дом только тогда, когда Азмар провёл её по двору и, пнув ногой входную дверь, втолкнул девушку в запомнившуюся ей комнату с расшитыми шторами.
— Энеата?.. — раздался растерянный голос судьи Арнунны.
— Из дома не выпускать, не подпускать к окнам, — холодно велел Азмар, подталкивая Энеату вперёд. — Скоро за ней вернусь.
— Эне! Как ты, ты цела?
Эне кивнула. Она наконец решилась поднять голову, только когда за ушедшим Азмаром скрипнула калитка.
— Энеата, прости, что сразу к делу, — встряхнув головой, сказал Арнунна. — Тебе, наверное, самой нужна помощь…
— Нет, я в порядке. Что случилось? Почему меня сюда привели?
— Не знаю… Эне, мой старший сын ранен. Лекарь сказал не надеяться. Он только перевязал рану и сказал, что больше ничем помочь не может. Идём.
Госпожа Таман испуганно обернулась, когда шелохнулась штора, и с опаской воззрилась на вошедшую вслед за Арнунной асу.
— Госпожа Таман, — немного склонив голову, приветствовала Энеата и тут же повернулась к лежавшему на постели Харату.
Рана, несмотря на перевязку, слабо кровоточила, тонкая полоска мокрой ткани на лбу тоже окрасилась красным. Энеата поджала губы, наклоняясь и осторожно поворачивая голову Харата набок.
— Нож, пожалуйста, — произнесла Энеата. — Любой.
Арнунна стремительно метнулся вперёд, снимая с пояса короткий нож и протягивая его Энеате. Та взяла и, пару мгновений посомневавшись, глядя на Харата, робко сказала:
— Вам лучше выйти.
Таман яростно отозвалась:
— Я не отойду от сына!
Энеата поджала губы, но не стала настаивать.
Разрезав ткань тугой перевязи, она сняла её, отбросив в сторону. Услышала, как шумно вздохнула Таман; увидев широкую рану с рваными краями, поняла, почему предыдущий лекарь не советовал надеяться на успех.
Но у Энеаты был дар. Ни на миг не усомнившись в правильности своего решения, Энеата осторожно поднесла ладонь, держа её над раной. Тёплый свет коснулся тела молодого воина, и рана медленно, но явно начала затягиваться.
— Энеата?.. — растерянно произнёс Арнунна, но Эне не отвлекалась.
Таман вскрикнула и рванулась вперёд; Арнунна удержал её, крепко прижав к себе.
Когда оставшийся след уже не казался опасным, Энеата опустила ладони. Стянув повязку со лба Харата, внимательно осмотрела, изучая ещё одну рану, небольшую, начинавшуюся от виска и идущую к макушке.
— Как давно он без сознания?
Ответа не последовало, и Энеата повернулась к родителям раненого. Таман и Арнунна уставились на неё непонимающими взглядами, полными не то дикого ужаса, не то неестественного благоговения.
— Всё будет хорошо, — смущённо произнесла Энеата, краснея. — Он выживет.
Несколько мгновений никто не решался ни двинуться, ни нарушить тишины. А потом Таман бросилась к Энеате, обнимая девушку и заливая слезами её плечи.
— Так вот что имел в виду байру Асахир… — медленно пробормотал Арнунна.
Энеата виновато улыбнулась, но не позволила смущению сбить её с толку. Она осторожно отодвинулась от Таман, и та села на пол, закрывая лицо руками и продолжая рыдать.
— Как давно он без сознания, господин Арнунна? — настойчиво повторила она. — Это важно.
— С рассвета…
— И в себя не приходил даже ненадолго?
Арнунна помотал головой.
Энеата задумалась, но вскоре добавила:
— Надо ждать, пока очнётся. Извините, что прошу, но… госпожа Таман, у вас нет лишнего платья?
Только сейчас обратив внимание на облик асу, Таман заметила разорванные лохмотья, в которые превратилась когда-то нарядная туника. Позвав служанку, супруга судьи приказала принести для Энеаты воды и чистую одежду.
— Платья Лины будут тебе как раз, — уверила Таман. — Уверена, она не будет против, что я дам их тебе.
— Лина — жена Харата, — пояснил Арнунна. — Она тоже маленькая, как ты. Она… она сейчас в Ризайе, у своих родителей.
— Эне, — робко спросила Таман. — Ты уверена, что с ним… всё будет хорошо?
— Должно быть, госпожа. Уверена, ваш сын скоро очнётся. Скорее всего, некоторое время будет тошнить. Не бойтесь.
— Благослови тебя все боги всех миров, — Таман попыталась улыбнуться, но у неё вышло плохо.
— У вас есть какие-то запасы лекарств? Я могу взглянуть?
— Идём, я провожу, — предложил Арнунна.
Энеата проследовала за ним.
***
Чертоги эсина, пышно украшенные мозаиками, росписями и вставками резных картин из драгоценных заморских пород дерева, отчего-то вызывали смутную тоску в душе военачальника Идшара.
Луганг ждал воли Асахира. Пленный эсин стоял посреди просторного зала дворца, окружённый воинами Идшара, направившими на него острия копий. Но Асахир молчал, оглядывая убранство и размышляя.
Наконец байру заговорил.