Энеата снова кивнула.
— Я рад, — искренне сказал Асахир.
Оба немного помолчали, а потом Энеата всё-таки решилась спросить:
— Почему?..
— Что почему?
— Почему вы рады?..
— Потому что верховный судья — отважный человек, а я уважаю отвагу. Его младший сын оказался трусом, и мне жаль было бы лишать судью старшего.
— Нунна — не трус! — не выдержала и всё-таки сердито повторила Энеата. — Сражаться с толпой врагов, даже не имея оружия — глупость, а не отвага!
— Верно, — заметил Асахир. — Стало быть, в тебе ума вообще нет.
— Чары — моё оружие, — как Энеата ни старалась говорить хотя бы вежливо, голос звучал довольно зло.
Асахир усмехнулся, глянув на Энеату исподлобья.
— Да уж. Ну и что мешает мне просто убить тебя? — лениво произнёс он, обращаясь к девушке.
— Не знаю, — холодно ответила Энеата. — Но явно не доброта и милосердие к слабым.
— Слабым? — он приподнялся и уставился на Энеату насмешливым взглядом. — Асу, тебе придётся определиться. Ты не можешь бросаться в бой и при этом требовать, чтобы тебя считали слабой девчонкой. Тут уж что-то одно. Если хочешь, чтобы тебя не трогали — иди домой и молча вари кашу. Если хочешь сражаться — будь готова проиграть и принять всю горечь поражения.
Эне отвернулась, и Асахир вновь опустил голову и сказал:
— Первый раз тебе повезло. Я был ранен, и ты купила себе право на жизнь. Я позволил тебе вернуться домой, я позволил единственному лекарю в моём отряде покинуть воинов и идти помогать тебе. Но спастись однажды тебе оказалось мало, и ты заявилась… туда, в порт.
— Я… хотела помочь господину Арнунне…
— Выглядит так, как будто ты просто пришла умереть. Ты собиралась одолеть всё моё войско?
— Я хотела… тихонько… предупредить…
— Но это не было похоже на тихое предупреждение. Ты весьма явно дала знать о своём присутствии. Это был вызов, асу.
— Но я должна была помочь!
— Ты самой себе не можешь помочь, глупая девчонка! Посмотри на себя. Ты изо всех сил пытаешься себя угробить, места живого не осталось, вся ободрана, ходячий труп, — присмотревшись, он добавил: — Ну, хоть кожа вроде зажила.
— Но…
— Я мог просто убить тебя там, в скалах, — не дал перебить себя Асахир. — Я мог убить тебя здесь. Ты могла напороться на разбойников, ты могла встретиться с хищным зверем! Ты думаешь, что помогаешь кому-то, но рано или поздно ты просто подохнешь в поле и накормишь падальщиков! Ты этого добиваешься?
— Лучше умереть, чем знать, что могла что-то сделать и не сделала этого, — тихо произнесла Эне.
Во взгляде Асахира скользнуло что-то, подозрительно похожее на уважение, однако он ответил холодно:
— Мёртвый никому помочь не может.
— Но я же помогла Нунне… — растерянно пробормотала Энеата, почему-то отчаянно стремясь оправдаться.
— Его семья всё равно оказалась невиновной, им ничего не грозило.
— Но я же не знала!
— Ты слишком нагло вмешалась в мои дела. Ты переоценила свои силы или моё милосердие?
— Я… — она опустила взгляд. — Я думала, что смогу справиться с вами, байру. Это была ошибка, я знаю.
Асахир промолчал. Энеате стало не по себе от его резко похолодевшего взгляда, она отвела взгляд. Так и стояла, замерев, думая, что выглядит безгранично глупо, но не решаясь даже шевельнуться, не то что сойти с места.
— Справиться? Так ты что же, думала тогда меня убить? — мягко спросил он.
Энеата промолчала. Асахир только сейчас понял, что колдовское вмешательство Энеаты там, в порту, было не отвлечением и не предупреждением, а покушением на жизни самого Асахира и его товарищей.
Вопреки здравому смыслу, всё это Асахира развеселило. От его неожиданного громкого смеха Энеата невольно отшатнулась в сторону, и получилось ещё забавнее.
— Немногие мужчины обладают такой отвагой, — с ухмылкой произнёс Асахир. — Но даже домашний скот в тысячу раз умнее.
Энеата посмотрела на него исподлобья, испуганно, но и немного сердито.
— Слушай меня внимательно, маленькая асу, — он снова посерьёзнел. — Будь в тебе хоть капля ума, после нашей встречи в скалах ты бы не покидала своего дома, не то что города. У моего милосердия весьма скромные границы. Я щажу тебя в последний раз. И впредь ты будешь тихо сидеть дома, даже если понадобиться спасать хоть весь мир. А если ты ещё раз встанешь у меня на пути, твои внутренности будут висеть на знамёнах, а голова отправится в подарок твоему отцу. Тебе всё ясно?
Энеата, испугавшись, рванулась к выходу, но Асахир вдруг остановил её, позвав:
— Стой, асу!..
Энеата остановилась у шторы, обернувшись и с опаской глядя на военачальника. Асахир снова рассмеялся и, указав на место подле себя, сказал тоном, странно похожим на вежливое предложение, а не приказ:
— Останься.
Энеата с опасениями и сомнениями поглядывала на байру, пытаясь найти причину его неожиданной разговорчивости и доброты. Присмотревшись к чашке на столике, Энеата чуть потянула носом воздух и, похоже, учуяла запах вина. Ещё сильнее испугавшись, она попятилась назад и произнесла:
— Я… Пойду, господин байру…
— Нет! — в этот раз это точно был приказ. — Да не бойся. Это было предупреждение. Пока что… пока ты не пытаешься влезть в драку, пальцем не трону. Иди сюда. Садись.
Девушка покорно прошагала к столику. Асахир, не двигаясь с места, протянул в сторону руку и подкинул к Энеате небольшую подушку. Асу устроилась на ней, но явно чувствовала себя предельно неуютно.
Асахир не отводил взгляда, насмешливо и снисходительно наблюдая.
— Нет, так дело не пойдёт, — он пододвинулся к столу, наполнил чашку вином из кувшина и протянул её Энеате: — Пей.