Азмар задержался, решив уточнить:
— А если…
— Да хоть за косу тащи, но чтобы она была здесь! — рявкнул военачальник, перебивая.
Азмара словно сдуло ветром. Асахир, оставшись в одиночестве, снова проглядел отчёт Римиара. Жрец писал обо всех своих открытиях и домыслах; закончив доклад о убитых разбойниках и погибшем асу Хурсане, явно павших от одного и того же создания, Римиар обещал проверить подземелья святилища Астарны, после чего собирался отправиться всё-таки в Арк.
Байру Асахир задумался о новых вестях. Он никогда не интересовался сказками или волшебными преданиями, но не слышать в Идшаре историй о битвах героев с чудовищами было невозможно. То, что люди говорили об Эадиву, невольно заставляло бы усомниться в правдивости рассказа, но Асахир своими глазами видел призрак пса, запертый чародейскими оковами в подземелье храма. Последняя из древних тварей, когда-то населявших мир, искоренённых могучими воителями и колдунами прежних времён, как совершенное зло… Лишь Эадиву, мрачную тень далёких столетий, не удалось уничтожить ни чарами, ни клинком. Зачарованный сосудом Ахарта, чёрный пёс лишился плоти и крови, а с ними — и возможности быть убитым.
Но если кто-то освободил призрак Эадиву и возвратил его к жизни, то уж верховная жрица Астарны, вместе с должностью принимавшая и ключи от его темницы, должна об этом знать.
Азмар привёл Дивияру так скоро, как смог — похоже, верховная жрица не торопилась отозваться на приглашение, и её появления Асахир успел заждаться. Диви вошла в комнату в сопровождении не только Азмара, но и четырёх своих стражниц — как всегда, невыразимо изящная, в платье из ярко-алого шёлка, не скрывавшего, но лишь чётче обрисовывавшего совершенные изгибы тела.
— Деловая встреча, Хиру? — прошелестела она, входя в комнату и останавливаясь перед Асахиром.
Её спутницы выстроились в ряд позади неё, а Азмар прошёл к окну, застыв изваянием и ожидая развития событий.
— Отправь стражниц назад, — сухо отозвался военачальник, не поднимаясь и не приветствуя жрицу.
— Почему я должна? Ты приходил ко мне со свитой, я отвечаю соответственно. Разве ты не ценишь вежливость?
— Или они уйдут, или я убью их.
Дивияра несколько мгновений размышляла, рассматривая собеседника. Видимо, решив, что сейчас лучше не пытаться злить военачальника, она велела стражницам возвратиться в приютившее их святилище Ирутара. Азмар ненадолго вышел следом — убедиться, что ничто не задержит уходящих служанок Астарны.
— Хиру? — мягко позвала Диви.
Повисшая тишина, которую Асахир не спешил нарушать, явно угнетала Дивияру. Как ни старалась жрица сохранять надменный и спокойный вид, она понимала — доброй беседы ждать не стоит. Диви испуганно дёрнулась, оглянувшись на тихо возвратившегося Азмара; байру усмехнулся, видя, что Диви сжала ладони.
— Решила отпустить пёсика не прогулку? — ещё немного помолчав, наконец неторопливо произнёс военачальник.
— В смысле? — голос же звучал ровно и, как всегда, уверенно. — О чём ты?
— О чёрном призраке, томящемся в ваших подземельях, — вместо Асахира ответил Азмар. — О древнем чудовище, вдруг решившем пройтись по новой земле. От скуки, должно быть. Ключ от подземелья ведь всегда при нём, да?
Дивияра обернулась к Азмару, прищурившись, и очень томно и ласково сказала:
— Тебя, сотник, я не спрашивала. Я говорю с твоим повелителем.
Азмар, ухмыльнувшись, отодвинулся назад, прислоняясь спиной к стене и скрестив руки на груди.
— Эадиву, — тихо произнёс байру, — покинул своё узилище с твоего ведома?
Дивияра широко распахнула глаза, всем своим видом выказывая лишь потрясение. Красавица непонимающе смотрела на Асахира, не смущаясь пристального и придирчивого взгляда военачальника, и ошарашенно переспросила:
— Что?..
— Человек, в словах которого я привык не сомневаться, сообщил, что Эадиву на воле. И во плоти.
— Этого не может быть!.. — воскликнула Дивияра, резким движением поднеся ладонь к губам.
— Я должен поверить, что ты ничего об этом не знаешь?
— Хиру! — одновременно нежно и укоряюще отозвалась Дивияра. — Неужели ты думаешь, что… О! Но неужели это правда?!
Воины переглянулись. Азмар пожал плечами, недовольно хмурясь, но ничего не говоря.
***
После общения с сотником Азмаром появилось только больше вопросов, а данные ответы были слишком расплывчаты и непонятны для Энеаты. Девушка хмурилась, вышагивая из угла в угол по каменному полу просторной комнаты и пытаясь придумать что-нибудь успокаивающее.
Конечно, прямой угрозы в речах Азмара она не услышала. Более того, слова о том, будто Асахир не позволит её убить, несли некоторое утешение; но всё остальное оставалось слишком туманным. Юная асу не понимала затей идшарцев, так и не сумев узнать, действительно ли ей пытаются помочь, или же Асахир и Азмар таят опасность. Ведь если они не собираются убивать Эне, то зачем везти её в Идшар? Неужели в самом деле ради того, чтобы помочь и укрыть? Но в этом нет смысла…
Энеата остановилась у окна, теребя пальцами выбившуюся из косы прядь и нервно покусывая губы. Больше всего на свете хотелось вдруг проснуться в родном доме и узнать, что все приключения ей приснились.
Приставленная к ней служанка ничуть не скрашивала одиночества Энеаты — Тея почти не покидала комнаты, но её присутствие только напрягало Эне. Ещё менее словоохотливая, чем сама Эне, служанка молча вышивала что-то на покрывале, сидя у окна в дальнем конце комнаты, и на неловкие попытки асу выслать её или выйти самой неизменно отвечала, что ей велено не покидать госпожи и приглядывать за ней, не выпуская отсюда.
Всё это выводило Эне из себя. Она переживала о Хурсане, размышляя, где тот может быть и не грозит ли ему беда, и хотела увидеться хотя бы с Нунной, раз будущее её было скрыто непроглядным туманом, и никто не обещал её возвращения к прежней жизни. Только сейчас Энеате пришло в голову, что объявление о её помолвке с байру Асахиром наверняка коснулось и ушей её настоящего жениха. А ведь он вряд ли догадается об истинных причинах. Что если он решит, будто Энеата предала его, польстившись на грозную славу великого военачальника….
Когда не осталось сил терпеть одновременно навязчивого и тихого общества не слишком дружелюбной Теи, девушка отчаялась и решила прибегнуть к чарам.
Как бы ни возражала сразу же проснувшаяся совесть, Энеата зачаровала свою бдительную стражницу, заставив ту погрузиться в сон, и скользнула к арке выхода, скрывая себя колдовским мороком.
Конечно, стража ни за что не выпустила бы её не то что за пределы дворца, но и даже за стены этого крыла, но дар Ахарта надёжно прятал Энеату от любого, даже самого пристального взора.
Однако решение покинуть дворец резко сменилось на иную затею, когда Энеата увидела промелькнувшего в конце длинного коридора Азмара. Сотник явно куда-то торопился. Энеата решила проследить за ним и попытаться вызнать, что же за судьбу готовят ей идшарцы.
Торопливо, но осторожно, стараясь не топать и не шуметь, девушка проследовала за Азмаром. Увидев, что сотник вошёл в одну из завешенных шторой арок, Энеата воровато огляделась, всё же боясь подойти ближе. Чуть в стороне стояли двое стражей-идшарцев, внимательно смотревших по сторонам. Энеата, проверяя действенность чар, несколько раз прошагала прямо перед ними. Отойдя обратно, облегённо улыбнулась — они явно её не видели.
Но у неё было не слишком много времени для сомнений — чары, скрывавшие её, пробуждали спящую силу, требуя свободы. Сейчас асу легко сдерживала ещё смутные порывы, но знала, что каждое мгновение приближает миг тяжёлой борьбы с самой собой.
Едва касаясь пола, не издавая ни шороха, она проскользнула к нужной арке. Зайти внутрь она не могла — слишком сложно скрываться, стоя близко к людям, да и шевельнувшаяся занавеска показалась бы подозрительной.
Встав рядом с аркой, Эне прислушалась. Она удивлённо приподняла брови, узнав голос Дивияры. Ещё больше изумили слова, произнесённые прекрасной жрицей:
— Боги! Чтобы я отпустила Эадиву… Хиру, ты же знаешь, что я боюсь его… Эта ужасная зверушка! От него же дрожь по коже. С чего мне вдруг его выпускать?!
Энеата огляделась. Воины, охранявшие проход, отсюда не видны — их скрывал поворот. С другой стороны находился тупик, и выйти отсюда никто не мог; лишаться покрова незримости было рискованно, но асу нуждалась в передышке, боясь под зовом силы потерять самообладание. Избавившись от скрывающего морока, она глубоко вздохнула, успокаиваясь и усмиряя чары.
— Удержать Эадиву в темнице — первый долг верховной жрицы. Устроение празднеств и поездки по окрестным городам — не главное дело, не так ли, земная Астарна? — голос Азмара слишком явно выдавал неприязнь к женщине, что удивило Энеату.
— Хиру, уйми своего цепного пса, — холодно произнесла Диви. — Он рычит.
— Где ты хранишь ключ от подземелий? — не обращая внимания на сказанное, спросил байру Асахир.
— Всегда при себе. Ну… почти… Сейчас он у меня где-то в вещах в храме…