— Да ты не бойся. Выгнать тебя точно никто на самом деле не сможет. Никто не посмеет высказать подобное байру, а теперь и тебе самой… Слушай, Эне! Как так вышло, что ты стала невестой байру?! Говори тайну, скорее! Я тоже хочу себе военачальника! Не, не твоего, конечно, ты не думай! Вот только это… как же с Нунной? Я уже решила, что мы станём сестричками, а тут такое дело… Но я, конечно, тебя не виню! Кто бы отказал? Он тебе прям просто взял и предложил стать его женой? Боги, боги, столько всего происходит, а я сижу дома и только слушаю! Думаешь, если я поеду в Идшар, я найду там кого-нибудь? А может, этот лекарь Лис — ничего? Слушай, ты хоть что-то слышала об эсине Идшара? У него вроде двое сыновей ещё не женаты, да?
Энеата вздохнула, вновь опуская голову на подушку. Вопросы Миры, похоже, не требовали ответов, да и говорливая девушка явно успевала забыть предыдущий вопрос, начиная произносить следующий. Асу задумалась о своём, закрыв глаза и слушая несмолкаемое щебетание подруги вполуха.
— …и тут она такая говорит, мол, что ничего против не имеет, а я… О! Нунна! Проходи, братец. Мы как раз говорили… ой. Эне, а о чём мы говорили?..
Энеата поднялась, поворачиваясь и смотря на вошедшего в комнату Нунну. Юноша казался смущённым; отводя взгляд от Эне, он теребил пальцами кудри, сбивая уложенную маслом причёску в нечто непонятное.
— По-моему, я говорила что-то про Идшар. Ох! Забыла. Нунна, что сказал папа? Ты почему так долго? Там уже темнеет или нет? Ой, Эне! Я вспомнила, совсем забыла тебе сказать — байру Асахир велел передать тебе, чтобы ты зашла к нему, когда проснёшься и поешь… Наконец хоть увидела его вблизи! Боги милостивые, я думала, на ногах не устою, в дрожь бросает от одного вида. А как голос услышала — вот честное слово, думала, в обморок упаду. Такой грозный! Он тебя уже целовал? Хи-хи-хи!.. Я бы умерла!..
— Мира, помолчи! — сердито вмешался Нунна. — Эне, не слушай её, она дура. Как ты?
— Сносно.
— Я не должен был тебя оставлять одну, — каштановые кудри Нунны уже превратились в подобие птичьего гнезда, но юноша всё продолжал их теребить. — Извини меня. Прости меня, пожалуйста!
— Но она же сама сказала, что хочет одна пойти, ты не виноват, — вмешалась Мира. — Ты же…
— Мира! Помолчи!
— Нунна, ты всего на год старше меня, а делаешь вид, что очень умный и важный! Сама решу, когда мне молчать! И вообще, что ты пришёл сюда, мы с Эне без тебя прекрасно разговаривали.
— Дай угадаю — ты порола чушь без умолку, а она боялась тебя заткнуть. Так, Эне?
— Нунна!.. — возмутилась Мира.
Энеата грустно улыбнулась, не отвечая. Хоть беззаботная болтовня Фазмиры и пролетала мимо ушей, этот шум успокаивал асу, немного отвлекая от горестей. Виноватый и хмурый вид Нунны, напротив, казался лишним напоминаем об унылой действительности. Слушать же, как друзья ворчат друг на друга, было не слишком интересно, и Энеата произнесла:
— Ну, раз байру звал меня, я, пожалуй, пойду…
— Эй, он сказал сначала поесть! — возразила Фазмира. — Нунна, сгоняй за едой?
— Нет, ты иди за едой, мне надо поговорить с Эне.
— Мне тоже! Вы меня всё время все затыкаете, а Эне слушает…
— Да она просто стесняется послать тебя подальше!
— Что?! Нунна, я тебе сейчас как…
— Нунна! Мира! — вмешалась Энеата, решив не дожидаться, пока брат с сестрой перейдут к взаимным угрозам. — Я совсем не хочу есть. Мира, спасибо, что поговорила со мной, мне стало гораздо легче. Нунна, пожалуйста, проводи меня.
— Байру будет тебя ревновать, если будешь ходить с Нунной, — обиженно пробурчала Мира.
Энеата виновато улыбнулась подруге, идя к двери.
…Некоторое время они шли молча, затем Нунна, явно смущаясь, сказал:
— Эне… Слушай… Ведь теперь всем всё равно известно, что ты — Солнце Ахарта.
— И что?
— Значит, твоя якобы помолвка с байру…
— Наверное, уже бессмысленна.
— Ага… Значит, мы с тобой снова будем женихом и невестой?
— М… наверное.
— М, — так же невнятно ответил Нунна. — Слушай, я…
— Да?
— Нет, ничего.
Оставшийся небольшой отрезок пути они снова прошли в молчании. Остановившись недалеко от пары идшарских стражей, охранявших эту часть дворца, Нунна произнёс:
— Ну… всё?
— Пока, — отозвалась Энеата, не оборачиваясь и не задерживаясь.
Но один из идшарцев остановил её, позвав:
— Госпожа Энеата! Если вы ищете байру, то его нет во дворце. Он вернётся чуть позже.
— А господин Азмар?
Воин жестом указал на одну из дверей в отдалении. Энеата поблагодарила и направилась туда.
Сотник расчерчивал символы на мягкой глине письма, когда Энеата переступила порог. Не отвлекаясь от своего занятия и не оборачиваясь, Азмар на удивление дружелюбно провозгласил:
— Асу! Проходи. Удивлён, что ты пришла ко мне, но… Погоди-ка. Позволь пожать тебе руку, асу, — похоже, он едва сдерживал смех. — Я так давно ждал, чтобы кто-то хоть немного встряхнул эту… м… Боюсь, Асахир рассердится, если я научу тебя паре новых слов. Так что назовём её Дивиярой.
Энеата ответила на рукопожатие, боясь показаться грубой, но весёлость сотника казалась ей совершенно неуместной. Тот, похоже, понял и развёл руками, извиняясь:
— Прости, не мог сдержаться. Да-да, ты, конечно, сделала это не забавы ради. Но всё равно вышло здорово… Проходи. Садись.
— Отчего вы не ладите с госпожой жрицей? — не смогла удержать любопытства Энеата.
— Личные счёты, асу. Слишком личные, чтобы доверять эту тайну тебе. Уж прости. Итак, что же могущественное Солнце Ахарта позабыло в моём скромном обществе?
— Я хочу попросить вас кое о чём, господин Азмар.
— Как любопытно.
— Господин байру всё ещё хочет отправить меня в Идшар?