Эне вздрогнула, резко разворачиваясь и озираясь по сторонам. В сумраке ночи роща по-прежнему была совершенно пустынной. Ветер стих, не слышалось ни шороха, ни стрекотания насекомых.
— Зара? — позвала Эне, пытаясь разглядеть говорившую девушку.
— Ты помнишь моё имя, или тебе его сообщили?
Голос колдуньи вовсе не казался пугающим или злым. Что-то в её словах заставляло успокоиться, заснуть, раствориться в тёплом звучании. Энеата замерла, пытаясь почувствовать присутствие сестры. Но чары развеивались в пустоте, не находя таинственной колдуньи.
— Много лет, дорогая Ата…
— Где ты?!
— Рядом. Теперь рядом. Ты же не боишься меня, сестра? Ты не рада мне?
— Ты… — процедила Энеата, — ты убила дедушку Хурсана…
— Что?.. — растерянно произнесла всё ещё невидимая Зара, на пару мгновений смолкая. — Что ты говоришь?..
— Я всё уже знаю!
— Но я… Нет, нет. Это ложь, Ата.
— Ата?..
— Ата. Отец всегда называл тебя Ата. Ты совсем не помнишь?
— Нет… Покажись!
— Я чувствую злобу… и ярость… Нет, я не покажусь, пока мы не поймём друг друга. Мы же не хотим пожалеть о спешных поступках, верно, Ата?..
— Разбуди байру и Азмара!
— Твоих спутников? О, нет. Они нам точно помешают. Нам есть о чём поговорить вдвоём. Только вдвоём.
В десяти шагах от замеревшей Энеаты поднялись от земли сероватые клубы тумана, вскоре обретшие очертания стройной девушки. Юная асу призвала чары, словно порывом ветра смахнувшие остатки мутной пелены; беловолосая красавица Зара предстала перед сестрой, уже не скрытая колдовством.
— Здравствуй, сестра, — тихо произнесла Зара, пристально глядя льдистыми глазами на Энеату.
— Что ты сделала с моими спутниками?
— Я? Ничего! Римиар услужил мне. Всего лишь сонное зелье, не беспокойся.
— Где твой пёс?
— Пёс?.. Ах, ты уже виделась с этой болтливой жрицей.
— Жрицей? Про Эадиву рассказал Римиар, — слишком спешно и нервно сообщила Энеата.
— Ну-ну.
Зара шагнула вперёд; Энеата попятилась, не отводя взгляда и не моргая.
— Да, много лет прошло, — задумчиво произнесла она. — Ребёнком ты была похожа на эрейскую соломенную куклу. А теперь…
Лицо Зары казалось спокойным и миролюбивым. Энеата остановилась, позволяя сестре подойти ближе и начиная сомневаться во всём, что ей сообщали о Заре.
— А теперь смотрю на тебя и вижу… как ты похожа… как ты похожа на отца…
Голос молодой колдуньи дрогнул, срываясь:
— Великий Свет, как же ты на него похожа!!!
Незримая сила сбила Энеату с ног. Девушка упала навзничь, не ожидавшая нападения и не успевшая защититься, но тут же откатилась в сторону и вскочила на ноги.
— Прости. Мне сложно сдерживать силу, — голос Зары вновь звучал ровно, хотя дышать она стала чаще и громче.
Энеата не ответила, напряжённо следя за Зарой. Сила Ахарта всколыхнулась в крови, стремясь отозваться на атаку зеркальным отражением колдовского порыва.
— Не смотри на меня так, — шумно выдохнула Зара. — Ты же знаешь, что мы не можем навредить друг другу.
— Только из-за Ахарта, — слова Энеаты прозвучали утверждением, а не вопросом, но Зара ответила:
— Разве?..
— А разве нет?
— Ты ничего не помнишь, верно? Не помнишь родителей. Не помнишь меня.
— Дедушка Хурсан предупреждал меня. Он не велел тебя слушать.
— Но ты ведь слушаешь, милая Ата.
— Тебе нужна сила Ахарта.
— Мне нужна жизнь, Ата. Я просто хочу жить. Жить, никого не боясь.
Эне прищурилась, глядя на Зару, старавшуюся выглядеть спокойно, но выдававшую себя крепко сжатыми кулаками.
— Ты была слишком маленькой. Ты не помнишь скитаний. Не помнишь страха. Тебя приняли. Тебе милостиво позволили жить. А я выбила это право, выбила силой!
— Мне жаль.
— Нет… Ты не знаешь, как люди смотрят на тех, за кого некому вступиться. Не понимаешь это чувство, когда… когда все против тебя. Когда для всех ты — диковинная зверушка, которую надо посадить в клетку, мучить, терзать, издеваться… Нет, Ата. Ты не понимаешь. Только сила даёт право на жизнь.
— Если бы нашла меня чуть раньше… — тихо произнесла Энеата. — Я бы попросила тебя остаться в нашем доме. Мы дали бы тебе всё, что нужно.
Зара покачала головой.