Хурсан кивнул, и друг протянул ему глиняную пиалу. Сделав глоток освежающей холодной воды, старый колдун почувствовал себя лучше и смог приподняться, садясь и оглядываясь.
Он был в доме Рамзаша, в выделенной ему комнате. Его сумки тоже уже принесли сюда, уложив рядом с кроватью; Хурсан тут же попросил подать их ему, чтобы найти подходящее лекарство. Только насыпав в оставшуюся воду какой-то пахучий порошок и выпив получившееся пойло, знахарь начал рассказ.
— Она ушла, но не навсегда, — заявил Хурсан.
— Она?
— Да… Она. Ох, это долгая и постыдная история, Рамзаш! Когда-то я тоже был молод и глуп, тщеславен вне пределов разумного…
— Ну это-то мне известно.
— Не перебивай! Я много изучал, много читал и слушал. Помнишь, после поисков Ахарта я писал, что все легенды о нём оказались выдумками?
— Помню.
— Я соврал, Рамзаш! Ахарт, Двуликий свет. Яростное Солнце и холодная Луна… Он был в Идшаре, у жрецов! Кроме меня, его, конечно, искали и другие колдуны. И одна из колдуний была очень и очень сильна… Она выкрала Ахарт. Вскоре я нашёл её, но… В общем, она была уже мертва. Но обряд уже был проведен, и чары Ахарта, как и её собственная сила, разделились между её дочерями. В одной из них воплотилось Солнце, в другой — Луна. Старшую я нашёл довольно быстро. Она не могла управлять доставшейся ей мощью Луны. Город вокруг неё полыхал, а она сама… — Хурсан покачал головой, морщась от скверных воспоминаний. — Тогда я понял, что обладать Ахартом — не счастье, а наказание. Слишком большая сила. Слишком страшная… Мне удалось на время ослабить маленькую Луну и начать очищающий ритуал. Но что-то пошло не так. Это она, Зара, сейчас творит скверну на этих землях. Это ей повинуется морок. Это она — воплощение Луны Ахарта.
— Но ведь ты справился с ней?
— Ненадолго… Вторую дочь колдуньи, Энеату, я нашёл и забрал себе.
— Твоя воспитанница?..
— Да.
— Она знает об этом?
— Она знает, что у неё есть могучий дар. Но это всё. Я всегда учил её сдерживаться и не прибегать к чарам…
— А она сможет справиться со своей сестрой?
— Нет, Рамзаш, прошу тебя — даже не думай об этом. Эне — очень добрая девочка, она не сможет убить человека. Даже злого. Даже опасного для других. И я не хочу втягивать её в это… Нет, пусть она живёт обычной человеческой жизнью. Это моя вина, и Эне не должна платить мои долги. Не бойся, я справлюсь.
Рамзаш задумчиво уставился в стену, подпирая подбородок ладонью и поджимая сухие губы.
— И что теперь делать? — спросил староста.
— Искать её убежище.
— Убежище?
— Да. Зара — не дух, она девушка во плоти, ей надо есть и спать. Так что наша задача — просто найти, где она это делает.
Глава 5. Беглец Нунна
…Выход к реке был уже совсем рядом. Нунна видел тропу, петлявшую среди утёсов корявым подобием обсыпавшейся лестницы. Но выйти из укрытия, где провёл бессонную ночь в ожидании рассвета, беглец не решался.
Предложенный Энеатой путь сулил спасение. Ещё один небольшой отрезок дороги — и Нунна будет на землях Эрисума, где его не посмеют поймать, даже если догонят. Вот только совесть навязчиво шептала, что молодой воин поступал слишком подло. Позволить невесте платить за его спасение… После внезапных признаний целительницы, после того пугающего тумана и необъяснимого света Нунна был готов поверить, что Энеата справится с отрядом свирепых и закаленных в боях воинов. Если быть честным, саму девушку Нунна тогда начал бояться сильнее, чем истинных врагов. Но сейчас он поддался иному настроению. Хрупкая, беззащитная девочка, так храбро бросившаяся спасать его — чужого, по сути, человека. Энеата осталась где-то там, позади, и не было возможности узнать о её судьбе. Велика ли её сила? И, если Энеата не сможет уйти — знакомо ли милосердие идшарцам, самым отчаянным и суровым воинам Дарфии?
Сидеть под выступающим камнем, в кровь раскусывать губы и заламывать пальцы было уже нестерпимо. Нунна встал, вышагивая на свет. Быстрая перебежка от одной стороны ущелья к другой, остановка в тени скалы, чтобы отдышаться и осмотреться.
Стрела со свистом вонзилась в землю под ногами, когда Нунна высунулся из-под камней в очередной раз. Промах? Недолёт? Предупреждение? Хотелось верить в промах или недолёт, и Нунна резко рванулся в другую сторону, со всех ног помчавшись в сторону тропы, петляя, чтобы не дать стрелку прицелиться.
Вторая стрела просвистела где-то совсем рядом, но вновь не попала. Поскользнувшись на одном из гладких камней, Нунна слишком быстро преодолел спуск — вместо осторожного ковыляния по змеящейся лестнице юноша попросту скатился по склону, пересчитав несчастным телом все острые выступы и торчащие валуны. Приземление на гальку тоже не показалось слишком мягким. Нунна понял, что не только бежать дальше, но и просто встать он уже не сумеет.
Кое-как приподнявшись на руках, Нунна огляделся по сторонам. Небольшой уступ скалы мог бы скрыть его от взгляда сверху, но если преследователь — или преследователи — спустится следом, это уже не будет надёжным убежищем. Впрочем, выбирать не приходилось. Ползком забравшись под торчащую каменную плиту, Нунна стал ждать.
Шагов не было слышно, но спускавшегося выдали осыпавшиеся под ногами мелкие камни. Нунна, пытаясь унять буйный стук сердца и жгущую тело боль, крепко сжал в ладони попавшийся под руку продолговатый камень.
Пролетевшие рядом мелкие камушки и звук легкого приземления после прыжка — враг рядом. Из-под нависшей скалы были видны лишь ноги лучника, делавшего первый шаг на ровной земле, да край лука.
Вполне могло оказаться, что стрелок не один, и тогда рывок будет бессмысленным самоубийством. Но если оставаться здесь, то его заметят в этой тесной конурке, где Нунна даже не сможет шевелиться, где нет никакого простора для драки. И ему придётся просто умереть или сдаться без боя.
Нунна всё-таки рванулся прочь из укрытия. Стремглав бросился вперёд, сбил лучника с ног и как следует приложил спиной о каменную лестницу. Лук треснул, переломленный о край скалы, и отлетел в сторону. Прижав коленом грудь врага и занеся руку с камнем для удара, Нунна осмотрелся. Везло несказанно — лучник был один.
— Идшарец?
— Аркиец, — хрипло выдохнул стрелок.
— Проклятые предатели, — зло прорычал Нунна.
Он махнул рукой, намереваясь ударить камнем, но лучник неожиданно сильно и ловко оттолкнул его, откатился в сторону и протянул было руку к ножу на поясе. Нунна быстро поднялся и успел пнуть стрелка ногой, заставив согнуться. Наклонившись, выхватил нож врага, но резко сел на землю — голова после падения кружилась, и затеянная из последних сил драка только усугубила боль.
Какое-то время оба, не пытаясь подняться, сидели на камнях, сверля друг друга яростными взглядами.
— Ну что? Попробуем ещё раз? — мрачно пошутил стрелок, наконец отдышавшись.
— Ты безоружен, — отозвался Нунна. — Плевать я на тебя хотел.
— Ты знаешь, а твою девочку, — сбитое дыхание превращало голос лучника в невнятный хрип, но Нунна разобрал слова, — поймали.
Нунна промолчал. Сердце было ёкнуло, но юноша подумал, что аркиец мог и соврать.
— Ты один? — поинтересовался Нунна.
— Да… Никто же не предупредил, что сын судьи может быть воином.
— Тогда я пошёл, — с трудом поднимаясь и отряхиваясь, заявил Нунна.
— На ногах еле стоишь. Весь в крови. Далеко уйдёшь, как же.
Нунна не отвечал, вытащил из-под скалы разодранную сумку, кое-как свернул её, чтобы содержимое не высыпалось. Отряхнувшись, он шагнул в сторону блестевшей вдалеке Реки.
— Девчонку, значит, бросаешь? Байру легко обменял бы её на тебя.
— Чем докажешь, что её правда поймали? — нахмурился Нунна, останавливаясь и оборачиваясь.