Повозка тряслась и переваливалась на ухабах. Мне приходилось стойко переносить все тяготы пути. Помимо моих вещей и коробок с лекарственными травами и фляжек с лекарственными настойками, повозка была почти доверху набита сухим сеном и мешками с овсом. Полковник старался рационально использовать любое пространство в своём обозе. Разместившись на самом верху, я старался найти место, где меня не будет швырять из угла в угол. Моё предложение сесть на козлах, было воспринято бойцами негативно. Приказ полковника был однозначен. В отряде не было обозных мужиков. Полковник брал только воинов и накладывал на них обязанности по уходу за повозками, животными и багажом. Два бойца сидело на козлах спереди и регулярно поглядывало за мной. Стены и крышу повозки я уже рассмотрел на несколько раз. Мне было скучно, но делать было нечего. Уже несколько раз я включал второе видение и просматривал окрестности на много верст вокруг. Ничего интересного рассмотреть не удавалось и мне снова приходилось бороться за возможность удержаться и не стукнуться о борт повозки. И так длилось уже много часов подряд. Но что радовало, так это то, что с каждым таким часом мы всё ближе и ближе приближались к намеченной цели. Этот поход запомнился мне именно бесконечными переездами в повозке, лечением многочисленных раненых и лишь краткими мгновениями отдыха в шатрах. Спать мне приходилось в той же повозке, и к концу пути я стал основательно её ненавидеть. Но это тогда, а впоследствии я имел возможность вспоминать о ней с великой ностальгией, ночуя на земле под открытым небом.
Император не поскупился и действительно выделил отряд бойцов. Чуть более тысячи человек. По его мнению, и мнению его военачальников, этого количества должно было хватить для карательного рейда. Почти двадцати тысячная армия оставалась на нашей стороне реки. Тысяча воинов! Полковник принял командование молча. Но оставшись в кругу доверенных лиц, он разразился нецензурной бранью. Нам пришлось двадцать минут выслушивать его негодование, пока он не успокоился. Его можно было понять. Даже моего неопытного взгляда было достаточно, чтобы понять, что все бойцы отряда являлись новобранцами. Не было ни одного представителя благородного рода. Около трёхсот сквайров, юных мальчишек, только что окончивших военную школу. Остальную часть отряда составляли лучники. В основном ополченцы. Большинство из них было взято из городов и не умело ходить по пересечённой местности. Лишь малая часть из лучников была взята из деревень. Непосредственный разговор с ними показал, что почти все они были браконьерами. Их отправили в армию Империи вместо тюрьмы. Отряд был полностью небоеспособен. По мнению полковника, такие отряды предназначались для жертвования. Отряд отправляли на убой, заранее обрекая его на поражение. Для этого отбиралась не самая боеспособная часть армии. С помощью таких отрядов в прошлых воинах «прощупывали» возможности войск противника или ослабляли его перед ударом основной армии. Но тот, кто задумал такое, сильно ошибался в отношении нас. Полковник не собирался приносить в жертву своих воинов и себя в том числе.
Получив отряд под своё командование, полковник сразу отделил его от основной массы армии и принялся за подготовку, пока утрясались последние нюансы с бумагами и снабжением. Он запросил на время из основной армии инструкторов и получил их с благословения Императора. Браконьеров он отделил в отдельные отряды, создав из них подразделения разведки. Опытные инструкторы с криками и руганью, избивали разведчиков палками, пытались привить им навыки маскировки и беззвучного передвижения. Обучали их вести наблюдение за местностью и запоминать нужную информацию. Лучников заставили день и ночь отрабатывать стрельбу, построения, перестроения, рассредоточения по команде. Над лагерем нашего отряда день и ночь слышались крики и ругань. Сквайры оказались самой подготовленной частью нашего отряда. Для них были заказаны большие пики и щиты. Хорошие доспехи имперская казна выдать отказалась, пришлось довольствоваться кожаными шлемами, нагрудниками и наручами. Лошадей для создания конного отряда нам тоже не выделили. Военные задачи нашему отряду предстояло решать без кавалерии. Одновременно мы занимались и обозами, отбирая пригодные для похода повозки, проверяя состав имущества и забивая повозки под самую крышу. Отбирали животных. Полковник старался отобрать не самых породистых и быстроходных лошадей, а здоровых и выносливых. По его приказу со складов армии были выписаны толстые попоны из грубой ткани, которые должны были сберечь лошадей от стрел-срезней с широким листообразным наконечником. И так продолжалось, пока обозы не были собраны полностью, а войска не получили определённую степень начальной подготовки. Инструкторы вернулись обратно в свои подразделения. Пришёл день, когда меня снова запихнули в повозку. После долгого ожидания, повозка, наконец, двинулась с места. Так для меня начался поход.
Под непрерывное раскачивание из стороны в сторону, наша повозка двинулась в путь. Стоял невообразимый шум, крики бойцов, ругань, ржание лошадей, скрип колёс на осях, временами разрываемые свистом ударов кнута. Над всем этим шумом раздавался рёв полковника, отдававшего команды и пытавшегося навести в отряде относительный порядок. Меня трясло, но я стойко держался, пытаясь уцепиться в борта покрепче. Моё имущество перекатывалось по поверхности плотно утрамбованного сена. Посох несколько раз больно ударил меня по голове. Каждый раз, пытаясь его поймать, я терял опору и съезжал в сторону. После чего снова пытался за что-нибудь ухватиться. Сквозь какофонию шума послышался плеск речных волн, запахло водой. Движение на время стало плавным. Спустя малый промежуток времени снова затрясло. Мы продолжили движение. Но не долго. Спустя короткий срок повозка остановилась. Судя по звукам, отряд вставал лагерем. Через некоторое время мне позволили выбраться наружу.
Мы пересекли реку и уже находились на вражеской территории, немного углубившись в неё. Отряд остановился лагерем. Повозки выставляли в круг, образуя небольшую передвижную крепость. О том, что отряд принял бой, я понял, увидав раненых. Один из сквайров находился при смерти. Ещё двое были тяжело ранены, но умирать не собирались. Три десятка человек получили лёгкие ранения. Мне в помощь выделили двух крупных и крепких сквайров. Я приступил к лечению с умирающего воина. Через два часа все бойцы, кроме излеченных тяжелораненых, вернулись в строй. Поздно вечером нам приготовили пищу. Она была не так вкусна, как у нас в крепости, но обильна и сытна. Это был мой первый ужин в походе. Уже позже, путешествуя по свету, мне приходилось ложиться спать голодным. У меня была возможность оценить сытность этого походного ужина. После ужина полковник поблагодарил нас за удачно проведённый бой, выставил посты и отправил остальных спать. Предупредив, чтобы меня будили каждые полчаса, я забрался в повозку и почти сразу уснул.
Мы стали втягиваться в походную жизнь. Леса кишели гоблинами и отрядами орков. Я заблаговременно предупреждал полковника об их нахождении. Полковник использовал эти небольшие отряды врага для тренировки своих воинов. Так отряд получал боевой опыт. Всех бойцов, хоть раз побывавших в бою, полковник отправлял во второй эшелон, а на их место ставил неопытных бойцов. И всё повторялось заново. Это привело к тому, что к моменту генерального сражения наш отряд был вполне «обстрелян» и готов к сражению. Воины получили боевой опыт. Отряд стал настоящим боевым, состоящим если не из ветеранов, то из бойцов, испытанных в бою. Всё это время я провёл в своей повозке. Полковник берёг свои важные активы.
***
Нор Дролл отводил свои войска. Войска понесли сильные потери, но те, что остались, получили боевой, бесценный опыт. Если удастся сохранить их, то в другой раз, более благоприятный для набега, потери этого отряда будут значительно меньшими. Кхарог, которого он сделал начальником разведки, каждый вечер делал доклад о положении дел, исходя из которого, он планировал свои дальнейшие действия. Войска удачно вырвались из захвата имперских войск. Опережая события, он отвёл большую часть войск сначала в выступ имперской территории, затем вывел на свою территорию. Отступающий отряд арьергарда опередил имперские войска буквально на два часа. Имперская конница вышла к мостам, которые уже пылали. Для переправы на наш берег теперь требовалось создавать свои мосты. Арьергард, пополненный свежими силами, укрепился на нашем берегу, давая возможность основной армии отступить. Рисковать своими бойцами и вступать в бой с десятикратно превосходящим противником, Нор Дролл не собирался. Отступая, его войска увозили с собой камнемётные машины, пленников, скот и зерно, захваченные на фермах. Длинная вереница повозок медленно тянулась по дороге, чётко обозначая их маршрут. На всём протяжении пути в лесистой местности устраивались засеки, готовые в любой момент обрушиться под ударом топора, чтобы перекрыть дорогу и затруднить проезд по ней повозкам армии противника. Это должен был сделать отступающий вслед за основной армией арьергард.
Нор Дролл надеялся, что принял все меры для безопасности своего отряда. На пятый день пути Кхарог принёс две новости. Карательный отряд имперцев, численностью в тысячу воинов, перешёл реку вброд. Был нанесён удар по арьергарду. Приняв удар и понеся определённые потери, арьергард отступил в соответствии с планом. Идущие налегке воины, заваливали дорогу деревьями на засеках, затрудняя быстрое продвижение противника. О том, что противник их догонит, Нор Дролл не сомневался. Оставалось только выбрать удобное место для боя. Удобное место для себя. Вторая новость оказалась неприятной. Разведчики разглядели в составе карательного отряда военачальника, командовавшего обороной, не взятой крепости, и молодого мага, по описанию похожего на мага той крепости. Противники были серьёзные. Требовалось очень удобное место.
Ещё одной новостью, принесённой Кхарогом и его разведчиками, было большое количество мелких отрядов орков и гоблинов, расположенных на территории, по которой они сейчас проходили. Это означало, что совет благородных семейств не внял его предупреждению о приближении большой имперской армии. Они готовились не к обороне, а к нападению на вражескую территорию. По их мнению, большая армия, двигаясь к вражеским границам, должна была собрать все эти отряды в большой кулак. Его слова не были услышаны благородными выродками. Нор Дроллу было жаль эти отряды. Они были обречены стать смазкой для клинков имперских воинов. Через своих посыльных и разведчиков он передал им приказ присоединиться к своему отряду. Ответ был таким, какой он и ожидал. Почти все отказались. Лишь малое число гоблинов подчинилось приказу старшего по званию. Они усилили его отряды лучников. Остальные отказались сняться с места без приказа высших вождей. Сообщения поступали каждый день. Отряды орков и гоблинов гибли в большом количестве. Вражеский военачальник оказался опытным и умным. Он сменял побывших в боях воинов на свежих, давая отдых бойцам и обкатывая новобранцев. Вражеский маг быстро возвращал в строй раненых. Атаковать врага мелкими группами, в надежде истощить его армию было большой глупостью. Необходимо было сразу отводить войска для генерального сражения, не оставляя врагу шанса для подготовки своих воинов. Навалившись большой массой на этот отряд, можно было быстро разгромить его, не давая вражескому магу вернуть в строй раненых. А его магию сламывать камнемётными машинами. Хорошо бы ещё призвать на помощь своих шаманок. Но этот козырь был для Нор Дролла недоступен. Эти размышления ещё больше укрепили желание Нор Дролла идти на соединение с основной армией. Ему было жаль гибнущих воинов, но он не мог ничего изменить, да и свои воины были для него дороже. Своей гибелью те сдерживали продвижение вражеской армии, а значит, помогали ему вывести свой отряд из-под удара.
Тридцать дней пути пролетели как одно большое напряжённое усилие. Армия вымоталась, но была цела и сохранила боеспособность. Ближе к обеду его передовые отряды вышли на равнину вблизи города Теро, одного из главных коммуникационных пунктов вблизи Имперских территорий. Карательный отряд врага почти догнал их. Разрыв составлял не более половины дня пути. Но самое главное его воины вышли к своим. Равнина была забита войсками. Шатры густым ковром покрывали равнину. На взгляд Нор Дролла здесь скопилось не менее шести тысяч воинов. Были видны камнемётные машины. Его отряд длинной вереницей повозок втягивался на равнину. Оставался небольшой нюанс — найти место для дислокации. От этого зависело, будет его отряд жить, или погибнет в самом начале сражения. Противник должен был свалиться на головы орочьей армии уже к вечеру.
Приказав отряду продолжать движение, Нор Дролл опытным взглядом вычленил в палаточном городке шатёр для военачальника и направился к нему. Его воеводы получили приказ, несмотря ни на что двигать череду повозок отряда в самый дальний угол от места въезда, мимо всего лагеря. Противник шёл за ними, и Нор Дролл хотел поставить между своим отрядом и отрядом врага всю орочью армию. Это было жестокое и циничное решение, но если благородные военачальники не прислушаются к его мнению, то жертвовать своими воинами он не станет. Теперь оставалось переговорить с высшим военачальником и добиться от него разрешения на эту дислокацию.
С такими мыслями он и подъехал к командному шатру. Сообщив о своём прибытии, он стал ждать. Ждать пришлось достаточно долго. Высший военачальник со своими приближёнными изволили обедать. Ожидая окончания обеда, Нор Дролл смотрел на движение своих повозок. Как всегда для него поход получился удачным, чтобы там ни говорили его завистники. Он сжёг пять из шести вражеских крепостей в пограничной зоне. Взял трофеи и пленников, сохранил своих воинов. Вышел из-под удара. Можно было, жалуясь на усталость своих воинов, просить об отдыхе. Отвести отряд ещё дальше. Зависть благородных военачальников могла заставить их совершить один из двух поступков. Или послать его на убой, или убрать его и его воинов подальше, чтобы не мешал им заполучить всю славу от победы. Прикинувшись слабым и измотанным, он надеялся толкнуть их на второе решение. А сейчас он ждал. Ждал до тех пор, пока повар не вынес из шатра поднос с серебряной посудой на нём. Низкорослый повар в шапочке и переднике, одетым на большой округлый живот, шёл с такой важностью, будто являлся здесь самой важной персоной. Он осмотрел Нор Дролла с высокомерием, точно на пустое место. Нор Дролл посчитал это хорошим признаком. Одетый в свои походные, запылённые доспехи и местами потёртую и грязную одежду, он производил далеко не самое лучшее впечатление. Слуга гоблин, вышедший из шатра, с презрением осмотрел его грязную одежду и пыльные сапоги, осведомился, он ли является военачальником прибывшего отряда. Получив утвердительный ответ, он пригласил Нор Дролла войти. Убранство шатра снаружи было предельно простым. Придержав полог шатра, слуга впустил его вовнутрь. Нор Дролл шагнул туда и на некоторое время ослеп после яркого света улицы.
Он стоял неподвижно, привыкая к полутьме шатра и, одновременно, давая присутствующим возможность себя рассмотреть. Вокруг центрального столба шатра располагался стол, за которым в данный момент располагалось несколько орков. Их внешний вид и надменные взгляды, которыми они наградили вошедшего, красноречиво говорили об их высоком происхождении. Он представился. Один из военачальников, находящихся в шатре, представился как высший главнокомандующий данной армией по имени Гос Огхх. При этом он не потрудился подняться со своего места. Но Нор Дроллу было безразлично. Он пришёл сюда не за тем, чтобы к нему относились с почетом. А их уважение к себе он ценил очень низко. Как и положено, на военном совете Нор Дролл постарался произнести отчёт о проделанной операции. Он старался говорить достаточно кратко, и при этом подробно акцентируя на нужных моментах. Он вскользь упомянул о взятых и разрушенных крепостях, выжженных поселениях. Но при этом подробно описал добычу, взятую с рейда. Указал на большое количество раненых в своём отряде. Его выслушали молча, но без необходимого внимания и уважения. У него сложилось мнение, что находящиеся здесь воины находятся не на войне, а на увеселительной прогулке. Они не обратили внимания на его предупреждение о приближающемся карательном отряде Империи. Описание возможностей вражеского мага не произвело на них впечатления вообще. Нор Дролл постарался сделать акцент на то, что его измотанный отряд не в состоянии сейчас сражаться с преследующим его карательным отрядом. Он добился того, на что рассчитывал. Его подвиги не впечатлили высших военачальников, но, после описания добычи, в их глазах зажёгся огонёк жажды славы и богатства. И делиться им они не захотели с ним. Имея под руководством почти восемь тысяч бойцов, верховный военачальник не сомневался в своей победе над тысячным отрядом врага. Ставить потрёпанный отряд Нор Дролла между вражеским отрядом и своими войсками он не захотел, опасаясь, что тот при поддержке остальной армии одолеет врага, и ему достанется слава. Нор Дроллу приказали отвести свой отряд вглубь территории для отдыха и излечения раненых. Обещали восполнение потерь из новобранцев.
Нор Дролл догнал свой отряд. Оказавшись в его голове, он уверенно повёл его дальше. Следовало сейчас же отгородить своих воинов от преследователей. Выбрав удобное место на склоне холма для построения бойцов и расположения камнемётных машин, он отдал приказ располагаться лагерем у подножия этого холма как можно ближе к месту предполагаемой позиции. Теперь оставалось только ждать.