Мартынов. Неделя Стюарда - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 13

Глава 13

Как и в детстве, когда отец обвалил подо мной часть скалы, надеясь, что в страхе за свою жизнь, я активирую Яр, в падении я успел примириться со своей судьбой. Как и в тот раз, Яра у меня появилось. Спасла меня чистая случайность: на одном из балконов торчал флагшток под углом в сорок пять градусов. В падении я неслабо об него приложился, но всё же успел зацепиться руками.

Держась изо всех сил, я забрался на балкон и улегся там на пол, пытаясь прийти в себя от выброса адреналина. Через минуть пять, я, дрожа от страха, поднялся и посмотрел вниз. До улицы мне оставалось ещё четыре этажа. По своему опыту экстремальных занятий я знал, что ни в коем случае нельзя идти на поводу у страха. Поэтому я, наверняка бледный от ужаса, пересилил себя и продолжил спуск по балконам.

Когда мои ноги встали на твёрдую землю я с облегчением, и не буду врать, с гордостью, сделал несколько глубоких вдохов. Я любил такие моменты, когда ничего никому не нужно было доказывать, кроме себя самого. И балкону и улице и всем на свете было всё равно, струсит ли незнакомец в маске или продолжит спуск. Об этом выборе знал бы только Матвей Мартынов. И он выбрал перебороть страх и продолжить. Да, я был собой доволен.

Я разбежался, и оттолкнувшись рукой и ногой от стены, зацепился за какую-то большую и толстую трубу, идущую по внутренней части периметра здания напротив. Хорошо, что она была не горячей. Подтянувшись, я вскарабкался на неё. И, цепляясь за водосток, полез на крышу этого невысокого дома. Оказавшись на ней, я осмотрелся и, выбрав показавшийся мне интересным путь, разбежался и перепрыгнул на крышу следующего здания.

Именно в этот момент, дверь, ведущая из внутренней части дома на эту самую крышу, распахнулась, и я увидел городового в форме.

— Кто таков? — строго крикнул он. — Стоять!

Не думая ни секунды, я побежал обратно, молясь, чтобы разбега и сил хватило на то, чтобы допрыгнуть до прежней крыши. Получилось. Убежать от обычного городового не штука, в смысле, сложности не составляет, но он, увидев мою прыть, неизбежно обратится за помощью к офицеру, который быстро догонит меня по воздуху.

Поэтому я, не снижая скорости, пробежал через всю крышу и прыгнул на балкон дома, где совсем недавно разговаривал с толстяком Александром. Инерция прыжка оказалась даже больше чем нужно, и с балкона я залетел прямо в квартиру, так как двери были закрыты, но не заперты.

Выпутавшись из шторы, которую я сорвал при падении, я встретился со взглядами пяти пар очень внимательных глаз. Я понял: в этой квартире пытались отсидеться во время полицейского рейда местные бандиты. Прошла секунда, во время которой мы глазели друг на друга. В следующее мгновение бандиты одновременно вскочили и бросились ко мне.

Я юлой завертелся по квартире, бегая, прыгая, уворачиваясь и толкаясь, не давая им схватить меня. В подобные игры мы играли на моей трассе в лесу с местными мальчишками. С той лишь разницей, что те «мальчишки», которые ловили меня сейчас собирались угостить меня ножом под ребро, а то и чего похуже.

В какой-то момент один из них оказался спиной к балкону. Я не мог упустить такой шанс и ударил его ногой в грудь. Вскрикнув, он улетел через перила. Бандиты замерли, осознав этот факт, а затем утроили свои усилия. Вскоре им удалось взять меня в кольцо, и я оказался на полу, получая весьма чувствительные удары ногами. Ох, как бы было бы здорово, если бы снова вернулся Яр. И он… не вернулся.

Во время моих игр на еловой трассе в лесу и я, и мои товарищи по играм, иной раз падали, обдирая кожу, ломая пальцы, рассекая брови. Люди, имеющие Яр регенерируют быстро: на сломанный палец нужны сутки, на руку — от четырёх дней до недели, в зависимости от сложности. Но ни я, ни мальчишки из прислуги, с которыми я играл, Яром не обладали, поэтому переломы лечились месяц, а на рассечённой коже оставались шрамы.

Это я к тому, что мне здорово попадало по лицу тогда, когда я лежал на полу, обрабатываемый ногами разъярённых гангстеров, а надеяться на быстрое восстановление мне не приходилось.

— Прекратить! Полиция! — раздался грозный зычный окрик.

Бандиты рванулись к двери, ведущей из квартиры в подъезд, и я, наконец, увидел обладателя голоса. Это был полицейский офицер, который висел в воздухе со стороны балкона.

Я сразу понял, что бандит, которого я ударом ноги выбросил с балкона, привлёк его внимание, шмякнувшись об асфальт, и полицейский поднялся в воздух, чтобы выяснить причины безобразия. С другой стороны, это мог быть и тот офицер, которого позвал городовой, от которого я сбежал.

Как бы там ни было, бандиты выскочили в подъезд, и полицейский пролетел надо мной за ними вслед. Это была моя короткая возможность скрыться, так как у обычной — лишённой Яра — шпаны нет шансов удрать от высококлассного полицейского офицера.

Таких офицеров обучают специальным хитрым приёмчикам с Яром, чтобы быстро обездвижить преступников, не покалечив. Значит, времени у меня несколько секунд, пока он их не поймал и не вернулся ко мне.

Вскочив, стараясь не обращать внимания на боль во всём теле, я выбежал на балкон и посмотрел вниз. Там лежал бандит, которого я сбросил с балкона. До земли было добрых метров семь, поэтому о том, чтобы спрыгнуть, нечего было и думать. Справа от меня был другой балкон. Далековато.

Я выбежал в подъезд и, не рискуя спускаться по лестнице, вылез через подъездное окно на другую сторону дома, где и забрался через балкон в очередную квартиру. Она, на моё счастье, была пуста.

Моим изначальным планом было побегать по крышам и балконам, вживую наблюдая за суетой попавшего под полицейский рейд района, как наблюдают за разворошённым муравейником. Теперь же, когда мне намяли бока, резкие движения, столь необходимые в этом занятии, давались мне с большим трудом.

Я достал «Нокиа». Прекрасный безрамочный экран был разбит. К счастью, можно было принять или сбросить вызов кнопками громкости на корпусе, но для этого нужно было чтобы кто-то, а в данный момент мне нужен был Тарас, мне позвонил. Я убрал телефон обратно.

Зайдя в ванну, я снял маску и посмотрелся в зеркало. Да уж. Из зеркала на меня одним серым глазом смотрело лицо, покрытое синяками и ссадинами. Второй глаз, тоже серый, сейчас не был толком виден, так как стремительно заплывал.

Я прошёл к холодильнику и отковырял намёрзший изнутри лёд. Приложил к глазу и улёгся на диван. Нужно было решить, что делать. Жаль, конечно, что Яр не появился во время драки. Всегда можно было сказать полиции, кто я такой, но мне не хотелось, чтобы фамилия Мартыновых всплывала в такого рода новостях. Да и перед дедом и отцом объясняться тоже не было никакого желания.

«Ладошка» зазвонила. Я достал её и быстро ответил, надеясь, что это Тарас, который сможет меня забрать.

— Алло?

— Матвей Михайлович, это вам Анастасия Владимировна Воронцова звонит, — пропел нежный девичий голос.

Юная графиня Воронцова, значит. До этого я с ней не разговаривал ни одного разу.

— Доброго дня вам, чем могу быть полезен? — ответил я, стараясь устроиться на диване так, чтобы было менее больно.

— Матвей Михайлович, скажите, это правда, что вы будете секундантом на дуэли вашего кузена Валери? — спросила она с придыханием.

— Впервые слышу об этом, Анастасия Владимировна. Наверное, мне забыли сообщить, — ответил я. Не хватало ещё, чтобы вести о дуэли разлетелись по всей молодёжи Константинополя. Так и до старших дойдёт.

— Ой, как некрасиво, Матвей Михайлович, обманывать девушку! — сказала графиня Воронцова, — вы поймите, я не из любопытства, я волнуюсь за Валери.

«Ах вот оно что. Я думаю, добрая половина юных девушек Константинополя, дворянок и простых девок, волнуется за прекрасного княжича Мартынова» — язвительно подумал я.

— Знаете, Анастасия Владимировна, я, конечно, мог бы с вами обсудить интересующий вас вопрос, но дело, сами понимаете, конфиденциальное, — я подпустил в голос таинственности. В трубке послышался её взволнованный вздох.

— Поэтому, — продолжил я, — попросите вашего слугу позвонить моему Тарасу, и сообщить, что мне нужно, чтобы он мне позвонил. Он поймёт. После этого я могу встретиться с вами где угодно, и поговорить на тему, которая вас так волнует.

— А отчего же вы сами не позвоните своему слуге? — поинтересовалась Анастасия Владимировна.

— У меня разбился телефон, — ответил я, — могу только принимать звонки.

— Ах, — воскликнула графиня, — это секунданты графа Озёрского? Они были с вами грубы?

«Господи, прости. Вся русская классическая литература, которую мы, а значит, и Анастасия Владимировна, проходим в обязательном порядке, строится на том, что нельзя быть восторженной романтизирующей дурой. Или дураком. И всё-таки, она и такие, как она, умудряются ими оставаться» — подумалось мне.

— Все подробности при встрече, — ответил я, — до свидания, Анастасия Владимировна.

— До свидания, Матвей Михайлович, — сказала она и отключилась.

Я снова подошёл к зеркалу и чуть не завыл от собственной глупости, когда встретил взглядом свою разукрашенную физиономию. Зачем же я назначил ей встречу? Она ведь всему городу растреплет, что Матвея Мартынова избили секунданты Озёрского. Чёрт знает, к чему это может привести.

Я схватил телефон, чтобы позвонить ей и отменить встречу. Увидев разбитый экран, о котором позабыл, я зарычал от безвыходности положения.

«Ладошка» снова зазвонила.

— Анастасия Владимировна? — выпалил я в трубку.

— Ни в коем случае, барин, — услышал я голос Тараса, — Тарас это.

— Слушай, Тарас, мало времени, — начал я инструктаж, — Если смотреть с места, где я вышел из машины, там будут две низкие крыши, а дальше жилой дом, этажей шести в высоту.

— Так, вижу, — подтвердил дядька.

— Мне нужно, чтобы ты меня оттуда забрал. Но в соседнем подъезде производят арест какой-то шайки, поэтому нужно сделать это быстро и незаметно, понял? — сказал я.

— Понял, — сказал дядька.

— Жду, — сказал я и отключился.

Я вышел на балкон и, не прошло и двух минут, как увидел Тараса, который бежал по крыше, с которой я так неудачно запрыгнул на балкон квартиры с преступниками.

Когда он приблизился, я прыгнул изо всех сил на крышу к Тарасу. Силы прыжка у меня ожидаемо не хватило, поэтому Тарас подхватил меня Яром и донёс до края крыши, где схватил меня уже руками.

— Матвей Михайлович, что это с вами? — запричитал Тарас, увидев моё лицо, — я им сейчас!

Он приготовился прыгнуть на балкон квартиры, видимо, чтобы поквитаться с теми, кто посмел так обойтись с его барином.

— Стой! — я схватил его за плечо, — их уже задержали. Плюс, я их подельника с балкона выкинул. Он внизу лежит с той стороны дома. Нам нужно вернуться к машине, как можно быстрее: тут летает офицер.

Тарас кивнул. Худо-бедно мы добежали до края крыши по направлению к машине. На следующую крышу Тарас подкинул меня Яром, как на батуте, а затем запрыгнул следом. Таким же образом мы спрыгнули с крыши на дорогу, у обочины которой стоял наш автомобиль.

Мы быстро погрузились в него и отправились домой. Там я сбросил костюм и отправился в душ. Когда я вышел, меня встретил Тарас, который начал обрабатывать мои ссадины и мазать бодягой мои синяки. За этими занятиями я совершенно забыл о том, что мне нужно отменить встречу с графиней Воронцовой. А зря.

Раздался звонок в дверь.

— Кто там ещё? — заворчал Тарас и пошёл вниз.

Через секунду у меня в гостиной из интеркома, — да, у нас был интерком, но в неофициальной обстановке мы предпочитали перекрикиваться, — раздался голос Тараса:

— Матвей Михайлович, графиня Воронцова.

— Проводи, Тарас, я приведу себя в порядок и выйду, — ответил я.

Я молниеносно прыгнул к своему гардеробу, находящемуся в спальне, и выхватил какой-то домашний костюм, расшитый жар-птицами. Когда я вышел, юная графиня уже сидела на стуле боком к столу, за которым я обычно обедал и за которым обычно играл на ноутбуке Тарас.

— Добрый вечер, Анастасия Владимировна, — поприветствовал я её. Ручку целовать я не только не стал, а даже и не ждал, что она её протянет. Я же пустышка. Так и вышло: она просто кивнула.

— Здравствуйте, Матвей Михайлович, — и, даже не поинтересовавшись, почему у меня всё лицо в синяках, ссадинах и бодяге, затараторила: — я очень беспокоюсь за Валери, скажите, это правда? Что его вызвал на дуэль граф Озёрский, якобы за то, что он попал теннисным мячом в его спутницу?

— Послушайте, Анастасия Владимировна, я ничего не знаю, ни о какой дуэли, — постарался сказать я как можно убедительнее своими разбитыми губами.

— А кто тогда вас избил? — она наконец отметила мой потрёпанный вид, — ах, я знаю! Валери заступился за вас, и поэтому подстроил так, чтобы граф Озёрский вызвал его на дуэль!

Вот что с нормальной неглупой девушкой может сделать излишняя восторженность, вызванная чтением глупых романов и просмотром глупых фильмов о Большой Любви.

— Ну что вы такое говорите, графиня, — как можно мягче сказал я, — ну разве может быть такое, чтобы мой кузен что-то подстраивал. Подумайте, разве мог он специально так послать мяч, чтобы он угодил в даму?

Её глаза расширились от такого кощунственного предположения.

— Конечно же нет! — не будь я пустышкой, она мы хлопнула меня по руке. Увы, девушки трогают только тех, кто им нравится. — Как вы можете такое говорить, Валери никогда бы не причинил боль даме.

«Отлично, теперь я ещё и виноват».

— Так ведь это же вы можно сказать, такое утверждаете, когда говорите, что мой кузен Валерий подстроил ситуацию, чтобы получить вызов на какую-то дуэль, — ответил я.

— Я бы никогда! Никогда! Никогда бы такого не сказала, Матвей Михайлович! — вспыхнула графиня Воронцова.

— Ну так, значит, никто ничего не подстраивал, меня никто не избивал и никакого вызова на дуэль не было? — спросил я.

— Получается так… — протянула она, — да что вы меня путаете! Признавайтесь, откуда у вас синяки, почему ваш телефон разбит?!

— Я катался на скутере и не смог вписаться в поворот, резко затормозил и перелетел через руль, — ответил я.

— Это правда? — спросила она, — я по глазам могу увидеть, когда человек лжёт.

«Да сколько же можно это слушать».

— Я бы никогда не обманул такую прекрасную даму, как вы, — я выпучил глаза: пусть определяет лгу я или нет, сколько влезет.

Это её успокоило.

— Я вижу, что вы говорите правду, Матвей Михайлович, — кивнула она с важным видом.

— Ну вот и хорошо, — сказал я с облегчением, — чаю, может быть, или кофе?

— Какой кофе? — всплеснула руками Анастасия Владимировна, — когда два безумца готовы поубивать друг друга из-за глупой склоки! Ах, почему же меня не было с ними на этой злополучной игре в теннис?!

— А, собственно, почему? — поинтересовался я.

— Я примеряла костюм для тенниса и в последний момент, когда я узнала, что там будет Валери, я перестала себе в нём нравиться, — ответила молодая графиня.

Она бы никогда не была бы такой откровенной перед человеком, которого воспринимала бы как мужчину, но я, пустышка без Яра, другое дело. Стесняться меня для неё — то же самое, что стесняться домашнего попугайчика.

— И что же? — пригласил я её продолжить.

— Я поехала в центр, покупать себе новый теннисный костюм, немного задержалась, а потом мне позвонила подруга и сказала, что игра закончилась, потому что этот гадкий граф Озёрский вызвал нашего Валери на дуэль, а вас, Матвей Михайлович, назвал своим секундантом.

— Анастасия Владимировна, — снова обратился я к ней, — если бы я был секундантом, то как секундант я не имел бы никакого права разглашать ни условия дуэли, ни сам факт её проведения.

Это заставило её задуматься.