П а р а с ю к. Да, но Чарльз Дарвин...
Э к и п а ж е в. Дарвин... Да, да. Там еще у него что-то про обезьян. Я помню. Но, дорогой мой, Дарвин Дарвином, обезьяны обезьянами, а факт налицо. Настоящий человек есть настоящий человек, а хам есть хам. Взять, например, меня. Или вас. Достаточно только посмотреть на вас - и сразу все ясно! Кровь. Порода. Вековые традиции. Идеалы, всосанные с молоком матери. Высокий лоб. Тонкие черты лица. Надбровные дуги. Глаза. Интеллектуальные уши...
П а р а с ю к. Ну, уж это вы, Анатолий Эсперович, положим, сильно преувеличиваете...
Э к и п а ж е в. Нет, нет! Я понимаю вашу скромность. Это делает вам честь. Но факт остается фактом. Против факта, батенька, не попрешь.
П а р а с ю к. С этим, конечно, можно спорить, но... Однако ж вы и дымите, Анатолий Эсперович. Как паровоз.
Э к и п а ж е в. Увы! Скверная привычка. Я, знаете, ужасно много курю. Особенно во время процесса мышления или же когда чем-нибудь взволнован.
П а р а с ю к. Чем же вы взволнованы?
Э к и п а ж е в. Ах, не говорите. У нас в семье такое несчастье! Мне даже вам как-то совестно говорить. Но все равно, вы свой человек. Шила в мешке не утаишь! Моя другая дочь вышла замуж за хама.
П а р а с ю к. За хама?
Э к и п а ж е в. За формального хама. Это ужасно, но факт. Просто за мастерового.
П а р а с ю к. У нас нет мастеровых. У нас рабочие.
Э к и п а ж е в. Это безразлично. Мастеровой, рабочий - одно и то же. По-ихнему - рабочие, а по-нашему - хамы.
П а р а с ю к. Однако вы чересчур загибаете!
Э к и п а ж е в. Но если б вы его только видели! Я лежу болен. У меня сорок. И вдруг он вваливается! Водкой несет, как из бочки. Руки непропорционально длинные. Череп - обезьяний. Уши плебейские. Двух слов связать не умеет. Только мычит нечто нечленораздельное: "Папочка, папулечка, ку-ку". А вы говорите - Дарвин... И нагло требует приданое. Приданое, а? Как это вам покажется?
П а р а с ю к. На четырнадцатом году пролетарской революции - приданое? Анекдот!
Э к и п а ж е в. Именно анекдот. Скверный анекдот. Да как требует чуть ли не через милицию. С ножом к горлу. Верите ли, он меня почти задушил. И знаете, какое кровожадное животное? Все время каких-то младенцев требовал. Я их, кричит, сейчас жарить буду. Младенцев жарить - а? Ужас! Ужас!
П а р а с ю к. Ничего себе зять! Так это ж просто какой-то уголовный тип. Люмпен.
Э к и п а ж е в. Во, во! Золотые слова! Уголовный тип! Именно! Но ужаснее всего - это приданое. Откуда-то он вообразил, что я даю за дочерьми приданое. Действительно, в свое время я предполагал. Были такие небольшие сережки... Но теперь, вы сами понимаете... А? Вы ведь понимаете? А он требует. Разве так бы поступил интеллигентный человек, как, например, вы? А?
П а р а с ю к. Действительно анекдот. Прямо для "Крокодила". Что у нас - эпоха феодализма, чтобы брать за девушками какое-то приданое? Еще, может быть, калым!
Э к и п а ж е в. Вы действительно так думаете?
П а р а с ю к. А как же иначе?
Э к и п а ж е в. Благодарю вас. Благодарю вас. (Жмет ему руку.) Другого я от вас и не ожидал. А дочь еще опасалась. Но я был уверен. Так вы, значит, действительно не претендуете?
П а р а с ю к. Я? Претендую??? На что??? На приданое? Да вы меня просто смешите. Какие могут быть разговоры! Конечно, нет. Все совершенно ясно.
Э к и п а ж е в. Ясно? Мерси! Мерси!
Рукопожатие.
П а р а с ю к. Да, наконец, советское законодательство не признает никаких приданых.
Э к и п а ж е в. Не признает?
П а р а с ю к. Но признает.
Э к и п а ж е в. Вы это наверное знаете?
П а р а с ю к. Да господи ж!
Э к и п а ж е в. О, благодарю вас! Благодарю!
Рукопожатие.
Я этому хаму так и заявлю. Вы знаете, антр ну суа дит, это единственное мероприятие Советской власти, которое я вполне одобряю. Но все-таки это ужасно. Каждую минуту он может ворваться сюда. Я даже не знаю, ну как мне с ним говорить: "ты" или "вы", "братец", или "голубчик", или "любезнейший", или "товарищ"? И о чем, ну о чем мне с ним говорить? О кабаках? О харчах? О спинжаках? О портянках? Не представляю себе! Посоветуйте!
П а р а с ю к. Да что ж тут советовать! Будет безобразничать - гоните его в шею, не глядя, что зять.
Э к и п а ж е в. Что вы! Что вы! Нельзя. Он же партийный.
П а р а с ю к. Партийный? Ну, значит, тем более. Таких партийных надо из партии вон.
Э к и п а ж е в. Из партии вон? Вы меня воскрешаете! Мерси! Мерси!
П а р а с ю к. Да вы не расстраивайтесь. Все уладится.
Э к и п а ж е в. Мерси! Мерси! Я так и сделаю.
П а р а с ю к. Анатолии Эсперович. Мои старики очень вас просили. Особенно папаша. Вечерком - к нам, на стаканчик чаю.
Э к и п а ж е в. О, с восторгом, с восторгом! Я давно мечтал потолковать с вашим батюшкой. Мы ведь с вашим батюшкой, можно сказать, люди одной закваски. Последние, так сказать, дубы. Так сказать - обломки старого русского либерализма. Ведь ваш батюшка отчаянный либерал?
П а р а с ю к. Да... как сказать. Пожалуй, что и отчаянный, но только либерал ли, кто его знает.
Э к и п а ж е в. Либерал, либерал. Я знаю - либерал!
П а р а с ю к. А уж поговорить с интеллигентным, просвещенным человеком - это у него первое удовольствие.
Э к и п а ж е в. Хе-хе-хе! Да и я, знаете, не прочь стариной тряхнуть.
П а р а с ю к. Так я вам адресок запишу.
Э к и п а ж е в (мечтательно декламирует). "О чем шумите вы, народные витии..."
ЯВЛЕНИЕ XV
Врывается 2-й жилец.