— Коль он твой старый знакомый, — обратился Кривжа к Патше. — то отдаю его на твоё воспитание. Можешь ни в чем себе не отказывать! Гонцом я сам займусь. Больно он мне полезен будет. Я все сказал!
Гришка вопросительно посмотрел на Яромира, но тот лишь пожал плечами и утвердительно кивнул, давая понять, что выбора у них никакого нет, и придется следовать приказам Серых волков.
— Ну что, славич, нас с тобой ожидают крайне занятные дела! — Патша хлопнул Яромира по плечу и дал знак Гивиру сопроводить его в лагерь.
Ещё когда Яромир узнал о том, что Игорь высылает его из Слав-города, у него закралось нехорошее чувство обо всей этой затее. Теперь же он окончательно в этом убедился.
«Что же ты такого написал, братец?» — думал Яромир, пока его вели мимо низких шатров, старательно скрытых под сухими ветками и мхом. — «раз Кривжа так быстро переобулся? Ничего, я обязательно узнаю, и ты мне ещё за это ответишь…»
Глава 13: «Не надоело ещё кочевряжиться?»
Его проводили в лагерную оружейную и заставили сдать доспехи и оружие. Взамен он получил засаленные лохмотья и поношенные берестняки.
— Цацку свою тоже долой.
Гивир толстыми пальцами потянулся к цепочке на шее Яромира.
— Даже не думай! — Яромир схватил его за предплечье и отбросил на кучу доспехов. — Тронешь — лишишься руки! Это я вам по добру не отдам….
— Ты с кем, паскуда, спорить собрался?! — завизжал Гивир, с трудом выбираясь из-под навалившейся кожи. — Слыхали мужики, какой строптивый? А ну, давай покажем ему, какой у нас тут разговор с такими выродками!
Все, кто был в оружейной, похватали дубины и окружили Яромира.
— По-хорошему, снимай свою цацку паршивую! — продолжал надрывать режущий уши голос Гивир.
Яромир отрицательно покачал головой.
— Тебя предупреждали! Лупи его, мужики!
Для Яромира не составило большого труда разобраться с нападавшими.
Яромир, умело разбросал всех по разным углам, схватил визжащего, будто поросёнка, Гивира, вышвырнул его из палатки, сам вышел следом и тут же пожалел об этом.
Прямо перед входом в оружейную палатку уже ждали Кривжа, Патша и ещё порядка двух десятков воинов.
Яромир понял, что ждало его дальше, от чего тяжело вздохнул.
— Ну что же ты за божедурье такое? Я вот думал, что ты — понятливый малый. Даже хотел к тебе по-хорошему, а ты вон, как собака на добрых молодцев кидаешься. Всё-таки придётся поучить тебя хорошему поведению. Ату его! — Кривжа махнул рукой.
Яромир сжал кулаки и пристально, исподлобья смотрел в разноцветные глаза Кривжи:
— Думаешь, что сможете меня сломить, что я буду бегать перед вами и молить о пощаде? Как бы не так…
— Это мы еще поглядим, славич! — сверкнул глазами Кривжа, и его воины толпой набросились на Яромира.
Он яростно вступил в неравную схватку, но, как волки стаей способны измотать и завалить взрослого свирепого медведя, так и здесь у Яромира не было ни единого шанса.
Спустя некоторое время и нескольких серьезно покалеченных воинов, дружине Кривжы все-таки удалось повалить его на землю.
Яромира били палками и пинали со всех сторон, пока последние силы его окончательно не покинули.
Последним, что увидел Яромир, оказалось волчьи глаза Патши, отражавшие то ли сожаление, то ли разочарование и тяжелый сапог, опускающийся на его лицо.
Поток ледяной воды привел Яромира в чувство. Все тело неистово болело, и правый глаз так заплыл, что пытаться открыть его было невозможно.
Он дёрнул руки, но ощутил лишь сильную боль в запястьях, за которой последовал металлический лязг цепи.
Его приковали к дереву. Положение оказалось хуже, чем он мог себе представить.
Рядом, на корточки присел Патша.
— Вот, стоило оно того? — он вертел в руках амулет Яромира.
Яромир попытался вырваться, вернуть дорогую ему вещь, но тело его не слушалось, и он без сил повис на цепях.
— Нет, ну ты глянь на него… Такой грозный! Видел бы ты себя. Сидишь тут, весь в крови и дерьме, как нерадивая побитая собака, посаженная на цепь. Любопытно, что бы сейчас сказал твой старик?
Яромир одарил Патшу полным ярости взглядом, но тот лишь ухмыльнулся в ответ:
— Буду честен, ты мне должен… Кривжа хотел живьём снять с тебя шкуру и подвесить на этом самом дереве и все разговоры… Но, разве я мог с тобой так поступить? Мы же давние друзья, земляки, помнишь? — Патша злорадно улыбнулся и похлопал Яромира по целой щеке. — Открою тебе тайну: я пообещал брату, что ты будешь послушным псом…, а нет, то просто перережу тебе глотку, а тело сброшу в выгребную яму. Хотя нет, сперва ты увидишь, как Шерсть будет отрезать от гонца кусочек за кусочком. Что ты выберешь: жить с костью и похлёбкой и делать все, что тебе скажет хозяин, или по собственной глупости сгинуть в муках и погубить друга?
Яромир продолжал сохранять молчание.
— Понимаешь, — продолжал Патша. — в такие времена сложно найти добротных воинов, а ты, вроде как, парень далеко не глупый. Знаешь, ты мне нравишься! Есть в тебе что-то такое… Поэтому, я дам тебе время всё хорошо обдумать. Сиди тут и никуда не уходи, да подумай хорошенько. Не против, если я побрякушку твою у себя оставлю? Больно она занятная…
Патша надел Звезду Сварога на шею, потрепал Яромира по грязным волосам и ушел, оставив его под охраной Гивира.
Так Яромира и оставили: прикованному толстыми цепями к дереву, голодному и израненному, под круглосуточной охраной.
Лишь пару раз в день Гришке разрешали принести ему несколько капель воды в старой засаленной тряпке.
Гришка и сам выглядел не лучше Яромира: тело покрывали множество ссадин, во рту стало не доставать зубов, а глаза залились лилово-зелеными синяками.
Видно, что Кривжа нашёл к нему подход.
Каждый раз Гришку приводила стража и лупила его палками, если он пытался хоть слово сказать Яромиру. Очень быстро они научили вечно несмолкающего Гришку держать язык за зубами и всё, что он мог, — это только с жалостью и надеждой смотреть на своего трясущегося от холода друга, выжимая воду из тряпки в его рот.
Без всяких слов было понятно, что Гришка глазами умолял Яромира вытащить их от сюда, но сейчас он не мог. Яромир просто не представлял себе, как можно сбежать сразу от двух волколаков…
Гришка сломался быстро, но Яромир так просто сдаваться не собирался.
На девятый день он уже смирился с холодом, совершенно перестал чувствовать передавленные цепью руки и отёкшие от длительного стояния ноги.
Но, самой страшной оказалась пытка едой.
Стражники держали глаза Яромира открытыми и заставляли смотреть, как они жадно поедают хлеб и мясо, бросали ему под ноги кости и огрызки, до которых он никак не мог дотянуться, обмазывали отросшую бороду свиным жиром, запах которого заставлял пустой желудок болезненно сжимался и манил всевозможных насекомых.