— Удиви.
— Княжна Марина.
— Возможно ты и прав… — при упоминании княжны у Яромира неприятно засосало под лопаткой.
— Да я больше, чем прав. — Гришка подпрыгнул на ноги и положил руку Яромиру на плечо. — Тебе страшно, что подумает Игорь, ведь все видят, как она на тебя смотрит. Как змея на мышку! И я, таки, тебе больше скажу: Игорь об этом тоже знает, но молчит, потому что ты на столько благоразумен, что не дал ему ещё ни одного повода.
— Странная баба! — вспылил Яромир. — Она же с самого первого дня не даёт мне покоя, как в штаны залезть не смогла, так теперь всячески старается очернить меня перед братом… Видел, как она каждый раз что-то шепчет Игорю на ухо, когда тот смотрит за нашими занятиями?
— Обычное состояние отвергнутой женщины, чему тут удивляться? — спокойно заключил Гришка и забросил в рот остатки мяса.
— И ещё… её глаза. Не находишь их странными?
— Ещё какими, как у кошки.
— Вот именно! Я не встречал ни единого человека с похожими. Только мне стоит переступить порог палат, как появляется чувство, что она начинает следить за каждым моим шагом, даже если её самой нет рядом. Колдунья, не иначе!
— Думаю, — Гришка прикрыл рот кулаком и громко зевнул. — Что однажды ты это выяснишь, а теперь я пошёл спать. Надоело зад морозить.
Гришка спустился в караульную, а Яромир остался на посту, всматриваясь в пролетающий мимо снег и думая, что же ему теперь делать дальше.
***
В середине березозола, когда большая часть снега уже сошла, заметно участились случаи нападения на скотину за пределами окольного города.
Тогда воевода и разрешил Яромиру приступать к выполнению своих новых обязанностей. Правда, вместо обещанного десятка ему дали всего четверых воинов, не считая Гришки.
Но и этого Яромиру оказалось вполне достаточно.
Уже к концу травного скромная дружина Яромира, смогла выследить вблизи Заречной заставы проклятое захоронение вурдалаков и упокоить их потревоженные души, за что получила от жителей Слав-города прозвище — «покойная бригада».
После такого успеха народ Слав-города пришёл к князю с прошением пустить по городским улицам патрули с целью отлова всякой нечистой силы, заполонившей город и ставшей сильно мешать мирной жизни.
Игорь, хоть и нехотя, но разрешение дал. Воевода освободил «покойную бригаду» от заступления в караул, но поручил Яромиру самостоятельно организовать новую дозорную службу.
Гришка убедил Яромира и Руевита посадить его в остроге, чтобы принимать жалобы населения на нечисть с понедельника по шестицу.
Остальные попарно должны были обходить город с обеда до полуночи.
Седьмицу и осьмицу воевода Руевит строго наказал оставить на общие занятия, а неделю завершали общим выходным.
На вторую пятницу изока Яромиру пришлось взять в город Гришку вместо нового ученика Потапа, так как тому разгневанный хлевник оттоптал ухо и подбил глаз, из-за чего было решено оставить его в остроге.
День выдался пасмурным и небо грозилось дождём, но Гришка выглядел гораздо мрачнее любой тучи и Яромир прекрасно знал почему:
— Губы дуешь от того, что вытащили с насеста? — он шутливо подтолкнул насупившегося Гришку.
— «Вытащили с насеста…», тьфу! — передразнил в ответ Гришка. — Я прямо-таки горел от желания лазить с тобой по всякой грязи…
Гришка наступил ногой в свежую коровью лепешку и громко выругался.
— Ой, не бухти! — Яромир махнул на него рукой и свернул на узкую улочку, из далека которой доносился манящий аромат свежей выпечки. — Я знаю, как поднять тебе настроение.
— Ладно, — Гришка заметно повеселел и последовал за Яромиром. — Так и быть, повышаю тебя с королобого до басалая!
— За что мне такая честь? — Яромир низко поклонился в ответ и рассмеялся. — Я же знаю, что ты ни за что не откажешься, чтобы не заглянуть на Хлебное подворье, а там твои любимые булочки и пышечка…
Яромир многозначно подёргал бровями.
— Сам ты пышечка! — Гришка набычился и легко стукнул закатившегося смехом Яромира в плечо. — А её Машенька зовут, чтоб ты…
Гришка не успел закончить, как Яромир резко одёрнул его за ворот. Чутьё подсказало…
На мощёную камнем землю, аккурат, где только что стоял Гришка, из окна второго этажа дома приземлился бочонок и разлетелся вдребезги, окатив брагой всех находившихся рядом.
Тут же внутри дома поднялся страшный гул.
Было слышно, как билась посуда и ломалась мебель. Следом, из того же окна, на улицу полетела кухонная утварь, за которой, уже из парадных дверей, охая и ахая, выкатился человек.
— Проклятый дух! Пошёл ты в гузно! Ик! — в стельку пьяный мужик с трудом встал на карачки и принялся гневно размахивать кулаком в сторону дома. — Чтоб тебе пусто было!
Яромир рукавом рубахи отёр лицо от браги и встал перед бранящимся пьяницей.
— Ну, кто там у тебя? — Яромир поднял пьяницу за шиворот, но тот сразу повалился обратно.
— Кикимора или анчутка, как пить дать! — разумничался Гришка.
— Бестолочь. — безнадёжно покачал головой Яромир. — Надо тебя чаще в поле брать… Кикимора близ воды охотится, а анчутки по предбанникам прячутся! Слушать лучше надо! Эй, ты, мужик, отвечай, когда спрашивают!
Яромир снова попытался поднять кряхтящего мужика.
— А тебе, ик, больше всех, что-ли, надо?! И ты пошёл в…! — пьяница попытался толкнуть Яромира, но не сумел удержаться на ногах, рухнул на землю и громко захрапел.
— Эх ты, бросить бы тебя, паразита, самого расхлебывать, да больно я сегодня добрый. Пьянство — тоже хворь, её лечить нужно, — сочувственно вздохнул Яромир и обратился к Гришке. — Ну что, братец, успокоим неспокойного?
— Знать бы кого… — пробурчал Гришка и перемялся с ноги на ногу.
— Знамо кого, — улыбнулся Яромир. — Он своим пьянством довел домового до истерики. Теперь нужно как-то его ублажить, чтоб в овинника, или, того хуже — в гуменника не обернулся, иначе всё… Давай за мной!
Яромир прекрасно знал, как обращаться с домовыми. Старик его хорошо научил…
Они быстро пробежались по соседям, набрав пряников, печенюшек и молока, после чего вернулись к дому, в котором до сих пор продолжал буянить домовой.
— Значит так, Гришка! Сейчас мы с этим вот, — Яромир легко толкнул ногой храпящего на земле пьяницу. — зайдем внутрь, а ты дверь покрепче подопри и покуда я трижды изнутри не стукну — не открывай, а то тогда всей округе мало не покажется. Все понятно?
Гришка кивнул головой.