Внутри дома стоял полумрак, и из уже сеней виднелись последствия буйства домового: все убранство оказалось разбросанным, перевернутым да перебитым.
От поднятой в воздух пыли страшно свербело в носу и даже пятнистый кот, который, по обыкновению, должен был быть очень дружным с домовым, со страху забился в угол.
«Плохо дело…», — подумал Яромир, вернулся к пьянице и, сильно похлопав его по щекам, привёл в чувства.
— Щас тебе покажу, скотина… — пьяница хотел закричать, но Яромир вовремя зажал его рот ладонью.
— Себе покажи, пьянь! — прошипел Яромир. — Слушай меня внимательно. Сейчас я пойду наверх и, чтобы там не случилось, ты поставишь вот это молоко и вот эти кушанья за печную трубу, а сам тихонечко спрячешься в углу, да чтоб писка от тебя не было, пока я не скажу. Понял меня?
Пьяница фыркнул и, еле перебирая ногами, добрался до печи. С огромным трудом ему удалось поставить кувшин на нужное место, и, прихватив с собой один пряник, он сел в угол и стал что-то бормотать под нос.
«Ну, хоть так», — подумал Яромир и поглядел на покрытые пылью и тряпками ступеньки. — «Пора и домового к столу пригласить».
Но не успел он сделать и пары шагов, как спину обдало холодом.
Сверху, словно вихрь, разметая пыль, по лестнице пронесся домовой.
Дух отбросил Яромира с такой силой, что тот пролетел через всю комнату и ударился о противоположную стену, сбив дыхание.
Яромир отёр глаза от пыли и поднял взгляд.
Воздух гудел, вибрировал, клубился и вертелся, затягивая пыль и обволакивая духа, придавая ему телесную форму.
Комок пыли и грязи быстро раздулся до размеров среднего колеса и подлетел к Яромиру.
«Если сразу не напал,» — быстро сообразил Яромир. — «Значит не знает, что со мной делать. Хорошо!»
— Гой еси, батюшка домовой! — не поднимая головы, начал громко говорить Яромир. — Не со злым умыслом, а с намерением добрым и кушаньем сладким мы в твой дом пожаловали! Соседушка твой кается в обиде тебе учиненной и стол для тебя накрыл, в знак сожаления и надежды на дружбу крепкую! В углу твоём лакомство стоит, тебя дожидается!
Гул домового стал тише и, развернувшись, он направился к печи.
Тут, под взор домового попался пьяный хозяин, дрожащий в углу с обещанным для него пряником в руках.
Дух, ещё больше разозлившийся от такой наглости, загудел и завертелся пуще прежнего.
В облаке пыли проявились два больших глаза и открылась зубастая пасть. Следом, из пыли выросли лапы с длинными острыми когтями.
У Яромира перехватило дыхание. Даже ему, повидавшему всяких чудовищ, от вида домового стало жутко.
Пьяница, забившись в углу, что есть мочи драл глотку.
По его ногам потекло, а волосы поседели.
С громким ревом домовой бросился на бывшего хозяина, но Яромир в последний момент успел напрыгнуть на него, накрыв белой простыней и придавив своим телом сверху.
— Закрой рот и суй сюда пряник! — крикнул Яромир пьянице, изо всех сил стараясь удержать вырывающегося домового. — Быстрее!
Яромир слегка приподнял край простыни и пьяница, трясущейся рукой, кинул в щель то, что осталось от пряника.
Из-под простыни послышался хруст сладости и сопротивление домового стало ослабевать.
— Ещё один, шевелись, калоша!
Пьяница схватил с печи второй пряник и бросил вслед за первым.
Домовой стал уменьшаться в размерах.
Яромир, кивком головы, указал пьянице сесть обратно в угол и, резким движением сдернув с духа простыню, сразу же накрыл ей трясущегося мужика.
Гудение прекратилось и комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Яромира.
Когда он сдернул простыню с пьяницы, то от злобного пыльного духа не осталось и следа, а вместо него на шестоке печи сидел крохотный улыбающийся старичок и побалтывал маленькими ножками.
— Ну что, хозяин, будешь еще пьянствовать? — спросил Яромиру пьяницы и хитро подмигнул домовому.
Протрезвевший от увиденного мужик лишь отрицательно помахал головой.
— Вот и славно! А теперь попроси у своего дорогого соседа прошения, но только искренне, а то гляди, он снова разгневаться может. Я тебе уже тогда не помощник!
Хозяин дома упал перед домовым на колени, заливаясь всевозможными извинениями и обещаниями.
Домовой же улыбнулся, кивнул головой и скрылся за печной заслонкой.
Яромир, улыбающийся от проделанной работы, трижды ударил в дверь и Гришка тут же её отворил.
К большому удивлению Яромира Хлебное подворье оказалось заполненным народом.
Люди при виде Яромира стали его восхвалять, свистеть и бросать в небо шапки, как будто он не просто успокоил домового, а в одиночку защитил целое княжество от неведомой страшилы.
С этого момента молва об отважном усмирители нечисти, словно горячие пирожки, поползла по всей округе…
Глава 2: «Ночь — его время!»
Он не простил.
Ни себя — за то, что проспал и не пришёл другу на помощь, ни тех, кто убил его.
Столько трудов, чтобы вырвать лютоклыка из цепких лап упыря и ещё больших, чтобы самому найти с ним общий язык.
Немыслимо, но ведь у него это получилось!
Он был так счастлив, что теперь, впервые за сотни лет бессонного одиночества, можно наконец-то расслабиться и спокойно заснуть.
Ох, как же невыносимо он скучал по сну!
Надо же было Отцу так извратиться над его видом, что только в паре они могли полноценно существовать.