Яромир в ярости замахнулся на старика, но провалился сквозь дым и упал на колени.
От беспомощности Яромир ударил кулаком о землю, до крови разбив казанки.
— Вот, теперь ты, наконец, видишь, какова его истинная натура. — бабушка склонилась над Яромиром и повернула его голову к старику. — Смотри на него, смотри — кто он на самом деле такой!
И старик так и не ответил на вызов Ярослава.
Не проронив ни слова, он вновь ударил посохом.
Водяной бросился в атаку, а следом за ним и все остальные.
— Трус, поганый трус! Будь же проклят ты и весь твой род паскудный! — успел крикнуть Ярослав, до того, как на него набросились три трупоеда, которых он ловким движением порубил на части.
Карету окружили, и княжеская дружина вновь принялась яростно отбиваться от чудовищ.
Ярослав остался один на один с водяным.
Яромир смотрел с восхищением, как его отец, словно кошка, уворачивался от размашистых ударов болотной твари, рубя и коля ее в ответ.
Но победить водяного в воде было невозможно, и он то и дело восставал, снова и снова нападая на Ярослава.
Колдун, видя, что князя снова взять не получается, сам направился к Ярославу.
Князь смог оттеснить водяного к сухой тропе и, повалив его на землю, отсек левую руку. Тварь взвыла, и Ярослав приготовился добить его, как подлый удар посохом в спину отбросил князя в болото.
Водяной воспользовался положением, отполз к воде и скрылся в грязи.
Ярослав поднялся из воды и, вытерев лицо, попытался поднять руку с мечом, но к ней уже прилип коварно поджидавший в трясине склизкий болотник.
С большим усилием князь стряхнул подлую тварь, но её яд начал быстро расползаться по телу. Ярослав смог сделать ещё пару шагов, как полностью отнялись ноги, и он упал на колени.
— Не мытьём, так катаньем…, да, колдун?
Дыхание князя замедлилось, он протяжно захрипел и без сил завалился на бок.
Яд болотника вызвал отёк лёгких. Жить князю оставались считанные мгновения.
Ярослав бросил прощальный взгляд на карету.
Он видел, как последний из оставшихся воинов в отчаяние выхватил нож из-за пояса и бросился к карете, но его перехватил борут. Лёгким, быстрым движением чудовище лишило война головы, забрызгав кровью дверцу и платье притаившейся внутри Ольги.
Среди победоносного рёва чудовищ, Ярослав слышал, как внутри кареты продолжал громко плакать маленький Яромир, и одинокая слеза покатилась по его щеке.
Колдун, с каменным лицом, склонился на обездвиженным, поверженным князем.
— Мой сын…никогда не будет… рабом… — яростно смог выдавить из себя Ярослав.
Колдун холодно посмотрел в его глаза и поднял из воды меч-кладенец.
— Таки должно, княже. Аз предрекал тебе, оже никто не может противиться его воле…
Старик отошёл в сторону и снова стукнул посохом.
За спиной Ярослава из грязи поднялся водяной и, под громкий рёв, утянул его под воду. Болото вскипело и, через несколько мгновений, из тины показался голый череп с пустыми черными глазницами, а за ним поднялось и остальное тело, облаченное в стальной княжеский доспех.
Яромир в отчаянии повалился на колени и горькие слёзы вновь покатились по его щекам.
— Если это станет для тебя хоть каким-то облегчением, то ты смог отомстить одному из убийц своего отца… — бабушка заботливо положила руку на плечо Яромира. — Жаль, что и ей довелось это всё увидеть.
Внизу, колдун подошёл к водяному и громко произнёс:
— Вот тебе мой наказ: отныне и навеки, эта топь — твоя вотчина! Оже здесь покоено, таки и должно оставаться неведомым для любопытствующих глаз!
Водяной грозно зарычал, а колдун отвернулся и направился в сторону кареты.
Вся тропа, не тронутая топью, была завалена трупами и частями тел чудищ и дружины Ярослава, которую с удовольствием доедали оставшиеся в живых твари.
Никто из них не посмел подойти к карете, хоть их всех и манил детский плач.
Колдун положил посох на место извозчика, и взялся за ручку двери кареты. В руке его устрашающе сверкнул меч-кладенец.
— Нет! Не смей! — бился в истерике разъярённый Яромир. — Я убью тебя! Слышишь?! Убью!
Колдун со скрипом открыл дверь.
Послышались мольбы Ольги, сменившиеся предсмертным криком, и вся поляна быстро заполнилась дымом, вновь поглотив обезумевшего от злости Яромира и мрачную, нахмурившуюся старушку.
Они снова оказались в избе и дым со свистом вернулся обратно в горшок.
Некоторое время они сидели в полнейшей тишине, которую первой решила нарушить бабушка.
— Целых шестнадцать зим ходило поверье, что князь с семьёй почил на охоте. Он сделал всё, чтобы никто не прознал о его подлости…
Бабушка опустила руку в горшок и достала из него почерневшую от сажи Звезду Сварога. Она медленно подошла к Яромиру и осторожно надела амулет на его шею.
— Он по праву принадлежит тебе, княже.
Яромир подскочил, сорвал амулет и бросил его в стену, так что, тот воткнулся уголком в брус.
— Бред какой-то! — Он стал нервно ходить из угла в угол. — Какой я тебе князь? Зачем ему всё это?!
— Где ж такое видано, чтобы колдун, да не врал? Он и Ярославу врал… Когда колдун прогнал меня, то я решила во что бы то ни стало вывести его, подлеца, на чистую воду! Ворожба рассказала, что охотился он за ребёнком княжеским, а всем знамо, что и Ярослав, и Ольга по крови славные. Колдун, как змеюка подколодная, к ним в доверие втёрся, а когда его раскрыли, то вон чего наворотил…
— Я убью его! Я убью его за всё, что он сделал! — По лицу Яромира невольно заструились слезы.
Бабушка подошла к Яромиру и взяла его за руку.