Он ухватился за торчащий из земли корень, выбрался из ямы и огляделся. Яромир знал Темнолесье вдоль и поперек, поэтому даже в темноте легко определил, что впереди пролегал Большой Торговый тракт, ведущий в сторону Троицкого посада.
Отец никогда не пускал Яромира на большую дорогу, пугал рассказами о разбойниках и людоедах. Теперь-то кто ему указ, да и что может встретиться страшнее водяного?
«Да-а, дела… Братья что-то говорили про Белые горы, вот туда и пойду. Знать бы только в какой они стороне…»
Откуда-то спереди донеслись крики, распугав спящих на деревьях птиц. С той же стороны среди кустов замелькали огоньки факелов.
Яромир подобрался поближе и спрятался за деревом.
Посреди тракта стояла запряженная телега, из которой доносился женский крик. Самой женщины видно не было, зато видно, кто её держал.
Одноухий разбойник одной рукой наносил ей увесистые удары, а другой безуспешно пытался расстегнуть неудобно расположенную застежку своего нагрудника.
Рядом с телегой, вокруг двух лежащих на земле тел, крутились ещё четверо. Они шарили по карманам и вещам убитых в поисках чего-нибудь ценного. Чуть поодаль на стрёме стояли ещё двое.
Яромир отметил, что на всех были надеты в одинаковые нагрудники, на которых в свете факелов поблёскивали нанесённые серебрянкой горы.
Из телеги вновь раздался женский крик.
— А ну, заткнись, шалопутра! Ох и соскучился я по доброй бабе, а ты своим поросячьим визгом всю хочу отбиваешь!
Одноухий несколько раз опустил кулак, и женщина затихла.
Яромира охватила злость и, забыв обо всей осторожности, он вышел на свет.
— Эй, ты! Может со мной поборешься?! — с вызовом бросил он одноухому.
Разбойники на мгновение замерли и тут же закатились смехом.
— Зря ты сюда полез, малец! — выдавил тот, что был выше других.
Из-за телеги высунулся бородач, изуродованный широким шрамом от рта до уха.
— Кто это там такой смелый? А-а, гляди, мужики, мясо само к столу пожаловало… Кова, — крикнул он высокому. — Кончай дуралея, ни к чему нам лишние глаза!
«Вот этот — главный.» — заключил Яромир. — «Ему выкажу особые почести…»
— Слышал, баламоша, в крайний раз предупреждаю! — Высокий, которого назвали Кова, помахал Яромиру рукой. — Тикай отседова, пока глазики не повыколупывал!
Только Яромир не сдвинулся с места. Он с любопытством наблюдал, что же будет дальше…
— Ну, сам виноват! — Кова вытащил меч и занёс его над головой.
Таких устрашающих размеров воина и доброй заточки лезвия должно было быть достаточно, чтобы разрубить человека до самого пояса.
Встретиться с таким один на один — верная смерть для неподготовленного человека, но Яромир был далеко не обычным…
Короткий рывок вперёд и предплечье Ковы оказалось пойманным железной хваткой Яромира.
Быстрота реакции Яромира заставила Кову на миг опешить.
От злости Яромир так сильно сжал кулак, что кости здоровяка затрещали и стало слышно, как натянулись сухожилия.
Прилив ярости захлестнул Яромира, и он ударил.
Хруст черепа Ковы разнёсся по окрестности, зубы полетели в разные стороны, а само тело — вперёд и остановилось лишь гулко врезавшись в телегу.
Яромир успел выхватить меч из руки Ковы и тут же занял оборонительную стойку.
На мгновение всё вокруг замерло.
Разбойники смотрели на изуродованную голову товарища с открытыми от удивления ртами, но ступор быстро прошёл и тут же со всех сторон послышался лязг стали о кожу.
Краем глаза Яромир увидел, что стоявшие на стрёме тоже двинулись в его сторону.
Не прошли они и трех шагов, как из темноты леса, с другой стороны дороги, показалась высокая фигура в лохмотьях с боевым посохом в руках и перекрыла им путь.
— Уровняем шансы, птенчик! — задорно крикнул неизвестный воин и ловко ткнул одного из нападавших стальным навершием посоха в лицо.
Тут же двое бросились на Яромира.
Он уклонялся, отражал удары и вертелся как кошка, не позволяя нападавшим приблизиться и занять выгодную позицию.
Одноухий на мгновение отвлёкся.
Женщина под ним постаралась воспользоваться моментом и сбросить его с себя, но тяжеленая туша никак не хотела двигаться с места. Тогда она закричала, что было сил, в надежде привлечь к себе внимание.
— Да замолкнешь ты сегодня или нет, куёлда! — одноухий подскочил на ноги и саданул ей тяжелым сапогом, от чего та издала лишь короткий жалобный писк и тут же замолкла.
— Кончай с ней! Нужно с гостями разобраться! — Бородатый главарь выхватил нож из-за пояса и протянул одноухому. — Потом поразвлекаешься. Чай, и с дохлой не впервой!
Яромир же отразил выпад беззубого и, нырнув под рубящий удар четырехпалого, воткнул клинок глубоко в его живот.
Четырехпалый взвыл и попытался схватить Яромира за шею, но он оттолкнул его плечом на вновь замахивающегося беззубого, от чего оба повалились на землю.
Слева показался блик стали. Яромир едва успел развернуться, как холодный клинок главаря прошёл буквально в вершке от его груди. И сразу же следом прилетел увесистый кулак, заставив Яромира пошатнуться.
«Этот опасный…» — Яромир встряхнул головой, с трудом сфокусировав поплывший взгляд.
Бородатый главарь разбойников умело и яростно обращался с клинком, всё больше тесня с трудом защищающегося Яромира к телеге.
Яромир выждал момент, сделал обратный кувырок и незаметно захватил горсть дорожной пыли.
Главарь вновь атаковал сидящего на колене Яромира, но тот пустил ему пыль в глаза, на мгновение лишив зрения.
Яромир дернул главаря за пояс, подтянув его к себе спиной. Резким движением богатырь прогнулся назад и воткнул главаря головой в твёрдую, накатанную землю. Шея бородача захрустела и тело обмякло. Он больше не представлял опасности.