Зависть, похоть, обман, злоба, корысть — лишь маленькая доля того, что они так ловко скрывали от затуманенного вином взора Игоря.
Только Яромир видел всех их насквозь, по косым, жгучим взглядам, по едва уловимой дрожи в голосах. Отец научил.
Яромир бегло пробежал глазами по шумно стучащим кружками захмелевшим боярам и крутящейся вокруг них прислуге.
От непривычной суматохи и духоты мутило и хотелось поскорее выбраться на воздух.
Неожиданно, внимание привлёк угрюмый человек, тоскливо уставившийся в пустую стальную кружку за самым дальним столом и скрываемый ото всех полумраком потухшей лампы — Гришка.
При виде подставившего его товарища Яромир гневно свёл брови и тут же слабо улыбнулся. Он больше не злился на Гришку, но всё ещё желал его проучить — от удара поленом по голове осталась добротная, больно ноющая шишка. Ну ничего, будет ещё время отплатить ему тем же…
Яромиру неистово захотелось присоединиться к товарищу, сбежать от притворного, гнетущего внимания, но, из-за подпиравших его с двух сторон Игоря и Руевита, это сделать не представлялось возможным.
«Что ж, рано или поздно и этот вечер закончится…»
Ещё никак не давало покоя чувство тревоги.
Княжна Марина — начиная с её самого первого взгляда Яромир так и не переставал чувствовать его на себе.
Горячий, полный любопытства и безграничного желания — он не давал ему покоя, пробуждая глубоко внутри знойный мандраж, заставляя всё тело податливо отзываться на её недвусмысленные посылы.
Княжна настойчиво пожирала Яромира своими чарующими желтыми глазами, но видя, что тот упорно не отвечает взаимностью, поменялась в лице, недовольно заёрзала на месте, извинилась перед Игорем и чуть ли не бегом взлетела по лестнице.
И только стоило Марине покинуть большой зал, как тревога Яромира улетучилась сама собой.
Да и когда тут было о чём-то переживать, когда покосившийся от выпитой медовухи воевода, уже совсем позабыл про их недавнюю стычку, принялся во всю обнимать Яромира, то и дело подливая в рог, не столько в его, сколько в свой.
Князь Игорь с большим любопытством и задором расспрашивал о детстве, о старике, принимал поздравления от гостей, каждое из которых вгоняло Яромира в краску.
После очередной наигранной похвалы от воняющего салом и едва передвигающегося на заплывших жиром ногах боярина Игорь всё же обратил внимание на сконфузившегося, вжавшегося в стул Яромира:
— Они тебя смущают, брат? — князь с повелительным видом выпрямился на маестате. — Лизоблюды, собаки, пускающие слюни, жалобно трясущие хвостами в надежде получить обглоданную кость с моего стола. Подхалимы и льстецы… Они уважают лишь язык кулака и стали. Кнут и пряник… Они не стоят твоего волнения, как и доверия. Правда, без них — никак, поэтому, чтобы сохранялся порядок, кости им приходится оставлять пожирнее. Тебе же по первой дам совет: держись подле меня, присматривайся, приглядывайся, а там, глядишь — научишься и тебя самого не обглодают.
Игорь демонстративно откусил добротный кусок от утиной голени и швырнул остатки далеко в зал, где тут же из-под лестницы вынырнула пепельная ловчая, жадно вцепилась зубами в кость и так же быстро скрылась обратно.
«Почему мне кажется, что я ещё пожалею о том, что заявился сюда…?» — заставила задуматься Яромира короткая, но глубокая речь брата.
Когда большая луна показалась в верхних окнах большого зала князь Игорь, заметно уставший от затянувшегося пиршества, приказал слугам выкатить гостям ещё две бочки вина, подать запеченного кабана, а сам же поспешил откланяться.
— Идём, потолкуем, в дали от излишне любопытных глаз. — тихо сказал Игорь и указал Яромиру следовать за ним.
Яромир аккуратно перелез через распластавшегося по столу, храпящего, будто медведь, воеводу и последовал за братом к лестнице, противоположной той, куда пошла Марина.
Стоило подняться наверх, как гогот пирующих тут же стих.
Яромир с облегчением выдохнул.
Широкий коридор, со стенами, украшенными различными полотнами с причудливыми узорами, слабо освещали редкие факелы.
Возле одной из многочисленных дверей Игорь остановился, приоткрыл её и жестом пригласил Яромира войти.
Сразу же из комнаты в нос ударил приторный запах лаванды.
«Так и не скажешь, что князь боится духов?» — Яромир бросил короткий, недоверчивый взгляд на брата и вошёл внутрь.
Комнате, как и коридору, сильно не хватало света. По середине стоял круглый стол с кувшином, двумя кружками и подносом вяленого мяса, но не искусно выструганная ольха привлекла всё внимание Яромира.
На стене, прямо напротив входа, висел большой портрет мужчины, в расшитой золотом красной рубахе, блестящей рукоятью меча-кладенца на поясе и звездой Сварога на шее.
«Отец…» — от волнения у Яромира больно закололо под ребром.
Рядом с Ярославом на стуле сидела белокурая женщина, в небесно-голубом платье, подобранным под цвет её синих глаз.
— Какая красивая… — прошептал обомлевший Яромир и медленно приблизился к картине.
Игорь бесшумно закрыл дверь, наполнил кружки вином, протянул одну Яромиру и всмотрелся в освещенный луной портрет.
Яромир почувствовал, что в брате резко что-то изменилось.
— У тебя её глаза. — мрачным тоном начал Игорь. — Хм-м, значит — судьба… Целых семнадцать зим ни слуху, ни духу и вот… сваливаешься, как снег на голову. Не подумай, что я тебе не рад. За такое долгий срок и не с таким смиришься. Я уже давно всё переболел, твоё появление лишь встревожило старые раны. Ты их совсем не помнишь?
— До недавнего времени я даже не знал об их существовании. Отец… — Яромир осёкся и тут же поспешил поправить себя. — Старик всё детство твердил, что я найдёныш и только.
— Лжец! — Игорь с силой сжал кулак, так, что кружка, похожая на маленький бочонок, захрустела. Ни с того, ни с сего его дыхание участилось, а глаза налились кровью. — Ничего, ничего… Завтра же утром отправлю дружину в Темнолесье. Хлопцы быстро ему развяжут язык! Как миленький расколется! Слышал бы ты, как самые толстолобые поют, аки соловьи, когда мои ребятки выдирают им ногти один за другим.
Резко нахлынувшая на Игоря ярость отозвалась в Яромире лёгким испугом.
— Нет нужды, княже, старика тревожить… — постарался успокоить он разгневавшегося брата. — Я и без него знаю, что случилось с родителями на топях…
Игорь вновь изменился в лице, сел за стол и замер в ожидании.
Яромир же, хоть и сам не верил в то, что собирался сказать, постарался выглядеть настолько убедительным, насколько это представлялось возможным:
— Отец с дружиной заплутали в Туманных топях и угодили в логово водяного. Ярослав отважно сражался с чудищем, отрубил его костлявую руку. Бился, будто зверь! Только не знал, что победить тварь в воде невозможно. Он успел отправить мать с одним из ратников, но и они не смогли ускакать далеко — по трясине быстро не побегаешь. Нагнали волки и воин не смог защитить её… Со мной на руках он славно бился, но, прирезав последнего волколака, и сам от полученных ран испустил дух. Старик лишь божьим приведением оказался рядом…
Яромир закончил и сел на против князя. Тот же некоторое время нервно барабанил пальцами по столу, после чего встал из-за стола, подошёл к окну и залпом осушил кружку:
— Надо же… Такой великий витязь, славич, и такая паршивая кончина… — Игорь тяжело выдохнул и ненадолго замолк. — Если правда такова, то больше никто про это не должен узнать. Память о храбрости и силе духа отце должна бередить сердца людей. Быль о его отваге должна песнями разливаться устами скоморохов по стенам каждой харчевни Сварги! Как говорил наш дед: «Коль уродился славичем — изволь и помереть славно!» Потому, для всех рассказ твой слегка приукрасим. Пусть отец сразил непобедимое чудище, из последних сил отбивался от полчищ тёмных сил, но всё же смог тебя уберечь, вынести с проклятых топей. Весь израненный, с мечом в руках закрыл собой старого отшельника. Срубил сотни голов, и лишь напоив Кладенец чёрной кровью пал сам, как и подобает истинному потомку Славомира! На том и решено! Откуда же ты прознал об их кончине, раз старик тебе ничего не рассказывал?
— Топь поведала. — Яромир, видя недоверие в глазах брата, тут же продолжил. — Старик научил читать следы и собирать их в картину. Да и эта безделушка уже о многом говорит…
Внимание Яромира привлекла Звезда Сварога, блестевшая посеребрёнными красками на шее отца. Он вспомнил про свой амулет, судорожно зашарил рукой по шее и заметно занервничал, не обнаружив его на месте.
— Следопыт значит. — Игорь вернулся за стол.
Князь быстро понял от чего Яромир заерзал на стуле, опустил руку в карман и катнул ему по столу замаранный в саже амулет.