Терпение Яромира лопнуло. Он ловко выскользнул из-под руки воеводы и бросился к Игорю.
Яромир со всей дури влетел в брата и повалил его на землю, ровно тогда, когда змеиный язык борута, будто стрела, вырвался из пасти и пролетел в вершке от шеи Игоря.
Дружинники резко замолкли, а Яромир поймал на себе полный разочарования взгляд воеводы.
— Как ты посмел?! — Игорь в ярости оттолкнул Яромира. — Разве было велено?!
Краем глаза Яромир заметил, как борут приготовился ко новой атаке и вскочил на ноги, в самый последний момент успев помешать твари исполнить задуманное.
Склизкий, воняющий желчью язык, буквально перед лицом князя обхватил Яромира за выставленное им предплечье и поволок по земле, прямиком в пасть яростно клекочущего борута.
Яромир закричал от боли, руку обдало огнём, кожа задымилась, а воздух вокруг наполнился запахом палёной плоти.
Игорь, несмотря на всё недовольство своенравным Яромиром, тотчас бросился ему на помощь.
Неожиданно вынырнувший из темноты хвост болезненно ударил князя в грудь и отбросил назад, до крови разодрав кафтан острыми шипами.
Дружина тоже попыталась подойти, но всё тот же непредсказуемо рассекающий воздух хвост не позволял им приблизиться больше чем на шаг.
Слюнявая, зубастая пасть борута устрашающе плевалась желчью в предвкушении оттяпать Яромиру руку, но тот кувыркнулся по земле и, в последний миг, упёрся ногами в голову твари.
Борут принялся прыгать на месте, в надежде сбросить упорно сопротивляющегося Яромира с морды и уже замахнулся остававшейся свободной лапой, как подоспел Игорь.
Острая сталь его меча на лету отсекла когтистую лапу, заставив неугомонную тварь жалобно заскулить.
У Яромира появился шанс.
Скрежеча зубами от боли, он крепко вцепился в язык борута и рванул, что было сил, вырвав его по самый корень, а сам отлетел на несколько шагов назад.
Игорь воспользовался выпавшим шансом и вонзил клинок прямиком промеж глаз твари.
— А-р-р-гх! — торжествующе воскликнул Игорь над едва дышащим, плюющимся желчью телом борута и глубоко вонзил клинок в его голову.
Яромир с облегчением выдохнул и распластался по земле.
Из-за спины воеводы выскочил Гришка с ножом в руках и хотел было схватиться за продолжающий болтаться на руке Яромира язык борута, как тот его тотчас остановил:
— Тронешь — и ты покойник!
Гришка на мгновение остолбенел и осторожно вложил рукоять в протянутую Яромиром руку.
Яромир стиснул зубы, пропихнул лезвие под язык и тот, с противным хлюпаньем желчи, упал на землю.
При виде до костей сожжённого мяса, Гришку затошнило, и он поспешил отвернуться.
— Паршиво выглядит… — Руевит сел над Яромиром, с осторожностью осматривая его руку.
— Заживёт… — устало протянул скорчившийся от боли Яромир. — Всегда заживало… Вцепись борут в шею Игоря и его бы было уже не спасти, а для простого человека хватит и прикосновения. Яд лютый…
В очередной раз Яромир поблагодарил про себя старика за то, что тот с детства закалял его всевозможными ядами.
— То-то и оно, да только тебе это ещё ой, как аукнется… — в голос Руевита показался Яромиру непривычно взволнованным и полным сожаления. — Помяни моё слово.
К радости Яромира, борут же с каждым мгновением подавал всё меньше и меньше признаков жизни.
— Теперь же, окончательно избавимся от черной мрази! — Игорь склонился над борутом, срезал шипастый наконечник хвоста и протянул его одному из дружинников. — Головой отвечаешь! Повешу дома на стену, как трофей!
Игорь перекинул хвост борута через плечо и поволок его ко всё ещё продолжавшему гореть костру.
Проходя мимо Яромира, князь остановился:
— Будь по-твоему, Яромир. — в голосе Игоря чувствовались нескрываемое недовольство и злоба. — Хочешь быть, как все — будешь! Воевода!
Руевит выпрямился перед князем, всем видом показывая, что готов выполнить любой его приказ.
— Этого гридня, за ослушание, высечь. Пятнадцать ударов, да чтобы не жалеючи! И на три месяца отстранить от службы. Может так уму разуму наберётся…
— Будет сделано, светлый княже! — Руевит поклонился Игорю, бросив ещё один, полный разочарования взгляд на Яромира.
Князь же молча придал тушу борута огню и велел воеводе проследить, чтобы тоже самое сделали с телами погибших.
Яромир же, совсем не понимая резко изменившему к нему отношению брата, вместе с остальными раненными отправился на перевязку.
Глава 23: «Давай, уноси ноги, богатырь!»
Хуже, чем просидеть три месяца в гриднице, для дружинника и быть не могло.
Пока остальные тренируются, ходят в караулы и попросту занимаются обычными, дружинными делами, провинившийся гридь отвечает за порядок в гарнизоне. Целиком!
По сути — становится самой обыкновенной прислугой…
Обожжённая ядом рука Яромира затянулась быстро, но не бесследно.
Сумела скотина, всё-таки, оставить на память неприятного вида шрам.
Собственно, так же быстро зажили и шрамы от плети Руевита.
Приказ князя — есть приказ.
А приказы воевода исполнял ответственно.
Тем более, что князь велел наказать Яромира прилюдно, на позорном столбе Торговой площади.
Как он сказал: "в назидание остальным".
Но все прекрасно понимали, что без науськиаания княжны тут дело не обошлось.