Меня оставили одного в комнате, хотя я думал, что переведут в прошлую камеру. На этом настоял в первую очередь Нестеров, объяснив это тем, что мне лучше пока сказаться больным, значит и дёргать будут меньше, когда «рванёт». Подумав, согласился с его доводами. Люба не осталась в стороне и быстро написала бумагу, в которой мне приписывается постельный режим и диетическое питание. Оба моих посетителя оставили мне свои номера телефонов. Записывать их не стал, понадеявшись на улучшенную память.
На завтрак была рисовая каша, варёное яйцо и сладкая подкрашенная вода, именуемая чаем. Лёжа в кровати и больше часа занимаясь ничегонеделанием, я реально притомился. Уже привык, что постоянно нужно куда-то бежать, а сейчас тупо давлю на массу. Хотелось бы больше времени провести в обществе Любы, но у неё своя работа, да и смена подходит к концу. Эта женщина мне нравится всё больше, никакого сравнения с молодыми девахами. Уверен что мы ещё увидимся, главное не торопить события. Не тот она человек, слишком глаза умные, от вида которых в душе что-то замирает.
Позвонил по браслету Серёге. Он мне отчитался, что Иваны уже отправились в путешествие, покинув наш славный город через железнодорожный вокзал. В принципе разумно, на машине точно было бы хуже. Да и на чём ехать? На своём уазике «таблетке» они много не накатаются. Не рассчитан этот автомобиль на междугородние поездки. Другие наши машины факт на карандаше у кого надо. Пусть спокойно отдохнут в купе, лишь бы не выпивали в дороге. Иваны должны по прибытию в Омск найти пару скрытых мест, после созвониться через купленный на месте мобильник с нашими. Только после этого Сергей или Илья позвонят мне на браслет. Напрямую Иваны мне набрать на браслет не смогут, расстояние между городами гораздо больше, чем могут связаться два устройства Ксаровской технологии. Устанавливать в дороге переносные Ксаровские ретрансляторы никто не будет, это не Кристальный мир. На Земле этим гаджетам в лучшем случае просто приделают ноги, в худшем очень заинтересуем ФСБ или ещё какие структуры. Со всеми вытекающими…
Чтобы не скучать, решил заняться своим телом. Как можно снять последствия перегрузки, не выжидая длительного перерыва? Закрыл глаза и расслабился. Вызываю проекцию себя в реальном времени. Очаг всё также работает не как раньше, скрытая в нём сила замедленна. Попробовал создать новую иконку в дополнение к старой. На данный момент очаг ещё подрос, сейчас он показывает 66.275 единиц энергии. Но я хочу видеть дополнительно мощность очага. Наподобие тахометра в машине, когда работает двигатель.
Пытаюсь вспомнить состояние очага до печальных вчерашних последствий. Хоть умнее я и не стал, но с новыми возможностями могу «промотать» назад ранее увиденное и прочувствованное, вплоть до миллисекунды. Минута и я заново переживаю чувство нормальной работы очага. Делаю на этом месте зарубку в памяти, привязывая правильную работу к 100 процентам. Сразу на периферии зрения под цифрами с количеством энергии отображается новое значение: 68 %.
Получается сейчас мой очаг работает на «пониженной» передаче. Повредил я только себя, а не очаг. Значит причина такого замедления очага не случайна. Он постоянно гоняет энергию по созданным каналам, поддерживая меня. В момент лечения кого-либо энергия проходит через каналы в руки, и только после в того, кого я касаюсь. Опять же во время использования других способностей прогоняется энергия по всему телу. Соответственно в такие моменты кпд очага взлетает вверх.
Рассматриваю каналы силы, пронизывающие меня. На первый взгляд с ними всё более чем хорошо. Они даже стали более плотными и насыщенными. Скольжу взглядом по телу, как и думал. Опять у меня повреждения в мозге, очередные разрывы в нейронной связи и потемневшие блоки памяти. Вот поэтому и очаг работает неполноценно, и любое использование способностей вызывает дискомфорт и головные боли. Не так сильно, как было в первые дни обретения дара, но ничего хорошего всё равно.
Действительно нужно на несколько часов спрятаться в Хроносе и восстановить организм. Но это будет в лучшем случае ближе к ночи, и ждать целый день в достаточно неблагополучной обстановке тюрьмы категорически не хочется. Ещё вопрос, как меня накроет при экстренном переносе в случае чего. Там всплеск энергии должен быть запредельным, так ещё и с головой проблемы. Ведь получается, что есть шанс опять провалиться в то самое чёрное нечто, в котором я уже два раза побывал. Вот честно не хочется, не понравилось мне там. А может и вообще сам себя убью при переносе.
Обращаюсь к очагу, заставляя его начинать чуть сильнее прогонять энергию по телу. Осторожно добавляю скорость, увеличив при этом проекцию мозга. Пара минут и я поймал нужный ритм, при котором происходят еле заметные изменения в лучшую сторону в голове.
Некоторое время спустя зажал виски ладонями, энергия через руки проходит через мозг. Сперва в одну сторону, потом в другую. Опять настройка оптимального воздействия. Главное не торопиться, чтобы лечение не превратилось в калечение. Попал в какой-то транс, и под волны энергии погрузился в дремоту…
Звук скрипнувшей двери моментально привёл в чувство. Быстрый взгляд сперва на очаг: 65.570/66.275 энергии, 94 % работоспособность. Есть прогресс. Сколько времени провёл в прострации не знаю, но за этот период очаг потратил на восстановление почти 700 единиц. В открывшуюся дверь проскальзывает фигура Любы. Врач нервной походкой подбегает ко мне:
— Руслан! — склоняется надо мной она — У тебя проблемы!
— Что случилось? — моментально напрягаюсь.
— Сюда идёт начальник СИЗО со своим замом.
— Сюда в больничку, или сюда это ко мне? — уточняю я.
— К тебе, — врач переходит на шёпот, — Нестеров позвонил. Сказал что на него наорали и заставили написать «по-собственному». Он уже выходя слышал, что Куськов сказал Свиридову, что придётся лично пообщаться с тобой. Мне уже звонили с администрации тюрьмы и спрашивали о твоём здоровье. Я сказала, что у тебя постельный режим после ранения.
— Чем это грозит лично тебе? — приподнимаюсь и принимаю сидячее положение на кровати.
— Я уже написала заявление на увольнение, — присаживается она на рядом стоящий стул, — Так что ничем.
— Ты просто зашла меня предупредить? — поднимаю брови в удивлении, а в груди разливается тепло.
— Да, — нервно вздрагивает она, достаёт из кармана белого халата упаковку бинта и медицинский скальпель. — Будь осторожен. Куськов он мутный, особенно его зам. Сейчас сделаю тебе перевязку на торс и надрежу себе палец, чтобы кровью бинты запачкать.
— Спасибо, Люба, — признательно киваю в ответ, — Перевязку делай, а крови не надо, сам справлюсь. Притворюсь, что буду лежать без сознания.
Снимаю майку, а Люба начинает профессионально обматывать меня бинтом, прикрывая несуществующие раны на печени. Ей приходится наклоняться ко мне ближе, когда нужно бинт переложить из руки в руку за моей спиной. Тёмные волосы касаются моего лица, а я чувствую одуряющий запах её тела. Счастье длилось недолго, или бинт слишком короткий, или для меня время ускорилось. Она закончила с перевязкой и отстранилась от меня, выпрямляясь на стуле.
— Ты главное не теряйся. Скоро тебе позвоню. — проталкиваю появившийся комок в горле.
— Береги себя, пожалуйста. — просит она, а мне так захотелось её обнять.
Люба резко наклоняется ко мне и целует в щёку, после быстро поднимается со стула и устремляется к открытой двери. Уже у выхода оборачивается, я замечаю заалевшие щёчки:
— Это ничего не значит.
Как только дверь закрывается, я сам подрываюсь с кровати. Факт сперва эти умельцы проверят меня на скрытые камеры. Чтобы не давать даже минимального повода, отклеиваю с одежды плёнку Ксаров. В руке четыре камеры, каждую из которых креплю на стены комнаты. Вещи снимаю с себя, сворачиваю в рулет и кидаю под кровать. Оставшись в одних трусах подхожу к зеркалу. Отражение мне не нравится, совсем не похож на замученного персонажа. Вид хоть и придурковатый, но больно здоровый. А если?..
Умею лечить, исцелять, убирать шрамы и делать разрезы пальцем руки. Почему тогда я ни разу не попробовал наоборот? Добавить бледность, нанести повреждения на теле. Мысленно тянусь энергией под бинт и слегка повреждаю кожу, вызвав небольшое кровотечение. Как только бинт пропитался красным, закрываю рану. Зубы точно рвать себе не буду, нафиг, но вот добавить бледность и синяки под глазами это запросто. Минута и на меня в зеркале смотрит очень бледный и помятый зомби.
— Пойдёт для сельской местности. — щерюсь в своё отражение.
Не, улыбаться точно нельзя, больно зубы белые и ровные. Последним штрихом нагоняю кровь в верхнюю губу, заставляя её увеличиться в три раза. После чего возвращаюсь в кровать, прикрывшись одеялом и закрыв глаза. Смена зрения и начинаю наблюдать за коридором.
Сколько там моя знакомая платила за один кубик для контурной пластики губ? Вроде десять тысяч, сколько помню. А я за несколько секунд тридцатку минимум сэкономил. Да и вообще, если взять сюда и работу с банкиром и убирания с лица старых шрамов, то смело могу подрабатывать пластическим хирургом.
Блин, вот я тормоз! Только сейчас до меня дошло, что могу менять свою внешность. А это открывает совсем другие горизонты. При желании могу стать невидимкой для людей. Конечно фигура, как и костяк останется прежней, но изменить лицо не так и сложно. Ещё сразу вопрос, а могу ли я себе усилить кожный покров? Чтобы никакая остро заточенная гадость мне больше в организм не проникла?
К решётке, разделяющей коридор больничного блока от тюрьмы, приблизились трое. Недолгое ожидание и местный надзиратель открыл её, козырнув при этом пришедшим. Значит гости уже пришли. Уже возле двери в мою комнату к мужским фигурам присоединилась женская. Люба получается не успела уйти, а может и ждала. Дверь рывком открывается, а я замедляю сердцебиение и дыхание.
— Его нельзя тревожить, как вы не понимаете. — слышу раздражённый голос Любы.
— Воронова, вас забыли спросить. — неприятный резкий мужской голос.
Теперь знаю и фамилию Любы. Прикольно между прочим, Грач и Воронова. Как там в поговорке было? Грач ворону глаз не выклюет… Хотя нет, там вроде ворон ворону. Ну да и ладно, и так пойдёт.
— Любовь Валерьевна, тогда каким образом ваш пациент, — новый ехидный голос, — Свободно перемещался по тюрьме в вечернее время?
— Что за бред вы говорите, — фыркнула Люба, — Я находилась в медблоке всё время.
Странно, вроде был вначале момент, когда мы вместе с ней и Нестеровым первое время гуляли вместе. Значит как-то опер смог подчистить запись с камер, молодец.
— Есть у нас честные сотрудники, которые видели вас вместе с уволившимся Нестеровым и этим больным. — опять неприятный голос.
Мужские фигуры подошли к кровати, только Люба осталась стоять у двери.
— Валерий Андреевич, — холодно произнесла врач, — Я написала заявление на увольнение. Будьте так любезны. Подпишите.
— Что, побежали крысы с тонущего корабля? — зло засмеялся мужчина. — Вы думаете так легко отделаетесь?
— Я об этом говорила лично вам ещё месяц назад. — также холодно сказала Люба.
— Валерий Андреевич, — ехидный голос, — Да подпишите, раз так хочет. Всё равно две недели отрабатывать будет, никуда не денется.
— Заявление с собой? — неприятный голос, уже сопоставил его с подполковником Куськовым.
— Да, — Люба достала сложенный листок и отдала мужчине, — Ручка тоже есть.
На стул рядом с кроватью присел третий мужчина, до этого не произнёсший и слова. Чувствую, как с меня спускают одеяло. Холодная рука ложится на грудь.
— Вы свободны, я вас не задерживаю. — начальник тюрьмы возвращает подписанный документ Любе. — Да и смена ваша закончилась. Максим Шелохвостов уже и на замену пришёл.
— Прощайте. — врач прячет бумагу и выходит аз палаты.
— До встречи, Любовь Валерьевна, — вслед врачу говорит ехидный голос, — До скорой встречи!
— Антон Борисович, завязывай. — фыркнул начальник. — Максим, что там с ним?
— Не пойму, Валерий Андреич, — ответил сидящий рядом мужчина, — Сердцебиение не ощущаю. Очень похоже на кому. Свежая кровь на бинтах.
— Может он того? — вижу как зам. начальника покрутил неопределённо рукой в воздухе.
— Надо стетоскоп принести и тонометр. Проверить, — рука нового врача убирается с моей груди. — Да и сам он сильно бледный.
— Ну так проверяй! — рыкнул начальник.
Врач поднимается со стула и быстрым шагом удаляется из комнаты. Оставшиеся двое, начальник и зам выходят в открытую дверь. Приближают головы друг к другу, а я усиливаю слух:
— Валера, а если он действительно умер? — шепчет зам.
— Типун тебе на язык, — бурчит начальник. — Для полного счастья только не хватало.
— Есть человек, есть проблема. Нет человека, нет проблемы.
— Откуда такие выводы? — чуть заинтересованно произносит начальник.
— Нам и так сверху уже прилетело, хрен ты на должности удержишься после всего.
— Что, Антон, на моё место захотел? — угрожающе прошептал начальник.
Шаги раздаются по коридору, и мужчины замолкают. В палату забегает врач, усевшись назад на стул коснулся груди холодным стетоскопом.
— Если его не будет, то можем так отписаться, что тебя просто переведут в другую тюрьму, — опять зашептал зам, — А если этот урод выйдет на свободу, то я сомневаюсь, что он промолчит про наши дела, про которые мог узнать. Ты же видел те записи?
— Видел, — замолкает на мгновение начальник. — Дай подумать.
Холодный стетоскоп несколько раз менял положение на моей груди. Вот врач начал натягивать на мою руку манжет от тонометра. Мужчины зашли молча в комнату и остановились за спиной врача. Заработал груша в руках мужчины, нагнетая воздух в манжет. Раз такое дело, то роняю давление…
— Шестьдесят на сорок, сердцебиение слабое. — говорит врач.
— И о чём это говорит? — голос начальника.
— Он в коме, Валерий Андреевич, — мужчина снимает с меня манжет. — Нужно реанимацию вызывать.
— Максим, ты погоди. — голос зама, — Иди пока к себе в кабинет, мы скоро подойдём.
— Но… Антон Борисович. — замялся врач, — Ведь умереть может.
— Он нас слышит? — это уже начальник.
— Нет конечно, — опять врач, — Он же в коме, ещё раз вам говорю.
— Максим, ты давай действительно иди пока к себе, — задумчиво произносит начальник, — За пять минут ничего с ним не случится.
— Как скажете.
Врач покинул палату, а мужчины опять вернулись к двери и зашептали:
— Ты уверен, что здесь не ведётся никакой съёмки в данную минуту? — зашептал подполковник.
— Лучше проверить, на всякий, — ответил зам, — На нём точно нет, сам видишь в трусах одних.
Несколько минут мужчины занимались поиском в комнате, не обошли вниманием и мои лежащие под кроватью вещи. По окончанию опять вернулись к двери и продолжили тихо разговаривать:
— Давай Макса напряжём, пусть он ему что-нибудь вколет, и вся беда. — предлагает зам.
— Как-то стрёмно это всё. — сопротивляется начальник.
— У нас с тобой есть козёл отпущения. Он сейчас в карцере сидит. Всё на него и спишем.
— Ты думаешь Максим согласиться?
— Куда он денется, — фыркает зам — У меня на него давно компромат лежит. Был за ним случай, герыч в больничку таскал блатным. С тех пор сотрудничает со мной.
— Почему я об этом ни сном ни духом? — бурчит начальник.
— Валера, у каждого свои стукачи, тебе ли не знать.
— Ты уверен, что это нам на руку? — выделяет слово «это» голосом начальник.
— Хуже точно не будет, — убедительно произносит зам, — Тем более твой генерал уже ничем не поможет.
— Хм… — задумывается начальник, а я реально охреневаю от такого разговора. — Ладно, убедил. Пошли к Максу.
Как только дверь закрывается, я открываю глаза. Сердцебиение приходит в норму, как и давление. Вот такие пироги с котятами, и что теперь делать с этими оборотнями в погонах? Сейчас убедят врача и ничего хорошего ждать не приходится. Как бы не хотелось, а ведь остаётся только воспользоваться телепортом. Даже и не надо экстренного, рядом со мной висит контур мини-портала, только влей энергию и ныряй. Хотя желание воспользоваться атакующей способностью и размазать их всех по стенке. Но… Нельзя. Опять со всеми вытекающими.
Перебираю возможные варианты развития, и они мне не нравятся. Воспользоваться внушением большого смысла не вижу, всё равно надолго его не хватает. Максимум минут 15–20 и всё, а может и меньше времени уйдёт. Спрятаться в портал, а потом вернуться как вариант, но у меня нет гарантии, что по возвращении меня никто не увидит. Спалить портал в другой мир, что может быть хуже. А если?…
Ведь были в своё время гипнотизёры, которые заставляли людей их не замечать? Почему не попробовать что-то похожее? Вызываю цифры очага, процент работоспособности поднялся до 96, что очень радует. Вызываю связь с кристаллом и прошу знания об возможности отвода глаз. Сперва ничего не происходит, но не успел начать нервничать, как пакет знаний поступил в мозг. Распаковка, усвоение… Есть контакт.
Перед глазами всплывает картинка. Мужчина в капюшоне убегает от трёх преследователей с ножами по узким улицам древнего города. Уже темнеет, но мне хорошо видно происходящее. Вот он забежал в один из проходов, выводящий в тупик, и прижался к стене. Быстро поднял руки к груди и резко опустил их вниз. Буквально следом вбежала троица преследователей. Они остановились в непонимании, осматривая тупик. Один из мужчин достал из-за пазухи факел и спустя минуту поджог его с помощью подобия зажигалки. Тупичок осветился, а стоящий у стенки мужчина в капюшоне спокойно продолжил стоять на месте. Проверив тупичок, разбойники развернулись и ушли…
Подхожу к зеркалу и включаю новую способность невидимости. Минус 400 энергии, расход 2 единицы в секунду. Только своё отражение я вижу. Хотя да, что-то я разогнался. Это ведь не полная невидимость, а именно отвод глаз. Так что в видеокамеры лучше не попадаться, да и вопрос, сколько человек смогу удерживать под такой способностью. То что троих получится, это я понял, а если толпа? Надо будет потом поэкспериментировать со своими бойцами, определить возможности нового умения.
Слух до сих пор обострён, и я слышу приближающиеся шаги. Быстро смещаюсь в дальний угол комнаты и замираю…