Очередное путешествие по коридорам тюрьмы, мелькают корпус за корпусом. С собой кроме чемодана несу здоровый пакет, который мне успели нагрузить в дорогу Станислав с Павлом. Кроме постельного белья, ранее подаренного Стасом, мужики поделились деликатесами. Сперва отказывался, но Стас сказал, что это минимальная благодарность за их лечение. Успел написать номер телефона на бумажке и всучить мне, со словами «звони, если что нужно будет по тюрьме». Даже стало неудобно перед Пашей, который как раз большую часть вкусняшек выделил из своих немалых запасов. Пришлось мысленно прогонять его откровения, сразу отпустило. Да и не факт, что сработает мой план. Если он будет следить за здоровьем, то есть шанс вовремя заметить тромб, и избавиться от последствий.
Как удар током в голове пронеслась мысль. Не сходится у меня встреча с адвокатом. Слишком всё получилось топорно и скомкано. Больше похоже, что адвоката играли втёмную, подставив под меня. Посмотреть на мою реакцию на такой раздражитель. Михаил Шритман совсем не простой небожитель, прошедший и огонь и медные трубы ещё с девяностых. Неужели он поступил бы именно так? Вполне возможно, что я не вижу второго дна, если не третьего. Может получиться, что и адвокат на самом деле среднего пошиба. И вообще… С чего я взял, что наверху стоит Шритман, а не кто-то другой? Увидел его фамилию в договоре, и сразу поверил. Это всё в корне меняет.
От осознания этого по спине прошёл холодок. Надо попросить Сергея, чтобы нашли дополнительно информацию о карьере адвоката. Лучше быть параноиком, целее буду. Верить никому нельзя, кроме своих людей, да и то при условии, что стоят правильные блоки в памяти.
— У нас рОбот. — доносится еле слышимый голос из-за двери, у которой мы остановились.
— Проходим. — сотрудник открывает дверь камеры.
Два шага и я внутри. Пока дверь за мной закрывается, успеваю осмотреть своё новое жилище. Камера по размерам почти такая же, как виповская. Зато всё остальное отличается кардинально. Бетонный пол, стены до половины окрашены зелёной потресканной краской, верхняя часть, как и потолок, побелена. Два небольших окна напротив. Шесть двухъярусных кроватей, справа стол с закреплённой скамьёй, слева туалет. Над столом у самого потолка на креплении висит маленький пузатый телевизор, динамики которого с хрипотцой звучат музыкой. Из других благ цивилизации только электрический чайник. Девять человек, находившихся в камере, смотрят на меня. Возраст почти у всех в пределах от 20 до 30 лет. Только двое постарше, за сорок.
— Обзовись. — звонко говорит мелкий паренёк, усевшийся на край скамейки.
— Грач Руслан Алексеевич, статья 228.
— Кто по жизни? — задаёт вопрос вальяжно рассевшийся на шконке мордастый парень.
— Мужик.
— Руслан, бросай вещи на свободную пальму, — третий персонаж, худощавый брюнет моего роста подходит ко мне — Я Серый, смотрящий за хатой. Сейчас чайком угостим, пообщаемся.
— Какой ход? — не двигаюсь с места.
— Чёрная хата, — буркнул мелкий — Не красная же.
— Хорошо. — киваю и прохожу к шконке, стоящей у левого окна.
— Карман, чайник ставь и возвращайся на пику. — Серый обратился к мелкому за скамьёй.
Окно всё перемёрзшее, с него реально сквозит. Понимаю, что не пластиковое, но блин сидельцы, неужели нельзя было хоть бумагой щели заткнуть? Пакет с чемоданом на второй этаж. Из пакета выдёргиваю пачку чая и упаковку конфет, из чемодана два блока «золотая ява». На нижней шконке сидит взрослый мужик, на вид ближе к пятидесяти годам, русоволосый, худощавый и с нездоровым блеском в глазах. Присаживаюсь рядом, распрямляя спину. Хоть силы и прибавилось, но за те минуты, пока меня вёл сотрудник, гружённый чемодан и здоровенный пакет изрядно оттянули руки.
Мелкий парень с интересным прозвищем Карман устроился под дверью, усевшись на пустую пластиковую ёмкость из-под краски. Головой приблизился к кормушке и начал внимательно в щёлочку высматривать коридор за дверью.
— Руслан. — протягиваю руку соседу.
— Виктор, — покачиваясь назад и вперёд, зло отвечает мужик, кинув мимолётный взгляд — Иди со старшим общайся, нечего сидеть на моём шконаре.
— Даже так… — хмыкаю на это и убираю руку, не больно и хотелось.
Поднимаюсь с постели недружелюбного Виктора, подхватываю подготовленный презент для сокамерников. Не успел сделать шаг, как раздался голос Виктора:
— Руслан, подгони пачуху.
Не отвечаю на это, со всем этим добром подхожу к столу и выкладываю на него.
— На всех, угощайтесь. — обращаюсь к арестантам.
— Руслан, будь другом. Дай сигарету, не могу отойти от пики. — не отрывая взора от происходящим за дверью, просит Карман.
— Не вопрос. — распечатываю сперва блок, отдаю пачку в протянутую руку.
— Душевно за подгон. — Карман ногой подтягивает из-под стола консервную банку, наполовину заполненную окурками. На мгновенье отрывается от наблюдения, чтобы прикурить.
За следующую минуту подошли за сигаретами подошли сидельцы, кроме Серого и мордастого паренька, сидящих за одной шконкой. Каждый взял по пачке, один Витя умудрился прихватить две. Осталось чуть больше блока.
— Руслан, давай ребятам на пику выделим четыре пачки? — возле меня стоит крупный парень, выше меня ростом, брюнет — Они сутками сидят у рОбота, и все курящие.
— РОбот? — переспросил я.
— Так дверь в камеру называется. — открыто улыбнулся здоровяк и протянул руку — Лёха.
— Да хоть все. Я сам не курю, вам решать. — пожимаю в ответ.
— Давайте блок тогда. — вклинился в наш разговор Карман.
— Лёха, а можно я купчика заварю? — рядом пританцовывал жилистый паренёк небольшого роста — Кармана взбодрю, да и себе чутка.
— Руслан? — приподнимает бровь Лёха.
— Мне без разницы. — пожимаю плечами.
— На общак оставьте. — скривил пухлые губы мордастый, вальяжно сидящий на шконке вместе с Серым, и прислушивающийся к разговору.
— На общее отдельно выделю, — ухмыляюсь в ответ — Правила знаю.
— Андрей, скоро за посылкой пойду, там всё есть. — добавляет Лёха.
— Ну ладно тогда, — махнул он рукой и достал пачку «кент» из кармана — Серый, покурим?
— Заваривай Вадик, — даёт добро Лёха — Только смотри, всю заварку не спусти.
Мне выделили кружку и пакетик чая с сахаром. Пока мешал ложкой получившуюся жидкость, была минута на подумать. Почему меня привели именно в эту камеру, а не в другую? Возможно, что дую на холодную воду, но действительно нужно становиться параноиком. Значит со стороны параноика всё не просто так. Физическое воздействие я не боюсь, это недопустимо в чёрной хате без веских оснований, да и не вижу на первый взгляд серьёзного противника. Значит возможна провокация или что-то подобное. Времени от угроз адвоката и до перевода в другую камеру прошло от силы два часа. Надо выяснить, не ходил ли кто из камеры на допрос или ещё куда за это время.
Подхожу к шконке смотрящего, расположенной с правой стороны у стены попивая на ходу чай.
— На корты падай, базарить будем. — ухмыльнулся мордастый Андрей, даже скорее жирноватый.
На такое «пожелание» Серый даже бровью не повёл, что странно для смотрящего. Общие тюремные правила мне рассказывал дед Матвей, и я их хорошо запомнил. Сажусь напротив на соседнюю шконку, расстояние между нами чуть больше метра.
— Ты чё такой борзый, — мгновенно разозлился Андрей — Барыгам ходу не давали.
— Слушай, Серый, — не обращаю внимания на Андрея — Ты смотрящий. Позвал меня на разговор. Так какого ляда этот жирный вопросы мне задавать будет? Уже смотрю и по-жизни меня определил. Или я может чего не понимаю.
— Ты чё, лошадь! — Андрей подлетел с кровати, сделал шаг навстречу и завис надо мной, расправив пухлые руки в грозной стойке — Совсем страх потеряла?!
Попытка запугать на меня не подействовала. Меня рассмешила его поза, а особенно толстоватые ноги и бабские бёдра. Кружка с чаем в левой руке, напитываю правую силой, ускорение. Не вставая, ладонью толкаю его в грудь. Кулаком бить не стал, боюсь поломать ему рёбра. Пухлик, явно не ожидавший такого подвоха, отлетает назад, приземлив свой бабский зад на кровать, правда долбанулся своей наглой башкой об стену сзади.
— Руслан, ты чего? — вынырнул из нирваны смотрящий — Рукоприкладство в чёрной хате без повода не дело.
— Это беспредельшик. — злобно прошипел Андрей, потирая ушибленный затылок, но вставать не торопился.
— Ну, во-первых, повод был, — делаю глоток сладкого чая — Обозвал меня лошадью в женском роде. Во-вторых, я его не бил, только ладошкой слегка оттолкнул. А то навис надо мной, слюнями брызгал. Вдруг он болеет чем, вот я и отодвинул его.
Оглядываю камеру, и вижу, как все внимательно прислушиваются к нашей беседе. У половины сидельцев проскакивают довольные улыбки. Не всё так просто в Датском королевстве.
— Хера вы уши развесили?! — перенёс свою агрессию на сокамерников Андрей — Заняться нечем?! Карман, хули ты в пику не смотришь?! Сбить тебя с неё и под шконку загнать пора. Балласт тупорылый.
Арестанты сразу отвернулись, а побледневший Карман уткнулся в щёлку кормушки. Пухлый Андрей со взбешённым лицом, искривлённой незамутнённой ненавистью, молча уставился на меня:
— Серый, надо до Вовы тянуться, пусть в гости зайдёт и пообщается.
— Думаешь? — морщится от предложения Серый — Лишние проблемы могут возникнуть.
— Конечно, — поворачивает голову Андрей в сторону смотрящего — Барыга руки распускает, людей не уважает. Мозги мне стряхнул.
— Были бы мозги, было бы сотрясение, — начинаю смеяться — Андрюша, друг мой дорогой. Скажи, а на каком шконаре ты спишь?
— Ты на нём сидишь. — выдавил из себя ответ парень — Я Андрей, а не Андрюша. Запомни.
— Во как. — рассматриваю место, на котором сижу.
Шконка застелена добротным пледом. При чём так, что плед закрывает ещё и соседнюю, стоящую рядом. Это что получается, он тут с кем-то под одним покрывалом спит? Похлопываю по покрывалу и задаю вопрос:
— Жирный, вот ответь на мой вопрос. Кто у тебя в соседях отдыхает? — указываю на вторую шконку, застеленную общим покрывалом — Что-то появились у меня подозрения на твой счёт. Да и фигура у тебя бабская, если честно.
— Я Андрей, — опять взбеленился парень и встал на ноги, сделал шаг вперёд, но заметив мой оскал, добавил — Один я сплю, нет соседа.
— За что Жирный сидит? — спрашиваю смотрящего, с интересом наблюдающего за происходящим.
— Я Андрей! — лицо у парня побагровело и он кулаком врезал по моему лицу.
Ну как врезал, попытался точнее. Специально выводил его из себя, надеялся именно на такое. Опять же по словам деда Матвея, нужно сразу всем показать, что ты не прогнёшься. Бью ребром ладони по запястью, не давая кулаку познакомится с моим лицом. Следом ладонью отвешиваю смачную пощёчину. Голова парня дёргается в сторону, глаза закатываются. Жирная тушка шлёпается на пол, при этом раздаётся не только звук от падения, но и смачный выхлоп газов.
— Бля, — подлетаю с кровати и отхожу к столу — Вот же вонючка какая.
Карман одним глазом смотрит в пику, а сам трясётся от сдерживаемого смеха. Серый, который смотрящий, тоже рядом со мной. Все арестанты молчат, только Виктор, тот самый взрослый, кинулся на помощь Андрею. Раз такой момент, пора уточнить кое-что:
— Серый, будь другом, — на такой подход парень только кашлянул — Подскажи, кто за последние два часа покидал камеру.
— Для какой цели интересуешься? — сощурил глаза Серый.
— Да понимаешь в чём проблема, — говорю громко, чтобы слышали все — Два часа назад встретился с одним нехорошим адвокатом. Вот он мне и пообещал, что меня скоро переведут в другую камеру. Есть у меня подозрение, что кто-то может стучать оперу.
— Это только твои подозрения, — в сомнении покачал головой смотрящий — Хотя… Выводили Андрея и Никиту. Вроде как на допрос к следаку.
— Никита это кто? — заинтересованно начал рассматривать сокамерников.
— Это я, — поднял руку совсем молодой щегол с кудрявыми волосами, застенчиво улыбаясь — Но я правда ходил к следователю.
Присмотрелся к пареньку. По первому впечатлению недалёкий малый. Вряд ли он, но приглядеться стоит. Да и поговорить попозже нужно со всеми по очереди. Андрюша пришёл в себя, сидя на заднице и хлопая осоловевшими глазами. Виктор пытается поднять его с пола, но силёнок явно маловато.
— Ну раз защитник у Жирного нашёлся, то предлагаю переехать ему к своему другу на пальму. Никто не против? — в ответ тишина, жду несколько секунд — Слышь, Жирный. Молчание знак согласия. Народ не против. Так что мотай свой рулет и сваливай. Мне и по возрасту не положено на верхнем шконаре отдыхать, да и вопросов много к тебе появилось.
— Туда ему и дорога. — очень тихо, одними губами, произнёс Карман, но я его услышал.
Следующие десять минут ушли на перетаскивание вещей Андрея на новую жилплощадь. В этом ему помогал только Виктор, недобро косясь на меня. Жирный чуть поник, но в глазах замечаю неприкрытую ненависть. Вовремя заметил, что эти два гаврика пытаются скрутить матрас с моей шконки. Останавливаю такое непотребство. Как оказалось на моей новой кровати, как и на соседней, лежат по два новых матраса.
— Тебе Жирный пора перестать спать на мягком, — ласково шлёпаю его по щеке — Скоро в дверь не пролезешь. Да и жрать советую поменьше.
— Что, будешь спать на двух шконарях? — оскалился Виктор.
— Зачем? — удивлённо отстраняюсь от него и обращаюсь к сидельцам — Кто хочет перебраться вниз?
В ответ тишина. Только Карман было дёрнулся, но передумал.
— Если кто надумает, то я не против. — пожимаю плечом и начинаю стелить кровать постельными принадлежностями.
Несколько минут уходит на всё, ставлю на кровать чемодан и пакет. Пора ребят подкормить, налаживать контакт. Кнут уже был, теперь время пряника.
— Поскорее бы ужин. — похлопал по животу коротко стриженный блондинистый малый, как будто подслушав мои мысли — Жрать охота.
— Савва, тебе бы только требуху баландой забить. — неприятно улыбнулся последний персонаж, обычного телосложения мужичок, лет за сорок, с залысиной на светлой голове.
— Как звать-величать? — поинтересовался у последнего неизвестного мне персонажа.
— Зови Добрым. — фыркнул он.
— Пусть будет так, — соглашаюсь я — Серый, а у вас есть на чём еду приготовить?
— Есть самопальная конфорка, — смотрящий сидит на своей кровати, частично опять уйдя в нирвану — Но только на ней готовить можно только после десяти вечера. Иначе в глазок увидит шароха и заберёт.
— Шароха?
— Надзиратель, он же шароха, — видя моё недоумение, уточняет — Шарохается по продолу, смотрит в камеры. Если увидит чего запрещённого, то выбьет с хаты.
— Жаль конечно, — рассматриваю в своих запасах макароны и рис — Ну да ладно. Парни, а давайте организуем внеплановый перекус? Если за, то помогите донести.
Вадик с Саввой тут же оказались рядом, с огромным энтузиазмом выступив в роли добровольных грузчиков. Лёха с Никитой занялись готовкой бутербродов на всех. Без дела остались Жирный с другом Витей, и Добрый, который совсем не добрый. Надо будет выяснить, кто ему дал такое погоняло. Может как раз оказаться из той серии, когда огромных парней кличут Малышами.
Серый вместе с Вадиком успели составить «курсовку», записав в неё мои данные. Как пояснили они мне, она отправляется по всей тюрьме через кабуры, чтобы поставить в курс арестантов, что в нашу хату заехал такой-то человек. И если всё нормально, то курсовка вернётся с подписью от каждой камеры. В том случае, если кто-то знает грехи за человеком, то в вернувшейся курсовке будет и это отмечено.
Я заинтересовался, что за кабуры такие. Вадик нырнул под шконку и показал круглое отверстие в стене, уходящим в соседнюю камеру. При мне завернул курсовку в тряпочный вытянутый мешок, который назывался «кишка», стукнул в стену три раза. Дождавшись отклика, запихал кишку в дыру, чуть большую по размеру чем его рука.
По словам Вадика, есть кабура и в левой стене. Бывают они и в полу и на потолке. Но сверху находится женский этаж, и есть заперт на кабуру с ними. На мой закономерный вопрос, что прям никакого контакта с бабами не поддерживаете, он немного смущаясь, рассказал что ночью женщины спускают по коню записки. На последний мой вопрос, что такое конь, он молча вытащил из мешка свёрнутую самодельную верёвку. Верёвка и есть конь, получается.
Несколько минут весёлого ожидания, и железный стол был заставлен яствами. Электрический чайник наполнен заново водой и включен. На всех за раз кипятка не хватило. Витя с Добрым тоже подошли к столу и взяв по паре бутербродов удалились восвояси. Жирный отказался, ну да ему и полезно.
— Руслан, от души душевно в душу, — прожевав бутер, произнёс Карман, на пике его сменил поевший и повеселевший Савва, прихлёбывая из кружки растворимый кофе и дымя сигаретой.
— Можно просто сказать спасибо, — добродушно улыбаюсь в ответ.
— В тюрьме спасибо не говорят, — ощерился недобро Добрый со своей шконки — Здесь тебе не воля.
— Странно, — почесал себя за ухом — С детства нас учили говорить как спасибо, так и пожалуйста. Чем эти слова плохи вдруг оказались? Спасибо вообще расшифровывается как Спаси Бог. Если это запрет, тогда зачем арестанты себе купола церковные набивают?
— Повторяю. Это тюрьма, забудь что было на воле. — добавил Добрый.
— Во как, — ухмыльнулся я в ответ — Как по имени тебя зовут, Добрый? Просто твоё поганяло тебе прям совсем не подходит.
— Валентин Добронравов, 44 года от рождения. — произнёс мужик — Но я привык к Доброму.
— Ах Валя, Валя, Валентина, — тихо пропел я — Ты красива как картина. Правда лысая чутка, но всё равно люблю тебя.
Парни, стоявшие у стола, захрюкали, сдерживая смех.
— У нас рОбот! — прокричал Савва.
Через мгновение заскрежетал запор, и дверь распахнулась. На пороге стоял надзиратель с открытой папкой. Глядя в неё он зачитал:
— Финк Алексей и Огнев Андрей. За передачей.
Дождавшись, когда названные покинули камеру и рОбот «заморозят». Я спросил у едоков:
— Парни, а вы что такие голодные? Мне не жалко, но не пойму, — показываю под стол, заставленный мешками, из которых торчат как консервы, так и сигареты с другими продуктами — У вас такие запасы, а вы баланду ждёте и курева нет на всех.
— Это на общее, — пояснил Серый, устроившись рядом на лавку — Раз в две недели приходят старшие и забирают.
— Да? И куда это дальше идёт?
— Подгон в больничку, на карантин, — начинает перечислять Серый — На лагеря, в карцер. Нуждающимся в камерах, когда нет ни курёхи, ни жратвы.
— Звучит неплохо, — согласно киваю я, и уточняю — Но странно. Был я на карантине, что-то не заметил никакого подгона. Парни при мне последний чай заварили, и папиросы курили. Так это всё их было. Из еды только баланда.
— Значит не успели занести, — пожал плечами Серый — Дороги не было, или смена была плохая.
— Может и так, — ухмыляюсь на это, заметив заинтересованность в окруживших стол парнях — Тогда ещё вопрос сразу возник. Вы сейчас и есть нуждающиеся, сидите на баланде, голодаете. А под столом ваши же продукты.
— Не нам решать, кому пойдёт общее, — нахмурился Серый — У нас чёрная хата, и мы живём по законам чёрного хода.
— Понял, отстал, — насыпал в кружку ложку кофе — Карман, плесни кипятку.
Самое интересное, что парни на мои слова задумались. А я вспомнил слова деда Матвея, что в тюрьме в каждой камере свои порядки. Как только Карман налил мне в кружку, я произнёс:
— Спасибо, друг.
— По… — споткнулся парень, но с удовольствием ответил — Пожалуйста, Руслан.
— Кстати да, — рыгнул наевшийся Вадик — Спасибо Руслан.
— У нас робот! — крикнул Савва — Вову ведут!
— Ну всё, — вздрогнул Серый — Смотрящий к нам пожаловал.
Я быстро оглянулся на шконку, за которой расположились Жирный с Витьком. На лице Андрея играла злорадная улыбка.
— Слышь, Серый, — задумчиво говорю я — А телефон у вас в хате есть?
— Да, один есть. — паникуя отвечает парень.
— А где он?
— Так у Андрея… — замирает Серый и добавляет — Сдал, сучёнышь…