- Почему ты со мной не пьёшь? Обещаю не приставать. – Сказал Албан.
В его облике сочетались изысканность и брутальность. Он приходил на встречи в невзрачной рубахе и затертых джинсах, благоухая дорогим одеколоном, пересказывал запредельно-порнографические байки и цитировал философов.
- Пошли в кабак? - Предложил.
Кабаком оказался какой-то крутой клуб. Света полагала, что их с Албаном развернёт охрана, но фейс-контроль был не про Албана. Было видно, что его здесь знают. Албан по-хозяйски прошёл в клуб.
- Хочешь коктейль?
- Вот этот – «Голубая лагуна».
- Название пидорское. Вот лучше – «Потерянный рай».
Себе Албан взял водки.
- Не люблю, когда за меня платят, - прошипела она.
- Не ломайся, - цыкнул Албан.
Было жарко. Кондиционер не справлялся с духотой.
Албан поймал Светин взгляд и вдруг грохнул по столу кулаком:
- Не жалей меня!
- С чего ты взял?
- Смотришь так.
Ой, от водки его развезёт - подумала Света. И если ей нравилось наблюдать в хлам упившегося падшего Слэша или Крыса, то Албан - её настоящий друг - должен был оставаться блистательным в любой обстановке. Она зорко наблюдала за его лицом, уже решив, что вызовет такси и увезёт собутыльника домой.
Они заказывали и заказывали выпивку. Но веселей не становилось - депрессия была удвоенной - Албанова плюс Светина.
- Посмотри, какие идиоты.
Они издевались над окружающими, выискивая у них недостатки - не так танцуют, не так одеты.
- Мы, кисонька моя персидская, потеряли способность радоваться, и из-за этого ненавидим окружающих.
- А за что их любить? Каждый человек - сволочь в большей или меньшей степени. Всегда одно и то же - та же мразь, та же музыка. Вошел бы какой-нибудь чеченец с пластидом, нажал кнопку и ёбнулось всё в щепки.
- Нас бы тоже размазало.
- Себя жалко? У тебя в жизни есть что-то настоящее?
- В жизни нет.
- Людей жалко?
- Я не гуманист.
Глаза Албана налились болотной тьмой, он глядел вокруг медленно и тяжело как бык, которого из-за барьера забросали пиками, разъярили, а злость сорвать не на ком.
- А лучше, - вкрадчиво предположила Света, - если бы мы были этими чеченцами.
Дверь клуба открывалась, впуская новых и новых посетителей.
Почему они все одинаковые какие-то, серые, как мухи, навязчиво жужжащие, блестящие. Что будет, если одну муху прихлопнуть? Ничего. Земля не пострадает, если этот клуб свыше прихлопнут, как скопище мух. Люди с соломинками в бокалах напоминали насекомых, впившихся хоботками в сладкий хмель. Какой-то парень, проходя мимо, дергая локтями, задел Албана, и полкружки выплеснулось ему на колено.
- Какого хуя? - Рявкнул Албан.
Молодой холёный мужчина в дорогом костюме, с блестящими, зачесанными назад волосами и нежным тонким лицом брезгливо оглядел Албана и в танце ввинтился в толпу. Но Албан мигом достал его, схватив за локоть, дернул к себе.
- Это что за шпана? Выведите его.
Но охрана клуба, хорошо знавшая Албана, не торопилась.
- Борис, перестань, - дернула прилизанного за рукав девушка в коротком красном платье. Но того это только вдохновило на подвиги. Он наотмашь, как-то по-женски, ударил Албан в грудь.
- Ну, пидар, - ощерился Албан, схватил хлыща за шиворот и несколько раз приложил физиономией об стол. Тот, захлюпав кровью, вырвался и тут же из толпы вырулил квадратный качок, спрятал за свою спину хлыща, заорал на Албан: Я тя похороню, козёл!
- За козла ответишь! - Вызверился Албан.
- Не здесь, не здесь, - к ним подбежал охранник, теснил к выходу. - Спокойно, мужики, спокойно...
Они толпой вывалились на улицу, в небе выше фонарей лучилось солнце мёртвых – тусклая московская луна.
Качок направился к Албану, поигрывая ножом.
- Щас далеко покатишься, шар бильярдный? - Ощерился тот.
- Албан! Брось! Уходи, - закричал охранник казино.
- Иди нах, - огрызнулся Албан. И пошел прямо на нож, ухмыляясь, вдруг резким движением снизу вверх ударил ногой по кисти качка, тот, уставившийся в лицо противника, не уловил движения, нож вылетел из руки, его быстренько подобрал охранник казино. И тут Албан оторвался по полной программе, стремительно нанеся несколько мощных ударов. Дрался он эффектно как в кино. Как будто работал на публику. Лысый качок упал и ворочался на асфальте, не мог подняться.
Света жадно смотрела на схватку. Ещё в школе классная руководительница, заметив Светину привычку наблюдать мальчишеские ссоры, сделала ей замечание, видя в этом что-то нездоровое.
…Албан и Света быстро пошли от клуба туда, куда им вовсе не было надо, остановились под елочками напротив какого-то административного здания.
- Как ты его! Круто! Ненавижу таких, блядоватых. Шоколадный мальчик...
- Я ведь мог не выбить у него нож, а выбил. Я трус. - Задумчиво сказал Албан.
- Ты победил. - Констатировала Света.
- Я не победил. Я выбил нож. Победил бы, если бы не выбил.