В «Белом Ниле» за последние несколько месяцев ничего особо не изменилось: то же сочетание белого и синего в интерьере, много зелени и яркий свет, максимально приближенный к солнечному. Даже встроенный в центр потолка светильник — сияющий золотом круг — явная стилизация под дневное светило.
Раньше, до всех этих событий, Тотхем любил здесь обедать: лучшая кухня во всём Атоне. Впрочем, и цены соответствующие. Но у него, потомка Первых, никогда не возникало проблем с финансами. Зато с некоторых пор возникли проблемы со свободным временем, и он уже не мог тратить несколько часов на поход в ресторан, и в обед торопливо жевал бутерброды, не отходя от компьютера.
В этот вечер он специально ушёл с работы пораньше, чтоб встретиться с тем самым Арсэтом, случайным знакомым из «Фараона». Имеет ли затея смысл? Тотхем уже не был в этом уверен. Может, он ошибся, и проект «Океан» не даст нужного результата? Впрочем, не попробуешь — не узнаешь. Любая теория требует проверки на практике, и каждая неудача приближает к успеху… Тотхем криво усмехнулся. Это можно подчинённым для поднятия боевого духа рассказывать, а сам-то он точно знает, что в нынешних обстоятельствах всё с точностью до наоборот. Чем дальше заходит процесс изменений, тем сложнее вернуть всё в нормальное русло. И момент, когда система пройдёт точку невозврата, просчитать не под силу даже его команде.
Арсэт вошёл в зал за пару минут до назначенного времени. Посмотрел по сторонам и уверенно направился к столику, за которым его ждал Тотхем. Ами наблюдал за его приближением: спокойный, уверенный в себе, совершенно не похожий на провинциала. Скорее, его манера держаться напоминала потомков Первых. Однако своих Тотхем знал всех поимённо, и никаких Кханов среди них не значилось.
— Добрый вечер, — Арсэт опустился на стул напротив Тотхема, мягко улыбнулся, — Я не опоздал?
— Вы на удивление пунктуальны, — отозвался тот, — надеюсь, моё приглашение не оторвало вас от чего-то важного?
— Тогда я бы просто отказался от встречи, — беспечно махнул рукой Арсэт.
Тотхем сумел удержать на лице нейтральное выражение. Этот Кхан — он кто? Сам солнцеликий Ра? Даже если предположить, что в «Фараоне» тот ещё не знал, кто именно перед ним, то во время звонка Ами представился полным именем, а уж то, что Тотхемы — потомки Первых, знают все. И относятся соответственно. Не считая тех случаев, когда пытаются убить. Но то даже не оппозиция, только и способная на митингах горланить, а ручные шавки Нуби.
Впрочем, Ами позвал этого человека не за тем, чтобы рассказывать, как должно вести себя с потомками Первых. Да и какая теперь, по большому счёту, разница? Концу света всё равно, какая у тебя родословная.
— Вы бывали раньше в «Белом Ниле»? — спросил Тотхем.
— До сего дня даже не слышал о таком, — развел руками Арсэт, — ещё одно местечко для своих?
— Вроде того, — усмехнулся Ами и развернул меню, — здесь особо гордятся тем, что готовят по старинным рецептам, сохранившимся со временем Первых. Мне показалось, вам, как любителю истории, это должно быть интересным.
— Даже так, — гость тоже заглянул в меню, слегка приподнял бровь, — выглядит заманчиво. Что из этого предпочитаете вы?
— Здесь отлично готовят рыбу, но я предпочитаю мясо крокодила на открытом огне с тростниковым соусом.
— Крокодила?! — искренне удивился Арсэт, — разве эти звери не вымерли ещё несколько столетий назад?
— Конечно, вымерли, — рассмеялся Тотхем, — но местный повар утверждает, что откормленная пустынная ящерица по вкусу совершенно не отличается.
— Врёт, — фыркнул Арсэт, — он-то уж точно не застал крокодилов. С другой стороны, какая разница, если выходит вкусно. Что ж, пусть будет крокодил. А что это за Слёзы Исиды?
— Вот их для аперетива и возьмём, — подмигнул Тотхем и, подозвав официанта, сделал заказ на двоих.
Слёзы Исиды оказались в меру крепкими, слегка горьковатыми, с лёгкой травяной ноткой.
— Никогда не пробовал ничего подобного, — заметил Арсэт. — Их что, больше нигде не продают?
— В «Белом Ниле» всё эксклюзивное. Даже хлеб пекут по особым рецептам. Так что, если захотите повторить, придется возвращаться.
— Сейчас оценим, стоит ли местная кухня ваших похвал.
— Она того стоит, — хмыкнул Тотхем, — но я позвал вас не только ради вкусных блюд, или приятной компании.
— Да, конечно, — Арсэт слегка подался вперёд и откинул со лба упавшую прядь. — Что именно вас интересует?
Тотхем покачал головой.
— До этого мы ещё доберёмся. Но сначала вопрос: вы знаете, кто я?
— Конечно, — кивнул собеседник, — Ами Тотхем, потомок Первых, ближайший друг и соратник главы корпорации «Осирис» Нила Горана, глава научного совета, разработчик облачного щита. Я что-то упустил?
— Нет, — рассмеялся тот, — напротив. Проверили информацию после того, как я назвал вам свою фамилию?
— Я знал, кто вы, ещё в «Фараоне», — признался Арсэт. — Ваше лицо часто мелькает в новостях.
— Ах, вот оно что…
Принесли ужин, и беседа на какое-то время прервалась.
— Не знаю, что этот повар делает с мясом, но на вкус действительно как крокодил, — заметил Арсэт и, поймав ошарашенный взгляд Тотхема, усмехнулся, — по крайней мере, ни на курицу, ни на баранину это не похоже.
— Логично.
Арсэт промолчал и отправил в рот следующий кусок мяса.
Вскоре с едой было покончено. Арсэт потягивал коктейль, Тотхем вынул из кармана дымные палочки.
— Курите?
— Давно бросил.
— А я вот всё никак, — вздохнул Ами, поджигая кончик палочки, — отлично успокаивает нервы.
— Как и любой другой устоявшийся ритуал, — заметил Арсэт, — медитация, говорят, помогает. Или секс.
— Не то время, не то место, — рассмеялся Тотхем. — А так — да. Отличный метод.
— А поговорить со мной вы хотели о том, что заставляет вас нервничать.
Тотхем сделал пару затяжек, блаженно прикрыл глаза.
— Так и есть. Это касается облачного щита, да и вообще всей ситуации с климатом на Джепте.
— Щит не справляется?
— Справляется, — поморщился Ами, — только закрывая мир от жёсткой радиации, он создаёт множество дополнительных проблем, которые нужно срочно решать. Всё цепляется одно за другое, рушится и летит в бездну! — он вдруг осекся, свёл брови на переносице. — Вы не выглядите удивлённым.
— Если я чем и удивлён, то это самим фактом вашей откровенности. Что касается всего остального, то не нужно быть великим учёным, чтобы понимать, насколько всё серьёзно.
— Расскажите это тем, кто митингует под окнами корпорации, — криво усмехнулся Тотхем, — они свято уверены, что мы затеяли какой-то чудовищный эксперимент. Впрочем, они не далеки от истины. Ошибаются лишь в одном: конец всем настанет, если этот эксперимент не удастся, а вовсе не наоборот.
— Может, стоит им объяснить?
Тотхем безнадёжно махнул рукой.
— Раньше надо было думать. Сейчас наши попытки оправдаться вряд ли сильно изменят общественное мнение. Да и плевать на него, по большому счёту!
Арсэт задумчиво потёр бровь.
— Ну, хорошо. Чем в данной ситуации могу помочь я? Не считая скромного финансового вклада, понятное дело.
— Если бы проблему можно было решить деньгами, давно бы уже решили, — отмахнулся Тотхем. — Меня заинтересовали ваши приморские отели. Надеюсь, вы их не успели продать?
— Да кому они сейчас нужны? — удивился Арсэт. — Люди перестали ехать к морю.
— Если хотите, их куплю я, — Тотхем откинулся на спинку кресла, с лёгким прищуром посмотрел на собеседника, — впрочем, есть предложение поинтересней.
— Слушаю.
— Нам нужна база на берегу океана под новый проект. Не буду вдаваться в технические подробности, но если всё выйдет, как минимум две трети из имеющихся проблем решатся сами собой, и мы выиграем время для того, чтобы поработать над остальными. Нехен в этом плане расположен идеально. Конечно, мы можем просто договориться об аренде части побережья с городскими властями, но…
— Хорошо, я понял, — кивнул Арсэт, и вдруг резко поднялся из-за стола. — Когда хотите осмотреть недвижимость?
— Хоть завтра.
— Отлично. Созвонимся с утра и назначим время, — он на секунду замер, словно к чему-то прислушиваясь, — Извините, но сейчас мне нужно бежать.
— Что-то случилось?
— Очень надеюсь, что нет, — с досадой бросил тот и, скомканно попрощавшись, покинул зал.
Тотхем поднял руку, подзывая официанта. Ещё стаканчик Слез Исиды для ясности мыслей, и будет совсем хорошо.
Странный тип. Очень странный. Но главное, с ним всё же удалось договориться.
***
Над великой пустыней всходило солнце, освещая бесконечные золотистые барханы и возвышающийся над ними конус пирамиды, с сияющим на её вершине Оком Ра.
Быстрокрылый сокол скользил над песками, не то высматривая добычу, не то просто наслаждаясь полётом и утренней прохладой, ещё не сменившейся привычным дневным зноем. Зоркий птичий глаз успевал заметить и ящерицу, торопящуюся поскорее унести ноги от надвигающейся опасности, и идущий вдалеке караван, и стаю стервятников, собравшихся полакомиться мертвечиной.
Между барханами пулей пролетел мелкий пустынный заяц — вполне достойная добыча, но сокол и не подумал на него напасть. Птица чётко видела цель: пирамиду и устроившегося у её подножия сфинкса.
Наконец он добрался до места и плавно опустился на спину каменного льва. Сфинкс встрепенулся, слегка повернул голову.
— Я уж и не чаял, что ты вернёшься, Гор.
Сокол взмахнул крыльями, спикировал вниз — в следующий момент на песке перед сфинксом стоял высокий смуглый мужчина в набедренной повязке, с широкими золотыми браслетами на обеих руках.
— Я и сам не думал, что вернусь.
***
Горан резко открыл глаза — в спальне темно, лишь светится голубым циферблат часов, показывая середину ночи.
Странный сон, очень странный. Впрочем, других ему с некоторых пор и не снилось.
Он перевернулся на бок, включил ночник. На глаза попалась подвеска в форме скарабея. Этой ночью он внял голосу разума и не стал оставлять загадочное украшение на теле. Впрочем, не помогло: он снова видел во сне пирамиду, и сфинкса, снова летал. Летал, ощущая ни с чем не сравнимый вкус свободы и абсолютное, безграничное счастье.
И как всегда после пробуждения его настигло одиночество и чувство невосполнимой утраты.
Горан понял, что уже не уснёт, встал, накинул тонкий халат и вышел из спальни. Ноги привычно уже свернули в сторону ведущей в подвал лестницы. Последние несколько дней он чуть ли не все вечера проводил в архиве, пытаясь найти ответы на мучившие его вопросы. Что ж, он много чего узнал о начальных временах после прихода Первых и истории собственного мира, но так и не понял, что же стало с его родителями, и почему его преследуют эти дурацкие сновидения!
Горан резко развернулся в противоположном направлении и отправился в кабинет. Там, в сейфе, вместе с ценными бумагами и парой драгоценных вещиц, был припрятан небольшой запас жёлтых кристаллов. За хранение, а тем более, распространение этого наркотика на Джепте грозила смертная казнь, но Горана это не волновало: кишка тонка у сторожевых псов порядка сунуться к одному из потомков Первых. К тому же, кристаллы он держал для себя, и принимал их крайне редко. В отличие от простых смертных, привыкание заработать он не боялся. Но чтобы снять напряжение и отключить на время мозг, эта штука подходит гораздо лучше, чем официально одобряемый напиток Сладких грёз.
В кабинете, свернувшись калачиком в огромном кресле, мирно спала темноволосая девушка. Вместо одеяла она использовала тяжёлую кожаную куртку, покрытые слоем пыли ботинки красовались посреди белого пушистого ковра.
Когда вошедший Горан щёлкнул выключателем, и кабинет залил яркий свет, девушка даже не пошевелилась.
Что ж, он знал, что рано или поздно так и будет, но именно сейчас Горан оказался не готов к её визиту. Басса… с ней не бывает просто, она каждый раз выпивает его досуха и уходит, не попрощавшись. Но проходит время, и она возвращается. Чтобы потом снова уйти.
Горан на цыпочках пробрался мимо спящей девушки, набрал код на сейфе — сигнализация тихонько пискнула, дверца открылась. Он привычно выудил из-под вороха бумаг заветную коробочку, высыпал в ладонь несколько кристаллов…
— Годы идут — ничего не меняется, — раздался за спиной насмешливый голос.
— Брат знает, что ты здесь? — поинтересовался Горан, не поворачивая головы.
— Я давно взрослая! — тут же вспыхнула Басса, — и Ами мне не нянька!
Горан закрыл сейф, медленно развернулся.
Девушка, выпрямившись, сидела в кресле и с вызовом смотрела на него. Раскосые зелёные глаза и резко очерченный маленький рот на треугольном личике.
— Как ты попала в дом? — спросил он.
— Ты так и не поменял настройки защитного контура, — фыркнула она, — ждал, что я вернусь?
— Знал, что ты вернёшься, — поправил он.
Басса соскользнула с кресла — куртка упала на пол, открывая взору слегка прикрытую шёлковым топом тонкую фигурку с едва выделяющимися холмиками грудей — шагнула навстречу.
— Поделишься? — она кивнула на кулак, в котором он сжимал кристаллы.
— Ничего не меняется, — улыбнулся Горан и привлёк её к себе, — Соскучилась?
— Нет. Просто была рядом.
Безвкусные кристаллы эффект давали мгновенный, но Горан не мог бы определить, отчего именно ему сейчас так хорошо: от наркотика, или от дурманящего запаха этой женщины.
Басса увернулась от поцелуя, указала на подвеску скарабея.
— Ты же не носишь украшения…
— Кое-что всё же меняется, — усмехнулся он и, подхватив лёгкую, как перо, девушку на руки, понёс её к столу.
Спальня слишком далеко, а в кровати как таковой нет ничего романтичного. Да и, если уж совсем честно, кабинет идеально подходит, чтобы заниматься любовью. Сначала на столе, потом в кресле, потом…
Потом они лежали на ковре, уставшие и опустошённые, и пальцы Горана скользили по новой татуировке девушки: сидящая на плече чёрная кошка, чей хвост спускался на правую грудь, обвивая сосок.
— Тот же мастер? — лениво поинтересовался мужчина.
— Не ревнуй, — усмехнулась Басса, — его интересует только искусство. Ну, ты бы ему тоже пришёлся по вкусу. Дать адресок?
Он рассмеялся.
— Хорошего ты обо мне мнения.
— А что здесь такого? Ты не обещал хранить мне верность.
— И не храню. Но предпочитаю женщин.
— Закостенелый консерватор, — рассмеялась она, — ты даже попробовать не хочешь!
Он наклонился к её уху и сообщил заговорщическим шёпотом:
— Я пробовал. Не понравилось.
— Врунишка! — рассмеялась Басса и скользнула рукой вниз по его животу.
— Твой скарабей… он светится.
— Не выдумывай.
— Сам посмотри…
— Не отвлекайся.
Девушка устроилась на его бёдрах, поймала темп… Жук на цепочке мерцал в такт движениям.
Горан на подвеску не смотрел, его внимание было сосредоточено на лице партнёрши — закушенная губа, блаженно прикрытые глаза. Он был бы счастлив смотреть на это вечно, только ветренная и беспечная Басса никогда на это не согласится. Слишком уж ценит собственную свободу и независимость. Потому и уходит каждый раз, убегая от привязанности, которой сознательно не даёт перерасти во что-то большее. Впрочем, есть надежда, что когда-нибудь она повзрослеет достаточно, чтобы остаться навсегда.
Пусть с хорошим запозданием, но кристаллы всё же подействовали. Ковёр под парой рассыпался, обращаясь в золотые пески пустыни, а на руках Горана, сжимавших талию девушки, невесть откуда взялись широкие золотые наручи, покрытые синей и красной эмалью. Сама Басса так же претерпела изменения — лицо превратилось в кошачью морду, и даже уши на макушке выросли. А ещё появился хвост, которым девушка щекотала его грудь. Всё это Горана не смущало — наоборот, заводило ещё сильнее. Не смущало и то, что здесь, в этой галлюцинации, за ними со своего постамента внимательно наблюдал сфинкс. Хорошо, хоть молча. А скарабей, каким-то чудесным образом избавившийся от цепочки, кругами уходил в небо, к ярко сияющему солнцу.