— Хорошо. Что ты знаешь об этих убийствах?
— Ничего о втором, клянусь, — все еще кланяясь, он повернул голову ко мне. — Это не была твоя хмурая подруга?
Я покачала головой.
Он кивнул, закрыл глаза, а потом посмотрел на госпожу Чийомэ.
— Ваши девочки спрашивали, слышал ли я, с кем говорил мертвый офицер…
Эми спросила, был ли это Сакаи-сан.
— И я сказал, что слышал, как он спорил с кем-то о деньгах. Я не узнал голос. Он был сухим и гнусавым, — он выпрямился и повернулся к Джункейшо. — Я пробрался на службу прошлой ночью и слышал Уважаемого, и когда я проснулся этим утром, я подумал, что этот голос был похож.
— Как у монаха? — спросил лорд Такеда, прищурившись, глаза были яростными.
Глаза монаха и рот широко раскрылись. Его лицо было бледным за грязью и травой.
Кобаяши кивнул.
— Да. Но потом я понял, что голос был немного другим, хотя похожим. Я слышал его во дворе, пока мы были на страже.
Дверь кухни сдвинулась, и Джолало привел трех поваров в зал, чтобы они поддержали мои слова.
Кобаяши удивленно фыркнул и указал на прибывших.
— Это вон тот!
Ки Сан поднял взгляд в шоке.
— Я?
— Нет! — Кобаяши издал невеселый смешок. — Не он! Низкий!
Торай поднял голову, смятение и настороженность исказили его лицо.
— Брат! — крикнул монах. — Беги!
Повар стал пятиться к двери кухни.
— Торай, — прорычал Такеда-сама, глядя на него. — Что ты сделал?
Все собравшиеся глядел на повара Такеда, который стоял и глядел.
Не застыла только Шино, которая прошла между солдат и взвыла Тораю:
— Ши-нэ!
Торай тут же схватил Шино и повернул ее. Он поднял тонкий нож к ее горлу.
— Всем назад, или она…
Он выбрал не ту девушку для угрозы. У нее не было навыков бедной Маи с удавками и ножами, но Шино была опасна в близком бою. Она схватила ладонь, держащую нож, и укусила с силой запястье, потом вонзила локоть в живот повара сильнее.
Мы не тренировали такое в зале против Аимару, но прием сработал. Торай с визгом выронил нож, когда Шино впилась зубами в его руку, а потом сжался, локоть выбил из него воздух.
— Хорошо сделано, — прошептала Сачи.
Солдат Такеды рядом с ней согласно хмыкнул.
Торай еще не упал, Ки Сан и Кумо схватили коллегу и передали его двум офицерам — лейтенанту Такеды, Итагаки, и лейтенанту Матсудаиры, Сакаи.
Такеда-сама прорычал:
— Приведите двух братьев сюда, — повара и монаха привели, и он спросил у Матсудаиры-сама. — Мы можем завершить дело твоего дезертира позже?
— Конечно.
Госпожа Чийомэ подмигнула мне и добавила:
— Может, мы сможем снова послушать мою белочку. Думаю, она сможет пролить свет на то, что делали два хулигана.
Я прошла с дрожью вперёд. Кобаяши покинул песок и встал недалеко от меня. Его щеки все еще были впавшими, а взгляд — опущенным, но он стоял прямо, как солдат, впервые с тех пор, как я его видела.
Я встала на колени в белом круге — уже не ровном — и коснулась снова головой песка.
— Мои лорды. Госпожа.
Я подняла взгляд, лицо госпожи Чийомэ напоминало кошку.
— Рисуко, расскажи моим лордам, что ты нашла в палатке мертвого лейтенанта, когда забирала его вещи для похорон.
— Записки о долге, госпожа, на много денег.
— Верно, — она подняла обрывки бумаги, — и сумма тут — несколько золотых кошукин.
— Да, госпожа.
— И кому лейтенант задолжал такие большие суммы.
— Многие записки были о ком-то, чье имя начиналось с Т.
— Как Торай, например?
— Да, госпожа.
Госпожа Чийомэ кивнула лорду Такеда, который приказал капитану Бабе обыскать вещи повара. Капитан взял двух солдат и вышел под дождь. Пустое синее небо утром пропало, сменилось серой влагой.