Ки Сан снова рассмеялся, и Кумо присоединился к нему, они стали посылать нас с тарелками вареных соевых бобов и мисками острой кимчи в зал.
Госпожа Чийомэ пока была единственной женщиной, которая сидела. Она говорила с Матсудаира-самой.
— Девица! — закричал один из солдат. — Неси нам сакэ!
* * *
Этот ужин прошел в большем тумане, чем многие.
Пока мы служили, старшие женщины развлекали гостей. Сачи играла на флейте, Миэко танцевала. Хоши пела, что я никогда от нее раньше не слышала, пока Сачи играла для нее — песня о птице, ищущей пару после долгой зимы. Маи и Шино сыграли, и хоть их мелодия на кото и сямисэне была не такой до боли красивой, как флейта Сачи, они точно играли лучше, чем могли Эми, Тоуми и я.
Я запомнила две вещи.
Во-первых, юный капитан Токимацу глядел на Миэко, пока самурай рядом с ним со шрамом на щеке бормотал ему на ухо шутки.
Во-вторых, я заметила два странных существа, сидящих за столом ближе всего к кухне: высокого худого мужчину и мальчика. Их кожа немного отливала бронзой, которая стала зеленеть, и они были странно одеты. Мужчина был в черном одеянии, какое я еще не видела, с белой полосой на шее. Мальчик был в вышитой жилетке, но штаны доходили только до середины бедра, дальше его ноги покрывал какой-то плотный материал. Их глаза были будто без век, странной круглой формы. И они говорили на языке, звучащем так, словно там были одни гласные.
Я спросила у Аимару о них — он сидел левее от них рядом с лекарем Матсудаиры, который перепил сакэ — и он сообщил, что они прибыли из далеких земель на западе. Мужчина был священником, а мальчик — его учеником.
Я кивнула, но не понимала. Мужчина не выглядел как священник.
Они все же были странными. Я слышала о людях с земель заходящего солнца — что они были «призраками», белыми с белыми волосами и бледными глазами. Эти люди не выглядели как призраки. Но они не были похожи ни на кого из тех, кого я раньше видела.
Я заметила, что мальчик следил за мной, и поспешила на кухню.
Когда мы закончили подавать ужин, люди за главным столом — госпожа Чийомэ, лорд Матсудаира и его капитаны — стали произносить речи. Ки Сан позволил нам троим пройти и поесть.
Я так устала и проголодалась, что даже память о визжащей свинье в броне, привязанной к земле у кухни, не помешала мне есть и наслаждаться свининой.
Но я не ела кровяную колбасу, от нее меня стошнило бы.
Ки Сан и Кумо смеялись и обменивались историями о блюдах, приготовленных в военных походах — мясо лошади, мясо лисы, травы, оказавшиеся гадкими на вкус, грибы, оказавшиеся смертельными. Они пили сакэ, дали и нам немного — разбавленного водой, конечно.
От этого мне не хотелось смеяться. От этого мне захотелось спать.
Но мы не могли — сначала столовую и купальни нужно было вычистить.
И я глядела на меч Масугу, лежащий над столом для разделки. Черные ножны будто поглощали свет на ярко освещенной кухне.
В столовой вдруг раздался шум, гости стали вставать из-за столов.
Двери кухни распахнулись, и все женщины Полной Луны — плюс Аимару — принесли миски и тарелки, чашки и кувшины, опустили их, смеясь, в кадку для мытья.
Конечно, все женщины, кроме госпожи Чийомэ. И Шино с Маи, которых Ки Сан не пускал на кухню, угрожая лишить их конечностей.
— Решили избавить вас от хлопот, — сказала Сачи, — ведь вы все это выносили!
А потом женщины ушли, повели гостей к вратам.
— Какие милые юные леди, — фыркнул Кумо, пока Аимару опускал последние миски в переполненную кадку.
— Ага, они поступили очень мило, — хмыкнул Ки Сан и указал на гору грязного фарфора, переполнившего кадку. — Девицы и ты, Лунный пирожок, вам нужно отмыть это до завтрашнего утра.
Мы застонали, но стали убирать.
4 — Тень луны
Как только посуда была вымыта, а купальня — вычищена и подготовлена к следующему утру, повара и наш друг пожелали нам спокойной ночи, и мы ушли в общежитие.
Тоуми ворчала всю дорогу, но вскоре уснула.
Эми прошептала:
— Как думаешь, почему тут Матсудаира?
— Не знаю, — я задавалась тем же вопросом. — Думаешь, они могли пытаться остановить Масугу-сана?
— Это объясняло бы его спешку с отъездом.
Я покачала головой в темноте.
— Он ждал, пока проход будет открыт.
— Хм.
— И госпожа Чийомэ приехала с ними.
Тишина.
Сначала я подумала, что Эми думала, а потом услышала свистящее дыхание, сообщившее, что она вдруг уснула.
Я лежала, думая о дне, тело устало, но голова не могла отпустить. Я все думала о прибытии лорда Матсудаира и его солдат, предупреждении госпожи Чийомэ скрывать наши тайны и отбытии Масугу-сана.
Меч.
Его ощущение в моих руках, словно мои руки, наконец, были дополнены.
Госпожа Чийомэ и Ки Сан сказали, что я не могла его носить или тренироваться с ним там, где кто-то мог увидеть. Но когда я смогу?
После долгих споров с собой я выбралась из спального мешка, осторожно обошла комок, который был Эми, и выбралась в прохладную ясную ночь.
Луна еще не поднялась над стеной лагеря, но звезды были яркими. Главный зал возвышался, одинокий и озаренный звездами, передо мной.
Я прошла к двери кухни, открыла ее как можно осторожнее и тише.
Дверь не была тихой, она скрипела и стонала, пока я сдвигала ее, и я затаила дыхание, уверенная, что Ки Сан, госпожа Чийомэ или лорд Матсудаира нападут на меня из тени и потребуют объяснить, что я делала.