Рано утром, когда в лагере почувствовалось оживление и за его пределами начали формировать колонну выступающих войск с обозом, отряд под командованием барона Делвин-Элидира уже поднимался в горы по неприметной широкой тропе. Она была укрыта со стороны леса скалой с широким основанием и обломанной вершиной. Если не знать, то трудно было догадаться, что отсюда начинается вполне проходимый путь в горы.
Повернув за скалой, отряд выехал на дорогу, достаточно широкую, чтоб по ней могли двигаться в ряд три всадника. Делвин-Элидир, де Сегюр и Карнач ехали впереди, внимательно оглядывая вырастающие перед ними и по краям дороги скалы, которые становились всё выше. Несколько раз от основной дороги ответвлялись другие, но они уверенно держались того маршрута, каким уже прошли однажды.
Карнач смотрел по сторонам с профессиональным интересом, отыскивая места, где можно было устроить засаду, и пару раз останавливал отряд, чтоб проверить узкие проходы, зажатые между скалами, но никаких признаков противника не обнаружил.
Делвин-Элидир ради этого похода отказался от своих роскошных, украшенных позолотой парадных лат. На нём была простая кольчуга с широким отворотом, закрывающим грудь и плечи, а на правом плече тускло поблескивал большой тяжёлый наплечник без украшений. Опознать в нём командира можно было разве что по рукам, на которых поблёскивали крупные перстни. Он был спокоен, как и его люди, крепкие, молчаливые и внимательные, облачённые в одинаковые лёгкие доспехи, вооружённые мечами и большими луками, прикрепленными к сёдлам по другую сторону от наполненных стрелами колчанов.
Казалось, горы не произвели на него особого впечатления, впрочем, в его владениях тоже были горы, пусть не такие высокие и неприступные, но копыта коней его отряда уверенно ступали по засыпанной камнями дороге и легко преодолевали подъёмы.
Марк выглядел более настороженным, должно быть, в его памяти ещё свежа была стычка на горной дороге, в которой его отряд потерял двух человек убитыми и трёх раненными. Впрочем, и он не слишком нервничал, просто его взгляд скользил по окружавшим дорогу скалам, выискивая скопления камней, которые могли быть подготовленной для камнепада кучей или рукотворным бруствером, за которым прячутся лучники.
Первую половину дня они продвигались вперёд, не встречая никаких препятствий. Поскольку они были налегке и скакали рысью по знакомой дороге, то смогли преодолеть значительное расстояние и, наконец, выехали к первому небольшому ущелью. Это была всего лишь трещина между скалами, за которой дорога продолжалась, но, на сей раз, эта трещина показалась им непреодолимым препятствием. Перекинутый через неё мост был разрушен, а из каменных выступов на обеих сторонах всё ещё торчали обломанные остатки свай, служивших опорами.
Командиры молча спешились и подошли к краю обрыва, чтоб осмотреть ущелье. До другого его края было около семи метров.
— Надо перебраться туда и осмотреться, — произнёс Делвин-Элидир, озабочено глядя вниз, где во влажном сумраке глубокой трещины протекала небольшая горная речка.
Её почти не было видно, но доносившийся со дна шум воды говорил сам за себя.
— Скажите, чтоб держали тот берег под прицелом, — проговорил Карнач и вернулся назад.
Его гвардейцы спешились. Игнат достал из седельной сумки складной арбалет и специальную стрелу со складной «кошкой» и карабином на конце. Прицепив к карабину тонкий прочный трос, он прицелился и выстрелил. «Кошка» прочно засела в узкой расщелине. Натянув трос, Игнат отыскал торчащий из земли осколок скалы и закрепил на нём конец. После этого Карнач, Валуев, Москаленко и Стаховски ловко перебрались на другую сторону, в то время как лучники Делвин-Элидира держали противоположный берег под прицелом. Но ничего не произошло, никто не пытался стрелять в землян или сбросить на них камень.
Перебравшись на другую сторону, гвардейцы принялись методично обследовать прилегающие горы. Вскоре Стаховски привлёк внимание своих товарищей тихим свистом и, когда они подошли к нему, указал на небольшую площадку, прикрываемую со стороны ущелья каменным выступом. Камни с неё были отодвинуты на края, а между ними отыскался кусок чистого холста, пахнущий домашним сыром. Внимательно осмотрев землю, они нашли на ней крошки хлеба и сыра. Взяв их в руки, Карнач убедился, что и то и другое было свежим, значит, совсем недавно здесь кто-то прятался. Пройдя чуть дальше, они спустились в небольшую лощину, где обнаружили свежий лошадиный навоз.
— Они уехали, — сделал вывод Валуев. — Совсем недавно. Они разрушили мост и ждали нас. Теперь они знают, что передовой отряд на дороге.
— Кто-то должен был остаться, — Карнач осмотрелся. — К этому мосту выходят несколько дорог, и дальше они снова расходятся. Им придётся дождаться, пока мы перейдём через пропасть, чтоб знать, по какой дороге мы пойдём дальше. Расходимся и ищем. Будьте осторожны, держите оружие наготове.
Но самые тщательные поиски вблизи ущелья ничего не дали, они так и не обнаружили соглядатая, то ли потому, что он ушёл дальше, то ли выбрал место, где можно надёжно спрятаться.
После этого гвардейцы вернулись назад, на ту сторону ущелья, где их отряд уже устроил привал прямо на дороге. Карнач доложил о результатах разведки Делвин-Элидиру, и тот отправил назад, навстречу войску гонца с донесением.
Привал изрядно затянулся, потому что даже если б людям и удалось перебраться по тросу на другую сторону, то лошади на этот манёвр были решительно не согласны. Потому разведчикам пришлось ждать подхода головы основного войска, в которую были предусмотрительно встроены телеги с плотниками и заготовленными для ремонта мостов брёвнами и шестами.
Гвардейцы сидели в стороне на камнях, с интересом наблюдая за действиями опытных ремесленников, которые быстро и весьма умело взялись за работу, и вскоре через ущелье уже был перекинут небольшой, но достаточно прочный мост, по которому могла проехать телега, запряжённая парой лошадей цугом.
После этого передовой отряд снова отправился в путь и, миновав ущелье, углубился в горы, предоставив остальной части войска медленно и осторожно форсировать первую преграду. Теперь они предпочитали ехать медленней, ещё внимательнее вглядываясь в окружавший их ландшафт, потому что всем было ясно, что противник знает об их появлении, а значит, в любой момент следует ожидать нападения или диверсии.
Проехав по дороге чуть ниже гребня невысокой гряды, они оказались в небольшой лощине, где с одной стороны дороги возвышался крутой склон, а с другой тянулось небольшое плато, упирающееся в отвесную стену начинающегося чуть дальше каньона. Карнач сразу подумал, что место здесь очень подходящее для засады и напряг слух, чтоб не пропустить посторонних звуков, и вглядываясь в неподвижную картину перед глазами. Может, потому он и заметил этот маленький ручеёк сбегающих вниз камней, которые с едва слышным шорохом осыпались на дорогу. Он поднял руку, натягивая поводья, и в то же время его спутники взялись за рукоятки мечей. Делвин-Элидир выкрикнул команду на незнакомом языке, и отряд позади встал, как вкопанный. И в следующий момент свистнули стрелы.
Сидевшие в засаде алкорцы целились в командиров, но ни одна из трёх выпущенных ими стрел не попала в цель. Та, что летела в Делвин-Элидира, отскочила от его наплечника и упала на дорогу. Марк с невероятным проворством выхватил из ножен длинный кинжал и умудрился отбить им ту, что была направлена в него. А Карнач просто отклонился в сторону и при этом на лету перехватил стрелу рукой, хоть в этом не было никакой нужды.
Тут же в сторону, откуда стреляли, устремилось целое облако стрел, выпущенных лучниками землян. Неизвестно было, достигли ли они цели, но в любом случае послужили предупреждением, что место засады раскрыто и подниматься из укрытия, чтоб снова выстрелить, опасно.
Карнач спрыгнул с коня и приказал Валуеву и Москаленко следовать за ним. Они быстро вскарабкались на склон и под прикрытием камней двинулись к месту засады. В какой-то момент они оказались немного выше по склону и увидели внизу трёх алкорцев. Один из них лежал ничком и из его спины торчали две стрелы, второй был ещё жив, но ранен в шею, и было ясно, что долго он не протянет. Третий копошился за камнем, его руки совершали какие-то резкие торопливые движения. Карнач нахмурился, пытаясь понять, что он делает, и вдруг догадался, что тот с помощью огнива пытается разжечь огонь.
— Он готовит взрыв, — сообщил он, и тут же схватил за плечо Игната, пытавшегося спуститься вниз на площадку. — Назад! — он развернулся и стал быстро пробираться подальше от этого места, на ходу крича: — Отходите! Они готовят взрыв!
Его голос потонул в грохоте, который перешёл в гул осыпающихся сверху на дорогу камней. К счастью, никто из их отряда не пострадал при взрыве и последовавшем вслед за этим камнепаде, однако, дорога была завалена осколками скалы и камнями. Тем не менее, когда каменная пыль осела, стало ясно, что осыпь впереди состоит из средних камней и достаточно полога, чтоб по ней могли проехать всадники. Фарид, окинув взглядом осыпь и с помощью бинокля внимательно изучив нависающую над ним скалу, подтвердил, что конный отряд может двигаться дальше, хотя для телег здесь дороги нет.
— Это не наши проблемы, — проговорил Делвин-Элидир и, обернувшись, подозвал к себе сержанта.
Снова отправив назад вестового с донесением, он медленно двинулся к осыпи, крепко держа поводья своего коня. Вскоре его отряд благополучно миновал опасный участок и снова выбрался на чистую дорогу. Через некоторое время она привела их на край широкого карниза, проходящего под отвесной стеной. С другой стороны карниз обрывался широкой пропастью, по дну которой, бурля, нёсся пенный поток быстрой реки.
Остановив отряд, Карнач какое-то время осматривал верх скалы над дорогой в бинокль, но не заметил ничего подозрительного. Более того, осмотревшись, он не увидел никакой возможности подняться на этот круглый гладкий гребень.
— Кажется, чисто, — не слишком уверенно проговорил он, и Делвин-Элидир решительно двинулся вперёд.
Его конь уже сделал несколько шагов по карнизу, а следом двинулись остальные, когда сверху послышался какой-то звук. Посмотрев туда, Карнач увидел быстро катящийся по вершине скалы камень, который спустя мгновение сорвался вниз. Он упал слишком далеко впереди, чтоб попасть в командира отряда, но случилось то, чего никто не ожидал. Упавший перед носом коня камень испугал его и заставил встать на дыбы, после чего он с ржанием помчался вперёд и неожиданно исчез из виду.
— Айолин! — крикнул Марк и, пришпорив коня, ринулся следом.
И тут сверху посыпались камни. Каким-то чудом Марк успел проскочить место камнепада до того, как каменные глыбы засыпали карниз, преграждая путь.
— Валуев, Москаленко, Стаховски наверх! — распорядился Карнач, спрыгнув с коня, — Фарид, за мной!
— Подожди! — прошипел тот, успев схватить его за руку и указав наверх, откуда ещё падали мелкие камни.
Через какое-то время камнепад прекратился, и снова стало тихо. Карнач слегка успокоился и отвязав от седла моток троса, начал осторожно пробираться по засыпанному камнями карнизу туда, где над пропастью неподвижно стоял Марк.
— Где он? — спросил Александр, подойдя к нему.
— Внизу, там ещё один карниз, — тихо ответил Марк.
Он был бледен и только по скулам двигались желваки, выдавая его отчаяние и злость.
Карнач поднёс бинокль к глазам и увидел Делвин-Элидира, лежащего на узкой длинной площадке, протянувшейся ниже над самым бурным местом реки, где на торчащих из воды острых камнях вскипали белые буруны. Айолин лежал ничком, неподвижно, но потом пальцы его руки судорожно сжались, и он подтянул руку под грудь, пытаясь опереться на неё и приподняться, но тут же снова без сил опал на камни.
— Он жив, — сообщил Карнач и начал разматывать трос, конец которого карабином прикрепил к своему поясу.
— Это опасно, — заметил Фарид, посмотрев вниз.
— И что? — деловито проверяя наличие аптечки в подсумке, спросил Карнач. — Лучше привяжите конец троса к седлу лошади и страхуйте меня, когда я буду спускаться.
— Ты спустишься? — недоверчиво спросил Марк, хотя в его глазах была мольба.
— А ты б не стал, если б мог? — хмуро спросил Карнач и, подойдя к краю обрыва начал осторожно спускаться вниз, цепляясь за едва заметные выступы на каменной стене.
Спуск оказался нелёгким, потому что, в какой-то момент под ним оказалась ниша в скале, и ему пришлось огибать её, удерживаясь навису с помощью пальцев рук. Наконец через какое-то время он увидел совсем близко под ногами каменный карниз и спрыгнул на него. Осторожно пройдя по краю, он подошёл к Делвин-Элидиру и опустился рядом на колени. Места было мало и при любом неосторожном движении они рисковали вдвоём сорваться в ревущую внизу реку.
Карнач со всеми предосторожностями перевернул Айолина на спину и встретил его отчаянный, затуманенный болью взгляд.
— Рука… — проговорил тот, глядя на капитана.
Александр отодвинул кольчужный край рукава на правой руке раненного и ощупал его предплечье. Айолин скрипнул зубами.
— Перелом, к счастью закрытый, — произнёс Карнач, подтягивая вперёд подсумок с аптечкой. — Что ещё?
— Не знаю. В голове шумит…
— Ну, это понятно, — пробормотал он, ощупывая его голову. — Череп вроде цел. Скорее всего, сотрясение мозга. Ноги, руки чувствуешь?
— Да… Чувствую.
— Позвоночник, кажется, не повреждён. Сейчас наложу шину, сделаю инъекцию обезболивающего и будем подниматься.
Делвин-Элидир следил за тем, как капитан достал странный прибор и приложил его к повреждённой руке, после чего почувствовал лёгкое жжение, а вслед за этим боль ушла, даже в голове немного прояснилось. Теперь Айолин уже с любопытством наблюдал, как Карнач разрезал кинжалом рукав его стёганного камзола, обнажил руку по локоть и вытащил из странного ящичка синего цвета какой-то пакет. Он достал из него розовую блестящую ткань и аккуратно обмотал ею повреждённую руку. Она мягкой прохладой легла на кожу, после чего слегка утолщилась и затвердела. Теперь Айолину казалось, что его рука закована в прохладный каменный кокон, но попытавшись поднять её, он убедился, что он лёгкий, почти невесомый.
— Голова кружится? — деловито спросил Карнач, вернув на место разрезанный рукав и кольчугу.
— Слегка.
— Это нормально, — удовлетворённо кивнул он и поднял голову. — Эй, наверху!
— Мы здесь! — услышал он голос Валуева, который был едва слышен за шумом реки.
— Сейчас будем подниматься, — произнёс Карнач, снова взглянув на Айолина. — Не нужно волноваться и делать лишних движений, ваша светлость. У нас всё под контролем.
Его голос звучал спокойно и убедительно. Айолин невольно кивнул, а Александр отцепил от пояса трос и, обвив им раненного, закрепил петлю карабином на спине.
— Когда будете подниматься, осторожно отталкивайтесь от скалы здоровой рукой, но не сильно, только для того, чтоб не тащиться по ней, — он снова поднял голову и крикнул: — Поднимайте медленно! Отводите лошадь от обрыва, но не спешите, здесь неудачный рельеф для таких подъёмов.
Вскоре трос натянулся и пошёл вверх. Карнач кивнул Айолину, и тот начал медленно подниматься. Вскоре Валуев крикнул, что его подняли, и сбросил трос вниз. Карнач прицепил его к поясу и крикнул, что готов к подъёму. Через несколько минут он был наверху и вместе с Игнатом приступил к более детальному осмотру пострадавшего. Кроме сотрясения мозга и сломанной руки, серьёзных повреждений у него не обнаружили. Сделав ещё несколько инъекций из стандартного набора, предусмотренного для таких случаев, Карнач, наконец, оставил его в покое, и рядом присел Марк.
— У тебя такой вид, словно это ты сверзься со скалы, — усмехнулся Айолин, взглянув на него.
— Да лучше б я… — проворчал Марк. — Я не готов потерять второго друга за несколько дней.
— Война — штука жестокая, — пробормотал Айолин. — Это была засада?
— Да, — кивнул Игнат, оставшийся рядом. — Мы поднялись на скалу. Их лёжка с дороги не видна, но и они нас не видели, ориентировались по голосам. Потому камнепад никого и не задел. Вашу лошадь жалко.
— Да, Бард был мне верным другом, — печально проговорил Айолин.
— Что с засадой? — Карнач вернул Игната к прежней теме.
— Ничего. Сбросили камни и удрали. Под скалой с той стороны навоз и мешок из-под овса. Теперь они точно знают, какой дорогой мы идём, и нужно ждать новых сюрпризов.
— Боюсь, что так, — согласился Марк. — А для тебя пока война кончилась, малыш Айолин, — добавил он, взглянув на друга. — Отправим тебя назад в лагерь, под присмотр Фабрициуса.
— Ну, да, как же! — ехидно усмехнулся тот. — Из-за перелома руки? К тому же она так надёжно упакована в эту розовую ткань. Я не ощущаю боли и вообще чувствую себя хорошо.
— Это действие лекарств, которые мы вам ввели, ваша светлость, — заметил Игнат. — Их действие через какое-то время пройдёт.
— Но у вас ведь есть ещё?
— Есть, — не стал спорить гвардеец.
— Лучше б вам несколько дней провести в покое, — проговорил Карнач. — Так заживление пройдёт лучше. К тому же я не уверен, что кость срастётся правильно. Я всего лишь зафиксировал её.
— Это не имеет значения, — сурово взглянул на него Айолин. — Я должен сам вести своих людей. И пусть я не могу держать меч в одной руке, у меня есть вторая. Я левша и хорошо бьюсь обеими.
— Никто не собирается силой отправлять тебя назад, — усмехнулся Марк. — Ты как охотничий пёс, заслышавший рожок, рычишь и рвёшься с поводка, словно боишься, что война закончится без тебя. Если эти снадобья помогут тебе держаться в седле, то пусть будет так.
— Эти снадобья для того и предназначены, чтоб обеспечить боеспособность даже в случае ранения, — пожал плечами Карнач. — Запас у нас есть, хоть он и не бесконечен.
— А на ваших звездолётах есть ещё? — тут же заинтересовался Делвин-Элидир.
— На всё войско и на всю войну не хватит, если вы об этом, — покачал головой Валуев.
Марк обернулся и посмотрел на завал.
— Отдыхай, друг мой. Нам придётся ждать подхода армии, потому что сами мы кое- как пробрались сюда, но остальные на конях по этому завалу не пройдут, — он сел на землю и посмотрел в небо. — Наверно в Сен-Марко уже ночь, так что всем нам нужен отдых. Я отправил гонца к королю, но раньше утра ждать его не приходится. Потому устраиваемся на ночлег.
Они так и расположились на плащах на узком карнизе, свободном от каменных валунов. На другой стороне завала кавалеристы, накормив коней фуражным зерном, припасённым в мешках, притороченных к сёдлам, и налив им в кожаные вёдра воды из бурдюков, сами расселись под скалой и достали из котомок припасы и фляжки с вином и элем. Через какое-то время через завал сумел перебраться Алед, остававшийся с отрядом. Он был встревожен тем, что случилось с его хозяином, но увидев, что его вытащили из пропасти и он жив, верный оруженосец тут же озаботился своими обязанностями. Он принёс с собой сумку с провиантом, запас которого был достаточен, чтоб накормить всех, кто оказался отрезан от отряда.
Сытный ужин, состоявший из вяленого мяса, сыра и хлеба, наконец, сумел создать у гвардейцев ощущение, что всё не так плохо, как выглядит, а несколько глотков вина даже улучшили их настроение.
— Значит, теперь на нас объявят охоту, — кивнул Игнат, не выпуская из руки фляжку. — Нам бы сейчас пару биолокаторов.
— Ты еще о спутнике вспомни, — проворчал Валуев, сидевший рядом с закрытыми глазами.
Он прислонился спиной к каменной глыбе и умиротворённо слушал шум воды в ущелье, ловя минуты покоя и безмятежности.
— Ага, — кивнул Стэн, — а ещё нам бы не помешала пара дронов с полным набором шпионского оборудования, скоростная капсула и рота космического десанта для прикрытия тылов.
— Это ты загнул, — усмехнулся Игнат. — Я насчёт десанта и капсулы. Но от хорошей пушки и антигравитационного ранца я бы точно не отказался.
— Изнежились вы в лоне родной цивилизации, братцы-кролики, — усмехнулся Карнач. — Местные и без всех этих премудростей воюют.
— Это счастье, что у них дронов, капсул и пушек нет, — серьёзно заметил Фарид, который, как всегда предпочитал чистую воду самому лучшему вину. — Иначе б они давно друг друга в лапшу покрошили.
— Тоже верно, — флегматично согласился Игнат, и сделал ещё один глоток из фляжки.
Карнач поднялся и пошёл туда, где рядом с лежащим на подстилке из плаща Делвин-Элидиром сидел Алед. Убедившись, что его подопечный чувствует себя нормально, он осмотрелся в поисках Марка и увидел, что тот стоит над обрывом там, куда подняли из пропасти Айолина. Александр подошёл к нему и встал рядом. Взглянув вниз, он вдруг почувствовал, как по плечам прошла нервная дрожь. Карниз, куда он спускался, был слишком узким и темнел далеко внизу, так далеко, что второй раз он бы, пожалуй, не решился спуститься туда без специального оборудования. Он как раз раздумывал о том, что стремление спасти попавшего в беду человека совсем недавно напрочь заглушило в нём чувство опасности, когда услышал тихий голос де Сегюра.
— Я благодарен тебе, Александр, — произнёс Марк. — За несколько дней ты спас от верной смерти двух моих друзей. Ламбер бы не дотянул до лагеря, если б не твоё умение залечивать раны, а Айолин так и умер бы там внизу в полном одиночестве. Я перед тобой в долгу.
— Не думаю, — покачал головой Карнач, — потому что я просто выполняю свою работу. В этом она и состоит: спасать чьи-то жизни, а не отнимать их.
— Странно, — прошептал Марк, глядя вниз, — что же у вас за мир такой, если вы растите отважных воинов для того, чтоб спасать, а не убивать… Неужели такое возможно?
— Да. И мне кажется, что это правильно.
— Арману бы это понравилось, — улыбнулся Марк. — Мне тоже нравится. Может, и нам стоит учить своих солдат не только убивать, но и спасать? Хотя вряд ли это возможно с нашим королём. Он будет лить кровь, пока не захлебнётся в ней. Насколько обоснованным будет убить его, чтоб остановить, с вашей точки зрения?
— Не задавай мне таких вопросов, — покачал головой Карнач. — С нашей точки зрения даже сама ситуация в вашем мире кажется странной и нелогичной. Сегодня, вытащив нашего маленького барона из пропасти, я снова на какой-то миг почувствовал себя счастливым. Я, наконец, был на своём месте и поступил правильно. И это дало мне надежду, что я ещё могу вернуться назад, потому что не забыл, как нужно поступать на самом деле.
— Ты прав, — согласился Марк. — Вы здесь по ошибке, а значит, однажды вернётесь в свой мир. А нам придётся здесь самим разбираться со своими проблемами. Но, может, вы затем и явились сюда, чтоб показать, что можно жить как-то иначе, пусть только тем, кто готов это воспринять. В любом случае, что бы ты сам об этом не думал, но я знаю, что я перед тобой в долгу.
— Идём спать, Марк, — проговорил Карнач. — Светлые ночи коротки, и скоро нам придётся продолжить путь. И он будет не самым гладким и безопасным.
Им не пришлось ждать утра. Получив известие о том, что дорога впереди завалена камнями, граф де Бове отправил вперёд слуг и ремесленников, которые прибыли вскоре и, пройдя между спящими вповалку кавалеристами и сонными конями, подошли к завалу и начали деловито, как муравьи, растаскивать его, сбрасывая глыбы вниз, в ущелье. Это была тяжёлая работа, но они трудились упорно и через несколько часов освободили дорогу настолько, что по ней могли вереницей проехать всадники.
Делвин-Элидир со свойственной ему властностью приказал Игнату дать ему снова чудодейственных снадобий и, получив новый набор инъекций, с помощью оруженосца сел в седло коня, раньше носившего на себе одного из сержантов. После этого отряд снова двинулся по дороге, оставив позади работников, продолжавших освобождать дорогу от каменных завалов.
Ещё полдня они шагом двигались вперёд, внимательно высматривая вокруг возможные засады и внезапно рушащиеся скалы. Но, к их удивлению, ничто больше не задерживало их в пути. Они даже миновали каменный мост, протянувшийся над бездной, не заметив вокруг и под ним никаких следов минирования.
Небо над горами постепенно темнело и, наконец, когда оно налилось глубокой сапфировой синевой, они добрались до той лощины, где в прошлый раз вместе с Эоладом устроили привал. Здесь было достаточно места для того, чтоб разместить коней и людей, и даже развести костры и, наконец, сварить горячую похлёбку, а чуть дальше протекал ручей, и можно было вдоволь напиться чистой прохладной воды и заодно наполнить бурдюки, опустевшие за время пути.
Пока лучники устраивались на ночлег, гвардейцы и рыцари собрались, чтоб обсудить ситуацию.
— Вам не кажется, что всё это странно? — спросил Делаж, взглянув на де Сегюра. — Они знают, по какой дороге мы идём, здесь было множество мест, пригодных для засад и ловушек, я сам насчитал несколько таких, но ничего не произошло. Они нас потеряли? Или мы сумели сбить их с пути?
— Это вряд ли, — проворчал Марк, хмуро взглянув на Айолина. — Они могли хотя бы взорвать мост, чтоб задержать нас. После моста они снова не знают, какой дорогой мы идём.
— Если на развилке не было наблюдателя, — вставил Валуев.
— Даже если так, на мосту они могли уничтожить большую часть отряда. Почему они не сделали этого?
— Потому что мы — всего лишь разведка, передовой отряд, — пожал плечами Делвин-Элидир. — Если уничтожить нас, то вскоре в горы отправится ещё один такой отряд, а после — ещё один. Уничтожать нас нет смысла. У них не так много сил, чтоб разбрасываться на мелкие цели. Им нужно сохранить людей для обороны цитадели, а если и наносить упреждающий удар, то так, чтоб он был по-настоящему чувствителен.
— Нас пропускают, — кивнул Карнач. — Мы им неинтересны.
— Они взорвут мост, когда по нему пойдёт войско, — добавил Марк. — Они устроят засаду для короля!
— Мы должны его предупредить, — проговорил Делвин-Элидир. — Гвардейцы и отряд Марка — с нами. Остальные остаются здесь!
Они снова сели на коней и при свете факелов в постепенно сгущающейся темноте поскакали назад. Эта дорога заняла у них пару часов, и, наконец, перед ними открылся мост, который, к счастью, был ещё цел, и войско к нему не подошло. Это значило, что на ночную стоянку Ричард остановился где-то дальше.
— Мы останемся здесь! — крикнул на скаку Карнач, натягивая поводья. — Попробуем удержать переправу до подхода армии!
— Делаж с нами! — распорядился Марк, чуть придержав лошадь. — Остальные остаются с гвардейцами. Я вернусь, как только доложу обо всём королю.
Оба барона и Делаж помчались дальше, а Карнач спешился и достал бинокль. Он дал своим людям приказ обследовать прилегающие скалы, а сам вместе с Рагнаром Беловым принялся осматривать мост. Рагнар вскоре указал ему те места, где сам бы установил взрывчатку, если б хотел, чтоб длинная конструкция сразу и целиком рухнула в пропасть. Вскоре они нашли в куче камней спрятанный бочонок, от которого тянулась чёрная дорожка рассыпанного пороха. Порадовавшись тому, что местные ещё не придумали не только дистанционных и программируемых запалов, но и бикфордова шнура, Карнач расшвырял дорожку и двинулся дальше.
Свист летящей в него стрелы по счастливой случайности усилило эхо меж скалами. Он откатился в сторону и схватился за меч. По мосту в сумраке к нему бежали несколько человек, в нагрудниках которых отражались рыжие сполохи тревожного огня факела в руках Рагнара. Встав в стойку, Карнач приготовился встретить нападавших. Рагнар бросил факел в пропасть и встал рядом с ним с обнажённым мечом. Против них оказалось четыре рыцаря, однако, для Карнача, привыкшего биться в любых условиях, обстановка была выигрышной. На мосту было темно, а он мог ориентироваться на слух, и чувствовал, где проходит край моста. Потому уже первый подбежавший к нему алкорец встретил мощный парирующий удар. После этого капитан ловко развернулся, отбросил его ударом ноги в грудь и нанёс точный удар в шею. Второго Рагнар вытолкнул с моста. После этого они остались двое против двоих, и в результате краткого поединка оба алкорских рыцаря были повержены. На мосту снова стало тихо, но теперь со стороны скал за ущельем слышались крики и лязг оружия. Карнач устремился туда, но подоспел лишь, чтоб увидеть последствия короткой и кровавой стычки.
— Фарид ранен, Лурье и Дюпон убиты, — мрачно доложил Стаховски и полез в подсумок за аптечкой, чтоб заняться раной на плече Фарида.
Карнач осмотрелся. На сей раз алкорцев было больше. Он насчитал одиннадцать человек, и теперь они лежали на крохотном клочке земли между скалами, а где-то неподалёку ржали встревоженные звуками битвы лошади. Карнач проверил оставшихся в его распоряжении людей. Кроме Фарида ранения получили Клеман и Игнат, который в пылу боя даже не заметил длинный порез на шее, а, увидев его, только отмахнулся с досадой. Тем не менее, Валуев заставил его сесть и залил рану золотистым спреем из баллончика, который сразу застыл прочной плёнкой, продезинфицировав рану и запечатав рассечённые сосуды.
Расставив постовых на подступах к мосту, Карнач снова вернулся на хрупкое каменное сооружение, чтоб разминировать его. При свете факелов это было небезопасно, но он не решился оставить бочки с порохом под ногами у армии, которая уже утром должна была пройти здесь. Им с Рагнаром удалось найти три бочонка, которые они, недолго думая, сбросили вниз, в ущелье.
Вернувшись к началу моста, он устало присел на камни возле скалы и покачал головой. Он думал, как воспримет Марк потерю ещё двух друзей, и о том, что лишь по счастливой случайности он сам до сих пор не потерял ни одного из своих людей. Об этом он до последнего времени даже не задумывался. Его беспокоило, что его ребята, ввязавшись в эту чужую и бессмысленную войну, приняли её условия и начали убивать тех, кого вдруг сочли врагами, но то, что эти враги могут так же точно убить их, ему даже не приходило в голову. Ранения Фарида и Игната, а также гибель Лурье и Дюпона его отрезвили. И он снова начал понимать, что все они попали в смертельную ловушку, из которой нет выхода. Он был совершенно бессилен уберечь своих людей в надвигающейся мясорубке, когда вся их уникальная подготовка, всё везение, всё мужество будут смяты грозной машиной надвигающейся войны. Он уже ничего не сможет сделать, чтоб спасти их от этой участи. Карнач вдруг понял, что боится не своей смерти, а гибели своих ребят, любого из них, и этот страх приводил его в отчаяние.
Так он и сидел в тишине, прислушиваясь к тому, как переговариваются где-то неподалёку его товарищи, свободные от караула. Они устраивались на ночлег и буднично обсуждали итоги стычки, а где-то рядом с ними лежали тела погибших алкорцев и двух землян, мужчин, честно выполнивших свой долг и отдавших жизнь за свои идеалы. Но что значили эти идеалы по сравнению с их загубленными жизнями? Что такое Алмазное Сердце, существует ли оно или это всего лишь местный аналог Священного Грааля? За что погибли Клеман и Лурье, выжившие в застенках луара и многочисленных стычках? За короля, которому наплевать на их судьбу, потому что у него таких рыцарей ещё несколько тысяч? За процветание Сен-Марко, и без Алмазного Сердца доминирующего в этом мире? За Алмазное Сердце, от которого им самим ни тепло, ни холодно? Карнач понимал, что никогда и ни при каких обстоятельствах он не сможет принять мировоззрение этого мира. Ему важны были его ребята, Марк, может, Делвин-Элидир, как человек, проявлявший к ним дружеские чувства. Но остальные… Этот король, которого ненавидят собственные подданные… Это чужой мир, и чем дальше, тем больше он понимал, что хочет вернуться домой и забрать отсюда своих ребят.
Что-то мягко коснулось его плеча. Он был удивлён. Что здесь могло коснуться его? К тому же прикосновение было таким ласковым и в то же время ощутимым. «Как касание ангела», — вдруг подумалось ему. Он поднял голову и замер. Было довольно темно, но не узнать её было невозможно, несмотря на кольчугу и мягкие отблески на красивом, отделанном золотой гравировкой нагруднике. Её лицо было отчетливо видно в полумраке, словно оно излучало внутренний свет, и казалось, что от её кожи даже исходит мягкое золотисто-белое сияние.
— Командор? — Карнач привычно вскочил и вытянулся по стойке «смирно», но чем больше он вглядывался в знакомые черты, тем больше ему казалось, что это сон. — Дарья Ивановна…
— Да, Саша, это я, — деловито кивнула Северова и окинула его быстрым взглядом.
Ему показалось, что ей понравилось то, что она увидела. Что ж, доспехи всегда ему шли.
— Вы?.. — он невольно поднёс руку к своему лицу, намекая на это странное свечение, но она только усмехнулась.
— Неудачный выбор тонального крема. Не обращай внимания. Лучше объясни, что за бардак здесь происходит?
— Бардак?
— Ты понял, о чём я. Мне известно, что король Сен-Марко ведёт своё войско к Грозовой горе, и я догадываюсь, что его интересует Алмазное Сердце…
— Оно существует? — тут же перебил он.
— Я его не видела. И никто не видел. Возможно, кроме Олдриджа, но он не распространяется на эту тему. Так что происходит, и что вы здесь делаете?
— Мы давно поступили на службу к королю Ричарду… — внезапно смутился он. — И просто выполняем свою работу.
— На чужой войне? Карнач, у тебя проблемы с головой? Почему здесь твои люди?
— Я по порядку всё расскажу, ладно, Дарья Ивановна? А потом вы будете решать, правы ли мы, находясь здесь.
Он сам знал, что неправы, но когда начал рассказывать о Делвин-Элидире, о Марке, о старпоме де Мариньи и той вылазке к замку барона фон Деррека, ему показалось, что они действовали вполне логично и обоснованно. До тех пор, пока не сдали трёх захваченных в горах алкорцев. И потом тот бой на горной дороге, в котором они вместе с де Сегюром перебили два десятка рыцарей противника. И здесь…
— Я понимаю, что мы нарушаем устав, — устало проговорил он. — Но мы действуем во спасение других жизней…
— Ну, конечно… — с явным осуждением в голосе кивнула она. — Как насчёт запрета на убийство? Впрочем, ты итак всё понимаешь, но ничего с этим не делаешь.
— Я за всё отвечу, — покаянно кивнул он.
— Можешь в этом не сомневаться, если доживёшь. А теперь — к делу. Что ваш король собирается делать, если дойдёт до цитадели?
— Насколько я знаю, он собирается взять её штурмом.
— Цитадель? Штурмом? Это как?
Карнач смущённо посмотрел на неё, она вздёрнула тонкую бровь, выжидательно глядя на него.
— Простите, Дарья Ивановна, у меня уже, похоже, паранойя. Боюсь выдать военные секреты противнику. Вы ведь связаны с цитаделью?
— Да, у меня там друзья, — спокойно кивнула она. — Но я, как прежде, заинтересована в предотвращении кровопролития. Так что?
— Они собираются взорвать ворота и ворваться в крепость, — сдался он. — У них есть какие-то осадные машины, которые позволят им преодолеть пропасть и зафиксироваться возле ворот.
— Занятно, они не в курсе, что им придётся пройти по коридору смерти?
— Что это? — насторожился он.
— Там несколько ворот. Между ними опускаются решётки, которые будут рассекать авангард на группы. Каждая из групп окажется в темноте в отдельном отсеке. В потолке устроены люки, через которые будет сыпаться раскалённый песок, попадать под доспехи и сжигать нападающих заживо. А в боковых стенах расположены бойницы, и через них их будут расстреливать стрелами. Как видишь, я тоже выдаю тебе военные секреты, с одной единственной целью. Я запрещаю тебе принимать участие в штурме и тем более вести туда наших людей. Нарушишь и выживешь, я тебя лично отдам под трибунал и добьюсь самого жестокого наказания, которое только возможно в нашем гуманном обществе. Ты меня понял?
— Так точно, — проговорил он, подавленно опустив голову. — Я сам не хочу этого кровопролития, но не знаю, что делать. Всё решает король, а он никого не слушает. Может, послушает вас?
— Хочешь, чтоб я пошла к нему и запретила нападать на цитадель?
— Я не знаю, — покачал головой он. — Но вас тут почему-то считают воплощением святой Лурдес. Местные боятся, что вы возьмёте цитадель под своё покровительство, и тогда, напав на неё, они нарушат вашу волю. А вы почитаемы в Сен-Марко, не менее чем в луаре. Я хотел сказать: святая Лурдес почитаема.
— Они так же суеверны, как алкорцы? — заинтересованно уточнила она.
— Я не в курсе, насчёт алкорцев, но земляне поклоняются своим богам и святым и боятся впасть к ним в немилость.
— Я поняла, — кивнула Северова. — Подумаю, что с этим можно сделать. А потом вы пойдёте на Грозовую гору?
— Да, туда мы точно пойдём, но что будет там, я не знаю. Никто не знает. Мы проверили дорогу до замка, но не обследовали его. Потому, как его попытаются захватить, будут решать на месте. Там есть гарнизон?
— Да, — задумчиво кивнула она.
— И Бен там?
— Конечно…
— И он применит магию?
— Можешь в этом даже не сомневаться.
— И что это будет за магия?
— Понятия не имею, но думаю, что вам будет очень страшно.
Карнач, не отрываясь, смотрел на её серьёзное лицо. Наконец, она вздохнула.
— Ладно, Саша, мне пора. Твоя задача — сохранить людей и как можно скорее вернуть их в расположение звездолётов. Ты меня понял?
— Я понял, но всё не так просто…
— Считай, что это приказ. Ты, конечно, можешь пропустить его мимо ушей, но в случае людских потерь ответственность полностью ложится на тебя. И передай Делвин-Элидиру, что если он хочет заплатить свой долг передо мной, пусть сделает всё, чтоб избежать обоих штурмов. Пусть считает, что это и есть цена его жизни.
— Он может ею поплатиться, — заметил Карнач.
— Он слишком умён и влиятелен, и не станетдействовать настолько топорно, чтоб подставиться под топор. Скажи, что я в него верю.
— Он будет в восторге, — усмехнулся Александр.
— В тебя тоже.
— Я понял, — улыбка угасла на его лице. — Я итак стараюсь, Дарья Ивановна…
— Старайся лучше. До встречи.
И следом случилось то, после чего он уже твёрдо уверовал, что это всё ему лишь приснилось. За спиной командора Северовой вдруг возникли огромные белоснежные крылья, излучающие яркий белый свет. Она взмахнула ими, стремительно взмыла в ночное небо и мгновение спустя исчезла за вершинами ближайших скал, устремившись на восток. Он невольно мотнул головой. Вокруг было всё так же тихо и темно. Он обогнул обломок скалы и вышел на площадку, скудно освещаемую двумя вставленными в расщелины факелами. Его подчинённые и рыцари де Сегюра давно спали. Он сам сел у скалы и, прислонившись к ней, закрыл глаза. Перед его мысленным взглядом всё ещё светилось лицо командора Северовой в обрамлении сияющих золотых локонов и эти красивые белые крылья с нежными, полупрозрачными, как белый нефрит, перьями. Уже засыпая, он подумал, что, чем бы это ни было, но Дарья Ивановна всегда снится к хорошему.
Де Сегюр, Делвин-Элидир и Делаж увидели огни лагеря задолго до того, как приблизились к нему. Он был раскинут прямо на дороге и издалека казался огненной змеёй, ползущей среди гор. Пока они спускались по извивистому серпантину, разные части этой змеи то и дело исчезали из виду, скрываясь за обломками скал. Наконец три всадника спустились в ложбину, по которой проходила дорога, где расположилась армия Сен-Марко. У них был с собой факел, и их сразу заметили постовые, но вместо окрика с вопросом о пароле, в землю под ногами коней вонзились железные стрелы, пущенные из арбалетов, и только потом прозвучал грозный голос, вопрошающий: «Кто идёт?»
Делвин-Элидир, сразу поняв, что произошло что-то непредвиденное и опасное, и пароли наверняка сменены, предпочёл представиться и назвать своих спутников.
— Подъезжайте ближе, держа руки на виду! — раздался откуда-то сверху другой голос, не менее злой и суровый.
Рыцари безропотно подчинились, въехав в круг огня на дороге, окружённый ночной тьмой, в которой прятались вооружённые караульные.
— Свои, — устало прозвучало оттуда, из-за границ скудного рыжего света, и на дорогу вышел сержант в кирасе и шлеме с острым гребнем.
— Что случилось, Ришар? — спросил Делвин-Элидир, внимательно глядя на других караульных, появляющихся из темноты. Двое из них имели потрёпанный вид, помятые кирасы и повязки, указывающие на их, к счастью, нетяжелые ранения. — Вы попали в засаду?
— Как есть, ваша светлость, — кивнул сержант, кланяясь баронам. — Было совсем плохо, да кое-как отбились.
— Что произошло? — настойчиво повторил вопрос друга де Сегюр.
— Да сперва всё гладко шло, — продолжил сержант с жалобной гримасой. — Мы шли в середине колонны, и вдруг грохот наверху, и посыпались камни. Кругом крики, стоны, ржание лошадей. А потом сверху нас начали обстреливать из луков. К счастью командиры быстро навели порядок, и наши лучники дотянулись до своих колчанов. Атаку отбили, часть нападавших, говорят, подстрелили, а остальные скрылись в горах, будто их и не было. А наших стрелами и камнями положило немало. Пока разобрали завалы, да захоронили погибших, много времени прошло. Потом дальше пошли, и вскоре снова то же… Но на сей раз мы уж готовы были. Шли, растянувшись, чтоб под камнепад сразу не так много народу попало, да и лучники были готовы. Но вот только до темноты и успели с последствиями этой второй атаки разобраться.
— Много погибших и раненных? — нахмурился Делвин-Элидир.
— Да говорят, не меньше половины войска.
— Где король? — резко спросил Марк.
— В середине колонны единственный шатёр. Не промахнётесь!
Рыцари пришпорили коней и промчались дальше. Проезжая по дороге, они видели вдоль неё на обочинах сидящих и лежащих рыцарей и пехотинцев. Раненных среди них было немного, да и те могли остаться в строю. Должно быть, тяжело раненные были дальше или уже отправлены обратно в лагерь на равнине.
Королевский шатёр стоял сбоку от дороги под прикрытием скал, и охранялся усиленным караулом гвардейцев. На сей раз это был не тот огромный богатый шатёр, что раньше ставили для короля, а обычная палатка, предназначенная для проживания десяти человек. Для большей здесь просто не было места. Спешившись, бароны беспрепятственно вошли внутрь, в то время как Делаж остался снаружи.
В палатке было тесно. Посреди неё стоял широкий стол, на котором были разложены карты, недавно начерченные на листах белёного пергамента. Армия шла по неизведанным землям, и карты, нарисованные разведчиками и уточнённые с их слов придворными картографами, постепенно исправлялись в пути. Вокруг стола расположились король Ричард, принц Жоан, граф де Бове, барон де Сансер, маг Филбертус и ещё несколько старших командиров войска. В глубине палатки, как обычно безмолвно и неподвижно стоял Джинхэй, похожий на странную статую иноземного божества.
— Вот и вы, господа! — воскликнул Ричард, увидев вошедших, и его полный сарказма голос не предвещал им ничего хорошего. Впрочем, заметив висевшую на перевязи руку Делвин-Элидира, он тревожно нахмурился и резко спросил: — Где ваши отряды?
— Отряды в порядке, ваше величество, — ответил Делвин-Элидир, подходя к столу. Он вёл себя спокойно и уверенно, демонстративно игнорируя тон короля и всем своим видом показывая, что ему не за что извиняться. — Мой отряд остался на ночной стоянке на расстоянии полдня пути к цитадели. Рыцари барона де Сегюра и гвардейцы заняли позицию у пока ещё целого моста в нескольких милях отсюда. Их задача удержать его до подхода войска и обеспечить безопасную переправу.
— Вы ранены? — слегка сбавив тон, спросил король.
— Только я, и то по глупой случайности. Мы попали под камнепад, мой конь понёс и сорвался в пропасть. К счастью, я остался жив, отделавшись лишь переломом.
— Что за камнепад?
— Последний, о котором мы вам сообщили, мой король. К сожалению, устроившие его алкорцы успели скрыться. Мы надеялись, что встретим их по пути, но дальнейший путь проделали без помех. Даже мост на нашем пути оказался цел, и на нём не было засады. После того, как мы дошли до места ночёвки без происшествий, нам стало ясно, что нас намеренно пропускают, чтоб сосредоточиться на войске. Потому мы и вернулись, чтоб предупредить вас, но, кажется, опоздали.
— Да, они действуют эффективно, — нехотя признал граф де Бове. — Они заранее подготовили взрывы в скалах над дорогой в нескольких местах и одновременно подпалили фитили. Голова колонны и несколько отрядов в середине попали под обвалы. А после, воспользовавшись паникой, они принялись просто обстреливать нас со скал. Но они недооценили наших лучников и осмелели настолько, что вставали в полный рост. Нам удалось успешно отбить атаку. Следующая атака повторилась через несколько миль, где у них уже были заготовлены мины.
— Как велики потери? — спросил де Сегюр.
— Около сотни человек погибшими, ещё около двухсот раненными, — ответил де Сансер. — Из них сорок шесть мы были вынуждены отправить на подводах в долину. Остальные могут идти дальше и держать в руках оружие. В какой-то степени нам повезло, что это был конец дня, люди и лошади устали, колонна растянулась. Хуже то, что они метили в командиров, — барон с сочувствием посмотрел на зятя. — Мне жаль, но одним из первых был убит барон де Морен.
— Тристан? — воскликнул Делвин-Элидир и со смятением обернулся к побледневшему де Сегюру.
— Они осознанно выбирали цели, — кивнул король. — Счастье, что со мной рядом был Джинхэй. Только заслышав свист стрел, он заставил меня спешится и буквально закрыл собой. Его доспех был пробит в нескольких местах, но стрелы застряли в нём, как в просмолённой древесине. При следующей атаке он отбил несколько стрел мечом, а потом меня прикрыли щитами ехавшие рядом охранники. После из щитов вытащили пятнадцать стрел.
— Да, и его совет впредь королю ехать в обычных латах в середине колонны, весьма разумен, — кивнул граф де Бове. — А впереди поедет похожий на него рыцарь в королевских доспехах.
— Это мудро… — тихо проговорил де Сегюр, бросив острый взгляд на Джинхэя. — Ваше величество, я полагаю, что наша миссия провалилась. Передовой отряд не смог обеспечить безопасный проход войска по горам. Мне кажется, нужно сменить тактику, обеспечив охрану дороги в непосредственной близости от головы колонны и проверяя прилежащие горы.
— Мы это решим, — устало кивнул Ричард и потёр лоб. — Мы все устали, господа. День выдался нелёгкий. И у нас впереди ещё одни тёмные сутки, когда мы сможем всё обдумать и решить, что делать дальше. Пока же удовольствуемся тем, что горные егеря прочёсывают горы вокруг лагеря. Я жду членов совета утром с предложениями.
— Ваше величество, позвольте мне вернуться к моим людям, — проговорил де Сегюр. — Я полагаю, что мост, который они удерживают, является важным стратегическим объектом, и им понадобятся все силы, чтоб защитить его.
— Поезжайте, барон, — кивнул король. — И простите мне мой тон в начале разговора. Не ваша вина в том, что наш враг оказался так хитёр. Идите. А вы, Делвин-Элидир, отправляйтесь-ка к лекарю, пусть посмотрит вашу руку. Нам нужен ваш меч, а значит, мы заинтересованы в том, чтоб кости срослись правильно. После этого возвращайтесь в расположение основной части своего отряда и ложитесь спать. Каким образом нам распорядиться вашим отрядом, оказавшимся в авангарде, мы решим завтра.
— Слушаюсь, ваше величество. Позвольте только нам сначала проститься с бароном де Мореном, если его тело не отправили в лагерь.
— Всех погибших мы решили похоронить здесь, в горах, но если вы считаете необходимым отправить его тело родным, то позаботьтесь обо всём сами.
— Мы так и поступим, — ответил Делвин-Элидир и, отвесив королю ещё один поклон, вышел из шатра.
Пройдя немного по дороге, он остановился, чтоб дождаться Марка.
— Ты слышал? — воскликнул он, обращаясь к другу. — Тристан — подданный Сен-Марко и с детских лет служил при дворе. Не пажом в покоях, сидя на шёлковых подушках и распевая баллады! С тех пор, как мог держать в руках меч, он защищал королевство в сражениях, и всё его тело покрыто боевыми шрамами. А намного ли он старше нас с тобой? И король даже не желает потратиться на бальзамирование и доставку тела его несчастной жене и детям!
— Тише, Айолин! — прошипел Марк, положив ладони ему на плечи и стиснув пальцы так, что Делвин-Элидир поморщился от боли. — Здесь кругом уши! Как будто ты чего-то другого ожидал от Ричарда. Боги! Да меня трясёт от ярости, и более всего оттого, что уже этим днём мы могли избавиться от этой змеи, заползшей в корону Сен-Марко! Алкорцы открыли на него охоту, а этот чёртов варвар всё испортил.
— Я не удивляюсь, — с трудом смиряя гнев, проговорил Айолин. — Он предан королю, как пёс, отважен, как орёл, и хитёр, как лис. Пока он рядом, мы не сможем добраться до Ричарда.
— Значит, сперва нужно избавиться от этого пса, — процедил Марк. — У него нет охраны, а на войне убивают.
— Да, шальная стрела, нечаянно упавший на голову камень…
— Умирают от многих вещей: от железа, от яда, от огня. Я подумаю над этим. А пока давай найдём Тристана, простимся с ним и позаботимся о том, чтоб он обрёл покой в стенах родного дома, рядом со своими добрыми предками, там, где его сможет оплакать жена, и где под его защитой будут расти следующие де Морены.
Айолин кивнул и направился к ближайшему солдату, чтоб расспросить, куда положили тела погибших и где разместился лазарет.
До моста Марк добрался среди ночи, где его встретили печальной вестью о гибели ещё двух друзей. Он снёс очередной удар стойко. Что-то в его сознании уже сместилось, словно он вернулся в прежние времена, когда король Арман вёл свою победоносную войну, но всё же каждый день приносил безвозвратные потери. Гибли знакомые, верные слуги, сослуживцы, друзья, и это воспринималось как трагичные, но сопутствующие всякой войне обстоятельства. Постояв над телами друзей и мысленно простившись с ними, он закрыл их лица плащами и ушёл туда, где лёг на землю под скалой, закрыл глаза и забылся тяжёлым крепким сном без сновидений.
Проснулся он оттого, что вокруг ходили его рыцари и гвардейцы, позвякивало оружие и ржали кони. За ночь ничего не случилось. Наверно ни один из тех алкорцев, что были направлены сюда с целью диверсии, не избежал печальной участи быть убитым. Некому было добраться до цитадели и сообщить о провале задания. Никто не пришёл сюда, чтоб исправить их ошибку, выбить из укрытия землян и уничтожить, наконец, мост.
Какое-то время он смотрел на костёр, горящий в нише под скалой, где его не могли разглядеть с дороги и соседних скал. Гвардейцы даже в мелочах были внимательны, не подвергая себя и своих товарищей излишней опасности. Подумав об этом, Марк поднялся и направился к костру. Арно подал ему кожаный бурдюк, в котором плескалась ледяная горная вода, и он с удовольствием вылил её себе на голову. Холод, пробежавший по телу, освежил его, и он присел на землю возле костра, где уже сидели гвардейцы и его рыцари, уцелевшие в недавнем бою и не стоявшие в карауле.
В нескольких словах он рассказал о том, как войско на марше дважды попадало в засаду алкорцев и понесло существенные потери.
— Грамотно действуют, — заметил Валуев. — Бьют наверняка, не размениваясь на мелочи.
Игнат задумчиво посмотрел в сторону моста.
— Даже если частью их перестреляли, то кто-то должен был уйти. Если у них нет следующей позиции для аналогичной засады, то скоро они появятся здесь.
— Если б не было, они б появились, — заметил Фарид, который нежно поглаживал свою перевязанную руку. — Думаю, что у них ещё есть дела на той стороне, а потом они явятся сюда и снова попробуют взорвать мост.
— Если у них порох останется… — пробормотал Рагнар.
— Будем считать, что он у них есть, — ответил Марк и посмотрел на Карнача. — Нам нужно выставить посты на той стороне.
— Уже, — кивнул тот. — Там Булатов и Стаховски. Каждый час передают сигнал, что всё в порядке. Если что, поднимут тревогу.
— Этого мало! — нахмурился Марк. — Если их убьют…
— Их не убьют, — поморщился Карнач. — Стаховски своё дело знает, да и Юрий не дурак. Они поднялись на скалу повыше и видят дорогу далеко от моста. Дежурят по очереди. Потом их сменят Иван и Игнат. Не волнуйся, у нас, как всегда, всё схвачено.
— Что с тобой? — спросил Марк, с тревогой взглянув на него. — У тебя такой вид, словно ты недавно заглянул в собственную могилу. Прости, это просторечное выражение, которое ходит в тех местах, где я рос. Это означает…
— Я понял, что это означает, — вздохнул Карнач. — Я не заглядывал в свою могилу, просто мне приснился странный сон.
— Что за сон? — тут же переспросил Марк, и Карнач взглянул на него с удивлением. — Это может быть важно. На войне такое случается, снятся сны, которые предвещают беду или дают подсказки, помогая выжить. Мне однажды приснился отец и сказал, что я должен взять меч. Я тут же проснулся и едва схватился за оружие, как в палатку, где я ночевал, ворвались алкорцы. Если б я не был готов к этому, то мы б с тобой сейчас не разговаривали. Так что тебе приснилось?
Карнач смутился, но смущённые взгляды он бросал на своих друзей, а не на рыцарей.
— Мне приснилась леди Дарья, — наконец, признался он. — Я видел её очень отчётливо.
— Она говорила с тобой? — ещё больше встревожился Марк. — Что она говорила?
— Она сказала, что цитадель находится под её защитой, и что штурм нежелателен. Она не хочет кровопролития, и предупредила, что там за внешними воротами есть коридор смерти, который разделен опускающимися решётками на несколько отсеков, в потолке — люки, из которых будет сыпаться раскалённый песок, а в стенах — бойницы, возле которых будут стоять лучники.
— Это как в замке Карнарвон в Уэльсе? — уточнил Рагнар.
— Коридор смерти? — Игнат взглянул на Карнача. — А Дарья Ивановна не могла… ну, присочинить в воспитательных целях?
— Могла, — пожал плечами Карнач. — Но не забывайте, что сказал Эолад. Лорд Арес, комендант цитадели — выходец из земной диаспоры, прилетевший сюда в сознательном возрасте. Может, он тоже слышал об этом замке в Уэльсе и решил устроить что-то подобное здесь. А вообще, додуматься до такого мог кто угодно. Захочешь выжить и сохранить имущество, не то выдумаешь. Кстати, я об этом замке не знал, а значит, это не совсем сон.
— Что ещё она сказала? — спросил Марк.
— Она запретила мне и моим людям участвовать в штурме, и велела вернуться на звездолёт. Сказала, что это приказ.
— Здорово, — проворчал Игнат. — Давай считать, что это всё-таки сон.
Карнач метнул в его сторону свирепый взгляд.
— Ещё она просила передать Делвин-Элидиру, что если он хочет оплатить свой долг перед нею, то должен постараться предотвратить оба штурма. Не знаю, о каком долге идёт речь, но она сказала, что это — цена его жизни.
— Оба штурма? — переспросил Марк. — Значит, и замок на Грозовой горе она не разрешит взять?
— Она сказала, что там против нас будет применена магия, и нам будет очень страшно.
— Что она имела в виду? — нахмурился Марк, в то время как его рыцари тревожно переглядывались.
— Она не сказала. После этого у неё выросли крылья и она улетела.
— Серьёзно? — не поверил Игнат.
— Да, чёрт возьми! Если у твоего кумира они отрастают, то почему не могут вдруг вырасти у его жены? — внезапно разозлился Карнач.
— Если это так, то они друг друга нашли, — усмехнулся Валуев, а Марк нервно спросил:
— У какой жены?
Карнач замер и, глубоко вздохнув, постарался успокоиться.
— Не бери в голову. Важно не то, чья она жена, а то, что она сказала мне, что наши действия в этом походе могут натолкнуться на весьма неприятные сюрпризы. Я говорю то, что слышал. А верить этому или нет — твоё дело. Больше мне добавить нечего.
— В данной ситуации лучше поверить и быть готовым к неожиданностям.
— Неожиданности на то и неожиданности, что к ним нельзя подготовиться, — заметил Валуев. — Хотя этот коридор смерти меня впечатлил. Нужно рассказать об этом королю.
— Я не буду, — тут же заявил Карнач. — Иначе меня посадят на цепь, как сумасшедшего.
— Король не верит в вещие сны, если они не предвещают ему победу и величие, — заметил Марк. — Если б ещё этот сон приснился ему или его магу Филбертусу, а так…
— Можно подать это как то, что мы услышали от Эолада на стоянке, — предложил Игнат.
— А если спросят, почему не рассказали раньше? — уточнил Валуев.
— Скажем: забыли. Столько всего произошло позже: дошли до этого кошмарного замка, попали в эпицентр грозы, потом эта стычка с алкорцами, гибель товарищей. Тут имя своё забудешь, не то, что трёп какого-то бродяги! А если этого коридора там не окажется, всегда можно будет сказать, что это он приврал ради красного словца.
— Я расскажу Делвин-Элидиру, а он, если сочтёт нужным, — своему тестю, — решил Марк. — А теперь мы сделаем так: гвардейцы останутся здесь, а я со своими людьми перейду на ту сторону моста. Будем держать его с двух сторон, и если что, придём друг другу на помощь.
Он поднялся и, не дожидаясь согласия остальных, пошёл седлать своего коня.
— Хоть бы поел сначала, — проворчал Арно и, захватив одну из сумок с едой, отправился следом, а за ним поднялись его друзья.
Вскоре оставшиеся в строю рыцари барона де Сегюра во главе со своим командиром заняли подступы к мосту со стороны войска Сен-Марко, а ещё через какое-то время к ним подошли лучники барона де Сансера, посланные в качестве подкрепления. Теперь можно было не сомневаться, что мост охраняется надёжно и войско сможет пройти по нему и продолжить свой путь вглубь гор.
Уже под утро разместившиеся на скале Валуев и Москаленко подали сигнал, что к мосту со стороны равнины кто-то приближается. Пять алкорских рыцарей мчались во весь опор, явно надеясь пробиться на другую сторону ущелья, а по пятам их преследовал кавалерийский разъезд. Алкорцы не ожидали засады и вылетели как раз на расположившихся за камнями лучников Сен-Марко. Вряд ли они успели понять, что происходит, потому что их тела были почти одновременно пронзены длинными тяжёлыми стрелами, пробивающими доспехи.
Как выяснилось позже, егеря, обследовавшие прилегающие к дороге горы, наткнулись на алкорцев, готовивших новую диверсию против войска противника. Не ожидая нападения со стороны скал, алкорские рыцари были большей частью перебиты, но пятерым из них удалось добраться до лошадей, и их попытка вернуться в цитадель привела их к мосту, где они встретили свою смерть.
Утром, когда над горами уже раскинулось светлое, напоённое свежестью голубое небо, войско короля Ричарда проследовало по мосту без каких-либо препятствий. До цитадели ему оставался всего лишь один светлый день пути.
Долгая тёмная ночь окутала своим чёрным покрывалом цитадель Девы Лардес, уняв суету в крепости и дав её защитникам немного времени на отдых. Они разошлись по казармам и уснули неглубоким тревожным сном, оставив оружие на расстоянии вытянутой руки. Но по стенам замка всё так же ходили караульные и стояли на смотровых площадках постовые с зорким зрением, чтоб вовремя поднять тревогу, если противник приблизится к цитадели. Факелы, укреплённые на стенах, и небольшие костры в железных чашах на башнях полыхали, распространяя вокруг тревожный оранжевый свет, словно подавали сигнал окрестным скалам, так долго хранившим покой крепости.
В оружейном зале донжона в этот час тоже беспокойно плясал огонь, разожжённый в большом камине, сложенном из грубо отёсанных каменных блоков. Обычно этот зал использовался для совместных трапез рыцарей и хранил под своими сводами память о заздравных речах и героических балладах, исполнявшихся сильными, иногда хрипловатыми мужскими голосами. Но сейчас здесь было тихо и пусто. Холод ночи медленно втекал в узкие бойницы на верхней галерее и стелился по полу, подбираясь к камину, возле которого в деревянном кресле с прямой спинкой и подлокотниками в виде львиных лап сидел комендант крепости Арес.
Он задумчиво смотрел в огонь и его пальцы сжимали ту самую арбалетную стрелу, что Гендрих нашёл на месте гибели отряда капитана Этона. Это была необычная стрела. Её хвостовое оперение и шестигранное сечение древка свидетельствовали о том, что она предназначена для специально сконструированного арбалета, металлическая тетива которого выбрасывает болт с невероятной скоростью, спирально закрученные плоскости оперения придают ему вращение, благодаря чему он может пробить любые латы, а зазубренный наконечник не позволит так просто извлечь его из раны. Его несколько озадачило отверстие на заднем конце стрелы, но если привязать к нему тонкую прочную верёвку, то болт, вонзившись в деревянную или даже каменную поверхность, крепко застрянет в нём. Полезная вещь в горах, когда постоянно нужно иметь под рукой что-то, что позволит закрепить верёвку на дальнем расстоянии. Но использовать эти стрелы для убийства людей? Даже ему, привыкшему к варварской жизни этого мира, это казалось жестоким. Такие стрелы, если они появились на вооружении алкорцев, опасны не меньше, чем огнестрельное оружие, изобретение которого было лишь делом времени. И уже сейчас такие арбалеты могут создать существенный перевес сил в пользу Сен-Марко. Утешало одно — такого оружия не может быть много. Сплав, из которого была изготовлена стрела, был явно не местного происхождения, да и не было пока в этом мире технологий, способных создать столь совершенное оружие. Значит, оно завезено из космоса и каким-то образом оказалось в руках воинов короля Ричарда.
Арес покачал головой. Он попал в этот мир ребёнком, всё детство провёл на космическом корабле. Он разбирался в технике и технологиях, и уж в любом случае мог бы собрать здесь что-то вроде пушки или ружья. Но он знал, что всё здесь должно идти своим чередом, и внезапное обретение более мощного оружия одной из сторон в войне может иметь катастрофические последствия для всего мира. Неужели тот, кто привёз сюда эти арбалеты и передал их армии Сен-Марко, не понимает этого? Вопрос был риторическим и ответ на него не имел никакого значения. Ему следовало сосредоточиться на более насущных проблемах, например, на обороне цитадели и бое, который очень скоро придётся принять рыцарям Девы Лардес.
Тихий скрип двери отвлёк его от тревожных мыслей. По шагам и характерному звону портупеи он понял, кто явился среди ночи и нарушил его покой.
— Есть новости, Таурус? — тихо спросил он, не оборачиваясь.
— Пока ничего, Арес, — устало проговорил его заместитель и остановился рядом, облокотившись на каменную кладку сбоку от камина. — Ни от Элрика, ни от Оуруса нет вестей. Слухачи на башнях не слышали грохот от взрыва моста, хотя очень тихо.
— Сейчас ночь. Возможно, землян задержали люди Арнольда. Тогда они просто не успели дойти до моста и встали на ночёвку, не доходя до него. Мы услышим взрыв утром.
— Да, Высокий мост погребёт с собой большую часть войска Сен-Марко, и не представляю, как они форсируют пропасть без него. Правда, и мы будем отрезаны от остального мира.
— У нас будет достаточно времени, чтоб найти выход из этой ситуации. Если б нам удалось полностью перекрыть дорогу землянам, то это было бы победой. Это единственный мост, который невозможно отстроить быстро в походных условиях. Поэтому я и не хотел трогать его до поры, надеясь, что их задержат и заставят вернуться раньше. Но сейчас думаю, что нужно было отдать приказ просто взорвать его заранее.
— Может, отправить кого-то с приказом прямо сейчас?
Арес задумался, но потом покачал головой.
— Слишком опасно ехать по горам ночью, да и взорвать вместе с мостом короля Ричарда с его приближёнными — большое искушение. Тогда мы существенно облегчим участь луара, ведь вести войско на приступ должен король.
— У него есть сын, впрочем… скорее всего, он будет рядом с отцом и тоже погибнет. Мы можем предотвратить войну! — внезапно повеселел он.
— Скажем так, отодвинуть её, возможно на несколько лет, — поправил Арес довольно мрачно. — Когда прямых потомков этой династии не останется, начнётся склока за трон между дальними родственниками. Это отвлечёт их на какое-то время и ослабит Сен-Марко. Но наша задача — это защитить Алмазное Сердце. Если Элрик не сумеет взорвать мост, нам придётся отражать вторжение на подступах к цитадели.
— Наблюдатели на местах, — пожал плечами Таурус, — но они пока сообщили только о прошедшем через мост передовом отряде землян. Они остановились на ночёвку в Оленьем ущелье. Ты приказал не трогать их.
— Сколько человек?
— Около сотни всадников с луками.
— Нет, пока не будем их трогать. Мы положим слишком много людей, если нападём на них, а наши силы итак ограничены и помощи ждать неоткуда. Пусть спокойно ночуют. Если Высокий мост будет взорван, они никуда от нас не денутся. Мы покончим с ними позже. Да они сами сдадутся, поняв, что остались без пищи в скалах, откуда уже не могут выбраться.
— Я думаю, Арес, не стоило ли нам вызвать подкрепление из луара, — задумчиво проговорил Таурус. — Может, если б они ударили по войску землян с тыла…
— Пока действует перемирие, они не станут этого делать, — не дослушав его, ответил Арес. — Армия короля Ричарда достаточно сильна, чтоб сразиться с ними, а луару нужно время на подготовку к войне. К тому же сражаться лучше на подготовленном поле боя, а не здесь в горах и лесах, где нет ни места для манёвра, ни простора для алкорской конницы. Альдор не глуп, он знает, зачем явился сюда Ричард, но если он до сих пор не вмешался, значит, пока не собирается это делать. Мы здесь один на один с землянами, и на нашей стороне только скалы. Хотя и это немало. Как идёт подготовка к осаде?
— Всё готово, — кивнул Таурус. — Хотя не представляю, как земляне будут штурмовать замок. Сам знаешь, взять его невозможно. Никому это не удавалось.
— Последняя попытка была слишком давно, друг мой, — произнёс комендант и снова невольно взглянул на металлическую стрелу в своей руке. — Тогда ещё не изобрели порох. С тех пор многое изменилось, миновало более десятка военных кампаний, совершенствовались осадные машины. Мы даже не знаем, что враги могут применить против цитадели в этот раз.
— Даже порохом они не взорвут скалу, на которой стоит цитадель, — возразил Таурус. — Да и как они доберутся до ворот, если мост будет поднят?
— Я не знаю, но считаю неразумным недооценивать противника, — Арес многозначительно взглянул на своего заместителя. — Поэтому нужно готовиться к полномасштабному штурму, а затем к осаде.
— Провианта у нас достаточно. Камни для катапульт, смола и вода подняты на стены, стрел хватит, чтоб перестрелять всё войско Ричарда. Вилмар отобрал из числа слуг и оруженосцев лучших лучников.
— Сколько их набралось?
— Полсотни.
— Этого достаточно. Ты и Вилмар останетесь в крепости и будете оборонять её, а я с рыцарями встречу землян внизу, на дороге. Приняв бой, мы сумеем, по крайней мере, смять авангард, где обычно находятся верховные военачальники. Обезглавленное войско уже не так опасно.
— Позволь мне пойти с вами, — умоляюще произнёс Таурус, но Арес покачал головой.
— Оборона крепости не менее сложное дело, чем открытый бой. Если они идут сюда, значит, у них есть козыри в рукаве. Цитадели нужен комендант. Если я погибну, ты заменишь меня и будешь удерживать крепость, стараясь уничтожить как можно больше врагов. Ну, а остатки, надеюсь, добьёт Повелитель теней.
— Как скажешь.
— И если всё-таки будет сигнал, что они прошли Высокий мост, прикажи взорвать остальные. Это не остановит их, но хотя бы задержит.
— Может, послать часть лучников к мостам, чтоб они мешали восстановлению?
— Да, это хорошая мысль. Едва начнёт светать, отправь лучников.
— Сколько человек?
— Не больше пяти на мост. Пусть без нужды не рискуют и своевременно возвращаются по подвесным переправам.
— Я распоряжусь, — с готовностью кивнул Таурус и поспешно вышел.
Арес же задумчиво посмотрел на арбалетный болт и поднялся. Ему казалось, что уснуть будет нелегко из-за тревоги, которая накрыла весь замок, но завтра потребуется свежая голова. Потому он отправился в свою небольшую тёмную спальню и, стащив сапоги, не раздеваясь, лёг на узкую деревянную кровать, положив рядом на скамью свой меч.
Предпринятые им меры задержали войско короля Ричарда на целый светлый день, вынудив снова ночевать в горах. Благополучно пройдя по длинному каменному мосту, небольшая армия вскоре оказалась перед пропастью, деревянный мост над которой был разрушен. Когда к краю подъехали подводы с плотниками и запасом брёвен, с противоположной стороны полетели стрелы, несколько рабочих были убиты. Лучники землян ответили на это градом стрел, но едва ремесленники попытались вернуться к работе, как в них снова полетели стрелы.
Ричард был в ярости, но неожиданно у графа де Бове появилась идея, выслушав которую, король хмуро кивнул и приказал устроить стоянку под прикрытием гор. Граф отправил назад гонца, который помчался во весь опор. Время шло, на двух берегах пропасти ничего не происходило. Прошёл светлый день, а следом — светлая ночь и светлая половина дня сменилась тёмной ночью. А утром на край ущелья вышел рыцарь со странным металлическим арбалетом и выпустил вверх необычную блестящую стрелу, за которой протянулась белая струна троса. К обрыву на телеге подвезли обитый железом ящик, закрепили его на тросе, и он, покачиваясь, поплыл на другую сторону. Алкорцы пытались обстреливать его, но стрелы отскакивали от окованных металлом стенок. И когда ящик уже был на другой стороне, он отцепился, упал на землю, его стенки развалились, и из узилища вырвались три разъярённых волкодава и бросились вперёд. К ужасу алкорцев, они с лёгкостью заползали на скалы и набрасывались на людей, вонзая в них длинные острые клыки. Только одного из трёх псов удалось убить лучникам цитадели, но сами они все были растерзаны страшными псами барона фон Деррека, привыкшими охотиться на людей, как в лесах, так и в горах.
Вскоре плотники без помех построили новый прочный мост, и армия двинулась дальше. Теперь впереди и по сторонам дороги вдоль колонны проходили пешие воины, державшие на цепях волкодавов. Если пёс начинал лаять, глядя в сторону, его просто спускали с цепи, и он мчался за своей добычей. Но только раз такой добычей оказался человек, и то это был какой-то оборванный бродяга, а в других случаях жертвой становились кабаны и олени, туши которых тут же грузили на повозки. Король заметно повеселел и подшучивал над своими псарями, которые так быстро вымуштровали этих адских псов.
Следующий мост тоже был разрушен, но, на сей раз, железный ящик отправили через ущелье перед тем, как приступить к его восстановлению. Несколько стрел, прилетевших, как приветствие с того края пропасти, оказались последними. Псы знали своё дело, и оказались ужасным, смертельным оружием. С их помощью войско короля Ричарда продвигалось к своей цели, и к концу следующего светлого дня, наконец, оказалось неподалёку от цитадели.
Король отдал приказ встать на ночёвку на дороге и спустить с цепей собак, чтоб те отпугивали чужаков и нападали на лазутчиков. Пока большая часть войска отдыхала после утомительного перехода по горам, плотники снова взялись за дело. Они соединили толстыми шестами несколько самых прочных телег, и принялись устанавливать на них каркас из прочных брёвен, на который крепили стенки и двускатную крышу из толстых досок, а сверху наколачивали заранее заготовленные листы железа.
Несмотря на очевидную опасность, король, отмахнувшись от предостережений своих приближённых, пожелал выехать вперёд и осмотреть цитадель. С ним отправились граф де Бове и барон де Сансер. Проехав по дороге под прикрытием скал и под охраной лучников и адских псов, которых теперь так и называли, он подобрался к самому повороту дороги, за которым простиралась широкая площадка, протянувшаяся до самой пропасти, служившей естественным рвом цитадели. Осмотрев вблизи уходящую в небо громаду крепости, Ричард был весьма впечатлён. При одном взгляде становилось ясно, что штурмовать её стены совершенно невозможно, так высоко они вздымались. К тому же внизу это была просто скала со свойственным ей рельефом, и лишь выше постепенно стены выравнивались и уже где-то высоко переходили в мощную каменную кладку. И конечно пробить эти стены было невозможно. Единственным уязвимым местом казались ворота.
Ричард подозрительно щурился, глядя на едва заметные в темноте очертания единственного входа в цитадель. Ему уже сказали о том, что за этими тяжёлыми, окованными железом воротами находится опасный коридор смерти, и его штаб потратил немало времени, чтоб найти возможность пройти по нему, не пострадав от раскалённого песчаного дождя и стрел, пущенных из скрытых бойниц. Однако барон де Сансер, наконец, нашёл выход, начертив на листе бумаги чертёж странного и в то же время надёжного сооружения на колёсах, которое бы позволило перебраться через пропасть к воротам, а потом продвинуться сквозь коридор смерти и захватить внутренний двор цитадели. Теперь королю нужно было убедиться в том, что длина его новой осадной машины позволит сделать это. И он сам, закутавшись в чёрный плащ, намеревался дойти до края пропасти и посмотреть, насколько она широка.
Однако этому воспрепятствовал Джинхэй. Он бесцеремонно потребовал у де Сансера его плащ, который в темноте полностью сливался с окружающими камнями, и, накинув его, ползком подобрался к самому краю ущелья. Он был осторожен и его никто не заметил. Вернувшись, он рассказал, что увидел, и король порадовался тому, что они даже несколько преувеличили при расчётах ширину пропасти, и добраться до ворот для них уже точно не составит труда.
Вскоре маленькая экспедиция вернулась в лагерь и её участники удалились в походный королевский шатёр, чтоб разработать план штурма с учётом только что полученной информации.