Повелитель теней. Том 3 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

Глава 6

Мне решительно не нравилось то, что происходит в горах. Ещё недавно тихое и совершенно безопасное место внезапно становилось ареной борьбы, и можно было сколько угодно твердить, что это чужая война, которая меня не касается, но она не могла меня не тревожить. Сама мысль, что где-то поблизости гибнут люди, была невыносима для меня, хотя я знала, что это жестокий мир и повлиять на него я не могу.

Бен Олдридж, который прекрасно понимал, что целью этой военной экспедиции является его мрачный замок, пребывал в тревожной задумчивости, отчего, как мне казалось, границы вечной грозы, бушевавшей над чёрными башнями, ещё больше раздвинулись. Ветер завывал, как сумасшедший, пронизывая насквозь верхние коридоры и лестницы, а дождь низвергался на горы такими бурными потоками, что образовавшиеся из-за него реки грозили смыть всё вокруг. Пока же они бурлили и тащили по ущельям огромные валуны, оставлявшие за собой глубокие борозды, углублявшие русла новых рек. Молнии беспощадно били в башни и окрестные скалы так, что несчастные жители замка не решались и нос высунуть не то что на улицу, но даже на площадки на крепостных стенах. У меня было такое ощущение, что замок уже оказался на осадном положении.

Я несколько раз пыталась поговорить с Беном о том, что он собирается в связи со всем этим предпринять, чтоб защитить замок от вторжения, но он бормотал что-то невразумительное и бросал на меня недовольные взгляды, из чего я делала вывод, что он понятия не имеет, что делать. Эл, как мне казалось, и вовсе впал в панику. Узнав о том, что к нам движется средневековое войско, вооруженное мечами и луками, он совершенно растерялся и, вообразив, что его настигла карма за собственные прегрешения и прегрешения всех его предков с каменного века, смирился со своей страшной судьбой. Тем не менее, он постоянно спрашивал, насколько близко подошло вражеское войско, и периодически пытался уговорить Бена бежать отсюда и сдаться на милость командования космофлота. Бен устало отлаивался и предлагал ему уйти одному, на что Эл резонно напоминал, что один он не дойдёт. После этого Бен резко прерывал разговор и удалялся, и только его чёрный плащ реял за спиной траурным знаменем.

Разношёрстный гарнизон крепости был до чёртиков напуган усилившимся штормом, но никак не приближением врага. Напротив, они даже надеялись, что дождь смоет большую часть войска короля Ричарда в долину, а остальных они готовились уничтожить собственноручно. Зикур развил активную деятельность, готовя замок к обороне. Он отыскал где-то запасы ржавых мечей и не менее ржавые наконечники для стрел и пустил один из столов в трапезной на древки для них. Миси со старухой-кухаркой ощипывали кур и запасённых в кладовых фазанов, готовя для них оперение. Мужчины бесстрашно вытаскивали из кладки ничем не скреплённые камни и тащили к узким окнам, чтоб потом бросать на головы нападающим. Как ни странно, но ветер свистел в образовавшихся брешах совсем недолго, а потом камни сдвигались, как костяшки домино, и стены замка сами заращивали свои раны, демонстрируя завидную жизнестойкость. Можно было предположить, что замок и сам сможет оказать сопротивление захватчикам, закрывая проходы дверей и ворот, нечаянно роняя вниз выступающие карнизы контрфорсов и совершая прочие поступки, которые обычно не свойственны благопристойным средневековым замкам.

Я тоже не могла сидеть спокойно. Моя деятельная натура требовала вмешательства в ситуацию, потому я то и дело вылетала на разведку, издалека или из укрытия в скалах наблюдая за тем, как армия короля Сен-Марко продвигается всё дальше вглубь гор. Мне выпало стать безмолвным свидетелем диверсии, которую устроили против землян алкорцы, обрушив на них гребни скал над дорогой. Зрелище было ужасным, и я с трудом удержалась от того, чтоб спуститься вниз и предложить помощь. Я удержалась, потому что не знала, как это будет воспринято потерпевшими, которые и сами вели себя довольно агрессивно и весьма метко отстреливались из своих больших луков. К тому же, что ни говори, а они были захватчиками на чужой земле, а помогать захватчикам, на мой взгляд, крайне неразумно.

В конце концов, это действительно была чужая война, и я решила, скрепя сердце, наблюдать за ней со стороны, пока случайно не увидела среди воинов Сен-Марко знакомые лица. Именно это и побудило меня всё-таки вмешаться в ситуацию, хотя лишь в той степени, в какой я могла попытаться пресечь участие в военных действиях моих офицеров. Увы, я опоздала. Как выяснилось из рассказа командора Карнача, случилось именно то, о чём говорил мне Джулиан. Этот мир затягивает, и он затянул наших ребят настолько, что они ввязались в войну и уже успели нарушить все мыслимые правила, и даже убить несколько местных. Мне было неинтересно выслушивать его лепет, которым он пытался оправдать свои действия. Я приказала им вернуться к звездолётам, но прекрасно понимала, что здесь и сейчас мои приказы для них лишь слова. Я могла рассчитывать только на заработанный за прошедшие годы авторитет командира, но не более того. Формально они в этот момент находились не на службе, а значит, мне не подчинялись. И конечно они не подчинились, а утром спокойно двинулись вместе с войском к цитадели Девы Лардес и даже поучаствовали в транспортировке через ущелье ящика с громадными свирепыми псами, выпустив из горного арбалета «Ирбис» стрелу с тросом. Вопрос об этической стороне этого поступка был сложным, поскольку тем самым они избавили от опасности строителей нового моста, но при этом убили алкорских лучников. Я не стала загружать свою голову этой дилеммой и приняла тот факт, что приказ они проигнорировали, а стало быть, гордо шагают избранным путём, куда б он их ни вёл: под трибунал или в могилу. Мне оставалось лишь смириться с их выбором и подумать, что со всем этим делать дальше. Я всё также была не заинтересована в крупномасштабных сражениях, в которых теперь могли к тому же погибнуть мои ребята.

Немного подумав, я решила зайти с другой стороны. Коль скоро я не могу повлиять на Карнача и его подчинённых, нет никаких шансов уговорить отказаться от войны местного агрессивного царька, то нужно попытаться устранить из расклада его противников, а именно защитников цитадели Девы Лардес. И едва забрезжил очередной рассвет, я полетела туда.

К этому визиту я тщательно подготовилась, поскольку на сей раз не собиралась скрывать свою сущность. Честно говоря, я всё равно не могла отделаться от комплекса самозванства, и мне пришлось некоторое время настраиваться на то, что я буду действовать в своей новой ипостаси, хотя я даже не знала, какое имя при этом следует использовать. Воплощаясь в пространстве между измерениями в бергару, я знала, что я Лорна, в этой жизни я была Дарьей Северовой и иногда называлась Лорой Бентли, а вот как я должна зваться в роли ангела, я понятия не имела. Нет, я смутно помнила, что не так давно я уже была ангелом в высших мирах и тогда я звалась Джосером, как и называл меня, кстати, Эладаил. Но Джосер был мальчиком, подростком из Древнего Египта, а, стало быть, в виде ангела выглядел как смуглый молодой человек, высокий и гибкий, как кошка, к тому же с чёрными локонами до плеч, блестящими и волнистыми, как воды Великого Нила. Ныне же я была высокой белокожей женщиной с золотистыми волосами и больше походила на Деву Лардес, чем на юного жреца Гора.

Впрочем, эти размышления, которыми я развлекалась, доставая из шкафа свою тульскую кольчугу и фигурные наручи, имели чисто академический характер, потому что на сей раз мне просто придётся назваться Девой Лардес и вести себя соответственно. Кстати, я о ней ничего не знала, кроме того, что она летала, у неё был огненный меч, которым она сражалась с вселенским злом, и, кажется, ещё она плавала по озёрам на лебеде. То ли сама она была весьма миниатюрна, то ли лебедь у неё был размером со среднего птеродактиля.

Кольчуга была лёгкой и тонкой, к тому же блестела, как рыбья чешуя, и её невозможно было пробить не только стрелами, но и пулями. Это потому, что для покрытия колец, из которых она была собрана, использовался специальный сплав, созданный космическими кораблестроителями для покрытия корпусов звездолётов. Художники-кузнецы, ковавшие мою дизайнерскую кольчугу, руководствовались, скорее, его декоративными свойствами, но в данном случае и прочность оказалась очень даже полезна.

Надев кольчугу и наручи, я посмотрела на себя в зеркало и убедилась, что металл играет радужными бликами при попадании на него малейшего луча света. Это выглядело очень эффектно. Дополнив костюм металлическим поясом, я прицепила к нему эфес Налоранта. Эфес выглядел старым, тёмным, зеленоватым и слегка оплывшим. Сюрприз таился внутри и являлся миру при лёгком нажатии на выключатель в виде двухвостого льва со сложенными на спине крыльями. Именно тогда из эфеса появляется ослепительно белый луч, который режет любую твёрдую субстанцию, как масло, а в полумраке светится ярким голубоватым светом, что позволяет использовать его для освещения. Почему бы и нет, если это удобно? Ещё удобнее было то, что лучевой клинок выдвигается на любую длину, хотя больше десяти метров я его выдвигать не пробовала. Да и пользоваться таким длинным оружием неудобно.

Ещё немного подумав, я решительно вытащила из причёски шпильки и, подойдя к зеркалу, начала сооружать на голове нечто умеренно пышное и затейливое, состоящее из множества закрученных прядей, которые укладывала вдоль лица, прокладывала назад и на затылке снова скрепляла шпильками. Конструкция получалась красивой и женственной, что-то среднее между античным стилем и Ренессансом. Оценивающе осмотрев себя в зеркале, я решила, что выгляжу вполне по-ангельски и, удовлетворённо кивнув своему отражению, отправилась в цитадель Девы Лардес.

Небо над горами прохладно голубело ранним рассветом, а возле цитадели уже ощущалось движение. Я намеренно пролетела чуть дальше и проследовала вдоль дороги, глядя вниз, где уже строилась в боевой порядок армия Сен-Марко. Не знаю, заметил ли меня кто-нибудь из сосредоточенно снующих внизу людей, в любом случае, я промелькнула так быстро, что не успела насладиться произведённым эффектом, но зато разглядела внизу странное сооружение, длинное, покрытое кованым железом. Оно медленно двигалось в сторону крепости, причём само по себе. Только потом я сообразила, что где-то под этой железной крышей находятся люди, которые толкают её вперёд.

Долетев до конца лагеря землян, я резко ушла влево и по кругу вернулась обратно к крепости. На площадке, по которой к пропасти-рву подходила дорога, было пусто. Со стороны цитадели невозможно было увидеть, что к ней приближается вражеское войско, пока оно было скрыто за горами. Но на крепостных стенах уже царило оживление, рыцари, закованные в латы, лучники и слуги в надетых поверх обычной одежды кирасах и кольчугах, стояли вдоль зубчатого парапета и тревожно вглядывались туда, где за поворотом должен был скрываться враг. Они были так увлечены этим, что не сразу заметили меня, а, заметив, испуганно отпрянули, но потом все, как один, опустились, склонив головы, рыцари — на одно колено, а остальные — на оба.

Я гордо и, надеюсь, достаточно грациозно опустилась на каменную площадку и, сложив за спиной крылья, прошествовала по направлению к рыцарям, среди которых увидела заместителя Ареса Тауруса. Ходить с крыльями неудобно, они тянут назад и к тому же нижние перья царапают по земле, но надо было соблюсти официоз.

Остановившись в нескольких шагах от замерших в поклоне рыцарей, я окинула взглядом их склонённые головы и произнесла:

— Приветствую вас, друзья мои. Я вижу, вы уже готовы к отражению нападения.

— Теперь, когда нас почтила визитом наша святая покровительница, мы победим врагов, — смиренно произнёс Таурас, словно заранее уступая честь своей победы мне.

— Где комендант Арес? — спросила я, уже заметив, что его здесь нет.

— Он во дворе замка, готовится к атаке на вражеское войско, — ответил его заместитель.

Только тут я услышала откуда-то снизу ржание лошадей и сдержанный гул голосов. Невероятным усилием удержавшись от глубокомысленного замечания насчёт слабоумия и отваги, я подошла к краю крепостной стены со стороны двора и, расправив крылья, взлетела на парапет, а потом ринулась вниз.

Странно, но во время прошлого визита я не заметила, как высок этот небольшой замок. Я по спирали планировала вниз на расправленных крыльях, глядя на теснящихся внизу всадников в блестящих латах, с уже надетыми на головы шлемами. Поняв, что я едва успела появиться, чтоб уберечь этих людей от отважного, но, мягко говоря, опрометчивого поступка, я в очередной раз выругала себя за дамскую неискоренимую привычку долго и придирчиво выбирать наряды и тратить время на создание образа, витающего в моём избалованном модными показами воображении.

Двор замка находился почти на уровне крепостных ворот, крепких и хорошо защищённых, но, увы, не дополненных коридором смерти, о котором я рассказывала Саше Карначу. Этот коридор я видела когда-то в детстве во время школьной экскурсии по Уэльсу, и он произвёл на меня жуткое впечатление — длинный, мрачный, с тёмными люками на потолке и щелями бойниц в стенах. Современному ребёнку сама мысль о том, что внутрь рыцарских лат может засыпаться раскалённый песок, сжигая их обладателя живьём, казалась столь ужасной, что я ещё долго внутренне содрогалась от пережитого потрясения. Решив, что такая перспектива должна пугать не только девочку космической эры, но и средневекового мужчину, я отправила соответствующее послание местным рыцарям. Увы, это их не остановило. Я снова вспомнила окованное железом сооружение на колёсах. Похоже, они уже придумали выход из столь опасной ситуации и всё равно полны решимости напасть.

Кони и рыцари предсказуемо кинулись врассыпную, когда им на голову свалился ангел. Я уверенно опустилась на освободившуюся посреди двора площадку и принялась озираться по сторонам, выискивая среди десятков вооружённых рыцарей коменданта Ареса. Рыцари, тем временем, спешивались и опускались на одно колено, снимая шлемы и склоняя головы в поклоне. А потом они слегка расступились, и вперёд вышел Арес.

Не знаю, как бы он выглядел сейчас, оставшись на борту звездолёта своего папы-пирата, но точно не так впечатляюще. Закованный в сияющие серебром латы с раскинутыми лебедиными крыльями на груди, в наручах и наплечниках, украшенных орнаментом из перьев, с изящными высоко воздетыми крыльями на вершине блестящего шлема, который он держал в руках, он сам выглядел как бог войны. Его крутые смоляные кудри, широкий бычий лоб и короткая серповидная борода дополняли впечатление. Он тоже опустился на одно колено и поклонился, в то время как я, гордо выпрямившись и слегка приподняв крылья, невольно ожидала, что кто-то всё-таки бросит в меня не очень свежий фрукт.

— Я рад, госпожа моя, что вы явились поддержать нас, — произнёс Арес, поднимаясь, но, не решаясь надеть шлем.

— Именно для этого я и явилась, — подтвердила я, — а ещё более для того, чтоб предостеречь вас от ошибочных действий. Что вы собираетесь делать?

— Мы собираемся сразиться с нашими врагами за пределами крепости, — спокойно ответил он.

— Их там не менее семисот человек, а вас…

— Двести, но для большого войска там всё равно нет места для маневра. Узкое ущелье поможет нам если не победить врага, то хотя бы ослабить его.

— То есть вы понимаете, что обречены погибнуть в этом бою?

Он невольно передёрнул плечами под своим белым панцирем.

— Наша задача защитить Алмазное Сердце, а не сохранить жизнь.

— Хорошо, я могу поговорить с вами наедине, комендант? — спросила я, решив, что спорить с ним в присутствии его подчинённых некорректно.

Он обернулся на своих рыцарей и как-то слишком упрямо взглянул на меня.

— Нам пора выступать, — отрезал он.

— Уделите мне немного времени, лорд Арес, — очень вежливо попросила я, всем своим видом показывая, что отказывать даме невежливо. — Не каждый день к вам залетает ваша святая покровительница.

— Вы сказали, что вы не Дева Лардес, — с лёгкой усмешкой напомнил он.

— Я всем так говорю, — сообщила я. — Десять минут, Арес, и можете вести своих парней на бойню.

Он нахмурился. Мой тон его обидел, но при этом он понял, что с ним разговаривают на том языке, которому он привык доверять с детства. К тому же в моих словах был резон.

— Десять минут, — кивнул он и, передав шлем стоявшему рядом рыцарю, жестом показал мне на крыльцо, ведущее в замок.

Мы остановились в нижнем зале, отделанном деревянными панелями с изысканной резьбой. Осмотревшись, я заметила:

— Мне не хотелось бы, чтоб такой красивый зал подвергся нашествию варваров и разграблению.

— Мне тоже, — мрачно кивнул он, окинув стены задумчивым взглядом. — Я не знаю, откуда у вас крылья, леди Дарья, и верю, что вы носите их заслуженно, а значит, действуете из лучших побуждений, но вам не удастся отговорить меня от того, чтоб преградить врагу дорогу к Алмазному Сердцу. Именно ради этого дня была построена эта цитадель, и именно к этому мы все готовились долгие годы.

— К тому, чтоб умереть, будучи растоптанными ордой врагов, идущих к Грозовой горе, или чтоб защитить Алмазное Сердце? — уточнила я, убирая крылья.

Мне показалось, что у него возникло острое желание заглянуть мне за спину, чтоб проверить, куда они делись.

— Какая разница? — вместо этого спросил он.

— Я спрашиваю вас о том, что для вас важнее: достигнуть цели или просто использовать наиболее доступный и очевидный вариант её достижения? Послушайте, Арес, мы с вами взрослые современные люди, хоть и очутившиеся в довольно необычных обстоятельствах. Давайте рассуждать здраво. Бой на дороге — не единственный способ защитить Алмазное Сердце. Для этого необязательно гробить хорошо обученных и преданных людей. Их уже итак погибло слишком много с обеих сторон.

— Вы что-то знаете? — насторожился он.

— Да, ваши люди со скалы у границы перебили в горах на старой дороге почти полсотни землян. И погибли сами.

— Они погибли? — Арес как-то тоскливо посмотрел в сторону. — Там был мой оруженосец Роланд. Я лишь недавно произвёл его в рыцари. Он всегда мечтал погибнуть с честью, защищая Алмазное Сердце.

— Что ж, как это ни печально, но он получил именно то, о чём мечтал. Он погиб, защищая его, но не защитил. И вы не защитите. Просто погибнете. А потом земляне возьмут цитадель, которую уже некому будет защищать, и пойдут дальше.

— Как они возьмут цитадель? — насторожился он.

— Они построили осадное сооружение, длинное и хорошо защищённое сверху и с боков. Оно спокойно дойдёт под вашими стрелами и камнями до пропасти, и, удерживая баланс за счёт задней части, продвинется до ворот. Насколько я знаю, они собираются их заминировать и взорвать. Потом машину уберут, и, когда ворота будут взорваны, эта штука вернётся с десантом отборных головорезов, которые беспрепятственно проникнут в замок и устроят здесь резню.

По его скулам прошлись желваки, а потом он посмотрел назад, туда, где за высокими дверями во дворе его ждали рыцари.

— Что вы предлагаете, леди Дарья?

— Я предлагаю для начала удержать цитадель. Если им удастся уничтожить ворота, то вам и здесь работы хватит, а в стенах вы будете действовать более эффективно. Насколько я понимаю, этот король Ричард — тип довольно упёртый и не двинется дальше, пока не захватит цитадель. Смотрим, что у нас получается. Они с большой вероятностью смогут взорвать ворота и проникнуть в замок, но это будет ограниченный по численности десант, который поместится на осадной телеге. Эта небольшая группа окажется в замке один на один с его защитниками. Без телеги им не смогут обеспечить подкрепление. Фактически они окажутся в ловушке. И кто лучше с ними справится? Те, кто готовится к обороне на стенах, как я поняла, в основном ополченцы, или ваши двести отборных рыцарей? Да вы в два счёта уничтожите эту небольшую группу и не дадите им вернуть обратно машину. Открытые ворота будут манить их, как свеча мотыльков, но даже с этой дырой в стене вы сможете достаточно долго и эффективно оборонять крепость, постепенно уничтожая противника. Я предлагаю вам разумный вариант действий, исходя из здешних варварских обычаев.

— А если они откажутся от осады и пойдут дальше?

— Дорога проходит под стенами цитадели, на расстоянии меньше полёта стрелы, но они этот участок пройдут и пойдут дальше. И вот тогда вы сможете занять последний рубеж и стоять на нём хоть до скончания времён.

— Что за последний рубеж? — нахмурился он.

— Замок на Грозовой горе.

— Там Повелитель теней.

— Он колдун, а не военачальник. Если его магия не сработает, то вы можете оборонять замок, сколько пожелаете. Правда, Алмазного Сердца я там не видела, но замок есть.

— Как мы туда попадём?

— Выведете из цитадели людей по подземному ходу, о котором мне говорили, и горными тропами проведёте их к замку.

— Нас туда впустят?

Я невольно усмехнулась.

— Да куда они денутся? Гарнизон усиленно готовится к обороне, но это лишь горстка разбойников, среди которых лишь несколько обнищавших рыцарей. Они будут рады любой помощи, особенно помощи профессионалов.

— А колдун?

— Он не будет вмешиваться.

— Вы уверены?

— Да. В любом случае, я возьму его на себя.

Он задумчиво смотрел на меня, быстро перебирая в уме варианты. Он был смышлёный парень, этот пиратский отпрыск. И довольно практичный, по крайней мере, я на это надеялась. Я почти слышала, как с лихим треском крутятся в его голове шестерёнки. И я в нём не ошиблась.

— Если вы обещаете провести нас в замок на Грозовой горе и дать возможность его обороны, я соглашусь с вашим планом, — наконец кивнул он.

— Я вам обещаю, но мой план немного другой. Я сказала, что предложенный вариант соответствует местным реалиям, но при этом, должна заметить, что он противоречит моим собственным убеждениям. Я не хочу кровопролития, ни с вашей стороны, ни со стороны землян. Я постараюсь заставить их отказаться от штурма и осады цитадели и продолжить путь дальше к Грозовой горе.

— Как вы это сделаете?

Я невольно улыбнулась:

— Красотой и обаянием. Если не сработает, тогда будете действовать по плану Б.

Он прищурился, потом усмехнулся.

— Я не знаю, как вы делаете эти крылья, но они выглядят вполне убедительно.

— Знаете, почему, Арес? — шепнула я, скромно улыбнувшись. — Потому что они настоящие.

Король Ричард был разочарован. Он надеялся, что комендант цитадели Арес выведет своих рыцарей за ворота, чтоб дать бой врагу за пределами крепостных стен. Это было ожидаемо, и Ричард заранее перестроил свою маленькую армию таким образом, чтоб в авангарде оказались рыцари виконта Дэвре, опытные, мощные, закованные в тяжёлую броню и готовые к тому, чтоб встретиться в бою с такими же опытными и хорошо вооружёнными воинами. Сам виконт был ранен при недавнем нападении алкорцев и отправлен вместе с остальными тяжелоранеными в долину на попечение лекарей, а его отряд возглавил его младший брат Леонард. Этот рыжий невозмутимый богатырь, по мнению короля, куда больше подходил на роль военачальника, чем его худощавый смуглый старший брат, и теперь Леонард Дэвре возвышался среди своих рыцарей, сидя на огромном буром коне, готовый вступить в бой с любым противником. Ожидалось, что тяжёловооружённые рыцари остановят и сомнут первые ряды вражеской конницы.

За отрядом Дэвре располагались лёгкие и маневренные кавалеристы барона Делвин-Элидира, способные провести стремительную атаку вглубь сбитого строя противника, и, наконец, замыкала колонну пехота, которой надлежало зачистить поле боя от оставшихся в живых рыцарей Девы Лардес. Лучники разместились так, чтоб вести обстрел крепостных стен и тем самым мешать защитникам крепости поддерживать свою кавалерию, обстреливая со стен нападающих. Ричард, предложивший этот план, с недовольством заметил скептическое выражение на лице барона де Сансера, уверенного, что в поле такая тактика была бы весьма эффективна, но в условиях тесного ущелья и небольшой обстреливаемой со стен площадки вряд ли даст преимущество. Но де Сансер оставил своё мнение при себе, а граф де Бове, пусть без особого энтузиазма, но всё-таки одобрил план короля.

Однако всё оказалось зря. Рыцари Леонарда Дэвре напрасно ждали противника у самого поворота дороги, готовые ринуться в бой. Комендант Арес на этот бой не явился, и окованные железными пластинами ворота цитадели остались закрытыми наглухо. Ричарду пришлось смириться с тем, что на сей раз у него не будет шанса прославить своё имя в открытом бою с отборными алкорскими рыцарями, и он скомандовал начало штурма.

Рыцари, стоявшие боевым порядком, расступились, и по дороге с негромким натуженным скрипом медленно двинулось осадное сооружение — длинная окованная железом телега, которую катили, упершись в поперечные поручни, самые сильные воины. Впереди на телеге сидели несколько сапёров с запасом пороха и мотком промасленной верёвки.

Телега медленно выехала из-за поворота и двинулась в сторону ворот по дороге. Вскоре, как и ожидалось, в неё полетели со стены стрелы, но они беспомощно отскакивали от железной крыши, осыпаясь на землю. Потом прилетел камень из катапульты, но он промахнулся и упал в стороне. Следующий попал, но также отскочил от ската крыши и прокатился по каменистой насыпи.

Несмотря на усиливающийся обстрел с крепостных стен, осадная машина уверенно ползла к пропасти. Вот её передние колёса докатились до края дороги и зависли над обрывом. Передняя часть сооружения продвигалась вперёд к воротам, в то время как задняя, уравновешивая её, уверенно катилась по твёрдой земле. Сверху полетела горящая пакля и полилась смола, но она лишь растеклась по двускатной крыше, не попадая внутрь.

Оказавшись возле ворот, сапёры быстро сгрузили на парапет бочонки с порохом, подсоединив к одному из них верёвку и, запалив её конец, дали сигнал возвращаться.

Телега двинулась в обратный путь. Отъезжала она медленней, поскольку теперь людям у поручней приходилось тащить её назад, упираясь ногами в землю, но времени было достаточно, а порох с запалом оказался вне досягаемости для защитников крепости, поскольку был прикрыт от них каменными выступающими карнизами. Они напрасно лили вниз воду, пытаясь затушить горящую верёвку, её потоки обрушивались в пропасть водопадом, не попадая на злополучный карниз под воротами.

Телега уже откатилась на безопасное расстояние, а из-за поворота выступило вражеское войско, когда цитадель Девы Лардес содрогнулась от мощного взрыва. Стены устояли, по ним даже не пошли трещины, но взрыв выбил назад ворота и обрушил механизмы решётки и подъёмного моста. Путь в цитадель был открыт, хоть перед образовавшейся тёмной норой в скале и разверзлась пропасть. Радостный рёв прокатился по рядам землян.

Сапёры выбрались из осадной машины, и им на смену внутрь начали забираться легковооружённые рыцари из отрядов барона Делвин-Элидира и барона де Морена. Поскольку командиры не могли вести их в бой, командование десантом было поручено барону де Сегюру. Тот, стоя рядом, сосредоточенно наблюдал за погрузкой на телегу своих людей.

Отсюда площадка перед крепостью и брешь в стене цитадели были как на ладони. Король Ричард вместе со своими приближёнными выехал из укрытия и остановился на безопасном расстоянии, куда не долетали стрелы алкорцев. Ради первого сражения своей новой войны он надел парадные латы и возвышался впереди войска под королевским штандартом в ожидании момента, когда и сам сможет вступить в бой.

Делвин-Элидир занял место неподалёку от него. Сломанная рука лишила его возможности командовать десантом, но он вполне доверял своему старому другу, и без колебаний отдал под его командование своих лучших воинов.

На какое-то время на площадке воцарилась напряжённая тишина. Было ясно, что в крепости десанту придётся вступить в тяжёлый бой и биться против отборных сил противника до прибытия подкрепления при следующем подходе телеги. К тому же алкорцы знали крепость, как свои пять пальцев, и конечно готовы были использовать внутренние сооружения с максимальной пользой для себя. Марк понимал, что передовому отряду, возможно, придётся сражаться насмерть, и шанс выжить в этом бою у него был невелик. Потому он заранее простился с Айолином, взяв с него слово, что тот доведёт до конца их совместные планы относительно устранения Ричарда и воцарения Жоана.

Теперь Марк смотрел, как его рыцари, покрытые лёгкими кольчугами и бронёй, один за другим скрываются внутри телеги. Взглянув напоследок на Айолина и увидев, как тот едва заметно кивнул ему, Марк и сам заскочил внутрь и, пройдя по длинному тёмному коридору телеги мимо присевших у стенок воинов, опустился на колени возле раздвижного щита, закрывавшего переднюю часть сооружения от стрел. К поперечным поручням, обустроенным в задней части, вернулись те, кто должен был катить телегу вперёд. Среди них были и рыцари, и ремесленники, и слуги, но все они были крупными, сильными, с широкими плечами и мощными руками. Король скомандовал «Вперёд!» и они, постанывая от натуги, навалились на поручни, колёса перегруженной телеги скрипнули и покатились по каменному крошеву.

Сквозь щель между щитами Марк смотрел туда, где темнела брешь в стене цитадели. Следовало ожидать, что двор замка уже заполнен вооружёнными рыцарями, а вдоль передней линии выстроились лучники с наложенными на тетивы стрелами, чтоб начать обстрел десанта. С минуты на минуту на крышу, покрытую железом, снова должен был обрушиться дождь из стрел и камней. Но ничего не происходило.

Тёмная дыра, где раньше находились ворота, была всё ближе, а защитники крепости, казалось, безучастно наблюдали за происходящим. Марк прислушивался, напряжённо сжимая пальцами эфес меча, но не слышал ничего, кроме хриплого дыхания силачей, кативших телегу, и скрипа колёс. А потом раздался изумлённый возглас позади, и что-то заставило телегу остановиться. Только спустя мгновение Марк понял, что кто-то скомандовал: «Стой!», а потом в тишине раздался странный гул. Марк не мог посмотреть назад, чтоб понять, что случилось, но было ясно, что эту остановку вызвало что-то впереди, и он осторожно раздвинул щиты, чтоб в щель посмотреть, что там происходит.

До пропасти было не более десяти шагов, и отсюда тёмный коридор за воротами отлично просматривался. С удивлением он увидел, что он вовсе не такой длинный, как следовало опасаться, и в его конце открывалась часть двора, а вдалеке даже какая-то каменная лестница. Как ни странно, но во дворе никого не было, только по тёмному короткому коридору кто-то шёл им навстречу. Всего один человек, но именно его появление произвело столь странное впечатление на войско.

Марк и сам с изумлением смотрел на идущего по коридору человека, которого, несмотря на окружавшую его темноту, он видел совершенно отчетливо и при этом мог убедиться, что на первый взгляд ничего опасного в нём не было. Это была женщина, облачённая в красивые доспехи. Всего лишь женщина, не отличавшаяся ни мощным телосложением, ни высоким ростом, напротив, достаточно изящная и грациозная. Но было в ней что-то, что и его повергло в трепет. И лишь потом он понял, что видит эту женщину лишь потому, что её лицо и руки матово светятся в темноте, золотистые волосы излучают мягкое желтоватое сияние, а когда она приблизилась к краю пропасти, и на неё, наконец, упал свет, кольчуга на ней заискрилась всеми цветами радуги.

Она стояла, с любопытством рассматривая осадную машину землян, а он даже не заметил, как распахнул один из щитов, и словно заворожённый смотрел на неё. Это была святая Лурдес или Дева Лардес, как называли её алкорцы. Он был совершенно уверен в этом, глядя на её красивое светлое лицо, суровые спокойные глаза и золотые волосы. Он заметил, что кто-то дышит ему в ухо, навалившись на плечо и, повернув голову, увидел Арно. Тот был потрясён не меньше, чем он.

— Это она, — прошептал Арно и вдруг закричал, обернувшись: — Святая Лурдес!

Сзади послышались шум и крики, его люди вскакивали с мест и, забыв об опасности, грозящей со стен, выбирались наружу. Остановить их не было никакой возможности, и Марк сам спрыгнул на землю и остановился, глядя на святую деву-воительницу, а потом, вдруг испытав прилив невероятного благоговения, опустился на одно колено и поклонился.

И в следующий момент тишину прорезал гневный крик короля Ричарда.

— Это же ряженный! — прокричал он громовым голосом.

И это было его ошибкой.

Я почему-то была уверена, что в меня никто не станет стрелять. Я велела Аресу убрать из двора коней и рыцарей и занять позиции на галереях вокруг него, с тем, чтоб быть готовыми вступить в бой с десантом, а сама направилась навстречу войску короля Ричарда.

Я видела, как медленно продвигается к замку тяжело нагруженная длинная телега с двускатной почерневшей от вылитой на неё смолы крышей, и могла оценить как простоту конструкции, так и эффективность этого несложного сооружения. Оно было сделано мастерски. У них даже хватило ума прикрыть передний вход щитами на случай, если их встретят во дворе замка градом стрел.

Должно быть, кто-то заметил меня, потому что неожиданно раздалась команда «Стой!» и телега остановилась. Я увидела, как отодвинулся передний щит и на меня с изумлением смотрят спрятавшиеся там рыцари. Они, действительно, были потрясены, а я вдруг почувствовала вдохновение и, гордо расправив плечи и проигрывая в голове «Полёт валькирий», шествовала им навстречу, преисполненная величия и неземной красоты. Восторженные взгляды десятков мужчин только придавали мне уверенности.

Я остановилась на краю, засыпанном каменными осколками, и окинула взглядом площадку, на другом конце которой расположились передние ряды готовых к бою воинов Сен-Марко. Зрелище было весьма впечатляющим. Высокие, закованные в искусно сделанные доспехи рыцари восседали на мощных конях с расчёсанными шёлковыми гривами, и лица этих рыцарей, были хоть и суровы, но при этом вполне привлекательны, с правильными чертами и аккуратно подстриженными бородами, у кого таковые имелись. Выглядели они именно так, как должны выглядеть рыцари, если судить по рыцарским романам, которые я читала на заре туманной юности. И если смыть каменную пудру пыли, покрывавшей их лица и доспехи, то они вполне могли бы послужить моделями для очередных последователей художников-прерафаэлитов, иллюстрирующих историю крестовых походов. Честно говоря, я была приятно удивлена, потому что ожидала увидеть перед собой что-то вроде банды разбойников, поскольку судила о местных землянах исключительно по рассказам алкорцев, высказывающих в основном довольно нелицеприятное мнение о своих противниках. Почему-то даже то, что в этой армии служат наши стрелки и барон Делвин-Элидир, не повлияло на моё мнение о ней. Кстати, очаровательного барона я увидела в первом ряду, неподалёку от высокого бородатого рыцаря, на шлеме которого поблескивала золотая корона.

Я взглянула на этого рыцаря, сообразив, что это и есть король Ричард, которого к тому же называют Красивым. Что ж, спорить с таким мнением было трудно, хотя мне его суровая красота показалась несколько агрессивной и жёсткой. Я как раз разглядывала правителя Сен-Марко, когда его рыцари вдруг повели себя как-то странно. Я, конечно, понимала, что я дама редкой красоты и обаяния, но они, видимо, разглядели во мне нечто ещё, потому что все, как один, склонились к шеям своих коней, приложив руку к левой стороне груди. А затем и те, кто прятался в телеге, повыскакивали наружу и опускались на одно колено, чтоб поклониться.

И даже тот, что сидел впереди, высокий рыцарь весьма недурной наружности, спрыгнул на землю и, сняв серебристый шлем, принял ту же позу. Я с радостью подумала, что правильно запретила Аресу продолжать военные действия до момента, пока не станет совершенно очевидно, что мой план провалился, и ему пора приступать к своему варианту. Если б сверху прилетела хоть одна стрела, это потрясающие единодушие отважных мужчин перед лицом прекрасной дамы оказалось бы разрушенным. Но нет, Арес со своими людьми просто стоял наверху, наслаждаясь зрелищем моего триумфа. А меня просто распирало от гордости. И в этот момент король всё испортил.

Злобно глядя на меня, он открыл рот и заорал во всё горло:

— Это же ряженный!

И я оскорбилась. Как это так! Меня, такую красивую, женственную и неотразимую принять за переодетого мужчину? Да что этот мелкий царёк себе позволяет? Я увидела, как вскинул голову тот рыцарь, что выскочил из передней части телеги, и с раздражением обернулся назад. И я поняла, что ещё не всё потеряно. Они — со мной и только король против меня. А с королём я как-нибудь разберусь.

Я протянула руку за затылок и одним движением вытащила из причёски несколько шпилек, после чего распустила крылья и получила огромное удовольствие от прокатившегося по рядам воинов восторженно-испуганного вздоха. Взлетев, я устремилась вперёд, миновав окованную металлом телегу, опустилась на землю прямо перед королём. Я вовсе не боялась, что кто-то нападёт на меня сзади. Я знала, что они смотрят на меня с благоговейным трепетом, как, впрочем, и король, глаза которого округлились от священного ужаса. Но я всё же решила его добить.

Отстегнув от пояса Налорант, я сдвинула выключатель ровно настолько, чтоб лучевой клинок выдвинулся на длину обычного меча и отсалютовав ему, взяла эфес в обе руки и встала в боевую стойку.

— Король Ричард, — произнесла я тем тоном, каким обычно командуют сержанты на плацу, — ты посмел напасть на цитадель, находящуюся под моим покровительством, и тем самым нанёс мне оскорбление. Я требую удовлетворения и вызываю тебя на смертный бой. Тот, кто победит в нём, будет владеть этой крепостью!

Ага, сейчас! Он смотрел на мой меч цвета молнии, на мои крылья, которые воинственно топорщились и трепетали на ветру пушистыми пёрышками, на мою вдруг круто завившуюся в изысканные кудри ангельскую гриву, и никакие силы не могли заставить его слезть с коня и принять бой. Возможно, он не дрался с женщинами, но, скорее всего, ему не хотелось биться с богиней, которую он видел перед собой.

Над ущельем повисла гробовая тишина. Все ждали, и король подавленно молчал, не решаясь принять брошенный ему вызов. Честно говоря, на его месте я б тоже не стала этого делать. Самый опытный мечник этого мира не устоял бы перед бергарским фехтованием, а лучевой клинок при первом же ударе просто срезал бы его меч, как ивовый прут. И король уступил. Он просто растерялся и не знал, что делать. Он был подавлен и унижен перед всеми, а я вдруг почувствовала какую-то странную злость на него и, опустив меч, выпрямилась.

— Ты проиграл этот бой, король Сен-Марко. Уводи своё войско от этих стен! — скомандовала я и, взмахнув крыльями, резко поднялась в воздух, но напоследок всё же не удержалась и, рванувшись к королю так, что он отшатнулся, рубанула лучевым клинком по древку, на котором висел жёлтый штандарт с красным крестом и синими птичками.

Штандарт упал под копыта коней, а я резко взмыла вверх и, поднявшись до крепостных стен, приземлилась на парапет между каменными зубцами. Рядом со мной тут же возник Арес. Он с любопытством смотрел вниз.

Там царило безмолвие, а потом к застывшему в прострации королю подъехал старый рыцарь с седой головой и что-то шепнул. Тот кивнул, старик обернулся и махнул рукой. Тут же внизу затрубили трубы, и войско Сен-Марко начало отступать. На стенах цитадели раздались радостные крики. Рыцари Девы Лардес, их оруженосцы и слуги праздновали победу, доставшуюся им бескровно.

Земляне уходили молча, бросив на площадке перед пропастью свою странную окованную железом телегу. Они скрывались за поворотом, видимо, для того, чтоб перестроиться и продолжить путь к Грозовой горе. И только тот высокий рыцарь весьма недурной наружности какое-то время стоял перед воротами, глядя вверх. Ветер развевал его чёрные локоны, и мне казалось, что я вижу его устремлённые на меня светлые глаза, в которых наверняка было что-то похожее на влюблённость. «Размечталась», — усмехнулась я про себя, а он, развернулся и не торопясь двинулся вслед за остальными.

Я вздохнула с облегчением. Итак, один бой мне удалось предотвратить. Мой спектакль увенчался успехом, хотя был ли это всего лишь спектакль? Что б там ни думал Арес, но я — ангел и крылья у меня настоящие. Но в любом случае, кроме крыльев и Налоранта мне нечего было предъявить воинственному королю с запада. У меня в арсенале не было ни пучка молний, ни боевых колесниц, ни топора, от удара которого разверзается земная твердь. Я понятия не имела, какими чудесными орудиями владела Дева Лардес, но, видимо, король это знал, и предпочёл отступить.

Я обернулась. Арес уже командовал своими людьми. Насладившись минутой торжества, он снова был готов к активным действиям. Он послал слуг заделывать брешь в стене, лучников — на северную стену, выходящую на дорогу к Грозовой горе, а сам собирал рыцарей, которых я обещала провести в замок Повелителя теней. Раздав указания, он снова вернулся ко мне и деловито сообщил, что скоро они будут готовы к выступлению.

Задумчиво взглянув на него, я убрала крылья, спрыгнула с парапета и поинтересовалась, как насчёт обеда.

— Война — войной… — с пониманием усмехнулся он и позвал оруженосца, чтоб тот передал на кухню соответствующие распоряжения.

Войско Сен-Марко отступило на прежние позиции. Марк шёл по дороге, глядя на толпившихся вокруг воинов, и едва скрывал усмешку. Это поражение как-то странно окрылило его соратников. С просветлёнными и немного смущёнными лицами они тихо переговаривались между собой или молчали в задумчивости, пытаясь осознать странный опыт, пережитый только что. Они потерпели поражение, но так ли постыдно уступить прекраснейшей из богинь? Конечно, нет! Ведь она богиня не только для алкорцев, но и для землян, и если она прогнала их от цитадели, то сделала это по-матерински мягко, не пролив крови. И они чувствовали себя едва не благословлёнными ею. Её светлый лик, златые кудри и белоснежные лебединые крылья до сих пор будоражили их воображение, и можно было не сомневаться, что вскоре многие из них закажут новые латы с лебедиными крыльями или хотя бы купят в храме украшения с характерным узором. И многие теперь до скончания дней будут вспоминать о ней, и посвящать ей победы в турнирах и баллады.

Но кое-где он встречал и тревожные взгляды вполголоса перешёптывавшихся между собой рыцарей. Они думали о другом, о срубленном штандарте короля, упавшем в дорожную пыль под копыта коней. Марк словно слышал их шепот: «Это дурная примета, плохой знак. Не к добру она отметила короля». Их тревожил этот поступок белокрылой богини, потому что сулил королю незавидную судьбу. И сейчас ещё Марк слышал в душе горестный вздох, пронёсшийся над войском, увидевшим падение штандарта. И никто тогда не заметил, как удовлетворённо прищурился барон Делвин-Элидир, узрев в этом добрый знак для своих планов. И сам Марк не смог удержаться от мимолётной усмешки, почувствовав в выходке девы-воительницы одобрение своих устремлений. Она словно вмиг стала ему ближе, как помощница, соучастница его тайных замыслов. И теперь он знал, кому следует молиться о помощи в этом тайном и опасном деле.

Ему хотелось побыть одному и переосмыслить всё, что случилось только что у подножия горной крепости алкорцев, но уединиться в лагере землян было негде. Люди спешивались с коней и тут же садились на землю, не было ни укромных уголков, ни палаток. И тогда он, заметив в стороне расщелину между камнями, которая переходила дальше в звериную тропу, быстро вскарабкался наверх и вскоре оказался один на вершине невысокой обломанной скалы, откуда видна была так и не взятая ими цитадель, часть заполненной людьми и лошадями дороги и выше, куда ни бросишь взгляд, — огромные острые пики скал, заслоняющие горизонт. Какое-то время он стоял там, подставив разгорячённое лицо ветру, глядя на эти горы, и впервые почувствовал их силу, покой и надёжность, а ещё тишину, застывшую в их пропастях и расщелинах. И что-то в этой вечной и непоколебимой тишине было сродни взмаху белых крыльев и белому огню волшебного клинка, что-то глубокое, непостижимое и, в то же время, лежащее на самом дне его мятущейся души.

Как оказалось, его уход был замечен, и нашёлся тот, кто пожелал присоединиться к его зыбкому одиночеству, оторвавшись от людской суеты и спрятавшись от чужих любопытных ушей.

— «И дало ей солнце золото лучей своих для её волос за её красоту, — услышал он голос Айолина, — и дал ей снег серебро сияния своего для лица её за её мудрость, и дало ей небо белые крылья за отвагу её, и дала молния свет свой для меча её за силу её, и дала земля ей твёрдость свою за доброту её». Песнь первая «Сказания о святой деве Лурдес».

Марк с улыбкой обернулся и увидел, как Айолин выбирается из расщелины на вершину, цепляясь за камни здоровой рукой.

— А ведь она рыжая! — рассмеялся Марк, взглянув на друга.

— Мне показалось, что её волосы золотого цвета, — возразил тот с улыбкой.

— Это потому что у твоей юной жены золотистые волосы.

— А тебе всегда нравились рыжие.

— Это верно, — Марк снова окинул взглядом горы и глубоко вздохнул. — И она пощадила меня, друг мой! Я не думал вернуться из этой вылазки живым. Если б алкорцы вышли против нас лоб в лоб, у меня ещё был бы шанс уцелеть, но оставшись с ними один на один в их крепости? Никаких шансов! Я видел её глаза, Айолин, совсем близко. Её лицо… Она была прекрасна, и я сам бы подставил грудь под её сверкающий клинок, но в том-то и дело, что ей не нужны наши жертвы. Я понял это. А Ричард чуть всё не испортил.

— Он унижен, — усмехнулся Айолин. — Ты не представляешь, в какой он ярости! Он бегает по своему тёмному тесному шатру и поливает грязью сына, который не знает, куда деваться от его обвинений.

— Чем не угодил ему Жоан? — нахмурился Марк.

— Это он остановил вашу осадную телегу! Он первый своими молодыми глазами разглядел во тьме прохода женщину, которая похожа на статую в храме святой Лурдес. Не удивительно, ведь он постоянно ходит туда к вдовствующей королеве и каждый раз проходит мимо статуи, а леди Дарья похожа на неё, как заметил и её капитан.

— Да, леди Дарья… — Марк задумался. — Я ведь несколько раз видел её при дворе альдора. Но кто б мог подумать, что она и есть Дева-воительница. И как ловко она поставила на место Ричарда! Он, действительно, выглядел глупо! Ему б вслед за другими поклониться и выразить почтение. Исход один — если она защищает крепость, брать её нельзя, но хоть бы сохранил репутацию! А он сидел, как истукан, бледнея и краснея, и добился того, что она срубила его штандарт.

— «И взмахнув своим мечом, подобным молнии, святая Лурдес срубила древко флага Кадеирна, и упал флаг в грязь под копыта коней, и сказала святая дева: «Если ты не покинешь сейчас Передер, голова твоя слетит с плеч, как твоё знамя с древка». И ушёл Кадеирн из Передера в свой Брейден, унося проклятие на плечах своих. И года не прошло, как пал он в бою от рук врагов, восставших на него». Песнь двадцать седьмая «Сказания о святой деве Лурдес».

Марк выслушал его внимательно, а затем удовлетворённо кивнул.

— Если, как и шепчутся по углам, знамя, срубленное её мечом, метит его владельца проклятием, то наша с тобой задача существенно облегчается.

— Я б не стал надеяться на это, — заметил Айолин. — Потому что леди Дарья — не святая Лурдес, хоть и одной с ней природы. И нам самим придётся решать эту проблему, но такое предзнаменование нам на руку. Что теперь?

— Теперь мы пойдём на Грозовую гору, — ответил Марк, — но прежде нам придётся пройти по дороге под стенами цитадели, с которой нас осыплют дождём стрел. И я надеюсь, хоть одна из них попадёт в Ричарда.

— Это вряд ли. Он, в отличие от нас с тобой, будет надёжно укрыт за щитами. Так что я бы подумал о том, чтоб прежде устранить его щит.

— Ты опять об этом варваре, — проворчал Марк. — Я присмотрелся к нему. Легче ухватить дикого волка за хвост, чем подобраться к господину Джинхэю. У него словно глаза на затылке. Но я придумаю что-нибудь и буду готов воспользоваться любой его оплошностью. А пока же нам следует подумать, как миновать участок дороги, который простреливается со стен, чтоб не погибнуть самим и не погубить коней.

— Над этим как раз сейчас ломают голову в штабе. Ричард не хочет задерживаться здесь до ночи и требует начать выступление не позднее этого вечера, чтоб за время, оставшееся до темноты, дойти до Грозовой горы.

— Вряд ли это разумно, — усомнился Марк. — Во-первых, ночью мы могли бы скрытно пройти под носом у алкорцев. Замотать тряпками ножны и копыта коней, и они не увидят и не услышат нас. И в любом случае, им пришлось бы стрелять наугад в темноту, значит, вероятность попасть в цель не так велика. И, кроме того, подходить к замку к ночи, чтоб устроиться на привал под дождём, в центре грозы… Там, конечно, темно и днём, и ночью, но после марша перед боем людям всё равно нужен будет отдых.

— Надеюсь, они всё это учтут, — вздохнул Айолин. — Ричард сейчас в таком настроении, что возражать ему просто опасно. Он потерпел куда большее поражение, чем его армия. Он был унижен на глазах у всех, и скоро весть об этом разнесётся по всему миру. Это приводит его в ярость. Он готов переложить ответственность за поражение на кого угодно. Пока под руку ему попался Жоан, но принц хотя бы не рискует быть наказанным за это. Если мы потерпим поражение и на Грозовой горе, тогда всё будет куда хуже.

— И всё же, я желаю ему поражения, — произнёс Марк и посмотрел туда, где за пиками скал клубились чёрные тучи, окутывающие Грозовую гору.

Трапеза в цитадели прошла, что называется в спокойной деловой обстановке. Хоть рыцари, собравшиеся за тесно поставленными столами, и рады были тому, что враг отступил от их стен, они сознавали, что победа одержана не ими, и праздновать здесь нечего. После того, как принесённые с кухни миски и кувшины опустели, они поднялись и отправились собирать оружие для обороны замка на Грозовой горе. Всё, что они могли взять с собой из цитадели, это луки и стрелы.

Мы с комендантом Аресом поднялись на северную стену, где за зубцами уже стояли слуги и оруженосцы погибших рыцарей с длинными тяжёлыми луками и арбалетами. Они держали под прицелом серую ленту дороги, которая тянулась внизу за узким ущельем-рвом. Расстояние до неё было меньше двухсот метров, то есть этот участок дороги хорошо простреливался со стен. Однако пока дорога была пуста.

Поговорив с начальником караула Вилмаром и дав ему последние указания, Арес вернулся ко мне.

— Мы готовы идти, моя леди, — произнёс он, задумчиво посмотрев туда, где за каменными глыбами укрывалось войско землян. — Вы сказали, что их около семисот человек?

— Да, тяжеловооружённые рыцари, легкая кавалерия, пехота и лучники, — ответила я.

— Они вряд ли пойдут здесь средь бела дня, а значит, задержатся до ночи, когда идти под стенами под покровом темноты будет не так опасно. Дальше их остановит преградившая дорогу рухнувшая скала. Это даёт нам время. Мы успеем добраться до замка на Грозовой горе и подготовиться к обороне. От закованных в броню рыцарей на конях и кавалерии толку там будет мало. Им придётся спешиться для того, чтоб напасть на замок.

— Ущелье вокруг замка затоплено потоками воды, — заметила я. — Это осложнит штурм, но не предотвратит его.

— Рва и вала там нет, — задумчиво произнёс он, а потом резко вскинул голову. — Не будем гадать! Чем скорее мы попадём туда, тем лучше сможем продумать нашу тактику.

Во дворе замка снова собрались рыцари, но теперь пешие, их сопровождали нагруженные оружием и припасами оруженосцы, многие из которых уже давно вышли из юношеского возраста и сами выглядели опытными закалёнными воинами. Арес прошёл к небольшой двери слева от крыльца, ведущего в замок, и, открыв её, начал спускаться вниз по узкой лестнице. На площадке между крутыми пролётами он на минуту задержался, чтоб снять со стены факел. Его оруженосец снял второй и остался стоять, когда мы двинулись дальше. Обернувшись, я увидела, как шествующие за нами рыцари и оруженосцы подносят свои факелы к его огню и зажигают их.

Путь по подземному ходу был трудным и неприятным. Мы шли по каменным сырым коридорам, местами выходящим в естественные пещеры, где с потолка лилась вода. Мы шли под этим дождём, вода бурлила под ногами, порой доходя до колена. Потом начался подъём, который снова сменялся резким спуском. Арес уверенно шёл вперёд, освещая дорогу, и хоть в стороны то и дело отходили ещё какие-то ходы и лазы, он уверенно держал нужное направление.

Наконец, начался долгий подъём вверх, очень крутой и слегка извилистый, где прямо сверху с шумом стекала по полу вода, едва не сбивая с ног. Но небольшая армия из рыцарей и оруженосцев в полном молчании продолжала путь.

Я даже не заметила тот момент, когда мы вышли из катакомб, потому что вокруг было всё также темно, сверху лились потоки ливня, а ноги утопали в стремительно текущей по камням воде. Я поняла это, лишь когда меня ослепила яркая вспышка молнии, и, подняв голову, я не увидела над собой тяжёлый свод каменного потолка. Вместо этого над нами нависали тяжелые своды клубящихся грозовых туч. Это значило, что мы уже не так далеко от замка.

Я промокла до нитки. Это было непривычно и неприятно, но я не могла ко всему прочему тащить за собой крылья, а без них моя магия, видимо, не действовала и не защищала меня от дождя. Мне было холодно, и при этом я была зла. Причиной этой злости была металлическая арбалетная стрела, заткнутая за мой пояс, которую я чувствовала при каждом шаге, потому что она упиралась концами мне то в бедро, то в бок. Это был болт от горного арбалета, предназначенного для спасательных работ в горах. Для спасательных, то есть это было спасательное оборудование, а никак не оружие. Но, как говорят, из любого самого мирного предмета можно сделать орудие убийства. И этот болт, изящный, покрытый серебристым никелевым сплавом, который должен был просто фиксироваться в горной породе, превратился в смертельное оружие. Арес отдал его мне, сказав, что он обнаружен в ране одного из его погибших рыцарей. У других были схожие раны, но стрелы были предусмотрительно из них извлечены. Эту не заметили только потому, что она попала в бок погибшему, и он упал на край дороги так, что смертельная рана оказалась внизу. К тому же Арес описал мне и другие раны, нанесённые очень тонким лезвием. Выслушав его, я поняла, что кто-то использовал в бою сюрикены. Я понятия не имела, входят ли они в арсенал стрелков «Паладина», но точно знала, что Стэн Стаховски владеет этим оружием виртуозно. А это значило, что проблемы возникли не только у Карнача, но и у меня.

Конечно, я помнила его признание, что они вступили в бой и убили несколько человек, но то, что они применяли при этом горный арбалет и сюрикены, привело меня в ярость. Хотя, какая разница, меч, лук со стрелами или спасательное оборудование и сюрикены? Чёрт, зачем я только позволила принести эти метательные звёздочки на звездолёт! Они-то уж точно созданы не для спасательных работ! Но мне так нравилось смотреть, как ловко бросают их в мишень мои стрелки! Я даже не думала, что однажды их мишень окажется живой.

Замок возник перед нами неожиданно. Я никогда не подходила к нему по земле, и потому была удивлена, когда передо мной вдруг выросла из дождя и сумрака эта мрачная громада, вернее, это было странное нагромождение чёрных сырых камней, в котором угадывались очертания замка. Между нами и нижним склоном Грозовой горы влажно блестело и переливалось потоками воды узкое каменистое плато.

— Я поднимусь на стены и договорюсь, чтоб вас впустили, — прокричала я, обратившись к Аресу, который с мрачным недовольством оглядывал замок.

Ему удалось расслышать меня за грохотом грома и шумом дождя. Он махнул рукой назад и его люди остановились, стоически перенося холод и обрушивавшийся на их головы ливень, несмотря на то, что вода заливалась под доспехи и стекала по телам ледяными струями.

Я поспешно распустила крылья, и тут же почувствовала, как меня окутало приятное тепло струящейся от меня же энергии. Мои волосы мигом высохли, и одежда, кажется, тоже. Не задерживаясь, я поднялась в воздух и по широкой спирали взлетела вверх, на крепостные стены.

Зикура я нашла на одном из бастионов, он как раз ругался со своими измученными приятелями, требуя добавить на кучу камней, предназначенных для сбрасывания на головы врагов, ещё пару рядов. Подойдя к нему, я объяснила, что привела на подмогу рыцарей Девы Лардес и их оруженосцев. Мне почему-то показалось, что в какой-то момент он испугался, но затем понимающе кивнул и сообщил, что рад любой помощи, но решить, впустить их или нет, может только Повелитель.

— Пошли искать повелителя, — пожала плечами я и, развернувшись, направилась к входу в башню.

Я понятия не имела, где его искать, просто шла вперёд и вскоре оказалась перед дверями в тронный зал. Зикур опередил меня, чтоб распахнуть, и я спокойно проследовала к трону на возвышении, где в позе киношного злодея в задумчивости восседал Бен.

Он опустил голову на бледную руку, локоть которой упирался в резной каменный подлокотник, и его лицо было замкнутым и немного злым. А я-то думала, что он вообще не собирается предпринимать что-то против агрессора, но, оказывается, он искал выход и его идеи были одна кровожаднее другой. Увидев меня, он нахмурился, поднял голову и взгляд его наполнился таким недовольством, словно я выбила из его руки бокал с коллекционным арманьяком.

Я спокойно объяснила ему ситуацию и вежливо попросила впустить моих друзей в замок.

— Разумно ли это? — тут же возник из-за спинки трона Эл Багси. — Эти рыцари давно проявляют к нам недружелюбие, вдруг им захочется захватить замок?

— Не велика ценность, — проворчал Бен и, взглянув на стоявшего чуть позади меня Зикура, небрежно взмахнул рукой: — Впустите их.

— Я? — снова почему-то испугался Зикур, но потом кивнул. — Конечно, кто же ещё? — и, развернувшись, вышел из зала.

Я осталась и с любопытством посмотрела на Бена.

— Вы уже решили, как будете оборонять замок? — поинтересовалась я.

— Мне показалось, что вы только что об этом позаботились, командор, — проворчал он.

— Я привела вам три с половиной сотни бойцов, — заметила я, — но не уверена, что этого хватит. К тому же этот вариант предполагает бойню.

— Три с половиной сотни? — ужаснулся Эл. — Чем мы их будем кормить?

— Это не моя забота, — с удовольствием заявила я. — Просто я надеялась, что у вас в рукаве есть какой-то козырь, который позволит нам избежать кровопролития. Замок не приспособлен для обороны, он представляет собой крайне нестабильную структуру и неизвестно, как поведёт себя в сложившейся ситуации. Я, честно говоря, не заинтересована в том, чтоб погибали люди, не важно, ваши или их. Кстати, среди них будут и наши стрелки. Вам привет от них!

Я поднялась по ступеням и протянула ему арбалетную стрелу. Он с недоумением смотрел на неё, а потом взял в руки.

— Это кровь? — спросил он, указав на коричневую субстанцию, застывшую в бороздках боковой нарезки.

— Точно. Кровь алкорцев, друзей тех, кто пришёл, чтоб защищать ваш замок.

— Они пришли защищать Алмазное Сердце, а не меня, — возразил Бен, хмуро глядя на стрелу. — Это их долг и их право, я не стану им мешать.

— Удобная позиция, — одобрила я. — но это вы воздвигли здесь это сооружение, которое привлекло короля Сен-Марко. Пока все думали, что Алмазное Сердце хранится в недрах горы, никто на него не посягал, а теперь многие думают, что оно укрыто в вашем замке.

— Интересная гипотеза, — Бен с холодным прищуром посмотрел на меня. — Но я могу вас успокоить. У меня в рукаве целая колода козырей и я воспользуюсь тем, каким сочту нужным.

— Разумно, — кивнула я. — В таком случае, я отправляюсь в душ.

— Подождите, — остановил меня Эл. — А почему тут рыцари Девы Лардес? У них же есть свой замок! Почему они его не защищают?

— Потому что на него не нападают, — улыбнулась я. — Мне пришлось объяснить королю Ричарду недопустимость такого поведения, и он внял.

— А вы не могли бы… — с надеждой в голосе начал Эл, но я покачала головой.

— Нет. Не в этот раз. Это — не мой замок.

И, развернувшись, я гордо вышла, твёрдо решив, что не стану вмешиваться в то, что здесь происходит. Одна психическая атака мне удалась, но её повторение уже превратится в фарс. Не могу ж я спасать всех подряд. Пусть и сами что-нибудь предпримут!

Прежде чем подняться к себе, я отправилась посмотреть, как там мои рыцари. Я успела как раз вовремя, чтоб увидеть, как внизу распахнулась дверь, и с улицы ввалился укрытый промасленной рогожей Зикур. С него потоками стекала вода, и он был бледен, как смерть. За ним следовал мрачный, как тучи над замком, Арес, холодно взиравший на своего проводника. Я сразу поняла, что они знакомы, и не слишком рады видеть друг друга.

— Зикур введёт вас в курс дела, — сделав вид, что не заметила их пассивной конфронтации, произнесла я. — Он руководит обороной, так что я надеюсь, вы будете сотрудничать. Если возникнут проблемы, он знает, где меня найти.

Арес снова покосился на Зикура и, посмотрев на меня, кивнул в знак согласия. После этого я направилась к себе, с вожделением думая о горячей ванне и стакане грога, представляя себе их во всех красочных подробностях, чтоб мой заказ был не только услышан, но и исполнен.

Тем временем лучники Вилмара скучали на северной крепостной стене. Они не ждали прохода армии Сен-Марко раньше наступления темноты, но Таурус потребовал, чтоб они постоянно находились на местах во избежание непредвиденного. И непредвиденное случилось. Неожиданно откуда-то из-за скал, где стояли лагерем земляне, начали выплывать клубы белого дыма, который вскоре затянул плотным туманом всю дорогу. Лучники забеспокоились и, натянув луки, тревожно вглядывались в белую полосу, закрывшую не только дорогу, но и часть ущелья внизу, и отвесную стену скальной гряды наверху.

Они прислушивались, но не могли ничего расслышать, кроме привычного воя ветра в скалах. Появившиеся вскоре на стене Вилмар и Таурус какое-то время созерцали это странное явление и, в конце концов, пришли к выводу, что это магический туман. Он закрыл от них дорогу, и неясно было, движется ли по ней кто-нибудь. Лишь внезапно послышавшееся из тумана ржание лошади, указало на то, что переход начался. По приказу Вилмара лучники начали обстрел, но стрелять в густую полосу тумана было странно. Они не знали, куда целятся, на дорогу, в стену выше или в обрыв ущелья внизу. Больше никаких звуков они расслышать не могли, и не могли понять, достигают ли их стрелы своих целей. Эта неопределённость, а главное — сознание того, что вот именно сейчас мимо цитадели проходит вражеское войско, которое невозможно сдержать и остановить, довели Тауруса до того, что он накинулся на Вилмара с упрёками в том, что тот, обучая лучников, не позаботился пристрелять цели на дороге, из-за чего они теперь не могут сориентироваться, куда нужно целиться. Вилмар, признавая справедливость упрёков, тем не менее, возражал, что Таурус, как командир, должен был указать ему на это упущение своевременно.

Перепалка была прервана возгласом одного из лучников, который уверял, что его стрела попала в цель, и он слышал стон. Они кинулись к нему, требуя показать, куда он стрелял. Он выстрелил снова, но стрела беззвучно ушла в белое месиво тумана.

Войско землян тем временем проходило опасный участок под стенами цитадели. И хоть короля в этом походе сопровождал придворный маг Филбертус, сведущий в погодной магии, его вмешательство не понадобилось. Барон де Сансер уже давно заметил, что узкое ущелье, по которому пролегала дорога к цитадели, и которая стала местом временного лагеря для землян, постоянно продувается ветром, который, вырываясь из узкого коридора каменных стен, ещё какое-то время уверенно дует вдоль дороги. Это и подало ему спасительную, хоть и небезопасную идею, как укрыть армию от неприятеля среди светлого дня. За скалами на выходе из ущелья из остатков древесины, взятой с собой для ремонта мостов, были сложены большие костры, которые разожгли и по мере горения слегка поливали водой, отчего исходящий от них дым становился густым белым и тяжёлым, стелясь по дороге плотными клубами. Он вскоре окутал весь опасный участок, и рыцарям осталось только обмотать тряпками копыта коней, ножны и все звенящие части оружия. Все были предупреждены, что в случае попадания стрелы нужно терпеть боль молча, не издавая ни звука. Двигаться друг за другом на расстоянии, которое обеспечивает визуальный контакт в колонне, чтоб не сбиться с пути и не съехать в пропасть.

Вскоре переход начался. Люди задыхались от едкого дыма и их глаза слезились. Мокрые шарфы, закрывавшие низ лица, не слишком помогали, но никому и в голову не приходило роптать, все понимали, что это лишь малая плата за то, чтоб избежать прямого и точного попадания стрелы.

Как и предполагал Айолин, короля прикрыли со стороны цитадели щитами, но он миновал эту часть дороги без происшествий. Чуть позже в сторону войска полетели стрелы, но лишь некоторые из них попадали туда, где двигались всадники, большая же часть сразу улетала в пропасть или ударялась в каменную стену над головами рыцарей и падала на дорогу. К тому же даже если лучникам цитадели удавалось выпустить стрелу по дороге, она не попадала в цель, пролетая мимо или вонзаясь в широкий щит, который нёс на правой руке каждый всадник. Попадания были единичны, и рыцари стоически терпели боль, не издавая ни звука. По счастью, стрелы находили свою случайную цель уже на излёте, и серьёзных ранений было немного. И всего лишь два оруженосца, проехавшие близко к краю ущелья, были сражены наповал, но их удержали в сёдлах ехавшие рядом товарищи, и движение колонны не замедлилось ни на секунду.

Затем вслед за рыцарями прошли пехотинцы, а следом лучники. И вскоре им удалось миновать пределы досягаемости стрел защитников цитадели. Войско короля Ричарда почти без потерь двинулось дальше, а дующий сзади ветер ещё какое-то время доносил до него лёгкие облачка белого дыма, которые кружились по дороге, закручиваясь в танцующие и быстро исчезающие прозрачные смерчи.

Земляне могли вздохнуть с облегчением, но вскоре перед ними возникло новое и на сей раз уже непреодолимое препятствие. Дорога упиралась в завал валунов, преградивших путь. И эти валуны были настолько огромны, что убрать их не представлялось никакой возможности.

Вокруг короля стихийно собрался военный совет. Обсуждались версии, что это: обычное смещение ориентиров или рухнувшая скала. В любом случае было ясно, что двигаться вперёд уже невозможно и нужно искать обходные пути. Для этой цели были вызваны командиры небольших недавно сформированных отрядов, уже привлекавшихся к разведке в горах: барон де Сегюр, капитан королевской гвардии Карнач и сержанты горных егерей с севера, некогда служившие под непосредственным началом маршала Беренгара. Эти отряды были разосланы в разные стороны на поиски проходимой для войска дороги.

— Будьте осторожны, — проговорил Карнач, прощаясь с Марком в том месте, где поднималась вверх звериная тропа, по которой предстояло идти его группе. — Здесь много опасных участков. Может, отправить с вами Фарида? Он знает, где лучше свернуть.

— Он пригодиться вам самим, — возразил Марк. — Я был бы благодарен тебе, если б ты дал мне на время свой арбалет. Если нам понадобится закрепить верёвку, он будет очень кстати.

Карнач с сомнением посмотрел на блестящее ложе сложенного арбалета, видневшееся из его седельной сумки, но потом кивнул.

— Я дам тебе его, и одну стрелу. Только одну, Марк, а ты мне пообещаешь, что не станешь стрелять из него в людей.

— Вы же стреляли, — напомнил тот, но посмотрев в глаза капитана, согласился. — Твой арбалет — твои условия. Клянусь, что не стану стрелять в людей. У меня для этого есть лук и стрелы.

Карнач быстро объяснил ему, как пользоваться арбалетом, тем более, что его устройство было совсем несложным. После этого друзья простились и разъехались в стороны, а армия Сен-Марко тем временем начала обустраиваться на очередной привал.

Гвардейцы так и не смогли продвинуться в своих поисках далеко от дороги. Пройдя по звериной тропе, они дошли до небольшой впадины, где в каменную чашу струился серебристый водопад. Стало ясно, что тропа вела к водопою, и от него отходило ещё несколько троп, но проверив все, они убедились, что ни одна из них не ведёт к Грозовой горе. Две тропы уводили в другую сторону и обрывались на небольших пастбищах, где спокойно паслись небольшие стада маленьких золотистых оленей с острыми копытцами. Еще одна тропа круто поднималась вверх, и, возможно, те самые острые копытца могли с лёгкостью поднять наверх своих рогатых обладателей, но боевые кони, отягощённые закованными в железные доспехи всадниками, точно не смогли бы повторить такой трюк. Остальные тропы уходили обратно на запад и терялись в отрогах скал.

Уже к темноте Карнач принял решение возвращаться назад, и лишь к ночи им удалось вернуться в лагерь. Пройдя караулы, они передали коней оруженосцам и подошли к костру, возле которого, протягивая руки к огню, стоял мрачный Марк.

— Тоже ничего? — спросил он вместо приветствия. — Мы прошли по горам несколько миль, пока сообразили, что всё время отклоняемся на запад. Несколько раз пытались найти путь, ведущий к Грозовой горе, но не отыскали ни одной тропы, по которой могли бы пройти кони, не то что телеги. Кончилось тем, что мы просто оказались на краю пропасти, по дну которой протекает бурная река. Как в насмешку, мы увидели вдалеке Грозовую гору с её тучами и молниями, но ни спуститься в долину, ни форсировать эту бурную реку невозможно, особенно с армией.

Карнач в двух словах поведал ему о своём неудачном путешествии. Марк выслушал его молча, время от времени кивая в знак того, что это всё было вполне предсказуемо и иного ждать не стоило.

— Мы зря прошли мимо цитадели, — наконец, пояснил он. — Нужно было идти тем окольным путём, которым провёл нас в прошлый раз алкорский перебежчик.

— Там обоз не пройдёт, — заметил стоявший рядом Игнат.

— Мы вряд ли найдём дорогу, где пройдут кони, не говоря уж о телегах, — пожал плечами Марк. — Троп в горах много, они все изрезаны путями. По некоторым прошёл бы пеший, но найти торную дорогу, где пройдут гружёные телеги, вряд ли удастся.

Вскоре появился один из сержантов-егерей и сообщил, что не смог перейти реку, которая разлилась из-за дождей в горах, и должен был повернуть назад. Марк молча кивнул и отпустил его на отдых. Следом появился ещё один, доложивший, что добрался почти до границы грозы, но для этого ему пришлось оставить своих всадников и пешим подняться по крутому склону. Кони там не пройдут, да и спуск в долину за вершиной, докуда он добрался, он считал невозможным. И уже глубокой ночью, вернулся последний отряд егерей. Молодой сержант в промокшей насквозь шерстяной накидке подошёл к костру. С его длинных, свисающих на грудь усов до сих пор стекала вода, но он был возбуждён и его глаза радостно блестели.

— Я нашёл дорогу, господин барон, — произнёс он с грубоватым северным акцентом. — Я дошёл до самой долины и видел замок на Грозовой горе.

— Вы прошли туда отрядом? — с надеждой встрепенулся Марк.

— Мы прошли верхом, и, я уверен, там пройдёт конница, в том числе рыцари господина виконта Дэвре. Там пройдут пехотинцы и лучники. Но обоз не пройдёт.

— Это неважно, Буркхард! — воскликнул Марк. — Никто, кроме вас, не нашёл дорогу к замку. И вряд ли мы найдём лучше той, что отыскали вы. Обоз можно оставить здесь, выпрячь из телег коней и необходимые припасы навьючить им на спины. Это уже дорога! Ступай к графу де Бове и сам доложи ему о своём успехе. Скажи, что я прошу его наградить тебя и твоих егерей.

— Вы очень добры, господин барон, — низко поклонился ему сержант и отправился искать командующего походом.

— Ну, вот, — проговорил ставший свидетелем этого разговора Карнач, — значит, путь к замку на Грозовой горе для нас открыт.

Марк подозрительно покосился на него, потому что так и не смог понять, радует это капитана гвардейцев, или он считает эту новость полной катастрофой.

Ждать светлого утра король не стал. Ссылаясь на то, что припасы войска на исходе, а также вняв заверениям сержанта Буркхарда, что тот отведёт их к замку и ночью, он приказал тёмным утром готовиться к выступлению. Довод о припасах был оправдан, поскольку армия затратила на переход больше времени, чем ожидалось, а подвоз продуктов затруднялся из-за того, что теперь позади оказалась вполне боеспособная цитадель Девы Лардес. И всё же вперёд короля гнало вовсе не это. Он жаждал скорее захватить чёрный замок и завладеть древней реликвией, дающей власть над миром.

В темноте, при свете костров тягловые кони были выпряжены из телег и на их спины погружены остатки провианта, тщательно укупоренные в просмолённые бочонки запасы пороха и те осадные приспособления, которые можно было разобрать и в таком виде везти дальше. Всадники и пехотинцы взяли в руки зажжённые факелы, и войско начало последний этап своего похода. Впереди, гордый своей миссией и посверкивая только что дарованным ему серебряным поясом, перехватившем обычную серую накидку, восседал на низком крепконогом коне сержант Буркхард. Он хорошо выполнил свою работу, медленно и осмотрительно ведя войско по запутанному маршруту в горах. Огненная вереница факелов растянулась более чем на милю, проползая меж скал и камней, струилась по узким каньонам и вброд переходила широкие мелкие реки. Путь был долгим, и, наконец, впереди засверкали молнии, и чернота ночи впереди слилась с чернотой клубящихся грозовых туч.

Как бы ни рвался вперёд Ричард, но острые порывы ветра и накрапывающий дождик слегка остудили его пыл. Он принял решение устроить ещё один привал в сравнительно комфортных условиях и остановил движение армии на подступах к своей цели. Справедливо решив, что замок теперь никуда не денется, а его людям и их коням нужен отдых, он приказал поставить шатёр под скалой, закрывающей от ветра и дождя, и отправился спать, чтоб с первыми проблесками зари вести своё войско к вожделенной цели.

Но заря так и не встала над лагерем Сен-Марко. Небо лишь слегка просветлело серыми сумерками, в то время как впереди темнела непроглядная ночь грозы, хищно сверкающая молниями и бросая в лицо пришельцам ледяные иглы дождя. Тем не менее, в урочный час войско снялось с места и под звуки труб двинулось туда, в эту кромешную мглу. И многим в этот час казалось, что они уходят под бой барабанов и с развевающимися знамёнами в самую бездну ада, из которого нет выхода. Страх, сковавший души людей, нарастал по мере того, как вокруг становилось всё темнее, дождь превратился в ливень и затушил факелы, а налетающий со всех сторон ветер пронизывал до костей, забираясь не только под плотные плащи, но и под железные доспехи.

Молнии сверкали и били в скалы, обрушивая на узкую вереницу всадников и пеших воинов мелкие осколки камней, однако, ни одна из них не ударила в колонну. Ливень низвергался с бушующих небес, заливая глаза и пронизывая холодом. Ветер крепчал. Каменные осыпи на тропе задерживали движение, и уставшие перепуганные кони неохотно шли вперёд, подчиняясь инерции всей вереницы.

Этот путь занял несколько часов, и в какой-то момент голова колонны, пройдя по узкому каньону, поднялась на небольшой перевал, и король Ричард, остановив своего коня, поднял руку. Перед ним за бурлящим множеством ручьёв неглубоким ущельем высилась громада замка. Она с трудом угадывалась в темноте лоснящимися бликами на изломах каменных блоков, из которых была сложена. Её крутые и неровные стены уходили высоко вверх и тонули во мраке туч. Яркие вспышки молний на краткие мгновения озаряли всё это жуткое и несуразное сооружение, но Ричард уже высматривал в его стенах трещины и ниши, вкоторых можно было бы пробить бреши при штурме.

По его приказу войско остановилось. На том самом месте, откуда он впервые увидел замок, был натянут плотный тент. Ветер рвал его в неуёмном желании сорвать с крепких шестов, под ногами струилась вода, но собравшийся под этим ненадёжным укрытием военный совет уже приступил к совещанию. Вскоре вниз, в долину были посланы группы пеших разведчиков, которым было приказано тщательно осмотреть замок и прилегающую местность, без чего сложно было составить план штурма.

Разведчики вернулись вскоре и доложили, что совсем недалеко от места, где остановились земляне, есть широкий мост и ворота, а по периметру они рассмотрели несколько дверей в стене, к которым ведут крутые ступени. Ричард сам отправился вниз, чтоб осмотреть мост и ворота, но в тот самый момент, когда он уже различил впереди монолитную конструкцию, связывавшую крепостную стену с большими воротами и край ущелья, в мост ударила белая ветвистая молния, и он разлетелся в стороны тысячами мелких каменных осколков. Чертыхнувшись от досады и отмахнувшись от озабоченных его безопасностью приближённых, он всё же пробрался туда и с сожалением увидел, что теперь ворота и выступающие из стены остатки моста виднеются где-то высоко над обрывом, и добраться до них по отвесной стене невозможно.

Двери в стенах выглядели куда более обнадёживающими. К ним поднимались вырубленные в каменной породе ступеньки, да и сами двери, сколоченные из толстых дубовых досок, тем не менее, не выглядели непреодолимой преградой. Даже ручного тарана было достаточно, чтоб сорвать такую дверь с петель. Вполне ободрённый этим открытием король хотел подойти ближе, но путь ему преградил бурный поток, тащивший по дну ущелья тяжёлые валуны, а следом в камни под ногами ударили две тяжёлые длинные стрелы, выпущенные из невидимых бойниц в чёрных стенах. На сей раз Ричард внял мольбам верных слуг и вернулся в лагерь, после чего сразу же вновь созвал военный совет.

— Штурмовать замок при такой погоде… — с сомнением проговорил граф де Бове, зябко кутаясь в мокрый плащ.

— Здесь не бывает другой погоды, — напомнил ему барон Делвин-Элидир. — Нам придётся штурмовать его либо в таких условиях, либо отступить. При этом, если мы решимся на штурм, то лучше не затягивать с этим. Из-за грозы у нас нет возможности разжечь костры, люди и лошади мёрзнут и вскоре будут уже неспособны идти в бой.

— Лошадей вообще придётся оставить здесь. Им не пройти по залитому водой дну ущелья, — задумчиво проговорил барон де Сансер, рассматривая наспех начерченную карту замка и его окрестностей. — На кавалерию мы рассчитывать не можем, придётся идти пешими.

— С сожалением вынужден с вами согласиться, — мрачно кивнул король. — Кони поломают ноги среди этих валунов, да и места для манёвра конницы там нет. Второй вопрос, как нам форсировать протекающие там реки. С одной стороны, они не глубокие, но с другой, течение у них слишком бурное.

— Есть несколько мест, где вода разливается по долине и течёт широким мелким потоком, — Делвин-Элидир склонился над картой. — Вот здесь и здесь. Мы можем форсировать реки в этих местах, а потом подойти к стенам. Другое дело, что тогда мы окажемся под обстрелом из замка.

— В темноте, под прикрытием щитов, мы вполне сможем подойти ближе, — немного приободрился граф де Бове. — Подойдя ближе, мы окажемся в слепой зоне, и стрелы уже будут нам не опасны.

— Зато будут опасны камни, сброшенные со стен, — проворчал Леонард Дэвре. — Впрочем, если мы воспользуемся усиленными щитами…

— При массированном наступлении мы можем рассчитывать на то, что прорвёмся, — задумчиво произнёс барон де Сансер. — Конечно, какая-то часть войска падёт под обстрелом, но вряд ли противник обладает достаточным количеством лучников, чтоб перебить всех. Однако я полагаю, что натиск должен быть мощным с одновременным вступлением в бой всех наличных резервов, потому что у нас будет не так много возможностей снова пойти на приступ. Я предлагаю выбрать одно направление и ударить по нему стремительной атакой. Форсировать реку, под прикрытием стен подойти ближе, подняться и выбить дверь.

— Мы не знаем, что ждёт нас внутри, — покачал головой Делвин-Элидир. — Да и к тому же, сможем ли мы выбить дверь сразу, учитывая, что площадка перед ней небольшая, неизвестно удастся ли воспользоваться хотя бы ручным тараном, а сверху на нас обрушатся камни.

— Двери наверняка забаррикадируют, — пожал плечами Дэвре. — Потому лучше всего их взорвать. Это создаст брешь в стене и уничтожит часть противников, охраняющих этот вход. Я предлагаю выбрать вот эту дверь, — он ткнул пальцем в карту. — Лестница здесь шире и короче и сверху её прикрывает выступающий карниз, потому сапёры, если им удастся подняться до лестницы, смогут заминировать дверь, не опасаясь, что их убьёт камнем, упавшим сверху.

— А если именно эта дверь обороняется лучше других, исходя из её большей уязвимости? — задумчиво спросил граф де Бове.

— Скорее всего, так оно и есть, — заявил король. — Но мы должны выбирать наиболее подходящий для нас путь в замок. Если не получится здесь, попробуем с другой стороны. Если потеряем слишком много людей, отступим за пределы грозы и отправим гонцов за подкреплением. Мы должны взять этот замок! И как можно скорее!

— Мы его возьмём, — проговорил де Сансер. — Судя по всему, он строился без учёта того, что его будут штурмовать или осаждать. Я не вижу ничего, что говорило бы о том, что замок предназначался для военных целей. Если б у нас были стенобитные орудия, мы бы разнесли его в два счёта. Стены ненадёжны, это видно сразу. Нет ни рва, ни вала, двери в стенах даже не замаскированы. Должно быть, когда его строили, то никто и не думал, что однажды до него доберётся чья-то армия.

— Его не строили, — раздался сзади спокойный голос и из-за спин военачальников выступил придворный маг Филбертус, облачённый в пурпурный плащ с капюшоном. — Говорят, что это сооружение возникло за одну ночь. Вы рассуждаете так, будто перед вами обычная крепость, но это крепость колдуна, и нам следует опасаться не только стрел и камней.

— Вы правы, — спокойно согласился главнокомандующий. — Но я делаю только то, что в моих силах. А колдовство — это уже по вашей части.

— А что ты об этом думаешь, — спросил король, положив руку на плечо своему родичу.

— Здесь очень много магии, — с тревогой ответил тот, — но магии стихийной, почти неконтролируемой, наполненной гневом и болью. Я никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным.

— Но ты справишься с этим?

— Я ещё не знаю, с чем нам придётся иметь дело. Но, уверяю вас, стены, стрелы и камни — это самое малое, что противостоит нам. Я опасаюсь, что против нас будет пущена боевая магия. Если я справлюсь с ней, то, возможно, мне даже удастся усмирить стихию и замедлить воду на дне ущелья. Как это делается, я знаю, хотя никогда не делал ничего подобного. Если б с нами была Леди Белой Башни…

— Она отправила с нами тебя, — слегка раздражённо перебил его Ричард, — и она заверяла меня, что ты готов к этому.

— Я сделаю всё, что от меня потребуется, — тут же склонил голову молодой маг. — И даже больше. Я не пожалею жизни, чтоб выполнить свой долг.

— Так-то лучше! — проворчал король. — Все мы рискуем жизнью и приносим жертвы. Война — есть война. И ты, как боевой маг, обязан предоставить нам защиту от магии противника, а ещё лучше, отразить его удар и ответить ему тем же. А теперь мы займёмся разработкой плана сражения. Чем скорее мы нападём, тем лучше. Бой поможет нам всем согреться!

Я не собиралась идти на стены и смотреть, что там будет происходить. Со мной такое случается. Я вдруг решаю предоставить событиям идти своим чередом и ни во что не вмешиваюсь. В конце концов, я была уверена, что Бен уже достаточно поднаторел в магии, чтоб мягко и решительно завернуть пришельцев от стен своего странного замка.

Я выпила грога и приняла горячую ванну. Потом посидела у камина. Никто не спешил принести мне обед. Оно и понятно, все готовились к нападению армии Сен-Марко. Однако есть хотелось, и я решила сходить на кухню. Поскольку я всё ещё была в тёплом уютном халате, мне следовало одеться, чтоб не шокировать защитников замка своим домашним текстилем. Но открыв дверцу шифоньера, я неожиданно увидела там утеплённый форменный костюм и непромокаемую куртку с капюшоном. Внизу стояли сапоги с внутренним подогревом. То есть мне этак ненавязчиво намекали, что остаться в стороне от битвы не получится, и к тому же проявили заботу, а то не дай бог я подхвачу насморк в пылу сражения.

Я с ворчанием оделась и всё-таки пошла на кухню. Меня там никто не ждал. Трапезная была заполнена местными оборванцами вперемешку с рыцарями и оруженосцами. Они сидели плечом к плечу и деловито поглощали еду, которую, сбиваясь с ног, подносила им Миси. Увидев меня, она на ходу сунула мне в руки плошку с куском свежеиспечённого хлеба и белым овечьим сыром. Я непривередлива, особенно в условиях войны, потому, отыскав незанятый край скамьи у какого-то стола, присела и съела это нехитрое угощение. После этого я решила подняться на стены, а мне навстречу уже спускалась очередная компания промокших до нитки, но решительных воинов, спешащих на обед.

На площадке бастиона я нашла Ареса и Зикура, которые стояли рядом и что-то обсуждали, указывая куда-то вниз и вперёд. От напряжения, которое ещё недавно царило между ними, не осталось и следа. Они были захвачены общим делом, и оно их явно сблизило.

Заметив меня, Арес сообщил, стараясь перекричать вой ветра и шум дождя:

— Они уже под стенами и готовятся к атаке на замок!

— Что они собираются сделать? — спросила я.

— Они перейдут ущелье и попытаются пробиться через дверь, — пояснил Зикур. — Лорд Арес уже отправил вниз своих рыцарей. Если противнику удастся ворваться в замок, они встретят его на нижних этажах.

— Насколько это вероятно?

— Очень даже вероятно, — проворчал Арес, и я разобрала его слова, скорее, по движению губ, а Зикур мрачно кивнул.

— У нас есть лучники, но там мало бойниц. Здесь они смогут форсировать реку и подняться по лестнице. Мы, конечно, будем сбрасывать вниз камни, но из-за туч, которые клубятся вокруг, нам придётся действовать фактически вслепую. Однако когда они ворвутся в замок, мы сможем встретить их во всеоружии. Они не знают расположения помещений…

— Его никто не знает, — пробормотала я.

— Если они ворвутся, то со временем всё равно пробьются дальше, — добавил Зикур, не расслышав моих слов. — Бой будет идти по всему замку.

— У нас для обороны нет ничего, кроме камней и стрел, — пожаловался Арес. — Мы не можем даже вскипятить воду или смолу, потому что дождь гасит любой огонь на стенах. Конечно, гроза сейчас мешает противнику, но она мешает и нам. Мы должны придумать что-то, чтоб у них не было возможности реализовать своё численное преимущество.

— Их почти в два раза больше, — пояснил Зикур. — Конечно, они не ожидают встретить здесь хорошо вооружённых и подготовленных рыцарей Девы Лардес, но их удивления хватит ненадолго. Наверняка король Ричард привёл сюда с собой лучших.

— Да, это точно, — согласилась я.

Арес ничего не ответил. Слова были исчерпаны, и он сурово смотрел на меня, но где-то в глубине его глаз таилась безнадёжность. Возможно, им удастся отбить атаку этой части войска и даже ценой больших жертв уничтожить значительную часть воинов противника, но у короля Ричарда в резерве тысячи других, и теперь ему известен путь к Грозовой горе. Зикур задумчиво молчал, видимо, разделяя его тревогу, а потом посмотрел на коменданта цитадели.

— Я пойду вниз, мой лорд, чтоб наблюдать за происходящим из окна, которое расположено ниже туч. Я подам вам сигнал, когда они пойдут на приступ. Впрочем, вы и сами услышите это.

— Я пойду с вами, — заявила я.

Я не видела смысла оставаться на стене. Вокруг не было ничего, кроме туч и молний. Мы с Зикуром спустились вниз, и тут обнаружилась галерея, которой я раньше никогда не видела. Она проходила вдоль стены, в ней было одно зарешеченное стрельчатое окно и множество бойниц, возле которых стояли рыцари и оруженосцы с большими луками. Замок создал для них очень удобную оборонительную позицию. К тому же, я была уверена, что из-за дождя и темноты никто снаружи не сможет различить узкие щели бойниц в чёрных неровных стенах.

Внизу было ущелье, залитое водой, пробегающей по каменистому ложу, и совсем недалеко — каменные глыбы и подножья скал. Там, в полумраке тусклыми проблесками виднелись стальные нагрудники доспехов. Рыцари Сен-Марко готовились к нападению на замок.

Зикур хмуро смотрел на них, видимо, в очередной раз оценивая шансы своего гарнизона.

— А что у вас с комендантом Аресом? — спросила я, прикидывая, сколько рыцарей готовится к штурму.

Сейчас можно было различить несколько десятков, но за их спинами наверняка уже стояли остальные.

— Он выгнал меня из цитадели, — ответил Зикур. — За дело.

Дальше распространяться об этом он не стал. Я вдруг поймала себя на том, что всё это сон или фильм. В любом случае наяву такое происходить не могло. Сейчас вся эта масса закованных в железо людей устремится на нас, а лучники возле бойниц будут методично отстреливать их одного за другим. И всё же эта человеческая лава быстро доберётся до стен, на них посыплются сверху камни, но и это их не остановит. Они поднимутся по ступеням лестницы, выбьют дверь и вольются плотным орущим потоком внутрь, где их встретят такие же умелые и хорошо вооружённые рыцари. Они будут убивать друг друга с яростью, хотя никогда не видели друг друга раньше и ничего не имеют друг против друга. Кровь польётся там, где до этого текла только ледяная вода, и множество стоящих сейчас на той стороне ущелья мужчин падут в этой бессмысленной бойне.

И вот зазвучали трубы, и в рядах рыцарей на той стороне наметилось какое-то движение, а потом вдруг что-то случилось. Они замерли, и стало тихо. Даже рёв боевых труб неожиданно смолк. Только дождь стучал по стенам, бурлила вода, и громыхал бархатным басом раскатистый гром. А потом внизу под нами, в ущелье заклубился странный белёсый туман. Он медленно плыл, собираясь в продолговатые вертикальные сгустки, которые постепенно приобретали очертания человеческих тел. И только теперь я поняла, что это призраки, целое войско призраков, бледно светящихся в темноте, встало между Грозовой горой и неприятельским войском.

Рыцари Сен-Марко застыли на своей позиции, думаю, что они были потрясены и напуганы, увидев перед собой толпу мертвецов, которые приобретали всё большую плотность, превращаясь в холодные, бледные тела, по которым струилась вода. И вот первые ряды призраков медленно двинулись вперёд, навстречу вражескому войску.

Судя по всему, это был один из козырей Бена: поднять против врага толпы мертвецов. Учитывая общую атмосферу этого странного места и присущую местным жителям суеверность, ход был удачным. Думаю, что рыцарям короля Ричарда стоило огромных усилий воли, чтоб не отступить. Но они не отступили. Они просто расступились, и вперёд вышел высокий человек в тёмном плаще с наброшенным на голову капюшоном. Он бесстрашно спустился вниз в ущелье и остановился на пути у армии призраков. Один против них всех. Он поднял в стороны и вверх руки, и ветер донёс до нас его голос. Сильный и глубокий тенор выводил загадочную песнь на незнакомом языке, и я с трудом улавливала смысл его слов. Он пел о том, что открывает перед ними двери, открывает небо, где их ждут белые облака и зелёные долины, синие реки и крепкие замки, где души воинов и бродяг найдут свой последний приют в тишине и покое, на груди земли и в глубинах неба.

Песня была красивой, и пел он её так, что я видела прекрасные пейзажи райских долин, куда он указывал путь этим несчастным, призванным из небытия. И они остановились, они замерли и заколебались, снова теряя материальность и медленно превращаясь в тонкие струйки тумана, которые тихонько уплывали вверх, не смотря на пролетающий по ущелью ветер. Ещё немного и узкое пространство перед замком опустело. Радостный рёв десятков глоток с той стороны ущелья долетел до нас. Воины Сен-Марко, воодушевлённые успехом своего мага, готовы были ринуться в бой. Но маг не шевелился, он стоял, всё также подняв руки, и бледный свет струился из-под его капюшона.

Снова стало тихо. Кто-то вдруг выпустил стрелу в сторону мага. Я услышала только, как свистнула тетива, но он просто переместил одну руку вперёд и остался стоять на месте. То ли он остановил эту стрелу, то ли она пролетела мимо, но вреда ему она не причинила.

А потом я вдруг заметила, что тишина мне не почудилась. Становилось действительно тише, шум дождя из грохота потоков медленно переходил в тихий шелестящий шёпот струй. Молнии всё реже сверкали вокруг, и раскаты грома отдалялись всё дальше и звучали всё более задумчиво. Я не знаю, говорил ли что-то этот маг, но он явно усмирял грозу, шумевшую над замком. Подавшись вперёд, я посмотрела сквозь решётку окна и увидела, как, всё так же клубясь, тучи поднимаются вверх. Реки воды, текущие по земле, истончались до тоненьких ручейков. И вскоре стало ясно, что нескончаемая ещё недавно гроза утихает, уступая место молчаливым прохладным сумеркам.

Бен Олдридж был обескуражен. Выйдя на стену, он закрыл глаза, вглядываясь в картины, которые доносили до него тени. Он видел вражеское войско и чувствовал возбуждение этих агрессивно настроенных людей. Он вовсе не хотел бойни, и принял вполне естественное решение просто отпугнуть их, вызвав из тьмы духи погибших в этих горах людей. Он был уверен в том, что это сработает, и никак не подозревал, что найдётся кто-то, кто сможет изгнать его призрачную армию из этого мира. Впрочем, этот колдун не изгнал их. Он действовал милосердно и правильно потому, что спев призракам древний погребальный гимн, он просто указал им тот путь, который они так долго не могли найти сами, безнадёжно застряв в скалах возле своих изъеденных временем и непогодой костей. Он распахнул перед ними двери в лучший мир, как делали это века и века до него родовые жрецы. И духи послушались, с едва уловимыми возгласами восторга и облегчения они уходили по указанной им дороге, чтоб слиться со светом и воссоединиться со своими давно ушедшими близкими.

Внутренне Бен даже восхитился этим парнем, но при этом понимал, что его замок снова остался беззащитным перед войском врагов. Он начал обдумывать другой вариант спасения, но неожиданно почувствовал где-то внутри странное умиротворение. Тишина и покой медленно заполняли его душу, и в голове постепенно устанавливалось странноедавно забытое ощущение гармонии и неподвижности. Он невольно поддался этому приятному чувству, которое осталось для него в далёком прошлом, но потом услышал то, что его насторожило. Гроза над его замком постепенно и неуклонно стихала, дождь уже не сёк холодными безжалостными плетями, гром понемногу отдалялся, теряясь в чёрной вате поднимающихся туч. Это было почти невероятно, но это происходило, и Бен уже не мог этому помешать.

Он никогда не умел управлять этой грозой, хоть и подозревал, что она имеет отношение к его состоянию, но сейчас вместе с медленно вползающим в душу успокоением, так же постепенно этот покой разливался и вокруг, заставляя шторм стихать. Это снова вызвало его гнев, он нарочно постарался разозлиться, чтоб снова взволновать стихию и заставить её стать одним из оборонительных рубежей его замка, но всё было напрасно. Он закрыл глаза и с помощью теней заглянул под капюшон стоявшего внизу мага. Он увидел белое лицо, влажные белокурые волосы и смежившиеся веки. Бледные губы едва шевелились, словно он нашёптывал какое-то заклинание. Но нет, это было не заклинание. Бен с ужасом понял, что парень решился на опасное дело, он сам подсоединился к этому странному миру, открыл своё сердце для его магии и позволил ей слиться с ним. Это могло убить его, но он был ещё жив. И он был награждён тем, что теперь стихия слушалась его, и он мог управлять ею, управлять так, как никогда не мог Бен. Чары этого волшебника были не столько сильными, сколько тонкими и искусными. Он не противостоял враждебной магии, он вступал с нею в контакт и постепенно забирал в свои руки бразды правления, вызывая именно такой эффект, какой был ему нужен.

И снова эта изысканность в свершении магического действа вызвала восхищение в душе Бена, пока он не вспомнил, ради чего всё это делается. Только ради того, чтоб облегчить вражескому войску наступление на его замок. Всё это прекрасное служение и тонкая вибрация чувств, вся эта полная изящества игра эмоций и энергий, всё это только ради того, чтоб устроить здесь бойню и помочь дремучему царьку с далёкого Запада захватить священный артефакт. И Бен рассвирепел. Ему уже не нужно было накручивать себя, он действительно пришёл в ярость, и если б у него до сих пор была связь со стихией, то гроза взорвалась бы с новой силой, колошматя по земле молниями и извергая из туч водопады. Но он уже не владел этой силой. И потому у него остался только один выход — свершить ритуал, который он тщательно подготовил заранее, и которого отчаянно надеялся избежать.

Развернувшись, он ушёл со стены под мрачными взглядами коменданта цитадели и его воинов. Он спустился вниз по длинной прямой лестнице, которую с готовностью выложил ему под ноги замок. У него не было сомнений и колебаний, он знал, что сейчас сделает, даже если потом всю жизнь будет сожалеть об этом. Всю свою проклятую бесконечную жизнь!

Тяжёлая окованная узорчатыми пластинами дверь отлетела в сторону от одного прикосновения его руки, и он ворвался в низкий сводчатый подвал, где, нещадно чадя, горели на стенах багровые факелы. Красный свет, предвещая кровавую резню, заливал широкое пространство зала, в центре которого стоял покрытый чёрной тканью стол. Нужные травы, минералы и инструменты были заранее разложены на алтаре. В кованой низкой чаше поблескивали кусочки антрацита, политые маслом. Едва он подошёл, уголь вспыхнул, и он начал подхватывать разложенные вокруг пучки трав и бросать их в огонь, а потом, взяв железный нож с эбонитовой ручкой, сжал лезвие в левой руке и резко вырвал его, почувствовав боль в ладони. Сжимая кулак, он выдавливал кровь в чашу, и она шипела, падая в голубоватые язычки пламени, от которых струился странно пахнущий дым.

Глядя в огонь, он сосредоточился на крови, на пламени, на запахе дыма, и быстро заговорил, обращаясь в темноту, окружившую алтарь:

К тебе взываю в темноту

Ведьмин дух Фарно Зоту,

Возвращайся из глубин,

Мёртвых сумрачных долин,

И войди в мой тихий дом,

Замешай огонь со льдом,

Травы с кровью завари,

Синим пламенем гори,

Подними со дна души

Ярость, разум сокруши,

Жалость выжги без остатка.

Пусть сразятся в смертной схватке

Ворон с вороном в полёте,

Жаба с жабою в болоте,

С волком волк в лесу густом,

С духом дух в дому пустом.

Яд в дыхании твоём

Пусть заполнит всё кругом.

Я тебе без состраданья

Отдаю на растерзанье

Души пришлых и чужих,

Пусть заполнит ярость их,

Пусть разверзнет в душах Ад,

Пусть пойдёт на брата брат,

Пусть пойдёт на друга друг,

Пусть замкнёт порочный круг

Злобной бешеной вражды…

Внезапно гневный возглас за спиной остановил его.

— Что ты, чёрт тебя возьми, творишь?

Бен вздрогнул и обернулся, и тут же сильный удар в челюсть свалил его с ног. Упав на каменный пол, он развернулся, чтоб увидеть всплеск шёлкового белого плаща, а потом и того, на ком он был надет. Джим Ноттингем решительно шагнул к алтарю и резким движением смёл с него всё, что там стояло. Кованая чаша со звоном покатилась по каменным плитам, рассыпая тлеющие угли и золу. Красный свет в зале рассеялся и стал обычным рыжеватым, испуганные тени суетливо сновали вокруг своего Повелителя, а сам он устало откинулся спиной на пол и безнадёжно посмотрел в низкий закопченный свод потолка. Ярость ушла, рассеялась вместе с огнём, полыхавшим в магической чаше. Осталась усталость и безысходность. Он вздохнул и приподнялся, глядя на застывшего над ним Джима, голубые глаза которого зло блестели, а чёрные брови гневно сдвинулись к переносице. Бен неожиданно усмехнулся, подумав, как хорош в этих доспехах и праведном гневе бродяга Джим.

— Я говорил тебе, Бен, не переходи черту! — рявкнул Ноттингем, нависая над ним. — Я слежу за тобой, и, скорее, прикончу, чем позволю тебе совершить роковую глупость.

— Ты всегда был надёжным другом, Джимми, — пробормотал Бен, с трудом поднимаясь. — Но, кажется, я уже давно перешёл эту черту.

— Вовсе нет, — тут же возразил Джим, — пока нет. Как бы странно и страшно не выглядели твои поступки, пока они вполне оправданы.

— Ты знаешь? — насторожился Бен.

— Я всё знаю, но умею хранить тайны.

— Может, ты знаешь и то, как защитить мой замок от орд с дикого запада?

— Понятия не имею, — Джим небрежно пожал плечами и указал на пустой алтарь. — Но это — не метод!

— Пойдём, друг мой, — вздохнул Бен. — Скоро здесь закипит бой, и пара мечей к имеющимся будут не лишними.

— Ты серьёзно? — в голосе Ноттингемапослышалась издёвка. — Ты собираешься принять участие в этой войне? Какое она имеет отношение к тебе? Забирай Эла и уходи.

— Я построил этот замок, и люди, собравшиеся здесь, собираются его защищать, а я сбегу? — Бен покачал головой. — Может, меня, наконец, убьют?

— Это вряд ли, — Джим задумался. — А почему бы тебе не увести отсюда всех. Ты же можешь создать портал и вывести весь гарнизон за стены. Пусть люди короля возьмут замок, не пролив ни единой капли крови! Они всё равно ничего здесь не найдут и уйдут ни с чем.

— Может, ты ещё поможешь мне убедить рыцарей Девы Лардес уйти отсюда и сдать крепость? Это же дикие люди, Джим! У них своя мифология, свои правила, свой кодекс чести. И они начисто лишены умения мыслить логически.

— Ты тоже начинаешь его лишаться, — пожал плечами Джим. — Ладно, пойдём. Может, нам удастся сдержать натиск варваров, хотя ни к чему хорошему это не приведёт.

— А то я не знаю, — в тон ему усмехнулся Бен.

Гроза утихла как раз в тот момент, когда колдун в плаще пошатнулся, свет, лившийся из-под его капюшона, угас, и он упал на влажные камни. Надо отдать должное рыцарям Сен-Марко, они не устремились в атаку, чтоб пробежаться по его неподвижному телу. Напротив, несколько воинов из переднего ряда быстро спустились вниз и, аккуратно взяв колдуна на руки, унесли его наверх. Ряды рыцарей на мгновение расступились, чтоб пропустить их, а затем сошлись снова. Армия Сен-Марко сомкнула ряды, готовясь к атаке.

Необыкновенный маг не успел завершить своё дело, видимо, израсходовав всю свою энергию на то, чтоб прекратить буйство стихии. Разогнать тьму и убрать с небес тучи у него не получилось. Они лишь поднялись выше, обнажив каменные зубцы кривых башен и неровные абрисы крепостных стен. Небеса не клубились больше, как выпущенные в воду чернила, а мягкой плотной массой нависли над замком и ущельем.

Бой приближался. Лучники стояли у стен, натянув свои луки и целясь в выбранные ими заранее мишени. Рыцари внизу оправляли плащи и извлекали из узорчатых ножен длинные мечи.

— Теперь сверху видно, куда бросать камни, — заметил Зикур, который, видимо, старался в любой ситуации видеть что-то хорошее.

Я не ответила. Мне в какой-то момент захотелось улететь отсюда, чтоб не видеть того, что будет здесь происходить через несколько минут. О чём думает Бен? Может, у него остались ещё козыри в рукаве, тем более что его противник, кажется, основательно выбыл из игры? Почему он медлит и ничего не делает?

Я развернулась и пошла наверх, на крепостную стену над той самой злополучной дверью, которую присмотрел для своего штурма король Сен-Марко. Когда я поднялась туда, то в первый момент мне даже показалось, что я попала куда-то в другое место. Впрочем, стена, бастион, кучи камней и воины были всё те же, просто не было бурлящей чёрной стены на некотором расстоянии от башни. Вокруг стало просторнее и даже немного светлее. К тем, кто подтаскивал к зубцам валуны, присоединились и лучники, которые теперь прекрасно видели внизу потенциальные мишени. Арес стоял на краю площадки и смотрел вниз. Заметив меня, он кивнул и сообщил:

— Я пойду к своим рыцарям, к тем, кто первыми встретят врага в замке, — и, бросив полный презрения взгляд куда-то в сторону, ушёл.

Я посмотрела туда, куда он направил свой взор напоследок, и увидела там Бена, а рядом с ним высокого рыцаря в белом шёлковом плаще, довольно неуместном в данной ситуации. Рыцарь обернулся, и я узнала Джеймса Ноттингема, второго помощника с «Паладина». Кстати, он не обрадовался, увидев меня, скорее, даже наоборот, на какое-то мгновение нахмурился, но потом вежливо, но сдержанно поклонился, и снова вернулся к молчаливому созерцанию происходящего внизу. Тем не менее, я решительно направилась к этой парочке и прямо спросила у Бена, что он собирается делать дальше?

— Что я могу сделать? — проворчал он, хмуро взглянув на меня.

— Мне казалось, вы говорили, что у вас в рукаве целая колода козырей. Пока я видела только один. Он оказался бит, но теперь ваш противник сошёл с дистанции. Что дальше? Где следующий козырь?

Бен покосился на Ноттингема, а тот как-то странно усмехнулся.

— Не каждая карта может быть разыграна в этой партии, — наконец ответил он.

— То есть вы иссякли? — уточнила я и посмотрела на кромку скал по краю ущелья.

Войско Сен-Марко перестраивалось, вперёд выходили полностью закованные в броню рыцари с крепкими закрытыми шлемами на головах. В их руках поблескивали большие тяжёлые щиты овальной формы, окованные крест-накрест металлическими золочёными полосами. На флангах появились барабанщики, одетые в некогда яркие, а теперь блёклые, насквозь промокшие туники. Вперёд вышли знаменосцы с флагами. Рассмотреть, что на них вышито, не представлялось возможным, потому что ткань знамён также была пропитана водой и висела тёмными невзрачными складками.

Палочки тихо и быстро застучали по туго натянутой коже барабанов, производя тревожный гул, отчего на душе у меня стало как-то тоскливо. А потом на камне слева возник высокий мужчина с золочёной трубой и поднял её вверх.

— Сейчас начнётся, — спокойно проговорил рядом со мной старый бродяга в ржавой кирасе. — И мы все падём в этой битве, даже если сам Синий Грифон явится нам на помощь, чтоб вгрызаться в глотки врагов и рвать их когтями…

— Синий Грифон? — переспросила я, и в голове у меня возникла сумасшедшая идея. Я быстро взобралась на стену между зубцами и, подняв руки к небесам, воззвала: — Эладаил, Страж Небес! Явись сюда и предотврати это бессмысленное кровопролитие. Ты защищаешь слабых и правых и обрушиваешь свой праведный гнев на злых и бесчестных, но сейчас здесь нет тех, кто заслуживает кары, здесь люди, обманутые и стравленные друг с другом ради интересов такого же обманутого, как и они. Кровь их прольётся втуне, не принеся никому ни пользы, ни славы! Прошу тебя, прекрасный Страж Небес, защити этих воинов от самих себя! Я молю тебя, Эладаил!

Моё появление и крик в небеса на минуту отвлекли трубача от его работы. Вряд ли кто-то внизу расслышал мои слова, да и те, кто стояли рядом на стене, вряд ли что-то поняли. Да и как я сама могла надеяться, что вечно занятый Эладаил услышит меня. Может, именно сейчас он мчится на своих огромных крыльях навстречу очередному левиафану или срубает своим волшебным мечом голову какого-нибудь дракона! И какое ему дело до этих несчастных, заблудившихся в горах на крохотном островке суши в газовом океане, бурлящем на планете, затерявшейся на самой окраине нашей скромной галактики? Какое ему дело до моей мольбы, даже если я помогла ему вернуть его оружие и освободиться из плена! Его миссия выше и важней, чем вмешиваться в этот локальный конфликт между людьми, которые сами избрали свой путь.

Додумать свои горестные мысли я не успела. Я смотрела вверх, и на моё лицо падали крохотные прохладные капельки лёгкой мороси. Внизу затрубила труба к началу атаки, а в следующий момент в чёрных тучах появился просвет. Я во все глаза смотрела туда, где видела чудо, которое так часто являлось мне в забытой жизни ангела, когда чёрные небеса вдруг пронзал острый светлый луч и, как мощный прожектор, светил на грешную землю, а следом за ним, из всё расширяющегося сияющего горним светом разрыва слетали один за другим на сверкающих нездешней белизной крыльях ангелы с огненными мечами.

Ангел был один, он весь был средоточье бело-золотого ослепительного света, его распростёртые в полёте две пары крыльев рассекали воздух и с них срывались искры небесного огня. В руке его угадывался огромный меч, холодным светом озаряющий мрак под тучами. Ангел по изящной дуге спустился вниз и встал на дне ущелья, преградив путь войску Сен-Марко. Подняв свой меч, он с силой вонзил его в землю, и горы вокруг застонали и зашатались. Со стен крепости посыпались камни, и с грохотом разверзлась под его мечом земля, широкая чёрная трещина пробежала вправо и влево, отсекая замок от скал.

— Король Ричард! — зазвучал где-то у меня внутри голос, который невозможно описать, но который я могла бы слушать бесконечно. — Я, Страж Небес Эладаил, беру под своё покровительство этот замок и его гарнизон в этой войне! И предостерегаю тебя, что если нога любого из твоих воинов переступит через эту черту, ты заплатишь за это жизнью!

Наступила тишина. Страж Небес Эладаил медленно растворялся в собственном сиянии, которое постепенно меркло. Тучи над Грозовой горой снова сомкнулись, и воцарился привычный мрак. Вражеское войско на другой стороне ущелья застыло в нерешительности. Все взоры были обращены на короля, который только что оказался в положении заложника. И он снова отступил. Я видела, как он обернулся и что-то сказал стоявшему за его спиной седому рыцарю, а потом, взглянул на замок. И я уверена, что этот прощальный взгляд был полон сожаления и ненависти. После этого он развернулся и скрылся за спинами своих рыцарей. Трубач протрубил отступление, и армия Сен-Марко отошла от края ущелья.

А я, стоя на стене, посмотрела в небеса, где снова нависали чёрные тучи, и испытала жгучее разочарование. Нет, конечно, я была бесконечно благодарна Эладаилу за то, что он нашёл время, чтоб откликнуться на мой отчаянный призыв, и единственно беспроигрышным жестом остановил эту бессмысленную войну. Но он явился в образе сияющего существа и не задержался ни на мгновение, а мне так хотелось снова увидеть его лик. Что ж, он слишком занят. И на том спасибо, Страж Небес Эладаил!

Я спрыгнула с парапета и едва не наткнулась на Бена, который возбуждённо смотрел на меня.

— Что это было? — едва не вцепившись в меня, спросил он.

— То, что вы видели, явился ангел с огненным мечом и остановил войну.

— Но как вы его призвали?

— Вы это слышали, — пожала плечами я. — Иногда полезно иметь связи в высших сферах, — и невольно вздрогнула от налетевшего порыва ледяного ветра, пронизывающего насквозь. — Кажется, дождь начинается. Пойду-ка я к себе.

И я гордо удалилась, наслаждаясь произведённым эффектом и чувством выполненного долга.

Марк де Сегюр тем временем стоял на камне возле тропы и задумчиво наблюдал за шествующими мимо рыцарями. Армия отступала, а он думал о том, не вернуться ли ему назад. Эта чёрная трещина, которую можно переступить одним шагом, манила его, и даже если после этого его четвертуют на площади Сен-Марко, он бы, пожалуй, рискнул навлечь на короля гнев огненного исполина.

— Только попробуй, — услышал он снизу и, посмотрев туда, увидел Айолина, остановившегося возле обломка скалы, на котором он стоял. — Я сам застрелю тебя, если ты хотя бы приблизишься к этой черте!

Гроза начиналась вновь. Тучи вспухли дождём и пришли в движение, в их быстром хороводе уже сверкали первые искры, грозившие вскоре обрушиться на скалы разящими молниями. Волшебство Филбертуса закончилось, и всё потихоньку возвращалось на круги своя. Только первая военная кампания короля Ричарда была безнадёжно проиграна, и его армия отступала, так и не вступив в бой.

Марк рассмеялся и спрыгнул с камня.

— Я просто подумал, что, может, это странное знамение на деле лишь очередная уловка Повелителя теней?

— Не важно, что подумал ты. Важно, что думает король.

— Он не хочет умирать, — ответил Марк. — И не хочет рисковать жизнью даже ради Алмазного Сердца.

— Тем более что оно нужно только ему и никому больше, — согласился Айолин.

— Как ты думаешь, что это было?

— Не знаю, однако я видел, что это знамение возникло вслед за призывом леди Дарьи, обращенным к небесам. Я думаю, что Повелитель теней к этому непричастен. Это божество вызвала она, а значит, оно было настоящим. И покончим с этим. И я умоляю, Марк, перестань так радостно скалиться! Мы проиграли войну!

— Малой кровью, малыш Айолин! Малой кровью! Что теперь? Мы отступаем?

— Мы идём обратно в лагерь у подножья гор, а потом — на луар. Там никаких чудес не предвидится.

— Боюсь, что так.

Марк поежился под плотным плащом, который, как и вся его одежда, был тяжёл, холоден и пропитан дождём. Вдалеке ржали лошади, спешившие согреться на ходу и поскорее уйти из-под этих страшных чёрных туч и подальше от этого немилосердно секущего дождя.

Я снова не пошла к себе, а спустилась вниз, туда, где уже собирались воины Девы Лардес, готовые покинуть мрачный колдовской замок и вернуться в родные стены. Они всё ещё были под впечатлением от явления Эладаила, и хоть те, кто ждал противника внизу, не видели этого явления, они слышали в своих головах его голос, обращённый к королю Сен-Марко. Самое интересное, что все они были уверены, что эти слова были произнесены на том языке, который каждый из них считал своим родным, даже если уже давно не говорил на нём.

Я никому ничего не собиралась объяснять. Да и что тут можно было сказать? Всё, чему они были свидетелями, произошло на самом деле и, как ни парадоксально это звучит, это было именно тем, чем выглядело.

Арес, поправляя на перевязи тяжёлый меч, обернулся ко мне и поклонился. Его цветистая речь, полная благодарности, была достойна издания отдельным томом, и я выслушала её благосклонно и с интересом. Потом я спросила его, не собирается ли он обстреливать со стен цитадели отступающую армию врага. Он был искренне удивлён.

— Зачем? — спросил он. — Чтоб спровоцировать их на новое нападение? Они уходят, и пусть их путь будет гладок. Чем скорее они уберутся отсюда, тем лучше.

— Именно это я и ожидала услышать, — одобрительно кивнула я.

Потом он отыскал Зикура в толпе провожавших их бродяг.

— Ты можешь вернуться вместе с нами в цитадель и занять своё место, сэр Зикур, — произнёс комендант, сдержанно поклонившись.

Зикур был растроган и его поклон был низким и полным почтения.

— Я благодарю вас, мой лорд! Ваше прощение проливает бальзам на раны моего измученного сердца, а приглашение вернуться воскрешает надежду. Но позвольте мне пока остаться, — он бросил выразительный взгляд на меня. — Я вернусь, но только тогда, когда буду больше не нужен здесь.

— У каждого рыцаря есть право выбора, как и кому служить, — согласился Арес. — Я не тороплю тебя, но знай, мы всегда будем рады снова принять тебя в свои ряды, — и, развернувшись, он направился к двери.

Эта дверь была не та, которую собирался штурмовать король Ричард, она была с другой стороны, и оттуда было совсем недалеко до тропы, ведущей к глубокой пещере, откуда начинался потайной ход в цитадель. Потому они спокойно покинули Грозовую гору и вскоре вернулись в свой замок.

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• »