Поздний вечер 8 марта 1967 года, среда
Женщина закричала. Мужчина крепко держал ее за волосы, заставив глубоко прогнуться в спине. Пользовался ее гибкостью, знал, где можно нажать еще чуть сильнее. Экстаз крупной дрожью сотряс ее тело и на несколько бесконечных мгновений выбил сознание прочь. Она прерывисто дышала, пытаясь укусить широкую ленту, которой он закрыл ей рот, убрать ее с губ, чтобы вдохнуть свежего воздуха, но не получилось. Ее трясло, а он не торопился отпускать, зная, что именно эти мгновения финала стоит потянуть. Превратить наслаждение в муку. Так, как ей нравится.
Она поняла, что гастроли удались, в первый же вечер. Они отыграли представление (собрали полный шатер взрослых и детей и на двадцать процентов больше выручки, чем надеялись), и, получив гонорар, она отправилась в знаменитый на всю Европу Ночной квартал, чтобы оторваться. Из труппы ее никто не стал сопровождать, зная, что раньше утра она не вернется, будет до последнего надеяться, что уж в этом-то городе она обязательно встретит свою любовь, которая бросит мир к ее ногам и наконец лишит необходимости гастролировать с бродячим цирком по всему континенту. Омега Кляйн, полька немецкого происхождения, рыжая, остроносая с задорными карими глазами и веснушками, нравилась мужчинам. Очень нравилась. Настолько, что за множество вечеров лишь один раз она не смогла найти себе пару. Но вот почему-то никто даже не намекал на то, что был бы рад, если бы она осталась. Ей просто пользовались. Сначала она расстраивалась. Через пару лет решила, что секс — это прекрасный способ сбросить напряжение. А потом случайные свидания стали естественным продолжением удачного выступления. Как-никак она рисковала собой, летая под куполом без какой-либо страховки.
Ей нечего было терять. Жизнь артиста не такая, какой ее рисуют деткам. Не такая, какую изображают на плакатах. Это тяжкий труд, восьмичасовые тренировки и длительные переезды. Ее тело привыкло к боли. Ее душа научилась распознавать в боли наслаждение.
Мужчина сегодня явно был в ударе. Он выбил из нее остатки самообладания парой сильных толчков, потянул за волосы еще чуть-чуть. Свободную руку положил на талию, чуть царапая нежную кожу. Он балансировал на коленях, удерживая женщину перед собой и не позволяя ей опереться головой о стену или матрас. Баланс — это все, что у нее есть. Превосходное чутье и полный лад с собственным телом. Он единственный из всех, с кем она спала, смог подчинить это тело. И душу. Полностью.
С ним она познакомилась в первый же вечер. И с того момента они встречались почти каждый день. Самозабвенно занимались любовью в отеле, а потом он уезжал. «Я сплю один». Она была готова простить все за то, что он с ней делал. И почему-то надеялась, что уж сегодня он обязательно предложит ей остаться. Ведь он сделал ей дорогой подарок: золотой браслет с янтарем. «Он подходит под цвет твоих глаз и будет напоминать о приятных моментах». Омега разглядела в этом романтику. И позволила в постели чуть больше, чем обычно. Раскрылась перед ним вся.
Наконец он отпустил ее. Тронул узел ленты, позволив ей соскользнуть с лица женщины, и отстранился. Казалось, он даже не устал.
Телефон в номере зазвонил. Омега вздрогнула. Мужчина, который встал за сигаретами, тихо выругался и взял трубку.
— Слушаю. Да. Соединяйте, — он прикрыл аппарат рукой и бросил на нее глубокий взгляд. Омега вопросительно изогнула бровь. — Мне нужно поговорить по работе.
— Мне выйти?
Он покачал головой, при этом прядка каштановых волос закрыла темно-синие глаза. Через мгновение красивое молодое лицо озарила улыбка.
— Нет, — его лицо посерьезнело, судя по всему, на том конце появился собеседник.
Омега перевернулась на живот, стянула с себя ленту, положила ее рядом. Бросила под грудь подушку и поставила подбородок на ладони, изучая длинное обнаженное тело мужчины, который успел набросить на себя шелковый халат. Халат закрывал его до пят, предавая вид средневекового аристократа. Он и вправду походил на дворянина. Царская осанка, черты лица настолько идеальны, что кажутся сошедшими с портрета. Удивительный цвет глаз, мягкие губы, тонкий нос. Он тщательно брился и позволил волосам отрасти. Темную трубку он держал тонкими пальцами, при виде которых у женщины в очередной раз перехватило дыхание — этой же рукой он тянул ее за волосы и доводил до исступления ласками еще мгновение назад.
— Привет, Дональд. Нет, не отвлекаешь. Что-то случилось? Да. Это называется адвокатская тайна, разумеется. Завтра? А почему ты не сказал об этом сегодня, когда я был у тебя? А. Ну конечно, нужно было время на осознание. На счет цены не беспокойся, не разорю. Хорошо.
Омега ничего не поняла, но и не хотела понимать. Она хотела только одного. Чтобы этот мужчина всенепременно сказал, что хочет, чтобы она осталась. Он положил трубку и развернулся к ней, перевязывая халат поясом. Она была готова застонать от разочарования: этот жест означал, что свидание окончено. Ее тело было удовлетворено, но душа надеялась, что этот вечер продлится еще хотя бы на час. Мужчина подошел ближе, сел на край постели и посмотрел на нее почти с сочувственной улыбкой.
— Это наша последняя встреча, — негромко проговорил он.
Омега подскочила на постели.
— Почему? Мы уезжаем через неделю!
— Обстоятельства изменились. Я не смогу встретиться с тобой в эту неделю.
— Ты уезжаешь? Я могла бы задержаться…
Она замолчала, потому что он покачал головой. Неожиданно его лицо приняло серьезное, даже отчужденное выражение, а взгляд стал колючим.
— Твои выступления прекрасны. Негоже лишать поклонников такой красоты. Мы чудесно провели время. К слову, номер оплачен до твоего отъезда, так что можешь остаться здесь.
— Рамон, я…
— Мне нужно идти.
Он наклонился к ней, бегло поцеловал в лоб и встал. Не оборачиваясь, пошел в душ. Женщина обиженно засопела. Вот кто их разберет, этих мужиков. Так самозабвенно заниматься любовью и так просто прощаться. Хотя бы браслет подарил. Тело запротестовало, сковав ее долгой дрожью. И как спать с другими после такого?