Логично, черт.
Синклера мародеры знают уже давно, а вот со мной только недавно познакомились. На лицах отражались самые разные эмоции. Йован хмурился и смотрел на Сикнлера исподлобья. Борис и Саранча смотрели на Йована, явно готовые в случае чего поддержать его решение. Витек смотрел в пол. А Синклер смотрел на меня. И улыбался почти победно.
— Да как скажете, ребят, — я примирительно развел руками. — Я просто думал, что если я пойду один, то меньше шансов, что нас отловят, а потом еще и охоту объявят.
— Кстати, я слышал, что в тебя стреляли в холле, — нейтральным тоном, глядя куда-то в сторону, сказал Синклер. — Не подскажешь, за что?
— Не подскажу, — хмыкнул я. История с доппельгангером вся была какая-то мутная и дурацкая, как и почти все, к чему прикладывал руку Кащеев. — Личные дела, вас не касаются.
— А мне птичка на хвосте принесла, что это было исполнение договора с Батькой… — продолжая смотреть в сторону проговорил Синклер.
— Так ты значит уже был в Уржатке? — Йован подозрительно прищурился.
— Интересно, зачем это, а, Лебовский? — Синклер поднялся во весь рост и гордо выпрямил плечи. — Что, не получилось с кондачка заполучить добычу, так ты поджал хвост и к нам прибежал?
— Синклер, ты совсем-то не перегибай… — пробурчал Борис. — Ты с чего вообще попер-то так?
— А с того! — Синклер упер руки в бока. И стал похож на подготовившуюся к сваре базарную бабку. — Кто он такой вообще? Почему мы в принципе ему доверяем?
— Ты повторяешься, Синклер, — сказал я и поморщился. В принципе, этот Синклера можно понять. Просто он из тех, кто спокойно даст рассыпаться всему делу, лишь бы не терять какие-то невнятные крохи власти. Ну или что там дает на самом деле это его положение неформального лидера мародеров?
— Так ведь ты нам так ничего и не объяснил! — Синклер навис надо мной. — Так что ты делал в Уржатке?
— Был по своим делам, — сказал я, уверенно глядя ему в глаза. — И получил за это по щам, как и полагается. Так мы уже займемся нашими Соболями, или будем продолжать этот бессмысленный спор?
— Не доверяю я этому мудаку… — пробурчал Синклер, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Да пожалуйста, — хмыкнул я и закатил глаза. — Так что, пойдем тогда вдвоем? Или есть еще желающие усилить наш разведотряд?
— Я думал, что мы все вместе пойдем, — сказал Йован.
Я мысленно представил себе, как наша компания, крадучись, пробирается в Уржатку, которая по своей сути обычный такой район обычного провинциального города. Невежливо заржал.
— Короче, обрисовываю ситуацию, — сказал я. — Этот самый дом примерно в центре Уржатки, но на берегу Ушайки. Если идти улицами, то привлечем к себе внимания в любом случае. Вот тут у нас записано, что открыто для относительно свободного прохода три улицы, на остальных блокпосты, завалы и прочие сомнительные аттракционы. Значит, пробираемся Ушайкой. Благо, лето, И тепло. Я хотел пробраться один, тогда скорее всего меня никто бы просто не заметил, но раз уж Синклер настаивает, пойдем вдвоем. А вас, ребята, мы оставим снаружи, вот здесь, — я отчеркнул пальцем причал, неподалеку от устья Ушайки. — Если все пойдет гладко, то мы проберемся в дом, возьмем монеты и по-тихому свалим. Если с этим планом будут сложности, то мы на рожон не лезем, смотрим-слушаем-запоминаем. Чтобы потом скорректировать план. Предложения?
— Что значит, на рожон не лезем? — спросил Синклер.
— Не вступаем в драки, дискуссии и не совершаем активных действий, которые могут засветить наши примечательные физиономии, — ответил я. — Кстати, у меня вот какой вопрос был… Я так понял, что применять магию вне Хог… В смысле, университета, нам вроде как строго запрещено. И как? Это прямо обязательный запрет?
— Ну как… — пробормотал Йован, виновато ухмыляясь. Выражение лиц остальных было примерно таким же. — Всякое… бывало.
— Но если мы применим магию в Уржатке, то считай поставим свои подписи, так что забудь, — резко сказал Сикнлер.
— Понял-отстал, — я кивнул. — Ну что, двинулись?
— Что, прямо сейчас? — дернулся Синклер.
— А что откладывать-то? — я пожал плечами. — Если у нас сегодня все получится, то завтра уже сможем на собрании попечителей эти самые Соболя толкнуть. А если нет, то будем их завлекать глиняной копией монеты и всячески делать вид, что оригиналы у нас тоже есть, но мы их из соображений безопасности не показываем.
— Но я думал, что надо как-то готовиться… — медленно проговорил Синклер.
— Так мы и подготовились, — я постучал согнутым пальцем по исчирканному планом листочку. — Да не ссы ты, Синклер. Там делов-то на полчаса максимум. Зайдем и выйдем. Это же не военная база и даже не укрепрайон. Обычный городской дом. Ну или можешь не ходить, я все еще могу по-быстрому сгонять один.
— Нет уж, Лебовский! — Синклер расправил плечи. — Не разведешь, не надейся!
— Да как скажешь, — я подмигнул Йовану, который выглядел из всех как-то наиболее растерянно.
Ползти по дну Ушайки — то еще удовольствие, прямо скажем. В некоторых местах речка была даже вменяемо глубокой, и можно было даже плыть под водой. Но большую часть пути нужно было ползти в не очень чистой жиже, то и дело цепляясь за всякий неопознаваемый мусор. Фу!
Раздался негромкий всплеск, потом сдавленное шипение и ругательство сквозь зубы. Синклер был где-то рядом.
Я сделал глубокий вдох, погрузился по самые глаза и пополз по дну дальше, стараясь ставить ладони на песчаное дно, не касаясь осклизлых поверхностей. Под водой очень легко не заметить, как пропорол руку об какой-нибудь ржавый гвоздь. Сомнительное счастье, прямо скажем.
Дно начало опускаться, и я переместился поближе к берегу. Наша цель — просторный дом, забор которого возвышался над рекой — была уже рядом.
Раздались чьи-то шаги и тихий шепот. Потом сдавленное девичье хихиканье. Похоже, парочка спускалась к мосткам. Я замер, поднырнув под деревянный помост. Ухватил за руку подплывшего Синклера и утащил к себе.
— Да никто нас тут не будет искать, Машут! — вполголоса проговорил мужской голос.
— Нехорошо это, Сеня… — прошептал женский голос, потом послышалась какая-то возня. Затоптались прямо над головой. — Тут глашкин малой недавно утоп…
— Да тут все время кто-то тонет, — парень вполголоса рассмеялся. — Трусиха ты у меня! Утопленника боятся, значит и не придет никто. Иди ко мне…
Послышался звук долгого поцелуя. Вот засада. Это ведь может быть надолго… Синклер пошевелился и задел головой об доски мостков.
— Ой! — взвизгнула девушка. — Ты слышал?
— Ничего я не слышал… — пробурчал мужской голос.
— Да нет же… Вот это, сейчас! Будто кто-то об мостки бьется!
— Да это же ты сама топнула ногой!
— Замолчи! Послушай!
Молчание. Тихий плеск воды. Я тихо про себя ухмыльнулся и тихонечко постучал снизу по доскам и похлопал другой ладонью по воде.
Девушка снова взвизгнула.
— Вот же! Слышал теперь?!
— Да мало ли, что это может быть, — раздались шаги парня у самого края мостков. — Бутылку может какую занесло под мостки или что. Ерунда какая-нибудь, а ты шумишь. Прибежит еще кто…
Судя по звукам он опустился на край мостков и сунул руку под воду, чтобы нашарить предмет, который там стучал. Рисковый парень, как я посмотрю!
— Не надо, Сеня! — истерично зашептала девушка. — А вдруг там утопленник? Он тебя в воду стащит… Пойдем отсюда лучше.
— Да погоди ты… — Сеня сосредоточенно шарил рукой под мостками. Мне пришлось сделать над собой немаленькое усилие, чтобы и правда не сбросить его в воду. Но тогда поднимется шум, сюда сбежится половина окрестных жителей, и выбраться незаметно станет еще сложнее.
— Сеня… — прошептала девушка. — Пойдем лучше в амбар. Мне здесь страшно!
— Жена может проснуться, — Сеня вытащил руку из воды.
— А мы тихонечко… — шепот девушки стал игривым.
— Мммм, тихонечко у нас может не получиться, — парень встал и сделал быстрый шаг к девушке. Опять послышались звуки возни и долгий поцелуй. «Да валите уже отсюда! — подумал я и снова пару раз стукнул в мостки. — Ноги уже сводит ночью в воде сидеть!»
— Нет-нет-нет, сначала уйдем! — девушка вырвалась, и ее легкие шаги застучали об деревянный настил тропинки. Фух! Как же хорошо, что в этом мире есть пугливые девицы, которые утопленников боятся больше чужих жен!
— А если бы он кого-то позвал? — прошептал мне прямо в ухо Синклер.
— Ну так не позвал же, — прошептал я в ответ. — Давай выбираться.
Вместо купальных костюмов мы выбрали зимнее исподнее. Голышом были бы заметны ночью, кроме того, прохладно, так что какая-то одежда все-таки лучше, чем вообще никакой. А мокрые следы… Ну, до утра высохнут.
Забор был внушительный. Строили его, похоже, еще лет сто назад из толстых досок. Высотой это оборонительное сооружение было метра три. Никаких калиток со стороны реки или чего-то подобного. Так что, перелезать, без вариантов. Собаки внутри было не слышно. Логично, впрочем. Там же всякие вонючие нищие собираются, держать собаку в таком доме — себе дороже.
Я подпрыгнул, схватился за верхний край забора, подтянулся. Заглянул внутрь. Огород был запущен и зарос сорняками и кустами. Окна дома тускло светились. Похоже, жгли или свечи, или керосинку, или еще какой светильник с чадящим пламенем. Я запоздало подумал про магическую сигналку. Но вроде ничего не завыло, на порог никто не выскочил. Значит пока все было в норме. Я отпустил руки и спрыгнул обратно к Синклеру.
— Может, тут подождешь? — прошептал я.
— Ты опять начинаешь, Лебовский? — глаза Синклера зло сверкнули в темноте.
— Да ладно, я же просто предложил… — я пожал плечами. Да и хрен с ним. Если засыплется, у меня будет больше шансов остаться незамеченным. — Тогда давай, вперед. Сразу за забором кусты. Могут быть колючими, так что внутрь не лезь.
— Иди ты вперед! — Синклер толкнул меня в плечо.
— Ладно, — покладисто прошептал я. Снова уцепился за верх забора, подтянулся, бросил тело вверх, перевалился, медленно опустился на руках внутри и быстро рухнул на четвереньки между забором и кустами. Сосчитал до десяти. Вроде никто не заметил. Отлично. Я легонько стукнул по забору, давай Синклеру сигнал, что можно, мол. И отполз на пару метров в сторону дома.
Ноги Синклера стукнули об доски. Звук казался таким громким, что, кажется, даже пальнуть из дробовика было бы менее привлекающим внимание. «Да мляяя!» — подумал я и отполз еще на метр.
В принципе, не так уж и громко он лез, конечно. Но если бы в этом доме был хоть один часовой, то он бы обязательно услышал. Но часовых не было. Кажется, там внутри была вечеринка или что-то вроде. Одним ухом я слушал, как Синклер сражается с трехметровым забором. А другим — прислушивался к тому, что происходит в доме.
И за то время, пока он лез, я успел сделать несколько выводов. Во-первых, там внутри много народу. Во-вторых, иногда они ритмично по чему-то стучали. Вроде, не в барабаны, было бы громче. Как будто притопывали босыми пятками по полу в такт или что-то подобное. И еще пару раз раздались хоровые выкрики. Кто-то выступает, и ему подпевают?
— Лебовский! — громко прошептал Синклер, уже с этой стороны забора. Я метнулся к нему. Больше всего мне хотелось сейчас его придушить. Но я всего-то схватил его за руку и сжал. Кажется, он понял, на что я намекал, так что больше ничего не сказал.
Хорошо, что за этим огородом никто не следил — вся земля покрыта густым ковром травы. Если бы хозяева озаботились прополкой, то ползти пришлось бы по земле. В мокрой одежде. Хочешь — не хочешь, а нацепляешь еще пару килограмм грязи. Так что можно считать, что повезло.
Только вот комары доставали неимоверно. Навязчивое зудение стояло в ушах вязким облаком, и из-за этого казалось, что ни черта не слышно, что там происходит в доме.
Я подобрался с противоположной от входа стороны, туда, где окна были ярче всего освещены.
Осторожно приподнялся и заглянул в мутное стекло. Вдоль стен сидели нищие. Такого разнообразия убогих, калечных и мерзких людишек в одном месте я, наверное, никогда в жизни не видел. Прямо-таки, парад бомжевой моды, не хватает только подиума для дефиле в центре.
Впрочем, в центре тоже было на что посмотреть. На полу был намалеван корявый треугольник, в каждом углу которого стояло по чашке с чадно горящим маслом. И еще один нищий, одетый в драное коричневое пальто, перепоясанное пеньковой веревкой, и шапку-треух, стоял рядом с этим оккультным художеством. В одной руке он держал свечку в подсвечнике из вырезанной консервной банке, а в другой — книгу. На вид старую и потрепанную. Подсвечивал себе свечкой, шевелил губами. Нищие вдоль стен перешептывались. Судя по всему, то действо, когда они топали и подкрикивали, только что закончилось. В сейчас был какой-то перерыв.
— Так чо там, Кузмич? — не выдержал один. Точнее, одна. Если бы она рот не открыла, то я решил бы, что эта куча тряпья с замотанным наполовину лицом — это мужик. — Получилось у нас чо?
— Да подожжи ты, Кара! — отмахнулся книжкой центровой бомж. — Не кипиши. Тут написано, что надо ждать. Пока, дескать, это мурло себе корм не выберет.
— Корм? Чо еще за корм? — подал голос другой нищий. Сиплый, будто простыл в прошлом веке еще. — Это чо за новости ишшо такие?
— А я знаю? — опять огрызнулся центральный.
В этот момент дом как будто задрожал. Не как при землетрясении, а вроде как завибрировал, как сабвуфер на низких частотах. В центре треугольника появилось пятно черного тумана.
— Давайте, топайте все быстро! — заорал центральный. Нищие дисциплинированно застучали вразнобой пятками об пол. Туман сгустился в человекоподобную черную кляксу. На том месте, где обозначилась голова, загорелись два красных пятна.
Эти убогие демона что ли какого-то вызывали?
Фигура тем временем метнулась к одной чаше с огнем, снова превратилась в бесформенную кляксу, потом собралось в фигуру человека на четвереньках, пьющего огонь из этой чаши. Огонь, ожидаемо, потух. Глаза твари засветились ярче.
Настала очередь второй чаши. Потом третьей.
Потом черный человек выпрямился и начал медленно кружится, плотоядно приглядываясь к сидящим вдоль стен нищим.
Я не стал дожидаться, когда глаза уставятся в мою сторону, и спрятался.
— Что там такое? — зашептал Синклер.
— Ритуал какой-то, похоже, — ответил я. В другое время бы промолчал, но тут все были явно заняты. Внутри заверещала женщина. И сразу же заорали все остальные.
— Да заткнитесь вы! — рявкнул центровой. — Сказано, надо так!
— Он ее сожрет же! — полубоморочным голосом проговорил кто-то.
— Так приятного аппетита ему, значит! — отрезал центровой. — Лишь бы вкусно было, ясно?
Раздался мерзкий хруст, от которого по спине побежал холодок. Никто больше не орал и не стучал. Внутри царило гробовое молчание. И этот самый хруст. Будто чьи-то могучие челюсти перемалывали хрупкие человеческие кости.
— А сколько надо-то ему? Досыта чтобы? — спросил изнутри старушачий явно голос.
— Пока не наестся, вестимо, — сказал сиплый.
— Так я не поняла, хватит ему Кары или нет? А то может я пойду…
— На месте сидеть всем! — снова рявкнул центровой. — Кто двинется, того я лично на куски покромсаю!
Ага. Значит это шоу еще на какое-то время… Что бы там ни было, но участвуют все. А значит, можно воспользоваться моментом. По описанию, мне нужно попасть в сени, а оттуда в подвал. Наверняка там заперто изнутри, но с этим я как-нибудь справлюсь.
Я повернулся к Синклеру, чтобы сказать ему, что я собираюсь сделать.
Как в замедленном кино я увидел, как тот поднимается, чтобы заглянуть в окно.