Шёл пятый час битвы за Нивград. Силистинцы полностью уничтожив центральную часть войска у наших стен, дрались на песчаных лестницах и у самих врат. Бурным потоком с моих стен, на землю лилась человеческая кровь.
Заполнив возникшую после применения Элкатрой пустоту, дроу реабилитировавшись наносят Силистинцам удар во фланг, а затем, отступая для обороны города возвращают под наш контроль пробитую в стене брешь. Закрыть которую собственной грудью берутся Предрассветные Пустынные пики. Что стоя на телах павших врагов и товарищей, создав более чем двух метровую гору из трупов отказывались отступать. От гордых девяти осталось меньше половины, но сила и твёрдость их рук никуда не пропала.
Так же обстояли дела и с магами Гвиневры. Многие из них падая от усталости с ног, флакон за флаконом проглатывали пополняющие источник зелье, но, того всё равно не хватало. Уже двое лежат у наших ног с посиневшими лицами и стеклянными глазами. У воинов Дункана дела тоже не очень. Реализовав весь свой арсенал, те прячась за спинами Предрассветных пик вернулись в город, где вместе с отстрелявшими весь боекомплект «артиллеристами» разместились под стенами. В месте где враг продолжал напирать. Захватив часть стены, между моей башней и вратами, маги Силистины, подымая землю, создавали спуск позволяющий своим бойцам на заднице спускать прямо на улицу шедшую в городе прямо к вратам. Заходя Нивградским бьющимся защитникам прямо во фланг. Понимая что подобное допускать нельзя, снимаю мешающееся под ногами у дроу ополчение, а затем вместе с Дунканом и Менестрелями направляю то на устранения прорывающихся в город Силистинцев. Постепенно, тяжёлые, кровавые бои докатываются и до моей башни, где на винтообразной лестницы уже во всю слышится чужеземный диалект, а вместе с ним и приближение врага. Те немногие бессмертные, отлично справляются и стойко сдерживают людей в узких проходах. Заваливая трупами врагов лестницы. Матерясь, Силистинцы практически топчутся на месте, периодически получая от Гвиневры, мощные, обжигающие заклятья.
Лишь когда кто-то из магов Силистины, встречным заклинанием сильно обжигает защищавших нас дроу, Гвиневра командует тем отходить, а после, обрушивает за нашими воинами часть лестницы и башни.
К тому часу, внезапностью для нас становится появление «подкрепления» с другого, шедшего с противоположной стороны башни прохода. Находившийся как нам всем казалось в самой безопасной части башни, я, удивлённый и чуть напуганный появление обычных солдат, с натянутым луком и направленной на того стрелой взглядом встречаюсь с первыми, одетым в наши одеяния воином. Тот в ступоре замирает. В след за ним появляется второй что сходу, мечом пробивает охранявшему меня Бессмертному грудь. «Предатели!» — вспыхивает в голове мысль. И тут же я вижу третьего что так же подло, предательски замахивается на повёрнутую к нему спиной Элкантру. В ответ на что, растерявшийся я, едва успев натянуть лук хочу помочь дроу, но внезапно для самого себя тетива срывается с моих пальцев, стрела устремляется куда-то в сторону, а на шлем мой, вместе с забралом опускается меч первого. Сквозь решётчатую защиту лица, кончиком лезвия тот цепляя мой левый глаз. Едва я успеваю отбросить лук и взяться за клинок, как второй удар словно палкой о кусок жести, отскакивает от моего наплечника. Удар, ещё удар, я падаю. Затем ещё и ещё и ещё, через тёмные прорези стального доспеха я вижу как первому бьющему присоединяется второй, затем третий и четвёртый предатель, удары сыплются со всех сторон и кажется что вот-вот меня разорвут на части!
Но внезапно, за свирепым выкриком наступает пауза. Вместо ударов, мою броню окатывает тяпкой жидкостью. Какого чёрта? Не желая чтоб меня вот так вот и дальше пиздили, хватаю меч, и как мне показалось вскочив на ноги, ослеплённой собственной заливающей лицо кровью начинаю их судорожно махать.
— Господин осторожней! — Послышался знакомый голос, а затем, чья-то рука взяв меня за стальной шиворот доспеха оттянула в сторону. — Эй, Гвиневра, господин ранен, помоги… — Снимая с меня шлем, с опаской проговорила живая Элкантра.
Исцеляющий поток, лёг на область возле брови. Глаз мой ещё видел, а значит, удар прошёл лишь в скользь, не задев само глазное яблоко. Коему видеть сейчас мешала только чёртова льющаяся на глаза из рассечения кровь.
— Мой спаситель, если бы не ваш точный выстрел я бы уже была мертва. — Трясущимися залитыми кровью руками держала меня за щеки Элкантра, периодически косясь на мужика мучавшегося на земле с пробитой стрелой шеей. — Я видела как вы стойко сражались сразу против пятерых. Господин, вы настоящий герой, моё спасение не позволило вам вытащить меча, практически безоружный, вы вынесли столько ударов… Где-то ещё болит, может один из проклятых предателей всё же пробил броню?! — В панике, трясясь и сдавливая маю челюсть своими ладошками продолжала пытать меня дроу.
— Да нормально всё… — Будучи сам в шоке от того что выжил, опускаю взгляд на свою помятую и залитый с ног до головы, кровью броню. Сколько они меня били, как много ударов я пропустил, и почему не один из них не достиг цели? Так много вопросов и так мало ответов…
Внезапно, к тёмной обращается один из её подопечных, а после, кидает к нашим ногам медальон церковнослужителя. Силизийцы все поголовна язычники, и не носят подобные атрибуты, а значит…
— Вот старая, вшивая блядь, всё ни как не успокоится! — ногой оттолкнув от себя проклятую вещь, рыкнул я.
— Пожалуй это и вправду могут быть люди Иоана. — Одной рукой держась за окровавленное плечо, другой подняв медальон, произносит герцог Пард Саам, а затем обращается к парочке местных аристократов, добивающих предателей. — Эй, Ливидий, Голд, вы там как?
— В отличии от них, жить будем… — Меч Ливидия сквозь рот пробивает голову раненого мною в шею, истекающего кровью ублюдка. У парня был вспорот живот и пробита шея, но всё равно тот был ещё жив и хлопал своими испуганными глазами. Кажется, от подобных ран люди быстро умирали только в фильмах, хотя, после того как меня с минуту пиздили ножами и мечами, само понятие слова «быстро», у меня в мозгу тоже чуть изменилось.
Попросив Гвиневру предоставить лишь необходимый видеть минимум лечения. Экономя магию волшебницы я вновь взялся за свой лук, припав к «любимому» брустверу. Где, одним из первых и заметил знакомый стяг, а вместе с ним, увидел того кто во всю глотку затрубил в имперский горн. То был Магнус со своими тяжёлыми кавалеристами, внезапно появившимися на фланге, где оборону всё так же держали одни лишь гордые Дроу.
От терций врага уже давно не осталось и воспоминаний. Перемешавшись с обычной пехотой, те ломились в множественные брешь в нашей обороне. От чего, внезапное появление и удар фактически в оголённый тыл, кладёт под копыта боевых имперских лошадей огромное число вооружённых короткими мечами воинов. Словно моча сквозь первых снег, Магнус прорубая себе путь несётся прямо к песчаным насыпям. Взмахи его меча, рубят врага одного за другим, в разные стороны летят конечности, остатки копий, осколки мечей и посохов. Не давая себе и своим людям на долго погрязнуть в бое с пехотой, тот нанеся урон вырывается, а затем, видя как в его сторону несётся вражеская конница, вновь отступает по направлению к лесу. Его появление здесь говорит о том что у зорфов месте с Бессмертными всё обстоит не так уж плохо, и это радует!
Так же, внезапная атака заставляет Силистинцев отвести часть войск для укрепления и защиты флангов, от чего давление на центр, и всё так же остающиеся под нашим контролем врата уменьшается. Изначально у врага не было такого большого численного перевеса, к тому же, бой идёт уже достаточно давно и всё чего те добились так это частично проникли в город через одну из стен. Уже скоро, очень скоро, если ничего не изменится враг должен будет отступить, а пока…
— Гвиневра, забудь о тех кто за стеной, бей по поднявшимся, нужно помочь тем кто ещё сражается за выходы к лестницам у врат. — Глаза волшебницы красны, а бледности лица той не позавидуют и трупы. Кивнув, девушка проглатывает очередной флакон зелье, а затем, запускает новую порцию заклятий во врага. Её магические атаки поддерживаем и мы с Элкантрой, вместе с аристократами пуская в сторону потерянной нами стены стрелу за стрелой.
Силистинцы падают, кричат, грозят нам мечами и пытаются закрываться от атак щитами. Они дерутся рассчитывая победить. Дерутся, умирают, затем их товарищи снова поднимаются дабы отомстить за своих братьев, и так же за мертво падают с наших стен. Огонь обжигает их тела, стрелы одаривают серьёзными ранами, когда в то же время, с их стороны, лишь редкие маги могут подняться дабы хоть чем-то помочь пехоте. Ведь силы большинства из них направленны на защиту и поддержания прочности самих песчаных, хрупких лестниц, при обрушении которых, отрезанными от товарищей и помощи могли остаться сотни, если уже не тысячи проникших в мой город Силистинцев.
Враг бьётся достойно. Не считаясь с жертвами продолжает атаковать нас на правом фланге, и вгрызаться во всё так же стойка сражающийся левый. Та гора из тел, созданная дроу у бреши, ещё метр и сравнилась бы с городской стеной, а у врат, для того что бы проникнуть или попытаться выйти из города, бойцам обоих армий уже приходится растаскивать тела убитых ранее товарищей.
Тёмное небо постепенно становится ещё темнее. Уже давно не гремят магические молнии, не летят в разные стороны фаерболы, и вражеские лестницы осыпаются не из-за того что их кто-то атакует, а из-за простой нехватки маны у их создателей. Воины врага проникшие внутрь горда, устало толкаются с нашими воинами. Их смертельная битва превратилась в детскую игру в неваляшку, на кону победы в которой стояла чья-то жизнь. Несколько раз у кромки леса я видел как вступал в бой с численно превосходящим врагом Магнус. С волнением ждал вестей со стороны моста но тех всё не было. Бой затягивался, обе стороны смертельно устали и наконец, с последними лучами уходящего за горы солнца, прозвучал он…
Силистинский горн, требовавший от своего войска отступления.
В ту же секунду, песчаные лестницы осыпавшись превратились в груду зыбкого песка перемешенного с кровью и телами, а те, кто был внутри города и вовсе стали пленниками сложившихся обстоятельств.
— Стойте, стойте, прекратить кровопролитие! — Кричал я прижимавшим врага к нашей внутренней стене воинам. Конечно, мне хотелось добить ублюдков, хотелось отомстить за тех кто погиб в начале боя за стеной. Но, к сожалению, даже убив этих врагов, погибших парней с того света вернуться я по естественным причинам не смогу, а вот других, так же попавших в руки к врагу вполне возможно удастся обменять, вернув в ряды империи.