Вскоре показался и сам староста, невысокий седоватый мужчина, добродушный, по-сельски одетый, с ясными глазами и темным от постоянного нахождения на солнце лицом. Он радостно встретил своих недавних гостей. Джоф с Кристофом вытащили из повозки шкуру ящера, демонстрируя результаты работы всей команды, при этом оба улыбались, как дети, выполнившие задание своего учителя.
Староста с кузнецом оглядели ее, заметили рваный порез на шкуре, но все равно предложили купить шкуру по любой цене. Она им нужна была в качестве то ли некоего трофея, то ли доказательства процветания села, в общем, здесь было не совсем понятно. Джоф сказал, по какой цене они собирались продать магическую шкуру в городе, но староста накинул еще четверть от цены, а кузнец возмутился, что в городе скоро наемников будут за еду набирать. Джоф, недолго думая, тут же предложил старосте купить еще пару шкур, но тот сказал, что они ему не нужны. Староста повел их обедать в свой дом. Балда остался посмотреть за работой кузнеца и загнать лошадей в стойла.
— Разве у вас нет обязательства, по которому вы должны поставлять городу определенное количество шкур в сезон или за год? — заметил староста.
— Есть, но обычно мы перевыполняем план, так что себе в убыток не продаем, — Джоф удивился, что староста осведомлен о таких соглашениях. Возможно, здесь уже были другие искатели приключений и охотники за магическим зверьем, и он узнал это от них.
— Вы так радостно нас встречали, будто знали, что мы везем хорошие новости, — сказала Хлоя по дороге.
— Ну так это же видно: все вернулись живые, целехонькие, веселые. Тут и спрашивать ничего не нужно.
Старосте это казалось очевидным, а вот Хлое — нет: может, они просто радовались, что унесли ноги от слишком сильного и хитрого зверя.
— Кстати, бычка вашего видели, — сказал Кристоф. — Живой он, здоровый, только вот привести мы его не смогли: не захотел он с нами. Но, думаю, вы его и сами заберете. Он возле той пещеры так и пасется как ни в чем не бывало.
— Да, за это тоже благодарны. Только бычок еще утром домой вернулся — вот мы сразу и поняли, что у вас там все хорошо. (Как это можно было понять по вернувшемуся домой бычку, кроме старосты, никто не понял. Но сам факт возращения быка домой друзей удивил и даже насторожил). Вот, кстати, и он!
На поляне за домом старосты истуканом стоял тот самый темный бык: он неспешно жевал траву и молчаливо смотрел на них.
— Ну что, располагайтесь за столом, — староста указал на длинный стол, стоящий в красивом цветущем саду, раскинувшимся перед домом. — Думаю, на улице обедать сейчас приятнее, чем в душной зале. Сейчас распоряжусь, чтоб подавали, а вы располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
Староста скрылся за дверью, а они все еще стояли с краю и завороженно смотрели на быка. Всех интересовал один и тот же вопрос: тот ли это бык. С виду вроде и тот, но экспертов по быкам среди них не было.
— Джоф, а Джоф, это тот самый бык или нет? — озвучила общий вопрос Хлоя.
— Ну вот откуда мне знать, тот это бык или не тот? — Не понимал ее вопроса Джоф.
— Ну ты же видел его вблизи, сходи узнай он это или не он, — поддержал еще одну общую мысль Роджер.
— Хорошо, но только ради вас, — буркнул Джоф и направился к выходу из поселения.
— Куда это ты собрался? — хихикнула Хлоя.
— К пещере, конечно. Если там все еще стоит бык, значит, это не тот, а если не стоит, то велика вероятность, что это все-таки он, — ответил Джоф, будто это было что-то само собой разумеющееся.
— Джоф, в логике тебе, конечно, не откажешь, но проще будет, если ты к этому подойдешь и возьмешь его за рог, — и все начали указывать пальцем в сторону быка.
— Издеваетесь над стариком! Что ж… Видно, плохой из меня предводитель, если так ко мне относятся, — посетовал Джоф, качая головой.
— Ты что, испугался? — сделала большие глаза Хлоя. — Не такого Джофа я мечтала полюбить. Вчера ты был лихой и смелый. Куда подевался тот бесстрашный и отважный победитель монстров и просто красавец Джоф?
— Как минимум тот Джоф протрезвел, — шепнул ей Кристоф, и они вместе захихикали.
— Я не из боязливых, — откашлялся Джоф. — Просто люди растут, развиваются, их взгляды на жизнь меняются, вот и мои переменились за последнее время. Но если вам нужно знать совсем точно, то бык этот очень похож: у него и рога, как у того, и морда такая же, и ног четыре.
Хлоя хотела продолжить спектакль, но в поле ее зрения попал рыжий кот, и со словами «смотрите, какой красавчик» она бросилась его гладить по спинке и за ушком.
— Ладно. Давайте садиться уже, — призвал всех Роджер. — Сейчас сложно сказать что-то определенное про быка. Подождем, когда Джоф напьется — тогда и воссоздадим недавнюю ситуацию в мельчайших подробностях.
— Тогда пусть Кристоф не пьет. Пьяный он меня точно не поймает, — попросил Джоф. Приближаться к быку он больше не собирался ни трезвый, ни пьяный.
— Да-да, сейчас как раз займу лучшее место за столом, чтобы с наслаждением наблюдать, как вы все пьете, — кивнул несколько раз в знак согласия Кристоф, широко закидывая голову.
На стол стали выносить разные кушанья на удивление гостям: несколько мясных и рыбных блюд, утятина и перепела, салаты, соусы, подливки, овощи и фрукты, пироги и даже десерты из взбитых сливок. На стол поставили настойки, вино и жбан пива. Все было свежее и только что с пылу с жару. Вино и пиво местные и отменного качества.
Позавчера, когда они поздним вечером заехали в поселение, им предложили остатки ужина, но они долго не сидели и быстро уснули в отведенных им гостевых горницах. Уже тогда за два часа до селения в сгущающихся сумерках Кристоф сказал им, что они пересекли сигнальное магическое поле. Это было обычным делом для поселений, которые не могли себе позволить содержать военизированный гарнизон с часовыми. Но как им это помогало, если поле вдруг пересекала большая разбойничья шайка или отряд наемников с плохими намерениями, было не вполне понятно. Давало время собрать пожитки и убежать в леса или подготовиться к посильному сопротивлению? Никаких защитных сооружений вокруг поселения не было. Вечером на подъезде они никого не встретили, но догадывались, что днем здесь люди работали на полях, орали землю и засевали пшеницу, пасли скот и даже пели во время работы. Когда вымотанные от долгой скачки ездоки разбрелись спать, староста рассказал отоспавшемуся в повозке Джофу о своем деле.
Рано утром их покормили завтраком и дали с собой в дорогу пирогов и вина, так что осмотреться у них времени не было. По дороге, которая была довольно приличной и вела чуть ли не до той самой пещеры убитого ими магического ящера, они беседовали об этом селе и о селах в принципе. Хлоя с Джофом сошлись на мыслях, что село находится в подчинении ближайшего города, которым был Разбойничий стан, что город дает селу свою защиту, а также скупает избыток всех продуктов хозяйства по выгодным для себя ценам. Хотя красивые и просторные дома селения немного противоречили мысли, что поселяне работают чуть ли не за еду. Днем они проезжали поля и пастбища, на которых видели довольно много людей и скота. Но ближе к озеру, холмам и до самой пещеры уже никого не встретили.
Сейчас, сидя за ломившимся от деликатесов столом они начали потихоньку сомневаться в своих предположениях. Отличная еда, богатые дома, спокойные и добродушные люди, переплата за шкуру — совсем не похоже на бедных и приниженных городом поселенцев. Из дому вышел староста, окинул их добрым взглядом и спросил, где еще один их спутник. Ему ответили, что он ставит лошадей в стойло и ухаживает за ними. Староста покивал головой и сказал, что нехорошо так: у них дома за стол садятся все вместе, и надо бы подождать. Но Джоф уверил его, что волноваться не о чем, что скоро их спутник придет и присоединиться к трапезе.
За столом, кроме гостей и старосты, были его жена, женщина добрая и дородная, два довольно рослых сына и хрупкая и прекрасная, с красивыми длинными рыжими волосами дочь старосты. Рыжеволосая красавица поочередно обошла гостей и с приветливой улыбкой налила каждому кто чего хотел, а после села с краю стола. Гости расположились с одной стороны стола, семья старосты — напротив них. Староста уговорил Джофа сесть во главу стола, а сам сел по другую сторону. Получилось так, что никто не оказался в обиде: и Джоф, и староста сидели во главе — один как хозяин, другой как почетный гость.
Еда была вкусная и изысканная, гости хвалили хозяйку и благодарили хозяина за гостеприимство. Кристоф заметил, что никогда раньше не пил такого вкусного вина, а Хлоя поняла, что не видела жизни, после того как попробовала десерт из свежайших взбитых сливок. Они за долгие годы своих походов часто останавливались в разных пригородах и перевалочных пунктах, но в селе оказались впервые, и сейчас при свете дня за обедом были приятно удивлены.
Сыновья старосты с восторгом поглядывали на Хлою, но блюли рамки приличия. Их сестра строила глазки Роджеру, но мать периодически пощипывала ее, чтобы она вела себя хорошо. Вскоре Роджер, знавший, что ходить вокруг да около можно вечно, нарушил хвалебную традицию и спросил старосту напрямую, как они здесь справляются с разбойниками, которых пруд пруди вокруг Разбойничьего стана. Есть ли у поселения с городом какой-то союз или договоренность, потому что никаких оборонительных ограждений и военных гарнизонов они не заметили, не считая магической сигнальной сети вокруг села. Младший сын усмехнулся, но староста пресек его смех отеческим взглядом.
— Вот вы видели мир, были в разных городах, скажите, везде вас встречали так, как у нас? — спросил староста.
— Ни разу в жизни не ела такого вкусного десерта, — по-детски честно выпалила Хлоя. — И вино у вас просто превосходное.
— Да, есть у нас и виноградники. Вы, может, до них не доехали — там за пещерой дорога уходит вправо и приводит в еще одно поселение, чуть меньше этого. Вот мы этот месяц и не могли пользоваться основной связующей дорогой из-за ящера, приходилось напрямик по тропам ездить. А с телегами по тропам не наездишься. — Староста улыбнулся Роджеру и Кристофу. — А что до Разбойничьего стана, то, думаю, вы и сами могли догадаться, что в наше время городов-государств не очень приходится полагаться на разного рода союзы и договоры. И если какое-то поселение, пригород или город существуют, то они могут себя защитить от других таких же городов-государств, а также от бродячих разбойников. Есть и у нас свои способы. И как видно из отсутствия военных гарнизонов и оборонных сооружений, которыми никакие поля и пастбища не огородишь, мы пользуемся благами магической силы. Все подробности и особенности нашей магии я вам открывать не стану, но то, что магия помогает нам, — это не секрет. Странно, что вы не знаете нашей истории, если бывали в Разбойничьем стане. Правда, и там не все знают, а кто знает, стараются не рассказывать, потому что славы им эта история не прибавляет…
Не буду вас утомлять долгой историей, но если коротко, то некогда Разбойничий стан пытался навязать нам свою политику и взять наше поселение, так сказать, под свое крыло. Но нас не совсем устроили их условия, и тогда они собрали у себя отряд далеко не честных людей и пообещали им горы золота, если они захватят нашу общину. Те несчастные и нечестные люди пришли к нам и начали вести себя грубо и воинственно. У них было магическое оружие, которым они сотрясали воздух, и с ними было три мага, которые показывали нам свои фокусы и чуть не спалили мой дом, который, к слову, я построил своими руками. Ну а мы в ответ показали им свои фокусы. Большую часть того отряда уже никогда не сыщут, но в некоторых из этих незваных гостей наша дочь смогла увидеть что-то хорошее, и с ними мы сумели договориться. Один из тех магов сейчас живет с нами и работает с нашими волшебниками, помогает улучшать условия посевных работ и занимается защитой поселения, а некоторых воинов из того отряда вы могли видеть в кузнице — тоже, как видите, заняты делом и рады, что остались с нами, хотя все те, с кем мы договаривались, могли и уйти: мы никого не принуждали.
Других попыток навязать нам свою политику Разбойничий стан больше не делал. Я сам с несколькими умными людьми посетил Разбойничий стан, пришел лично к их удивленному управителю, и мы смогли найти компромисс. Сейчас мы с ними находимся, я бы сказал, в нейтральных отношениях и в целом неплохо торгуем. То магическое поле, что вы пересекали два дня назад, — самое ближайшее к поселению. Есть еще два поля дальше — их вы могли и не заметить. Когда вы пересекли второе поле, мы уже знали, что к нам едут пять человек и пять лошадей, а на ближайшем уточнили, что один из пяти владеет магией, а двое — с магическими артефактами. Как-то так.
Староста замолчал и налил себя вина. Все были слегка удивлены, даже Роджер изобразил мимикой «не дурно, не дурно». Одни вопросы отпали, но появились другие.
— Это точно тот бык! — нарочито громко шепнул Джоф Хлое.
— Скажите, — спросил Кристоф, — а зачем вам тогда понадобилась наша помощь с этим гигантским ящером? Если вы смогли, кхм, договориться с бандой разбойников с помощью магии, то почему не смогли сами справиться с магической тварью?
— Я был бы разочарован, если бы вы не спросили, — староста отер губы белоснежной салфеткой, подав пример остальным. — Мы еще не город, но уже и не село. Я бы даже сказал, мы что-то совершенно новое в этом мире, ну да ладно. Мы общаемся и торгуем с другими городами, знаем, как и чем они живут, и знаем, что все они растут и расширяются. Вот и мы стараемся развиваться и привлекать на свою сторону союзников. Магический ящер появился возле наших виноградников совсем недавно и уже успел навести шуму и заставить наших людей и скот временно покинуть ту территорию. Его звенящая магическая аура совершенно не понравилась нашей провидице, и она отговорила нас от скорых решений. Все наши люди заняты своими делами, и все их жизни нам одинаковы дороги и ценны. Пока мы долго обдумывали, кого послать и как справиться с этим непрошеным гостем, на горизонте появились вы. Ваша аура понравилась нашей провидице, и мы решили попробовать поиметь с вами общее дело.
— И если бы ящер нас выпотрошил, то никому не пришлось бы горевать, — продолжил его мысль Джоф.
— Разве не в этом и заключается ваша работа — рисковать жизнью и сражаться с теми, с кем обычные люди не справятся? — возразил староста. — Еще одной нашей целью было показать вам, кто мы такие, как и чем мы живем и как относимся к людям. Возможно, это поможет вам сделать тот или иной выбор, если когда-нибудь случится что-то, что нарушит мирное существование нашего поселения и наших добрых соседей на виноградниках. Когда погибает никому неизвестный город на другом конце земли, никому нет никакого дела до этого. Когда беда приходит в место, с которым у тебя связаны приятные воспоминания, — все воспринимается совершенно по-другому.
— Очень прямая и мудрая мысль! — заметил Роджер. — Но вы даже не спросили, как нам удалось убить магического ящера.
— Судя по увиденной мною шкуре, все оказалась легче, чем вы себе представляли. Кто-то вспорол ящера еще до вашего прихода. Предположу, что он, уже раненный, сидел в спячке в пещере в ожидании легкой добычи и вышел, когда почувствовал ваше приближение. Но любая работа есть работа. Вы рисковали, вы шли на бой, не зная, что вас ждет, и вы выжили и получили свою награду — и за это можно выпить, — все с удовольствием подняли чаши: кто с вином, кто с пивом.
— А кто же этот кто-то, кто вспорол ящера? — невинно спросил Джоф.
— А кто его знает, мало ли кто там ходит в этих разношерстных краях. Мы за холмы сами-то не заходили ни разу.
Значит, это точно был бык старосты, подумали все, но раз он не хочет говорить в открытую, то это его дело.
— Мы почему спрашиваем, — вклинился Кристоф, — ваш бык, если там действительно был он, вспорол нашему другу Джофу кольчугу и подбросил его на убийственную высоту. И если бы не стечение обстоятельств, то наш друг мог бы и умереть. Джоф, покажи им.
Джоф поднял левую руку и показал разрез от подмышки до живота. Староста бросил взгляд на кольчугу и сказал:
— Это очень странно, но объяснимо. Наши животные никогда не причинят вреда тем, кто не собирается причинить вреда им. Но они могут предупреждать об опасности. У нас уже были случаи, когда быки подбрасывали пару напившихся ребят, но та магия, что отправляет их в воздух, она же и приземляет их, оставляя легкий испуг, чтобы впредь не повадно было. Я сожалею, что не предупредил вас, так как не думал, что вы встретите нашего гулящего бычка. Но я готов взять все расходы по починке вашей кольчуги на себя. Работа тонкая, но, думаю, наши кузнецы могут залатать ее за несколько дней, а маги восстановят ее магическую защиту.
Джоф переглянулся с Роджером. Принять извинения было намного выгоднее, чем затевать ссору с теми, кто владеет явным магическим превосходством. Но оставить кольчугу Джоф не мог, а оставаться на несколько дней тоже не было желания. К тому же мысль стрясти хорошую компенсацию с того торговца не отпускала Джофа, а порванная кольчуга была нужна в качестве доказательства.
— Я принимаю ваши извинения и ваше желание помочь. Предъявлять претензии к тому, что могло бы случиться, если бы то-то и то-то, — это слишком мелочно и глупо. Так низко пасть я не могу. Но я бы хотел попробовать получить компенсацию от того, кто мне эту кольчугу продал, поэтому от вашего предложения починить ее тоже временно откажусь. Завтра утром мы отправимся в Разбойничий стан.
Как пожелаете. Мое предложение будет в силе, если вы захотите вернуться. — Старосте понравился ответ Джофа, и он немного расслабился.
— А откуда у вас магия? — спросила любопытная девочка Хлоя.
— Да оттуда же, откуда и у всех. Ее везде много, нужно только побродить по лесам да по холмам и поискать хорошенько. Уверен, что вы тоже могли ее увидеть в своих странствиях, — как что-то само собой разумеющееся сказал староста.
— Но это дикая бесхозная магия, она ведь и убить может! — посмотрел на старосту Кристоф.
— Может и убить, — закончил беседу староста и поднялся из-за стола. — Сидите, кушайте, у меня еще дела есть. Располагайтесь, отдыхайте, комнаты те же, вы их уже знаете. До утра вам повозку не починят, так что чувствуйте себя как дома. Здесь недалеко река, можно искупаться сходить, Анна вам покажет. Ну а вечером прошу к нам на небольшой праздник по поводу победы над почти что драконом.
Хозяйские сыновья тоже резво поднялись и ушли вслед за отцом. Хозяйка несколько раз выходила в дом за вином и следила, чтобы Анна не пялилась на Роджера. Из кузницы вернулся Балда, и дочь старосты усадила его на освободившееся место и принесла свежих яств и вина. Хлоя как раз в это время поднималась и, гладя себя по округлившемуся животу, еще раз благодарила хозяйку за замечательный обед.
— Вы как хотите, а у меня дневной сон. Потом можем пойти в поле потренироваться в стрельбе, Джоф может поупражняться со своей секирой, Кристоф — с магией, а Роджеру дадим камнями покидаться. Согласны?
— Да мне собственно нечего тренировать, я и так в идеальной форме, — сказал с набитым ртом Роджер, уплетая нежную золотистую курочку и запивая темным сладким пивом.
— А я и так все время тренируюсь: для магических тренировок не нужно бегать по полям, лазать по деревьям и крутить кульбиты, — оторвался от красной рыбы Кристоф.
— Я так вообще не вижу смысла в тренировках, — поддержал их Джоф. — Каким бы натренированным не было мое тело, мне за виляние бедрами в таверне еще никто никогда скидку не сделал. Так что я тоже пас. Но ты тренируйся, скидку-то дают на компанию.
— Ну какие же вы нудные. Балда, ты хоть пойдешь со мной? (Балда согласно кивнул с набитым ртом). Ну, тогда здесь через час.
— Так ты что, даже не посмотришь, как Джоф пойдет извиняться перед быком за свою пьяную выходку? — улыбнулся Роджер, но Хлоя вяло махнула рукой и скрылась в доме.
Вскоре Балда догнал остальных, и все закончили сытую трапезу с чувством легкого переедания. Анна с не сходящей с лица улыбкой убрала со стола и вынесла ручной работы чайник с ароматным чаем. Она сказала, что чай по старинному семейному рецепту позволит снять тяжесть в желудке после хорошего обеда. Роджер с удовольствием принял чашку из ее белых красивых рук. Кристофа вдруг посетили параноидальные мысли о том, что их могут отравить, но потом он понял, что такие мысли должны были посетить его до обеда. Остальные тоже с удовольствием выпили чаю. Джоф приглядел себе отличный стог, отделенный от быка оградой, и вместе со своей секирой пошел устраивать себе дневной сон — он все еще был без сапог. Роджер с Кристофом и Балдой пошли гулять по селению, подсчитывая дома и разглядывая архитектурные решения. Маг и дальнобой шли бок о бок и указывали друг другу на те или иные особенности строений. Балда шел за ними, периодически останавливался, разглядывая то место, о котором говорил и на которое указывал один из его спутников, а когда голоса начинали отдаляться, снова нагонял их.
Навстречу им шли местные жители и приветствовали их, кто-то махал из окон домов. Собаки играли, бегали за ними от дома к дому, дружелюбно махали хвостами и даже ни разу не залаяли. Коты, совсем не интересующие собак, сидели на изгородях и смотрели с подозрением, но некоторые все же подходили и терлись о ноги.
Все дома были похожи, если смотреть на них вечером издали: все они были каменные, довольно широкие, все — с одинаковой рыжевато-красной черепичной крышей и большими окнами и стояли примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Вокруг каждого дома был свой участок, но заборы между участками были, скорее, условными и, судя по всему, больше защищали от всеядной домашней живности, нежели от людей.
Вблизи же и при свете дня отличия строений сразу бросались в глаза. Дома были окрашены в разные пастельные цвета, отличались резьбой по ставням, формой и отделкой крыльца, некоторые имели по два этажа. Этаж достраивали позже, но этого было почти не заметно. Ворота и калитки были, но не запирались, и к любому дому можно было свободно подойти. Изгородь отделяла участки от выложенной брусчаткой центральной улицы, чтобы лошади или другие животные случайно не вытоптали цветы и растения, которыми были покрыты большинство из этих участков.
Единственными деревянными домами в селении были дом старосты и некоторые дома вокруг него. Как позже выяснилось, это были первые дома поселения, когда все строилось из подручных материалов. Потом началась торговля, и появилась возможность строить из кирпича.
— Красиво живут, — заметил Кристоф. — Ни одного убогого домишки, все ухоженные, все со своим вкусом. Есть здесь какая-то особенная свобода, которую в городе не всегда можно почувствовать. Правда, о равенстве не скажу: у кого-то большой дом в два этажа, у кого-то — небольшой домик.
— Кажется, размер домика зависит от семьи, которая в нем живет. В двухэтажных живут большие семьи с уже взрослыми детьми, в маленьком живет один человек, который здесь недавно и еще семьей не обзавелся. Уверен, что строятся они здесь из соображений необходимости, а не из желания отгрохать себе дворец. Посмотри, даже маленькие дома будут побольше, чем в тех городах, что мы повидали.
— Думаю, ты прав. Так, может, они здесь и деньгами вообще не пользуются и у них все общее? Я что-то слышал про такое, но не могу себе представить, какой должен быть уровень доверия между этими людьми, если все так.
— Я слыхал про такие формы ведения хозяйства, о которых ты говоришь, — погладил бороду Роджер, — но они давно показали свою несостоятельность. Уверен, что деньги здесь в ходу, вряд ли они смогли бы привлечь людей одними условиями и этой относительной свободой. Староста — человек мудрый, но, как я узнал еще позавчера из беседы с одним местным пастухом, он не единоличный управитель: есть еще несколько десятков человек, которые общими силами принимают важные для селения решения. Думаю, что поселение это довольно молодое, и пока староста и его соправители живы, оно будет процветать и развиваться, но смогут ли они организовать такую политику, чтобы после их смерти все не развалилось?
— Ты намекаешь на города, которые кочуют из рук в руки и в которых мера золота при нашей жизни не раз скакала от мешка картошки до небольшого домика и обратно? — уточнил Кристоф.
— И это тоже. Но даже эта проблема мне кажется не такой серьезной. Оглянись вокруг — здесь красиво и чисто, люди улыбаются, общаются и работают. За два дня на землях этого поселения мы не встретили ни одной банды, ни одного разбойника, ни одной подозрительной личности. Все довольны жизнью, и я не побоюсь этого слова — счастливы. А счастье всегда вызывает зависть. В Разбойничьем стане знают про это поселение, его посещали разные люди с разными характерами и разным отношением к жизни. Староста по своей наивности думает, что хорошие люди будут помнить об этом поселении и вернутся сюда, и помогут его поднимать и превращать их общину в полноценный город, — может, все и так. Но и плохие люди тоже будут помнить об этом месте, они унесут отсюда затаенную зависть и воспоминания о счастье и богатстве местных жителей.
— Ты, кажется, забыл, что нас сюда пустили и все нам показали только потому, что местной провидице понравилась наша аура, — парировал Кристоф. — Уверен, что плохих людей здесь не жалуют, им не показывают и не рассказывают все то, что показали и рассказали нам, и уж тем более им не предлагают здесь остаться жить и работать. А значит, и риск, что какой-то завистник затаит злобу на это место и соберется на него напасть, сводится к минимуму. И даже если мы начнем всем подряд в городе расписывать, как здесь хорошо и здорово, то никто нас не будет слушать, потому что в любом городе все приезжие всегда сначала будут рассказывать тебе, как в твоем городе хорошо, а, столкнувшись с первыми проблемами, начнут вспоминать, как было хорошо там, откуда они приехали.
Роджер долго и задумчиво молчал, разглядывая красивую мостовую. Кажется, когда староста оговаривал упомянутый Кристофом момент за обедом, Роджер так уплетал салат, что у него закладывало уши, и он все пропустил. И сейчас Кристоф легко разнес его версию плохого будущего в пух и прах. Но все же лучше быть пессимистом и ошибиться, чем быть оптимистом и тоже ошибиться.
— Я бы уточнил, что проблемы начнутся, если они вдруг потеряют свою провидицу, или если она потеряет свой дар. Вот тогда уже всякий сброд, польстившись хорошей жизнью и выдавая себя за хороших людей, просочится в этот маленький мир и потихоньку начнет подгонять его под себя, — теперь уже Кристоф выдал усовершенствованную негативную версию идеи Роджера.
— Как я понял, провидица — это Анна, дочь старосты, — высказал свое предположение Роджер.
— Да. Я тоже об этом подумал. Может, вся идея этого поселения вертится вокруг одной хорошей семьи, — Кристоф остановился и обернулся на собачий лай. Отставший от них шагов на тридцать, Балда стоял возле изгороди одного из домов и играл с собаками. Он гладил их по головам и бросал им палку в глубь двора. Собаки бежали наперегонки, возились с палкой, не могли поделить и, держась за нее вдвоем, несли к Балде. Третья собачка поменьше, скорее всего, щенок, семенил за большими в обе стороны. Балда перегибался и гладил мелкого, потому что до края изгороди тот не доставал.
Роджер и Кристоф смотрели на эту игру со странным, но понятным им обоим чувством.
— Мы так и не дали ему имя и не настояли, чтобы Джоф дал ему имя, — Кристоф уже давно не страдал от этой мысли, смирился с ней и сейчас просто констатировал факт.
— Я бы давно мог пристыдить Джофа, надавить на него и даже сам дать имя мальчику, но у меня есть теория, о которой я, может, уже рассказывал, — начал излагать свою мысль Роджер. — Теория о том, что имя дается нам не просто так, Кристоф, совсем не просто так. Сейчас имя Балде не нужно — он не поймет и не оценит, и не познает радости его наличия. Его имя не нужно Джофу, который обманывает сам себя, отодвигая все решения за линию горизонта. Без имени человек не может умереть, то есть смерть Балды не принесет Джофу серьезной травмы, если вдруг Балда случайно утонет или с ним что-либо случится. Его имя не нужно и нам, охотникам на монстров, охотникам, которые живут и копят денежки, при том, что сами не особенно уверены в своем будущем. Сейчас его имя не нужно никому на свете — возможно, никому, кроме нашей чувствительной Хлои, которая, уверен, зовет его про себя как-то по-особенному, но нам не говорит. Его имя могло бы помочь нам показать свою человеческую сущность перед соседями, но у нас нет соседей. Имя нужно человеку, когда он осознает себя полноценным человеком, когда люди рядом с ним осознают его полноценным человеком.
Роджер закончил. Кристоф был очень удивлен, но не столько этой, давно уж понятой им самим теорией. Он был удивлен тем, что они с Роджером очень похожи, но он никогда этого даже не замечал. Они давно так не беседовали и не раскрывались друг перед другом. Всегда они были в одной большой компании, которая, с одной стороны, довольно дружная и веселая, а с другой — все-таки довольно большая, чтобы можно было вот так поговорить и раскрыться.
Кристоф вдруг понял, что ему есть о чем поговорить с каждым из них. Вот приоткрылся Роджер, вчера они сидели с Джофом на камне и вели что-то похожее на беседу, хотя Джоф уходил от его вопросов, как скользкий уж, жирный скользкий уж. Кристоф усмехнулся про себя, и Джоф бы тоже засмеялся этому сравнению. Ему было о чем поговорить с Хлоей, если отбросить и забыть все глупые попытки ее охмурить. Он часто подсказывал ей, как еще можно воспользоваться бытовой магией и как усовершенствовать свою медитацию. А когда они вернулись в город после их первого совместного сезона, он даже умудрился преодолеть весь свой стыд и намекнуть Хлое, что магия может решить и некоторые женские вопросы, которые, как он понял, доставляли ей дискомфорт на протяжении всего маршрута. Он посоветовал Хлое посетить одну свою знакомую волшебницу, которая может всему научить. За этот совет Хлоя была ему так признательна, что потратилась и подарила ему магическую мантию, которую он носит и по сей день, а его знакомой волшебнице подарила один редкий для того города, но довольно распространенный недорогой артефакт, который купила в Разбойничьем стане. Н-да… Хорошее здесь место — наводит на положительные мысли и воспоминания.
— Пойдем назад. Там кажется кто-то хотел поплавать, — они двинулись назад, отобрав палку у Балды, а Балду у собак.
— Тебя там Хлоя ждет, помнишь? Уже пора вернуться, — сказал Балде Кристоф, и тот, кивнув, пошел с ними. Но Кристоф не сказал, что час уже давно прошел, чтобы Балда не рванул и часом не расшиб себе лоб, где-нибудь споткнувшись. Если уж опаздывать, то на десять минут или полчаса — разницы никакой.