— Конечно. А откуда, ты думаешь, у нас берется новая красивая одежда и вкусная пища? — мрачно усмехнулась мать и посмотрела на Дейну то ли оценивающе, то ли недовольно. — Пора бы тебе узнать цену деньгам.
— Не вы ли, матушка, твердили, что моя главная ценность в учебе и магии?
— Разумеется. Но тогда ты была мала, а сейчас повзрослела. Я договорилась с пекарем Сино — будешь у него подмастерьем.
— Что?! — вскричала Дейна, пораженная до глубины души. — Матушка, кто подменил вас? Вы сами утверждали, что моим белым и нежным рукам не пойдут на пользу ожоги?
— Я заблуждалась, — сказала Лилиана, чуть помолчав. — Пойми меня правильно, Дейна, ты слишком взрослая, чтобы праздно проводить время. Если я не выдала тебя замуж, то лишь потому, что хочу помощи.
У Дейны потемнело перед глазами, она прислонилась к холодной каменной стене, с ужасом глядя на мать.
— Замуж? Я обучаюсь магии!
— Да, дочь. И снова, потому что я тебе позволяю эту вольность.
Прежняя Дейна, маленькая, неопытная и незрелая, расплакалась бы и устроила скандал, во многом уподобившись своему забытому отцу. Но нынешняя Дейна сумела это пережить. Сглотнув, она исподлобья посмотрела на мать и обронила всего одно холодное слово:
— Хорошо.
— Ты мне еще спасибо скажешь! — громко сказала Лилиана, когда Дейна вышла из кухни и меняла потрепанные домашние туфли на новенькие башмаки.
Блеск начищенной кожи неприятно покоробил девушку. Ей стало неприятно осознавать, что зарабатывает деньги в семье только мать, а сама она… На что способна Дейна Морлан, кроме причинения неприятностей и горя себе и другим? Слезы моментально навернулись на глаза, но девушка проглотила их и с облегчением подумала, что недалек тот день, когда она станет разведчицей герцога. Тогда ее схватят и обезглавят в первый день первого же задания, потому что она глупа, невнимательна, безрассудна. И поделом ей.
Раньше Дейна Морлан не считала себя такой. Но после очередного бабушкиного визита усомнилась в собственной ценности.
— Тебя надо выдать замуж, — проскрипела старая вздорная ведьма, указывая на Дейну крючковатым пальцем, — за человека военной выправки. Он бы тотчас же отучил тебя дерзить. И колотил бы по четыре раза по дню.
— Мама! — возмутилась тогда Лилиана. — Что вы такое говорите?!
— Цыц, девчонка! Я знаю, что говорю. Ты у меня тоже кулаками не ученная в юности.
Этот короткий жестокий диалог Дейна никак не могла выбросить из головы.
Где прописан дикий негласный закон, велящий истязать отроковиц? Почему отроков и юношей он не коснулся? Душа немела и разрывалась от тяжелых и противоречивых вопросов, пока Дейна подходила к пекарне. Каждый ее шаг становился медленнее предыдущего, а оказавшись возле деревянного крыльца с тремя широкими ступенями, она и вовсе оробела.
Из-под крыльца вылезла трехцветная кошка. Деловито и важно огляделась по сторонам, сощурила зеленые глаза и медленно подошла к Дейне, чтобы обнюхать ее башмак.
— Привет, пушистая! — засмеялась девушка, мигом обретя хорошее настроение.
— Мяу, — с достоинством изрекла кошка.
И потерлась об ее ногу.
Это был добрый знак. В Нордении считалось, что кошки с котами помогают ведьмам, а волки и волчицы — магам. Не будь их с матерью дом съемным, Дейна обязательно завела бы котенка, но сейчас была вольна только гладить чужих.
Она присела на корточки и опасливо протянула ладонь, позволив кошке обнюхать пальцы. Та, к удивлению Дейны, выгнула спинку и громко мурлыкнула, призывая себя гладить.
— Какая ты славная… — с восхищением прошептала девушка, зарываясь пальцами в густую шерсть. — Не скажешь, как тебя зовут?
Кошка продолжала довольно мурлыкать, вопрос ее вовсе не интересовал.
— Ее зовут Фирна, — сообщил знакомый голос за спиной, заставший Дейну врасплох.
Торопливо вскочив, она отпрянула и с сердитым удивлением посмотрела на Наоки.
— Ах! Не пугай меня так больше!
В черных глазах блеснула виноватая грусть.
— Прости, Дейна.
— Ко мне уже подкрадывались со спины, — пояснила она, уже более сдержанно. — Чтобы убить.
Наоки медленно подошел к ней, обойдя кошку. Дейна последовала его примеру, и вот, они уже стоят возле пекарни, совсем рядом, не сводя друг с друга влюбленных взглядов. Смерив двух одаренных магов разочарованным зеленым взглядом, кошка ушла восвояси, мягко ступая по зеленой траве белыми лапами.
— Я думал, ты скажешь, как сильно скучала, — выдохнул он.
— И скажу, — Дейна широко улыбнулась.
Девичье сердце снова колотилось, а к щекам прилила горячая кровь, но впервые за последние месяцы эти чувства были вызваны неистовой радостью, не жестокой тревогой или испугом.
Наоки поцеловал ее. Дейна не стала противиться и ответила на эту несмелую ласку со всей наивной нежностью, на которую только была способна.
Его губы были горячими и сухими, от него пахло свежим хлебом и горьковатыми травами. Наоки нежно обнимал ее за талию, а она обвила его за шею тонкими руками и стояла непозволительно близко. Увидит любая из местных любопытных кумушек — разговоров и позору не оберешься. Но сейчас это совсем не беспокоило Дейну.
Может, мать права и она на самом деле слишком легкомысленна?
Отступив на полшага, Дейна посмотрела в темные глаза любимого человека, светящиеся теплом.
— Прости за то, что промолчала тогда, — негромко произнесла она, отчего-то смутившись. — Я тоже люблю тебя.
Наоки одарил девушку счастливой улыбкой.
— Я рад, дорогая Дейна! — проговорил он с чувством, восторженно глядя на нее. — Я так боялся, что стану противен тебе из-за своего происхождения.
— А я боялась, что стану ненавистна тебе из-за моей хвори.
Засмеявшись, они крепко обнялись и прижались друг к другу. За годы их знакомства Наоки стал выше Дейны, что позволило ей положить голову на его широкое плечо. Сердце пело, душа плясала, а над влюбленными медленно темнел купол летнего неба и на нем рассыпались серебристые крошечные звезды.
Дейна отстранилась от Наоки и негромко вздохнула.
— Тебе достанется от брата за отлучку.
— Нет, я отпросился. Ноет старая рана и мне больно работать. Чувствую себя старым солдатом.
И Наоки невесело рассмеялся.