Поэтому шесть баллов у нее было по экзамену Воздуха, экзамену Огня и экзамену Земли.
Наоки, несмотря на заверения госпожи Май, что все мужчины талантливее женщин в магии, получил за каждый экзамен по пять баллов. И Дейна не стала ничего говорить об этом, как и о своих оценках. Она только удивилась, что он ее совсем не спрашивал об этом.
Главное, что все удалось.
Тревога улеглась, но не сразу. В прошлом академии были известны случаи, когда наставники пересматривали результаты выпускников и меняли количество баллов. Но их с Наоки эта печальная участь миновала.
В двадцатый день месяца Севинса на небольшой площадке, в одной из частей внутреннего двора, собралась толпа выпускников. Никого из них, кроме Наоки, Дейна не знала, а те, разодетые в шелка и бархат, несмотря на теплую погоду, смотрели на нейтральных одаренных свысока. Они были настоящими дворянами, не то что Дейна Морлан.
Ученики были одеты в разноцветные мантии, в зависимости от своей стихии. И только одежды Дейны с Наоки сияли золотом и серебром — их тоже оплатил из своего кармана герцог Виенто. Девушку не покидала тревожная мысль, будто они выглядят нелепо и некрасиво. Она-то уж точно. В любом случае, ни одному из стихийников не понравилось стоять рядом с магами, которые превосходят их в три раза.
Слушая долгую и торжественную речь ректора, Дейна смотрела в ясные голубые небеса. Она знала, что пришла откуда-то с них, а когда умрет, будучи разведчицей, вернется обратно. И тогда все останется позади, все будет бессмысленно. Так может сейчас гордо улыбнуться и принять себя в золотом одеянии, как должное?
Так она и поступила.
— Смотри, — шепнул Наоки. — Они отстранились от нас.
И правда! Окружающие их молодые маги расступились так, словно им хватало места. На самом деле тем несчастным, что стояли в центре, пришлось потесниться. Еще немного и начнется давка. Двое одаренных остались одиноко стоять посреди площади, отвергнутых огромной толпой.
— Они нас ненавидят? — шепотом спросила Дейна у Наоко.
— Не то чтобы… — юноша замялся. — Но им незачем нас любить. Видишь ли, одаренные раздражают инквизицию четырехкратной силой. И короля — ею же. А заодно и обычных магов, — он поморщился и состроил гримасу. — Ишь ты, ходят тут, колдуют. Указывают приличным магам и ведьмам на их несовершенства!
Забыв о том, где находится, Дейна звонко рассмеялась.
Ректор в красной мантии, читавший длинное поздравление, укоризненно посмотрел в глубь толпы, но тут же отвел глаза и вернулся к своему занятию. А Дейна продолжала рассматривать людей, стоявших рядом с ним.
Герцог Виенто, князь Морлан, графиня Ариньяк. Все они были спокойны и доброжелательны. Но Дейна-то знала, что из себя представляет отец. Сразу же после церемонии, во время пышного празднества, он напьется своих любимых вин и завалится спать, где придется. Хорошо, что совсем скоро она покинет академию и ей не придется долго краснеть за него.
Она так стояла и смотрела, пока не почувствовала полузабытый потусторонний шелест мужского голоса:
— Ты справилась, Дейна. Ты взлетела до небывалых высот. А князя Морлана ждет только падение… И самая смерть.
Дейна моргнула, силясь разглядеть в летнем мареве призрачный силуэт. Генри был где-то рядом, но не желал показываться.
— Долг врача обязывал меня не держать зла. Когда я погиб от его рук, то стал свободен от клятв и страстей. И все-таки я жажду увидеть торжество справедливости. Пусть будет недалек час, когда князь ответит за все.
— Пусть… — выдохнула чуть слышно Дейна и закрыла глаза.
Когда она открыла их от странного ощущения, то в ее руках разливался приторно-сладким запахом букет белых лилий.
Эпилог
Незадолго до отъезда домой Дейну начали терзать сомнение и легкое разочарование. Былой восторг миновал, и теперь девушка совсем не понимала, для чего ее обучали два года в лучшей магической академии? Ведь все равно выбросят, как ненужную вещь, со дня на день. Хоть они с Наоки и жили отдельно от других магов, по замку ходили сплетни и слухи, будто других выпускников оставляют в столице. Их ждет хорошая, высокооплачиваемая служба. А ей предстоит вернуться в грязный городишко Нортэн и бесцельно коротать там свои дни.
Времени на пребывание в столице у выпускников было немного, и на следующее же утро после прощального пира Дейна решилась прямо спросить у Наоки:
— Ты хочешь уехать или остаться?
— Я бы остался, — посетовал юноша. — Но это дозволено только бренийцам. Столичные жители — те еще зазнавшиеся штучки. Они не потерпят увальней, вроде нас, рядом с собой.
Дейна нервно усмехнулась.
— Разве есть вышестоящим магам дело до их прихотей?
— Есть, — Наоки посмотрел на нее с удивлением. — Вышестоящие маги — это их родственники. Чаще родители. Ты разве не знала?
И Дейна в отчаянии закусила губы.
Она догадывалась. Потому что Андре Морлан и Маргарет Ариньяк, как и многие другие родители молодых магов, стояли на церемонии и следили за порядком. А у ее отца слишком мало влияния, желания и сил, чтобы похлопотать за дочь. Наоки сюда привезли и вовсе, как дополнение к ней, за него некому замолвить словечко.
Они с Наоки стояли на серых плитах давно опустевшего заднего двора и смотрели на бледно-голубое небо. Рассвет уже вступил в свои права. Через три дня им предстояло уезжать в Нортэн, и от этого Дейну не покидала мучительная тоска.
Ей казалось, что уже ничто не способно сделать ее жизнь хуже, пока Наоки не сказал всего одну фразу:
— Я остаюсь здесь.
Сначала Дейна не поверила своим ушам и мирно улыбнулась. Потом вздрогнула, встрепенулась, как угодившая в силки птица, с тревогой посмотрела в каменное лицо возлюбленного. И он на миг показался ей чужим, ненастоящим, страшным.
— Что?! — полувскрик-полувздох сорвался с ее уст резко и жалобно.
— Не хотел говорить об этом. Но… твой отец предложил мне хорошую должность. Во дворце, в кругу придворных магов.
Дейна замерла и отшатнулась, словно Наоки дал ей пощечину. Мир словно померк, но она продолжала стоять на ногах.
— Почему? — прохрипела она, цепляясь за последнюю, ускользающую ниточку надежды.
— Одаренные маги входят в ближайшее окружение короля. Защищают его и закрывают собой во время покушений. Князь Морлан сказал, что посоветует мою кандидатуру, — сообщил Наоки с гордостью.
— Но… почему не я…
— Я задал ему тот же вопрос. И он заявил, что не хочет видеть тебя в столице.
— Понятно, — мертвым голосом проговорила Дейна.
Кажется, когда она уходила с площадки, Наоки неразборчиво кричал что-то вслед. Но она настолько устала от предательств и интриг за последние несколько лет, что крепко вросли в ее жизнь, что хотела побыть одной и все осознать.
Простому брату пекаря лучше остаться в столице. Дочери целительницы лучше уехать и доживать в проклятом Нортэне остаток дней. И все только потому, что он маг, а она — ведьма. А еще, если верить словам отца, у нее есть все шансы отправиться на рудники, потому что она — писательница, не записанная в Книгу Страха.
А стоит ли вообще писать истории, и для чего? Чтобы развлекать глупыми сказочками дворянских детей? Но ведь она и сама дворянка, рожденная в законном браке. Спросить бы у отца, так он вчера набрался в таверне и сейчас валяется где-то в пыльной комнатушке, пытаясь прийти в сознание.
Добравшись до своих покоев, Дейна собрала в узел немногочисленные вещи, подаренные ей академией. Сердце неистово колотилось в груди, во рту пересохло, а слезы остановились где-то по пути к глазам. Она ненавидела себя, свое рождение, свою судьбу. Раненая душа пульсировала глубоко внутри, и только от ее решения зависит, жить Дейне или умереть, шагнув с одной из башен этого величественного замка.
Дейна переоделась в длинное синее платье, сорвала с шеи серебряный медальон — отличительный знак студента академии, со злостью швырнула его в шкатулку. Будь он стеклянным или хрустальным, обязательно разбила бы.
— Прощай, академия! — сорвалось с уст звонко и холодно. — Прощай, Генри, и будь проклят Андре Морлан!