Инди шла по внутреннему парку в сторону выхода из портального комплекса, настраиваясь на горячую ванну, визит спецназовца и чудный ужин при свечах. Она не звала его по имени, а он не настаивал. Зато в ответ на её: «Эй, спецназовец, как думаешь», отвечал очередной сложносочинённой вариацией имени Индира. В прошлый раз, помимо традиционных: Индирище, Индируся, Индиресса появились Индироваэль и Индирольда. В шкафу пылилась давно подаренная бутылка древнего вина с изящной надписью «Индировка» на изысканной дорогой этикетке.
Инди представляла, как по её пока одетому телу будет скользить острый взгляд сердечного друга, насмешливый и жаркий, с затаённой грустинкой в глубине. Ей нравилась их задиристая манера разговаривать, распаляя друг друга. Каждое слово как прелюдия к жаркой схватке в горизонтали. Или вертикали. Или сидя. Или прямо на полу.
Однажды его страсть распластала её по стеклу огромного бронированного окна. Инди тогда радовалась, что при покупке квартиры поддалась своей управляемой паранойе и поменяла стеклопакет на особо прочный. А ещё чуть-чуть жалела, что окна с внешней стороны непроницаемы. И никто снаружи и не подозревал, насколько жаркое действо творилось за стеклом. Как бы завидовал!
Прислушиваясь к зарождающейся внизу живота сладкой истоме, Инди безотчётно ускоряла шаг, концентрируясь на мышцах лица, чтобы сдержать поглаживающую губы предвкушающую улыбку. Проходя мимо арены замедлилась, услышав нечто странное. На арене звуки всегда были приглушены расстоянием и защитой, но острый слух уловил обвиняющие женские крики. Слов не разобрать, но Инди решила проверить. Обруч-ключ к двери, пара секунд невесомости. Отчётливо услышала второй голос. Крис? Тогда женский голос чей? И что она так орёт?!
Вышла на дорожку и увидела любопытную картину. Вот это сборище! У края боевой площадки на колонну облокотился Эван. Скрещенные на груди руки, бесстрастное лицо. Преувеличенно расслабленная поза излюбленной боевой стойки. Рин уселся у дальнего края арены на песок, скрестив ноги. Он горбился и вырисовывал перед собой заковыристые символы.
Ворон стоял у противоположного края напротив Эвана, засунув руки в карманы с выражением «как же меня всё достало» на лице, хотя, если серьезно, всех давно достал именно он. Инди слишком хорошо его знала, чтобы обмануться этим беззаботным видом. А всё из-за цепкого взгляда, которым Вер внимательно следил за происходящим в центре арены.
Прямо по центру круглой площадки для сражений стоял Крис. Он крепко сжимал кулаки, широко и плотно расставил ноги. Из-за наклонённой головы и приподнятых плеч поза выглядела угрожающе. Напротив Громова голосила худенькая рыжая девчонка в зелёных штанах и белой кофте. Лана? Что они тут… Инди озадаченно рассматривала девчушку, которая истерично что-то орала Кристоферу в лицо. Её макушка едва ли доходила ему до ключиц, поэтому рыжей приходилось задирать голову и тянуться вверх.
— Да как вы не понимаете! Не могу я! Устала! Не получается! Я пытаюсь! Я стараюсь изо всех сил! Как вам ещё объяснить! Совсем! Не выходит! Никак! Ничегошеньки! Ни капельки! Сколько фраз на букву «Н» я должна вспомнить, чтобы до вас до всех дошло!
Инди подошла к внешнему краю защитного пояса со столбиками, невольно залюбовавшись Ланой. И в первый раз за долгие годы пожалела, что забросила кисти и краски. Какая крутая бы картина получилась!
Рыжая вытянулась, приподнимаясь на носках. Тело изящно напряглось, аккуратная грудь вздымалась, щёки раскраснелись. Только искривлённый в гневе рот и хмурые брови немного портили восхитительную картину. Дивная фурия тяжело дышала, её пальцы в напряжении искривлялись, будто готовясь вцепиться обидчику в лицо, превратившись в когти.
Крис не переменил позы и произнёс медленно, чуть растягивая гласные звуки:
— Смотри мне прямо в глаза и почувствуй тепло в груди.
Лана отрывисто смахнула с лица прядь волос, во время крика попавшую ей в рот. Опустилась на всю стопу и тише сказала:
— Мы здесь третий час, мне не тепло, а холодно. Я устала, я хочу пить. Оставьте меня в покое. Никого тепла я не чувствую, я пялюсь вам в глаза…
Кристофер перебил:
— Тебе.
Та ошарашено моргнула. Кристофер повторил:
— Тебе в глаза. Ты смотришь мне в глаза. Мы обращаемся друг к другу на ты. Повтори фразу, обращаясь ко мне на ты.
Она обмякла, опустила плечи. И глядя прямо на Громова обречённо повторила:
— Я смотрю на тебя который час и ничегошеньки не чувствую, вот ни…
Лана поперхнулась на полуслове и уставилась в глубину глаз Криса. Потянулась всем телом ему навстречу, страж протянул руки и она вцепилась пальцами в его предплечья, продолжая видеть что-то, доступное лишь ей.
Инди подошла ещё ближе. Натренированная замечать малейшие изменения вокруг, машинально отметила движение до этого сгорбившегося, а теперь судорожно выпрямившегося Рина. По его подбородку потекла и упала на мундир тонкая алая капля. А он, закусив губу, продолжал сидеть, не отрывая взгляд от пары в центре арены.
Эван отлепился от колонны и сделал два напряженных шага вперёд. Он также смотрел на двоих в центре арены. Скрещенные на груди руки напряглись, лицо приняло хищное выражение.
Мельком Инди глянула на Ворона. Тот продолжал стоять в той же расслабленной позе, только глаза недобро сощурились. Заметил взгляд Инди, повернул к ней лицо, подмигнул, и продолжил насмешливо рассматривать пару в центре, всем видом показывая, насколько его тошнит от всего этого.
А Инди уже была прикована к происходящему на арене. Потрясённо ощутила, как волосы на затылке зашевелились, словно у зарождающейся портальной арки. Рывком перешла на магическое зрение. Вокруг рыжей тут же нарисовался ослепительный кокон. Напротив неё стоял Крис, сверкающий более тускло. Их коконы выглядели отдельными, и при этом перетекали один в другой, образовывая новую, единую структуру, по которой змеились углубляющиеся трещины.
Разделение! Значит, всё-таки решились! Инди зачарованно смотрела на буйство силы. От Ланы к Кристоферу неукротимой массой перетекали гудящие потоки, такие же потоки выливались от Громова в объединённую структуру, вызывая трещины, выбивая осколки. На структуре глубинной связки образовывались прорехи, которые вскоре затягивались, заменяемые новыми, более обширными дырами.
Сияние потоков Ланы и стража ослепляло и мешало рассмотреть остальное. Инди переменила несколько методов магического зрения, подобрала плоский способ рассмотреть подробности, и ужаснулась.
То, что творилось на арене… Крис ломал силовыми жгутами связку с рыжей и сливал переизбытки на столбики защитного цилиндра. Связь поддавалась, пружинила, шла трещинами, разлеталась протуберанцами, и стягивалась снова.
От Ланы к Эвану, Ворону и Рину струились реки энергии. Три мага решительно оттягивали от пробойщицы неукротимым водопадом льющуюся силу, выливая всё в цилиндр Сферы. Столбики начинали подрагивать, но принимали ускоряющиеся потоки.
Инди рассмотрела щит, который три мага виртуозно раскинули над группой, опешила… и лишь потрясённо покачала головой. Не думала, что когда-либо такое увидит. Осторожно накинула на себя несколько щитов, чётко осознавая — если бы не тройной щит эванцев, её тело размазало бы кровавой лужей с костяным порошком, как и тела всех остальных. Мастерски выплетенная Командующим, Вером и Рином совместная защита гасила физические проявления потоков, перенаправляла разбушевавшуюся стихию и рассеивала накопленную мощь высоко наверх, в небо.
Цилиндр Сферы гудел, дрожал, но исправно принимал сверкающие реки силы.
С недоумением и тревогой Инди отметила, как по телу прошла характерная волна ощущений, предвещающая скорый прыжок в другой мир. Они тут что, с ума посходили? Что они творят? Речь шла о глубинном доступе!
Индира участвовала в разделении глубинного доступа. За двенадцать лет интенсивной службы это было десяток раз. В группе из двадцати магов. Это не глубинный доступ! Даже с поправкой на мощность Ланы. Даже с пробойным порталом. Расширенными от ужаса глазами Инди наблюдала, как трещала и снова соединялась связь между Ланой и Кристофером. Энергия пребывала, а потоки, отводимые четырьмя магами от пробойщицы всё расширялись.
Инди была хорошим стражем. Очень хорошим начитанным и обученным стражем. Любила учиться и не пропускала ни одной лекции. И великолепно помнила теорию доступов. Лекция по доступам промелькнула в голове за одно мгновение, выбивая из лёгких воздух, наполняя кровь жидким огнём от осознания, что они натворили!
«…Её любимый профессор, короткий плешивый дядечка в очках и модном клетчатом костюме вычерчивает жёлтым мелом на красной доске схему котловины мирового океана с плоским дном. И картаво вещает:
— Вот эта тонкая полоска сверху — стандартный доступ. С которым вы будете иметь дело в подавляющем большинстве случаев. В аналогии с мировым океаном — глубина пять метров. Всё, что ниже называют глубинным доступом. До двухсот метров. До трёх километров тоже. А вот это, — профессор рисует тонкую жирную черту у дна, — абиссальный доступ. Ниже трёх километров. Вы не встретите такого названия. Я сам придумал, по аналогии с зонами океана. Его не бывает. Но! Вы должны знать! Есть доказательства, что доступ углубляется. И когда вам надо порвать глубинный доступ, имейте в виду! Время — ваше всё. Если вы имеете глубинный доступ — дело времени, когда он рухнет вот сюда. — Жёлтый мел с размаху врезается в нижнюю жирную черту. Домашнее задание — рассчитать!..».
Инди тогда выполнила задание. Это было нелегко и отлично запомнилось. То, что на арене разворачивалось перед её магическим взором, идеально складывалось в картину попытки порвать абиссальную связку.
Потоки вокруг Ланы и Кристофера ослепляли уже и на плоском магическом зрении. Объединённый щит Ворона, Эвана и Рина трещал под давлением, но пока держался. Инди сбросила магическое зрение, чтобы не ослепнуть. В воздухе висело марево. Песок на арене подпрыгивал как на барабане под палочками ударника. Столбики отвода энергии тряслись. Система цилиндра пока справлялась с нарастающим давлением, но смысла в этом уже было мало.
Им всем конец. Инди ещё додумывала эту мысль, а её тело уже начало движение, чтобы остановить. Прикрыть собой. Выдернуть в другое измерение. Предотвратить.
Лана не стояла на земле, она парила в воздухе. Рыжие волосы, пронзаемые электрическим разрядами, поднялись вертикально вверх. Белая кофта начала обугливаться и дымиться. Казавшееся недавно миловидным лицо исказилось животным ужасом. Громов удерживал ее за локти. Он что-то ей втолковывал, слов было не разобрать из-за нарастающего гула смертоносной воронки, рвущейся на этот слой реальности.
И вдруг всё прекратилось. Ощущение портала ушло. Лана в дымящейся одежде стояла напротив Криса и смотрела ему в глаза ошеломленно, но уже совершенно спокойно.
Инди остановилась. Спасать некого, никаких воронок и порталов. Поднявшийся песок осыпался на землю. Марево истаяло. Столбики неподвижны. А эти двое стоят и смотрят друг на друга. Рыжая улыбалась Громову тепло-тепло, её глаза сияли. Это длилось несколько секунд, и затем снова что-то изменилось…
Улыбка начала тускнеть. Лана зажмурила глаза, начала съёживаться. Обхватила голову руками и начала оседать на землю, сначала громко застонав, и затем подвывая от нестерпимой боли. Крис подался к ней, подхватил и как-то беспомощно посмотрел на Эвана.
В следующий миг рядом с парой оказался Ворон, сгрёб правой рукой рыжие волосы, оттянул Лане голову назад, и другой рукой со всего размаху всадил ей под ключицу иглу инъектора. С тихим чпоком пустая ампула выпала из инъектора. Медик разжал пальцы, Пустой инъектор ещё падал, а Верн уже оттягивал за волосы пробойщицу от стража. Освободившейся левой рукой нанёс два стремительных удара Крису под ключицы, от чего обе руки обвисли, отпуская рыжую. Ворон отшагнул и перекинул скрученное тело на свою левую руку, удерживая Лану за живот.
Отпустил волосы. Рывком задрал ей на голову кофту, обнажив узкую спину. Извлёк из кармана пузырёк с антисептиком, пролил по позвоночнику, бросая пузырёк на землю, в два широких движения растёр рукой. Выхватил салфетку из одноразового пакетика, разорвав его зубами, вытер насухо. После чего принялся молниеносно извлекать из карманов малюсенькие наполненные шприцы, откусывая и выплёвывая колпачки, последовательно опустошая разноцветное содержимое в расслабляющееся тело, продвигаясь вдоль позвоночника от шеи до поясницы. Вернул кофту на место, и, приподняв обмякшую Лану за подмышки, прислонил к стоящему рядом Кристоферу. Дождался, когда страж встряхнёт руками, и инстинктивно прижмёт её к себе.
После чего Ворон схватил пациентку за подбородок и прижал её голову к груди стража. Оттянул вверх плотно сомкнутое веко, посмотрел, залез пальцами ей в рот, надавил на шею, заглянул во второй глаз. Удерживая пальцы у Ланы во рту, Верн несколько секунд внимательно разглядывал всё больше хмурившегося Криса. Наконец, сделал шаг назад, вытер руку о штанину и мотнул головой в сторону лазарета. Страж повёл плечами, подхватил рыжую на руки, и широко зашагал в указанную сторону.
Инди посмотрела на Рина, который опять сидел сгорбившись и продолжал чертить что-то на песке, не обращая внимания на красные капли, падающие на песок рядом с его пальцами — кровь струилась из прокушенной губы. Перевела взгляд на застывшего мраморной статуей Эвана, чей цвет лица не сильно отличался от белой колонны, на которую тот недавно опирался. Ворон широко улыбнулся не знавшей, как на это всё реагировать, Инди, и заявил:
— М-да. Легко не будет. Впрочем! Мы же любим находить всевозможные трудности! А эта трудность прям на уровне! Прям трудность-трудность! Да-да, прям всё как мы любим! Что же, за сим откланиваюсь, меня ждут мои пациенты! Да-да! Пациенты-ы-ы. По моим прикидкам, Криса хватит лишь до стойки администраторов в лазарете. А там и ему достанется парочка моих пузырьков!
И, отвесив шутовской поклон, заложив большие пальцы за края карманов, Ворон подчёркнуто неспешно направился за выходившим за пределы арены Крисом. Холодный ветер донёс звуки залихватского мотивчика скабрезной песенки, которую синий рыцарь в чёрных перьях старательно высвистывал.
Инди проводила его взглядом и задала Эвану вопрос, не особо рассчитывая на ответ:
— Какого рзаца вы творите?
Принц усмехнулся и задумчиво проговорил:
— Да. Легко не будет.
И направился к противоположному от лазарета выходу, бросив через плечо:
— Завтра сбор после обеда, у меня в кабинете.
Инди посмотрела на Рина — тот продолжал сидеть и водить пальцами по песку. Закричала удаляющемуся Командующему:
— Ну уж нет! Меня не ждите! У меня отгулы и свидание!
Уже зная, что от Рина ничего не добьётся, прошипела под нос витиеватое ругательство, и побежала в сторону выхода из портального комплекса.
Ворон двигался к медицинскому сектору нарочито медленно, отставая от спешащего впереди Криса, и стремительно продумывал порядок действий. Суета убивает точно так же, как и промедление. Опасность отложена минут на десять, нужно действовать быстро и безошибочно. С эмоциями разберётся потом. Или никогда.
Машинально отметил, как мышление привычно реагирует на экстремальную ситуацию, натренированно распадаясь на параллельные потоки.
Один поток просчитывает дозировку и порядок введения растворов и лекарственных средств, выстраивая их в последовательные схемы.
Второй листает вбиваемый ежедневно в память список всех доступных ресурсов медсектора. Сопоставляет наличие с требуемым первым потоком. Подтверждает возможность использования или подбирает аналоги, что иногда перестраивает целые комплексы схем лечения, подобранные первым потоком.
На сформированные комплексы третий поток поднимает списки личного состава, кто сейчас на смене, кто за что отвечает, кто какую схему сможет отработать максимально эффективно и с минимальными рисками. И двигает по схемам фигурки спецов, распределяя риски, закрывая слабые места.
Не зря. Ох не зря он так мучается! Полтора года. Дважды в день по полтора часа утром и вечером. Под маскирующие звуки лопающихся шариков до тошноты и слезящихся глаз пялится в планшет. Фиксирует и запоминает каждую коробку, ампулу и спеца. Обновляет мысленную копию всех ресурсов лекарского сектора в голове.
Этот процесс был болезнен. Нуден. Невыносим. И капитально портил его и без того паскудный характер.
Но Ворон готов это терпеть. Он не позволит больше никому уйти за грань из-за того, что под схему тщательно подобранных лекарств не хватило последней ампулы. Или от того, что опытная медсестра ушла в отгул, а её заменяет криворучка, испортившая последнюю пригодную под схему вену.
Он не позволит больше уходить из-за этого.
Никому.
А сегодняшняя парочка явно собралась к рзацу в глотку. И будь он чуточку циничнее и более деформирован, развернул бы личный портал и направился в одно из своих убежищ. Оставляя этих придурков самим разбираться с надорванными абиссальными связками.
Только нет здесь способных этот феномен купировать.
Ну, хорошо, есть кому. В пятнадцатом секторе хватает профи посильнее Ворона. Он себя адекватно оценивал. Хватает. Но ни один не вывезет в текущей ситуации. Не в такие сжатые сроки. И не с отсутствием времени на передачу вводных.
Поэтому придётся частично поломать столь тщательно выстраиваемый образ и пойти на некоторое раскрытие личной информации.
Оно того стоит. Сегодня никто не уйдёт за грань. Всё остальное поправимо.
Перед Вороном распахиваются автоматические двери, пропуская готового к одному из сложнейших своих сражений синего рыцаря.
Раскрывшая огромные крылья сила Ворона просачивается. Взгляды спецов отцепляются от шатающегося Криса с обмякшим телом Ланы на руках и устремляются к входящему в комплекс в боевом режиме магу.
Ворон щёлкает пальцами застывшему рядом офицеру. Указующий жест на оседающего Кристофера с одним словом.
— Лови.
У офицера вытягивается лицо, но он бросается к теряющему сознание империал-старшине, из последних сил держащего драгоценную ношу, ловит и осторожно укладывает на пол.
Ворон в прыжке перевешивается через административную стойку. Под изумлёнными взглядами администраторов стремительно выстукивает по клавишам пульта серию комбинаций. По комплексу негромко, но отчётливо и требовательно звучит сигнал одного из высших уровней опасности.
«Вот так!» — думается Ворону. Пусть знают. Ведь следующий по уровню за введённым кодом означает масштабное вторжение иномирян, приступивших к истреблению всего живого. А финальный, кажется, падение солнца.
Ворон хватает коммуникатор общей связи. По комплексу начинают разноситься его усиленные чётко проговариваемые команды. Имена, фамилии, инструкции немедленно прибыть в фойе, указание требуемых медсредств, инструментов, приборов.
На пятой фразе он замолкает. Здесь, в фойе, трое из названных сотрудников. Они не двигаются с места и смотрят в коридор управленцев. Ворон переводит туда взгляд и тяжело оглядывает вышедшего из своего кабинета начальника медицинского комплекса.
Сурового вида генерал, полностью седой, с безобразным шрамом на щеке и живыми яркими глазами цепко оглядывает происходящее и явно принимает решение. Его крепкая ладонь сжимает генеральский коммуникатор общей связи.
Генерал рассматривает Кристофера и Лану — они лежат на полу, и цвет кожи сливается с белоснежной напольной плиткой. Продолжительно рассматривает что-то над неподвижными телами и вокруг них. Несколько долгих секунд оглядывает Ворона.
По общей связи звучит глубокий командный голос.
— Говорит начальник медслужбы портального комплекса пятнадцатого сектора генерал Станислав Эрнов. Подтверждаю правомерность введения тревоги уровня Ка-Эй-86.
Ворон перетекает в боевую стойку и впивается взглядом в продолжающего внимательно его рассматривать и говорить в коммуникатор начальника медслужбы.
— Подтверждаю полномочия империал-лейтенанта Вернона Маркова, чьи приказы вы только что слышали. До моего особого распоряжения вся ответственность за режим Ка-Эй-86 возложена на империал-лейтенанта Вернона Маркова. Всему персоналу подчиняться империал-лейтенанту немедленно и беспрекословно. Предоставлять Ворону все запрошенные ресурсы в требуемом объеме, без дополнительных запросов и подтверждений.
В наступившей тишине раздаётся громкий шёпот:
— Империал-лейтенант Во-о-о-рон Ма-а-а-рков.
Звук шлепка, и сдавленный кашель.
Ворон таращится на генерала с совершенно ошалевшим и безумным видом.
Генерал, явно довольный произведенным эффектом, подмигивает Ворону и произносит в коммуникатор:
— Не разочаровывайте меня, синие. Работаем.
Откидывает коммуникатор через плечо, закатывает рукава и направляется к двум лежащим на полу пациентам. Трое спецов, уже получивших распоряжения, бросаются исполнять приказ. Остальные стоят, выжидательно глядя на Ворона.
А Ворон… выглядит потрясенным до глубины души. И только смотрит, как старый генерал опускается на пол рядом с бессознательным Кристофером Громовым.
Генерал смотрит снизу вверх на ошеломлённо молчащего Вернона. Тихо произносит:
— Ну же, лейтенант. Я точно есть в вашем списке ценных ресурсов. Явно не на последнем месте. Я в вашем распоряжении. Какие указания?
Ворон шумно втягивает воздух. Улыбается такой счастливой мальчишеской улыбкой, будто на Новый год ему в подарок дарят несколько коробок с поездами, вагонами, железной дорогой, полный морозильный шкаф мороженого и как минимум годовой доступ к складу с мятными конфетами.
Одним прыжком Ворон взлетает на стойку администраторов. Усаживается, скрестив ноги. Хватает коммуникатор общей связи. По комплексу летит насмешливый, наполненный властными интонациями голос.
— Говорит империал-лейтенант Вернон Марков. Знаете меня как Ворона. Принимаю ответственность за режим Ка-Эй-86 до особого распоряжения генерала Станислава Эрнова. Энни Лейн, готовь восьмую реанимацию. — Смотрит на лежащего на полу Криса и добавляет. — Колин Войков, готовишь пятую. В течение десяти минут должны быть готовы…
Ворон продолжает чётко произносить в коммуникатор команды и воплощать сложившиеся в беспроигрышную систему мысленные схемы. С его наблюдательного пункта отлично видны коридоры и экраны наблюдения. Говорит и вбирает происходящее всем существом. Как его слова запускают всё новые и новые волны движений. Как в фойе появляются две увешанные экранами и проводами каталки, и на них профессионально укладывают, подключая к капельницам и приборам Криса и Лану. Любуется с виду хаотичным и таким выверенным движением. И впервые за долгие годы чувствует себя по-настоящему счастливым.
Сегодня никто не уйдёт за грань. Он этого не допустит.
Эван сидел, откатившись от рабочего стола и задумчиво смотрел в окно. И бровью не повёл, когда дверь без стука отворилась, звонко хлопнув о стену, отскочив и захлопнувшись обратно, а вошедший в несколько тяжеловесных шагов пересёк пространство кабинета. Командующий покосился на руку, с размаху опустившуюся на его плечо. Узловатые пальцы слегка подрагивали. Эван легко улыбнулся углом рта, услышав хриплое:
— Что, брат, скучаешь по временам, когда можно было безнаказанно напиться и забыться?
Рука на плече Эвана приподнялась, тяжело хлопнула ещё раз, и Эван иронично улыбнулся в спину паясничающего и изображающего крайнюю степень истощения Ворона, который упал рядом с окном и принялся картинно карабкаться в притащенное кресло.
— А что, эти счастливые времена хоть когда-то были? Чтобы прям напиться. Да ещё и безнаказанно?
Эван внимательно осмотрел угнездившегося, наконец, в кресле Ворона. В густых чёрных с проседью всклокоченных волосах, казалось, прибавилось седины. Глаза под припухшими веками лихорадочно сверкали и казались безумными. Руки и край левого глаза то и дело выдавали серию нервных тиков или мышечных спазмов, от чего Ворон передёргивал плечом и больше хмурился, втягивал голову в плечи, становясь похожим в своём сменном наглаженном комбинезоне на загнанную птицу.
Принц дёрнул головой от нелепости пришедшего в голову сравнения. Ворон, этот насмешливый едкий гад и загнанный? Да ладно. Привидится же такое. Тем временем Ворон достал из переднего кармашка конфету, развернул, подкинул высоко вверх, перевесился в сторону через ручку кресла и поймал широко открытым ртом. Зажмурился от удовольствия и принялся громко чавкать. Эван, пряча улыбку, молча наблюдал за представлением и ждал, пока тот успокоится. Наконец, Ворону надоело, он развалился в кресле, широко расставив ноги и раскинув руки в стороны. И покачивая из стороны в сторону головой заявил:
— Ты это. Когда в следующий раз решишь нас всех убить, а заодно и похоронить пятнадцатую с половиной материка впридачу… Короче, о своих гениальных идеях предупреждай меня заранее. Чтобы я успел свалить куда-нибудь на остров на другом конце нашего шарика. Задолбался спасать ваши задницы.
Эван сардонически улыбнулся, поддерживая тон.
— Да, пожалуй, это было достаточно рисковое предприятие. И, возможно, я бы даже предупредил тебя. Только кто бы в таком случае спас наши задницы? А заодно и пятнадцатый сектор с половиной материка?
Ворон горделиво улыбнулся.
— То-то. А вы всё не цените. А я вот!
И посерьёзнел.
— Эван, твою мать! Как в твою светлую, умную, не побоюсь этого слова гениальную голову приходят такие суицидальные мысли? Запихнуть друг напротив друга абиссальную связку с пробойщицей и методично доводить до эмоционального срыва?
— Маму не трогай. Она достойная женщина и в глубине души ты её очень любишь.
— А вот и буду, какого рзаца она родила меня раньше тебя, а мне носись всю жизнь с тобой, и прикрывай твою задницу.
— Далась тебе моя задница, у тебя ругательства закончились?
— Представь себе! Все рассыпались и остались в лазарете рядом с твоей расчудесной парочкой. Твою мать, Эван! Чем ты думал! Задницей же!
Принц не ответил, взял чашку со стола и начал неспешно прихлёбывать, глядя на закат.
Ворон посмотрел на него долгим взглядом, вздохнул, гибким движением поднялся из глубокого кресла и неслышно подошёл к заварочному чайнику. Налил парящий напиток. Спокойно, без суеты вернулся с чашкой к креслу, уселся вполоборота к Эвану и стал наблюдать за плывущими облаками.
Чашки опустели, а они сидели и смотрели, как темнеет небо и загораются огни комплекса. Наконец, Ворон произнёс:
— И что ты собираешься делать дальше?
— Не знаю, Вернон, не знаю.
Ворона передёрнуло.
— Отвык я от этого имени. Постой, что значит не знаешь? Ты? Эван Всемогущий, растудыть твоё главнейшество…
— Если ты начнёшь перечислять все мои титулы, вылетишь в окно. И плевать, что оно бронированное, а заменят его через три с половиной месяца. Поработаю в библиотеке.
— Ты знаешь, когда заменят твоё шикарное бронированное окно. А когда смогут заменить меня?
— Никогда, Вернон, ты незаменим. К тому же, ты ни единой косточки не сломаешь. Назад запрыгнуть защита не даст. Пока будешь возвращаться по коридорам, половину титулов растеряешь. Вторую половину я буду способен пережить.
Ворон заухмылялся. Присел на корточки рядом с креслом Эвана, глядя на него снизу вверх.
— Эви, расскажи-ка старшему братику, почему ты думаешь, что ты не знаешь.
Принц продолжал задумчиво смотреть в окно.
— Потому. Что. Не. Зна-ю! — Отчётливо отчеканил он. — Я сам не верю, что это говорю. Посиди, поговори со мной. Может придумаем что-нибудь.
Вернон покачал головой.
— Э, брат, совсем ты расклеился… Просишь меня посидеть и поговорить. С женой давно общался?
— Она сорвала голос, выбивая дурь из нового пополнения. Неделю нельзя разговаривать. Больше трёх дней не выдержит, и начнёт мне сипеть. Но пока идёт второй, и ей удаётся убеждать себя, что нам на пользу пару дней помолчать. Свежесть чувств и всё такое. А я на стенку лезу. И вынужден торчать тут, вместо того, чтобы любоваться, как она беззвучно ругается и размахивает руками.
— Как дочка? У вас всё ещё пять кошек, или ещё прибавилось?
— Уже восемь. На прошлой неделе притащила слепого безухого котёнка, объявила, что его зовут Герцог, он вырастет бойцовым котом и будет всех нас защищать от иномирных тварей.
— Ты в состоянии говорить о деле? — Ворон пытливо всматривался в лицо Эвана. Принц ответил таким же пристальным взглядом.
— А ты?
Медик встал, отошёл к окну и, опёршись спиной прямо на стекло, спросил:
— Что делать с твоим тренировочным планом?
— Ты про экспериментальные упражнения с нутряными завязками?… Я хочу их оставить в плане. Будет глупостью упустить такую возможность усиления. И раньше думал над ними, но самостоятельно включать в свой план подобное, признаюсь честно, опасался. А раз уж несколько месяцев делаю и выжил… Найдёшь способы обойти негативные последствия?
Ворон уверено кивнул.
— Да, найду. Для большинства такая комбинация стала бы смертельной. У тебя вылезло шейными спазмами. Никаких инъекций тебе нельзя — придётся согласиться на полный курс массажа. Доверишь мне свою имперскую тушку или будешь к жене мотаться?
— К жене. Мне нужен анализ, как может повлиять данный комплекс на эванцев. Какие преимущества даст, какие негативные последствия вызовет. Способы обойти эти последствия. Влияние этих способов на цельную картину. Ты мастер в таком, сколько времени понадобится?
— Приоритет?
— Оранжевый.
— За несколько дней должен справиться.
Когда рассвело, Ворон поднял кружку с пола рядом с заснувшим в кресле Эваном, неслышно поставил её на стол и тихонько вышел из кабинета, нажав перед закрытием двери на кнопку, закрывающую замок. Очень хотелось спать, и он обязательно поспит в комнате отдыха пару часов. А днём доберёт сон у Эльзы — так хорошо, как у неё в кабинете, восстановиться нигде не удавалось.
Всю ночь они с Эваном беседовали, выпуская по капле из себя напряжение. Непоправимого удалось избежать. Хотя ситуация зыбкая, и решения не были приняты, Ворон был настроен оптимистично.
Выкрутятся.