Было темно, но темнота вовсе не была кромешной, как раз наоборот, она была мягкой и уютной, разбавленной просачивавшимся сквозь плотные шторы светом уличных фонарей. В общем, это была нормальная городская темнота. Василиса расслабленно вздохнула и опрометчиво попыталась повернуться на другой бок, чтобы продолжить путешествие по просторам морфея. Её правое запястье неожиданно пронзила острая боль, и женщина жалобно пискнула. Тут же где-то в глубине комнаты щёлкнул выключатель, и всё пространство залил неяркий медовый свет настольной лампы. Одного взгляда на сидевшего в кресле мужчину Василисе хватило, чтобы снова потерять над собой контроль. Она попыталась вскочить на ноги, но сразу поняла, что удрать не получится, потому, что её правая рука была прикована к кровати наручниками. Всё, что несчастной пленнице оставалось — это свернуться калачиком и спрятаться под одеялом, что Василиса и исполнила с детской непосредственностью.
Вран, конечно, ожидал, что похищенная им женщина, когда проснётся, примется истерить, но столь сильной панической реакции всё же не ждал. Поза эмбриона, которую инстинктивно приняла Василиса, говорила о желании не просто скрыться от опасности, а вообще не быть. Разумеется, назвать Врана психологом можно было только с очень большой натяжкой, но кое-каким психотехникам спасателей всё же обучали. Эвакуация игрока редко обходилась без эксцессов, стакеров не любили и боялись, а потому конфликты в диапазоне от истеричных рыданий до прямой агрессии были в порядке вещей. Поскольку для прохождения барьера игроку желательно было находиться в уравновешенном состоянии, сталкерам приходилось успокаивать своих нервных клиентов, применяя самые разные приёмы психического воздействия.
Увы, одного взгляда в глаза Василисы Врану хватило, чтобы понять, что в данном случае его навыки не помогут, потому что её паническая реакция была иррациональна. Женщина боялась не своего похитителя и даже не того, что он мог с ней сделать, она боялась себя. Для лечения такого экзотического вида психоза в сталкерском арсенале тупо не было нужного средства. Однако наладить контакт с арестанткой всё же было необходимо, хотя бы для того, чтобы рассказать ей о грозящей опасности. Проблема заключалась в том, что в нынешнем состоянии отрицания Василиса его просто не услышит, она даже смотреть на него не могла. Чего уж там, само его присутствие в непосредственной близости было для неё очень серьёзным испытанием. Если Вран собирался добиться доверия своей пленницы, сначала нужно было сделать так, чтобы ей самой захотелось поговорить.
— Здесь только одна комната, — он медленно, чтобы не пугать паникёршу, поднялся из кресла, — так что я посижу на кухне. Если чего понадобится, позови.
Выбранная тактика оказалась верной, не прошло и десяти минут, как Вран услышал тихий неуверенный голосок, раздававшийся словно из-под земли. О причине сего акустического феномена гадать не было нужды, видимо, Василиса так и не решилась сбросить с себя одеяло. Вернувшись в своё кресло, Вран не стал спешить с разговорами, предоставив инициативу Василисе.
— Чего тебе от меня надо? — раздался утробный голос из недр кровати, похоже женщине под одеялом уже не хватало воздуха.
— Ты же так задохнёшься, — посетовал заботливый похититель, — и мне придётся тебя реанимировать. Нет, я не против, — он специально подпустил в свой голос чуток иронии, — техника дыхания рот в рот мне хорошо известна, только было бы неплохо, чтобы ты сначала почистила зубы.
Откровенный стёб сработал на ура, одеяло отлетело в сторону, и Василиса со всклокоченными волосами явилась на обозрение публики, чем вызвала непроизвольный смех в зале. Однако радость хитрого сталкера была недолгой, стоило пленнице бросить взгляд на насмешника, как в её глазах снова заметалась паника.
— Это мой вид вызывает у неё такую реакцию, что ли? — мысленно посетовал Вран. — Ладно, надеюсь, на мой голос её идиосинкразия не распространяется. Хочешь, я отверну кресло от кровати? — вслух предложил он.
— Не надо, — на это раз Василисе удалось справиться с паникой, хотя голос её всё же ощутимо дрожал, выдавая волнение. — Так что ты намерен со мной сделать?
— Вообще-то, это спасательная операция, — иронично заметил Вран. — Тебе угрожает серьёзная опасность, но я пока не знаю, как её устранить, поэтому некоторое время тебе придётся отсидеться в укрытии.
— Так это укрытие? — голос Василисы окреп. — Стильная квартирка. Твоя?
— Нет, взял напрокат, — сталкер откровенно порадовался, что сеанс истерических метаний благополучно закончился, и можно было приступить к конструктивному обсуждению. — Твоё имя мне известно, а меня зовут Вран.
— Ну и имечко, — улыбнулась пленница, — или это кличка? Ты знаешь, что раньше так называли воронов?
— Это моё настоящее имя, — Вран даже немного обиделся, — и оно не имеет ничего общего с пернатыми.
— Товарищ по несчастью, — сочувственно вздохнула Василиса, — меня тоже постоянно зовут кошачьей кличкой Васька. Ты долго собираешься держать меня прикованной к кровати наручниками? А если мне понадобится в туалет?
— Поверь, мне этот тюремный антураж тоже не по душе, — Вран постарался, чтобы его голос прозвучал убедительно, — я просто хочу гарантировать, что ты не попытаешься сбежать. Это не займёт много времени, обещаю. Вряд ли мне понадобится больше одного-двух дней, чтобы разобраться с теми уродами, которые задумали тебя угробить.
— Зачем кому-то меня убивать? — удивилась Василиса. — Да я за всю свою жизнь даже мухи не обидела.
— То, что они для тебя уготовили, хуже смерти, — сталкер невольно сжал зубы, — это называется развоплощение. Но дело вовсе не в каких-то личных счётах, для них это просто эксперимент, и ты попала под раздачу, скорей всего, случайно.
— Разве в нашем мире мало других женщин? — удивилась Василиса. — Почему выбрали именно меня? — выражение естественного недоумения на её лице вдруг сменилось яростью. — Он же обещал, что не сдаст меня своим подельникам, — прошипела возмущённая фурия. — А я и развесила уши, дура доверчивая.
— Ты сейчас о ком говоришь? — Вран изобразил на своём лице эдакую святую невинность, хотя сразу понял, что Василиса имела ввиду своего любовника. Однако для установления доверительных отношений было гораздо лучше предоставить роль обвинителя потенциальной жертве.
— Ратава-корги, — эти слова Василиса буквально выплюнула, как отраву, чем повергла не ожидавшего от неё такой осведомлённости сталкера в шок. Его реакция не прошла незамеченной для пленницы, и на её лице сразу появилось брезгливая гримаса. — Похоже, ты тоже из этих, — сделала она логичный вывод из своих наблюдений.
— Нет, я не ратава-корги, — принялся оправдываться Вран, — а вот твой любовник как раз из них.
— Знаю, он этого и не скрывал, — Василиса обиженно надула губки, — врал, что не причинит мне вреда, даже рассказал про эти эксперименты и про то, что я не из этого мира. Ты ведь тоже пришелец из этой вашей Аэрии, правда? И тоже станешь вешать мне лапшу на уши про свои чистые намерения.
— Василиса, я и не ожидал, что тебе так много известно, — Вран немного очухался от откровений своей пленницы и переключился на конструктив, — но это даже к лучшему, не придётся преодолевать твой когнитивный диссонанс. Всё верно, я тоже не из этого мира, я из спасательной службы Аэрии, так что тебе не нужно меня бояться.
— А что эти ратава-корги собираются со мной сделать? — поинтересовалась Василиса.
— Протащить через барьер, — Вран счёл правильным рассказать всё, как есть. — Между нашими мирами существует энергетический барьер, который не позволяет жителям этого мира проникнуть в Аэрию. При столкновении с этой преградой низкочастотное сознание просто распадается.
— Но я ведь тоже из Аэрии, — возразила Василиса. — Зачем этому барьеру на меня нападать?
— Тут дело вовсе не в гражданстве, — Вран хитро улыбнулся, — а в структуре вибрационного спектра сознания. Я просканировал твой спектр, пока ты спала, и могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что барьер тебе не преодолеть.
— Ну так я и не рвусь отсюда сбежать, — фыркнула Василиса, — мне и в этом мире всё нравится.
— К сожалению, экспериментаторы не станут тебя спрашивать, — Вран горько усмехнулся, — тебя насильно затащат к барьеру. Для этого у ратава-корги имеется сталкер, способный проходить через барьер и проводить других игроков. Мне жаль тебя расстраивать, но именно таким сталкером является твой любовник.
— Я так и знала, что Герман не случайно появился в моей жизни, — посетовала Василиса. — Это было довольно цинично влезть в постель к женщине, чтобы потом её же и угробить. Вы все такие там, в Аэрии?
— Мы разные, как и люди, — Врану сделалось отчего-то обидно от её презрительного вопроса. — Если мы уже внесли ясность в ситуацию, я бы хотел узнать, готова ли ты сотрудничать.
— Ладно, можешь меня отстегнуть, я не стану пытаться сбежать, — процедила сквозь зубы Василиса.
Вран поднялся из кресла и, вытащив из кармана ключ от наручников, шагнул к кровати. Увы, стоило ему сделать один единственный шаг, как Василиса снова съёжилась и даже прикрыла голову свободной рукой, как бы защищаясь от удара.
— Нет, не подходи, — прохрипела она, — просто кинь мне ключ.
— Да что с тобой не так? — возмутился благородный спаситель, послушно бросая ключ на кровать. — Мы ведь уже выяснили, что я не ратава-корги и не собираюсь тебе вредить. — Василиса промолчала, но было видно, что она просто собирается с силами, при этом её взгляд отрешённо блуждал по комнате, но так и не сподобился остановиться на собеседнике. Похоже, только так она могла держать себя в руках. — Почему ты не можешь на меня смотреть? — Вран решил задать вопрос в лоб, всё равно его психиатрические приёмчики не работали.
— Я знаю, кто ты такой, — едва слышно прошептала женщина. — Это же было твоё сердце в шкатулке, правда?
— В шкатулке?! — Вран едва ни подавился от подобных подробностей. — Да он совсем спятил, что ли?
— Что же такого ты ему сделал, коли Герман решил так отыграться на любившей тебя женщине? — задумчиво произнесла Василиса, игнорируя шок, который вызвали её слова, — Два пришельца не поделили между собой одну земную бабу? — цинично предположила она. — Что ж, такое случается. Я вот только одного не понимаю, причём тут я, — губы Василисы побелели от ярости. — Одного раза вам показалось недостаточно, решили продолжить свои брутальные игры?
— Всё было иначе, — наконец сумел вклиниться в её обличительную речь Вран, — Ро вовсе не любил Эвиану.
— Да мне наплевать на подробности, — Василиса уже почти кричала, — это ваши разборки. Оставьте меня в покое! Я больше не хочу почти каждую ночь просыпаться в соплях из-за того, что когда-то давно двум дебилам вздумалось померяться, у кого что длиннее.
— Так ты видишь эту сцену во сне, — догадался Вран, — а я уж было подумал, что ты провидица.
— А ведь поначалу я решила, что весь этот кошмар мне только предстоит пережить, — Василиса остыла так же быстро, как до того вспыхнула. — Даже не знаю, как я не спятила от такой перспективки. Спасибо знающим людям, просветили.
— Тебе не о чем беспокоиться, — поспешил заверить свою подопечную Вран, — всё будет хорошо, я тебя защищу.
— Ей ты тоже обещал, что всё будет хорошо? — язвительно поинтересовалась Василиса, и на этот раз её обвинение легко пробило солидную брешь в спокойной уверенности сталкера. Лицо Врана побледнело, а в глазах колючими льдинками застыла боль. — Прости, — Василиса не ожидала такой откровенной реакции, — ты её любил, да? Это из-за неё ты взялся меня спасать?
— Какая тебе разница? — Вран горько усмехнулся. — Тебе ведь нет до меня никакого дела. Прости, у меня нет права тебя осуждать, — оборвал он сам себя, — это только моя вина, что я не смог защитить Эву. Жаль, что прошлое таки смогло дотянуться до неё в новом воплощении.
— Я вовсе не твоя Эвиана, — резко вклинилась в его покаянную речь Василиса, — я совершенно другой человек. У меня своя жизнь, и я давно научилась сама о себе заботиться. — Вран невольно усмехнулся, припоминая все те случаи, когда он вытаскивал эту самоуверенную дамочку из самых разных передряг, но возражать не стал. — Если ты облажался в прошлый раз, то с чего вдруг решил, что сейчас будет иначе?
— А у тебя есть другое предложение? — Вран уже еле сдерживался. Безапелляционность Василисы его задевала не на шутку, хотя для профессионального спасателя раздражительность была делом почти немыслимым. Раньше он легко сохранял хладнокровие в самых критичных ситуациях, а тут какая-то пигалица довела его до белого каления всего за пару минут. — Хочешь, чтобы я тебя бросил на растерзание живодёрам?
— Спрятаться я и без тебя смогла бы, — заносчиво провозгласила Василиса, — мог бы просто всё рассказать. К чему эти страсти с похищением?
Её слова оказались для Врана холодным душем. А ведь действительно, какого чёрта он вздумал разыгрывать из себя бога? Это её мир, и здесь у Василисы имелось гораздо больше возможностей, чем у залётного сталкера. Пусть найдёт себе надёжное убежище и затаится, по крайней мере, не нужно будет о ней беспокоиться во время разборок с ратава-корги. Вран уже открыл рот, чтобы предложить новый план, когда Василиса снова заговорила.
— Хотя, наверное, ты прав, — задумчиво пробормотала она, — здесь безопасней. Они же, наверняка, уже давно вычислили все мои явки, — она ехидно ухмыльнулась, — а эта квартирка не засвечена. К тому же обстановочка тут стильная, мне нравится. Поживу, пожалуй, на всём готовом, тем более, что у меня сейчас отпуск. Скажи, а тебе обязательно всё время маячить у меня перед глазами?
На этот раз Врана не обманула демонстративная грубость Василисы, до сталкера наконец дошло, что это была всего лишь защитная реакция. Так уж случилось, что между ними существовала эта мистическая связь, протянувшаяся из далёкого прошлого. Вран ощущал её почти физически и не сомневался, что и Василиса чувствует то же самое. Но если его это совершенно не пугало, то Василисе эта связь представлялась не иначе, как дорогой в ад. Её инстинкт самосохранения вопил, как резаный, подстёгивая бедняжку бежать без оглядки от мужчины, который стал причиной того кошмара, что свалился на голову её прежней инкарнации. Этот древний инстинкт действовал на подсознательном уровне, не оставляя места для логики и интуиции, он настойчиво твердил Василисе, что ничего хорошего эта встреча ей не сулит. Даже если поначалу она и принесёт немного счастья в её унылое существование, то в конце всё равно закончится трагедией, и ещё неизвестно, справится ли её психика с ещё одним ударом.
— Я сейчас уйду, — поспешил успокоить нервную дамочку Вран, — мне пора заняться твоими недоброжелателями. Только ты уж будь любезна, не выходи из квартиры. Здесь есть всё необходимое на неделю комфортного существования, но столько времени мне не понадобится, я справлюсь гораздо раньше.
Он помахал рукой Василисе и направился к входной двери, хотя была середина ночи, и можно было бы подождать с планами нейтрализации ратава-корги до утра. Но Вран отлично понимал, что Василисе тяжко находиться рядом с ним в одном помещении, а потому решил не усугублять и без того напряжённую ситуацию. Однако стоило ему взяться за ручку двери, как пленница сама вылетела в прихожую с горящими от возбуждения глазами.
— Стой, мне нельзя тут долго прятаться, — выпалила она на одном дыхании. — Если меня начнут искать, то обязательно проверят мою рабочую мансарду и найдут там одну вещь.
— Наркотики? — Вран насмешливо подмигнул беспечной любительнице дури.
— Да ну тебя, — засмущалась Василиса, — какие ещё наркотики. Там, на моём рабочем столе лежит цфар.
— Ну и что? — сталкера ничуть не испугала возможность обнаружения аэрского артефакта. — Да никто не поймёт, что это такое, примут за листок бумаги.
— Ты не понимаешь, — возмутилась Василиса, — я стащила его из закрытого архива. Если это обнаружится, то меня в лучшем случае выгонят с работы, а в худшем вообще заведут уголовку. Я не хочу попасть в тюрьму.
— Ладно, давай ключи и адрес, — Вран обречённо вздохнул, — я схожу за уликами.
Эх, если б он только мог предугадать, чем закончится его невинный визит в мансарду Василисы, наверное, сто раз бы подумал, прежде чем соглашать спасать её от тюрьмы. А ведь сталкер мог и догадаться, что потерявший из виду свою любовницу ратава-корги будет следить за её квартирой. Как минимум Врану не стоило настолько расслабляться, чтобы завалиться спать в Василисиной постели. Но ему отчего-то захотелось хоть чем-то уязвить эту нахальную барышню, которая посреди ночи выставила на улицу своего потенциального спасителя только потому, что ей, видите ли, неприятно находиться в его обществе. Надо же было защитнику прекрасной дамы где-то немного поспать, прежде чем отправлять совершать очередной подвиг?