Домик, спрятавшийся за живой изгородью из аккуратно подстриженных кустов боярышника, выглядел как ёлочная игрушка. Красная черепичная крыша, зелёные наличники и дверь, а в фундаменте — серый дикий камень. Ну прям классика мечты о родимом очаге. Кстати, очаг внутри действительно имелся и при том вполне соответствовал прочему антуражу сказочного домика. Его облицовка из красного кирпича в сочетании с зелёной керамической плиткой смотрелась одновременно уютно и изысканно. Дополняло эту лубочную картинку кресло-качалка с красно-зелёным клетчатым пледом. Электрического освещения предусмотрено не было, гостиная освещалась лишь пламенем очага и десятком свечей, расставленных по полкам в лирическом беспорядке. В общем, декорации для предстоящего спектакля были выполнены в едином стиле, даже красно-зелёный наряд молодой черноволосой женщины, хлопотавшей у праздничного стола, составлял с убранством дома как бы единую композицию.
Вран застыл у входа, очарованный открывшейся его взору картинкой. В последнее время ему не часто приходилось окунаться в столь подчёркнутый и до мельчайших деталей продуманный домашний уют. В собственном доме он уже давно стал редким гостем, а потому в те часы, когда ему всё же выпадал шанс прикоснуться к домашней атмосфере, Врану даже в голову не приходило тратить время на такие мелочи, как интерьерные изыски. Впрочем, собственные косяки на бытовом фронте никак не помешали ему по достоинству оценить старания клиентки. Черноволосая женщина оторвалась от своего захватывающего занятия по сервировке стола, и в её взгляде, обращённом на нежданного гостя, мгновенно заметалась паника.
— Уже?! — она даже не попыталась скрыть своего отчаяния. — Но так нечестно, ведь прошло всего полгода.
— Прости, Глан, но это с самого начала задумывалось как рекламная акция, — возразил Вран. — Согласись, за полгода уже можно было определиться, нужна ли Игра твоему клану.
— Ты и сам знаешь ответ, — женщина устало опустилась на стул и указала гостю на соседний. — По доброй воле от такого никто не откажется, но…
— Всё дело в цене, не так ли? — продолжил её мысль Вран. — Да, идти против Пятёрки — это риск, на который можно решиться, только если он окупится. Так ты готова рискнуть?
— Но почему ты так торопишься? — глава клана Глантари капризно надула губки, и это получилось у неё так естественно, словно она и впрямь ощущала себя женщиной. Впрочем, по собственному опыту Вран знал, что именно так это и работало — тело влияло на самоидентификацию.
— Пятёрка не собирается давать нам фору, — он тяжко вздохнул, — они постараются полностью перекрыть доступ в Игру, а если получится, то вообще уничтожить этот мир. За ними не заржавеет внедрить в инфополе Земли какие-нибудь самоубийственные концепты, чтобы аватары сами себя извели. Единственное, что их пока останавливает — это отсутствие альтернативного источника энергии, но Пятёрка над этим работает, даже не сомневайся, зомбируют аэров по полной.
— Выходит, клан Ставрати затеял гонку на выживание с правителями Аэрии, — на губах Глантар появилась скептичная улыбочка. — И большая у тебя армия?
— Первые трое будут готовы приступить к своим обязанностям через год, максимум полтора, — горделиво заявил Вран, но тут же смутился, наткнувшись на удивлённый взгляд своей собеседницы.
— Ты отыскал только троих Ставрати? — неясно, чего в её голосе было больше: возмущения или сочувствия.
— Нет, я нашёл всех, — принялся оправдываться Вран, — но у меня нет ресурсов, чтобы возвратить в строй полторы сотни обозлённых сталкеров. Даже эта троица уже довела меня до судорог своими наездами, а все вместе они бы уже давно меня затоптали.
— Рвутся в бой? — предположила Глантар.
— Им кажется, что они уже готовы, — Вран недовольно поморщился, — но они понятия не имеют, каким плотным за эти триста лет сделался барьер. Знаю, мы можем не успеть, — посетовал он, — но рисковать своими ребятами я не стану, так что пока я единственный сталкер, который готов работать на кланы.
— А как же твой приятель ратава-корги? — глаза Глантар засветились любопытством.
— Он не может вернуться в Аэрию, — пояснил Вран, — ведь на нём висит убийство членов Совета. По закону ему светит развоплощение, и тут уж без вариантов. Любой аэр будет обязан его выдать, даже члены твоего клана. Ро, конечно, ворчит, что ему приходится возиться с нашей тройкой, тоже рвётся погеройствовать, но других наставников у меня просто нет.
— Если тебе нужен наставник для сталкеров, то я, возможно, смогу помочь, — черноволосая женщина хитро улыбнулась. — В моём клане есть один из бывших, я с ним поговорю, когда вернусь. Разумеется, это не бесплатно, — добавила она, — ещё две недели в Игре.
— Ну ты и шантажистка, — Вран весело рассмеялся. — Поверь, Глан, тебе и года не хватит, чтобы наиграться.
— Мне нужно кое с кем попрощаться, — смущённо потупилась женщина, оглядываясь на сервированный для двоих стол.
— Ушам своим не верю, — Вран недоверчиво покачал головой, — неужели всего за полгода в Игре ты сподобилась завести роман?
— Тебе одному, что ли, можно влюбляться в аватаров? — съязвила Глантар.
— Ладно, ты меня впечатлила, — Вран всё никак не мог прийти в себя от изумления, — две недели, — он поднялся и направился к выходу, но женщина его окликнула.
— Я не знаю, что решит мой клан, — она смущённо улыбнулась, — но надёжное место для симуляторов у тебя имеется в любом случае. Только ты уж постарайся не сгинуть из-за какой-нибудь нелепой случайности.
— Даже если меня поймают, то предъявить мне будет нечего, — отмахнулся Вран. — Меньше всего Пятёрке нужно, чтобы в Аэрии узнали о возвращении Ставрата, так что они в лепёшку разобьются, чтобы сохранить моё инкогнито.
— Сильно тебе это помогло в прошлый раз? — в голосе Глантар прозвучала неприкрытая насмешка. — Вран, тебе грозит опасность не только в Аэрии, но и здесь, в Игре. Пятёрке ничего не стоит подослать к тебе убийцу, чтобы отправить тебя прямиком к симулятору, через который ты вошёл в Игру. Понимаешь, чем рискует клан, укрывая у себя такой симулятор?
— Ты знаешь, что на кону, Глантар, — на этот раз Вран использовал полное имя при обращении к своей клиентке, как бы подчёркивая её официальный статус, — тебе и решать. Я на тебя давить не стану, но за заботу спасибо.
Он помахал рукой на прощанье и покинул уютный, но не слишком гостеприимный дом своей клиентки. На сегодня у главы клана Ставрати было запланировано ещё два визита к потенциальным союзникам в борьбе с Пятёркой. Домой он приполз уже еле живой и с единственным желанием — залезть в горячую ванну, чтобы растворить весь негатив тяжёлого дня. Увы, надежды Врана на тихий вечерок и безмятежный сон не оправдались, потому что, как выяснилось, в квартире его уже поджидал настырный сосед. Одного взгляда на хмурую физиономию Ро, было достаточно, чтобы понять, что рабочий день главы клана Ставрати пока не закончился.
— Хорошо повеселился? — язвительный вопрос подневольного наставника курсов повышения квалификации сталкеров сопровождался скептичной ухмылкой. — Не хочешь поменяться со мной местами?
— У меня отличные новости, — Вран сразу попытался настроить обозлённого приятеля на позитивный лад, — Глантар пообещала прислать настоящего наставника, так что сможем вернуть память ещё трём-четырём Ставрати.
— Он будет их дрессировать, а я стану твоим напарником? — тут же насел на него Ро.
— Прости, но нет, — Вран не стал тратить время на ненужные увещевания, — как твой командир, я не позволю тебе рисковать, посещая Аэрию.
— А нельзя хотя бы на время выключить командира? — надулся Ро.
— Не получится, — Вран злорадно ухмыльнулся, — выполнение приказов главы клана идёт в нагрузку к остальным плюшкам, которые ты получил, став Ставрати. Уже жалеешь о своём опрометчивом решении?
— Проехали, — пробурчал Ро, — поработаю нянькой, раз уж тебе приспичило строить из себя царя горы. Кстати, я вообще не понимаю, на фига ты устроил из Игры эдакий парк аттракционов для глав кланов. Думаешь, они так впечатлятся, что устроят в Арии переворот?
— Разве я похож на революционера? — Вран ехидно подмигнул расстроенному другу. — Зачем нам насилие, когда реальность формируется не оружием, а ментальными концептами?
— Ба, да у тебя грандиозные планы, как я посмотрю, — восхитился Ро, — хочешь создать Офир версии 2.0?
— Нашим двум мирам не повредит немного конкуренции между управляющими игроками, — во взгляде великого стратега загорелся азартный огонёк. — Достаточно завербовать хотя бы четыре клана, и мы устроим Пятёрке такой бег по граблям, что у них сразу отпадёт желание делать из аэров тупых роботов.
— А с чего ты решил, что у вас получится? — засомневался Ро. — Всё-таки у них такой опыт, а вы всё голимые дилетанты.
— Дилетанты? — Вран удивлённо уставился на своего приятеля. — А кто, по-твоему, создал мир, в котором мы с тобой сейчас процветаем? Ну ладно, не создал, а преобразил, — поправился он. — Мы по-прежнему называем этот мир Игрой, но на самом деле он давно уже перерос этот статус. Теперь наши миры — просто соседи, каждый со своими особенностями, а ведь раньше это была всего лишь примитивная игровая площадка.
— Да, я слышал о том, что Ставрати приложили руку к трансформации Игры, — признался Ро, — вот только так и не понял, зачем вы это сделали. Вы уже тогда решили обрушить барьер, чтобы выпустить зависших игроков?
— Ничего подобного, — Вран насмешливо хмыкнул. — Мы сознательно заперли диких зверей в клетке и не собирались их оттуда выпускать, но это вовсе не значит, что мы готовы были спокойно наблюдать, как взбесившиеся отставные божки будут разносить содержимое клетки на ошмётки.
— Да что они могли сделать? — на губах Ро появилась скептичная ухмылка. — Устроить битву титанов?
— Даже загнанная в угол крыса может превратиться в опасного зверя, — возразил Вран, — а нам совсем не улыбалось выяснять, на что способны сотни тысяч озлобленных и отчаявшихся аэров. Извини, но Игра была нам нужна, и не только в энергетическом плане, для Ставрати она стала вторым домом.
— И вы решили превратить их тюрьму в райский сад, чтоб не дёргались, — Ро одобрительно кивнул. — Зачётно.
— Скорее, в некое подобие их родного мира, — уточнил самодовольный архитектор.
— Да, заморочились вы конкретно, — Ро нахмурился, пытаясь представить себе объём работ по переустройству целого мира. — Неужели никому не пришло в голову тупо зачистить игровую площадку от чуждых элементов?
— А как же, — лицо Врана исказилось от ярости. — Пятёрка даже не постеснялась обратиться за помощью к Ставрати, обещали вернуть меня в Совет, если мы поучаствуем в их живодёрской операции.
— Не злись, это уже в прошлом, — посоветовал Ро, — а то не выспишься и завтра совсем не будешь похож на рекламного агента.
— Тогда проваливай, раз уж ты такой заботливый, — Вран устало улыбнулся, — мне и вправду нужен отдых. И спасибо за сочувствие, — бросил он в спину уходящего друга.
Ро самодовольно ухмыльнулся и захлопнул за собой дверь, а оставшийся в одиночестве хозяин квартиры быстренько скинул одежду и наконец залез в ванну с горячей водой. Отмокал он долго и с наслаждением пока ни почувствовал, что засыпает. Обмотавшись полотенцем, распаренный глава клана наконец соизволил покончить с водными процедурами и направить свои босые стопы на кухню в надежде отыскать в холодильнике какую-нибудь еду. Но не тут-то было, из прихожей послышалась невнятная возня, и Вран едва ни выругался вслух, заранее предвкушая ещё один выматывающий диалог с вездесущим соседом.
— Ну чего ещё тебе от меня надо? — крикнул он сквозь закрытую дверь, тщетно надеясь отпугнуть Ро. — Я уже собираюсь спать, давай поговорим завтра.
Дверь приоткрылась, пропуская в комнату полуночного посетителя. Вот только это был вовсе не Ро, на пороге застыла в нерешительности Василиса. Женщина выглядела как-то очень необычно, по-другому, на её губах блуждала отрешённая улыбка, а глаза сияли словно маленькие звёздочки. Но главное, что поразило ошарашенного сим чудным явлением Врана — это то, что Василиса смотрела на него в упор и не пыталась, как прежде, отвести взгляд в сторону. Наверное, вид полуголого мужика, в квартиру которого она ввалилась без спросу, должен был смутить целомудренную барышню, но Василиса, похоже, даже не заметила отсутствие на Вране одежды. На какой-то миг ему даже показалось, что она смотрит вовсе не на него, а куда-то внутрь себя.
— Я больше не боюсь, — решительно заявила нарушительница спокойствия.
Вран уже хотел было разразиться поздравлениями по поводу удачно закончившейся эпопеи с подарочком из прошлой жизни, но в этот момент что-то случилось в его глазами. Изображение как будто мигнуло, и вместо самоуверенной и неугомонной барышни, Вран вдруг увидел совсем другую женщину. Перед его внутренним взором словно воскресла та ночь, которую, идя на казнь, он пытался запомнить до мельчайших деталей. На фоне весёленьких обоев вдруг проступили контуры тяжёлых бархатных портьер, свет электрического светильника как будто померк, уступая место льющемуся из окон лунному сиянию. Фигуры Василисы и Эвы словно слились, и уже было непонятно, кто сейчас стоял перед ним в ожидании какого-нибудь знака.
Как и в прошлый раз, этой удивительной женщине вовсе не требовалось его одобрения или, наоборот, осуждения, она не ставила никаких условий и не ведала сомнений. Её приход не был предложением или сделкой, это был подарок, и в дар любимому человеку она принесла не своё тело, а свою душу. Василисе было до лампочки, что Вран подумает о её поведении или моральном облике, единственное, что было сейчас важно, готов ли он принять подарок. Слова тут были бесполезны, да Василиса, наверное, их бы даже не услышала. Языком, на котором Вран мог ответить, был стук сердца, сияние глаз, да тихий шёпот, идущий откуда-то из глубины его существа. Именно так общается с миром наша душа.
На самом деле этот тихий шёпот постоянно звучит где-то внутри нашего сердца, но для окружающих голос души становится доступным лишь в тот момент, когда она, словно бутон зачарованного цветка, раскрывается навстречу миру, согретая теплом истинного чувства. И тут уж бесполезно притворяться безразличным или, наоборот, разыгрывать африканские страсти, голос души всё равно будет звучать набатом, заглушая наши жалкие попытки удержаться за привычные стереотипы. Проще остановить прорвавшую плотину реку, чем заставить смолкнуть этот тихий шёпот. Случается, что голос души звучит соло, например, когда его пробуждает любовь к истине, но чаще всего это диалог открывающихся навстречу друг другу сердец.
Что может быть прекрасней диалога двух душ? Он подобен танцу ангелов на кончике иглы, такой же захватывающий как полёт над пропастью и непредсказуемый как настроение капризного ребёнка. Стоит одному из собеседников испугаться или просто задуматься о последствиях, как тихий шёпот, совсем недавно с лёгкостью перекрывавший самые громкие звуки, вдруг стихает, оставляя после себя сожаление, горечь утраты и страстное, безумное желание реанимировать оступившегося и рухнувшего с небес ангела. Увы, оживить разлагающийся труп невозможно, как невозможно заставить расцвести засохший цветок, сколько его ни поливай. Придётся смириться и ждать следующего утра в надежде, что жаркие солнечные лучи согреют в своих ладонях новый бутон. Или не согреют, это уж как повезёт.
Не удивительно, что так немного людей готовы принять свою уязвимость и раскрыться жизни, когда даже полному дебилу понятно, что вечно танцевать на кончике иглы невозможно. Гораздо безопасней укрыться в своей маленькой уютной норке и даже не думать про все эти шёпоты и ангельский кордебалет. Но тот, кого хоть однажды обдало ветром от взмаха ангельских крыл, уже никогда не сможет просто забыть и раствориться в суматохе будней, он обречён искать вечно, до конца времён. Не знаю, можно ли назвать счастливчиками таких искателей, но одно про них можно сказать с полной определённостью. В отличие от обитателей уютных норок, они точно знают, что такое счастье. Вран несомненно принадлежал к числу искателей, а потому ему не было нужды что-то говорить, ведь за него уже всё сказала его душа, он просто подошёл к Василисе и обнял свою партнёршу по танцу на кончике иглы.
Где-то за стенкой Ро тихо вздохнул и отключил микрофоны, всё равно они были бесполезны. Когда беседуют души, техника бессильна.