— Предположим, ты дочь Элизабет и Рамерия, но откуда ты взялась? В смысле, тебя не должно было быть по пророчеству. Тьфу ты! Сам с собой уже разговариваю! Так ничего я не найду! Нужно ехать в Академию и самому посмотреть на неё. Может Стрейнж придумала себе на старость лет что-то. Да, сегодня бал этот, — мужчина усмехнулся сквозь маску. — Глупцы, празднуют этот никчемный день, не подозревая, что движется.
Иллюзионист захлопнул книгу и аккуратно сложил к остальным. Он понял, что этот поход в библиотеку ничего ему не дал. Уже собираясь выйти на тёмную улицу, он бросил последний взгляд на девушку, что стояла за стойкой. Постов так некоторое время и поняв, что девушка его не замечает, погруженный в свои мысли он вышел на улицу. Он шёл по ночному бульвару, украдкой поглядывая в тёмные переулки. Позади себя он ощущал, как потихоньку катиться карета, запряженная тройкой лошадей. Карета поравнялась с ним, а кучер, чье лицо скрывал черный капюшон остановил коней.
— Ты не заставил себя долго ждать, а теперь в академию! — мужчина сел в карету и только тогда к нему пришла мысль. — А ведь я ее уже видел! — он хотел ещё раз разглядеть вдалеке окошко библиотеке, в котором, возможно, сидела та девушка, но кучер велел коням двигаться дальше, а библиотека исчезла в ночной пучине.
***
— Но зачем ей морозить всех? Какая ей от этого выгода? Закончить войну? Захватить власть? Зачем? Война и так почти заканчивалась. И власть у неё есть. Она наследница целого королевства, да ещё и жена принца огненного царства. Да эти земли в два раза больше подвластных Академии земель, — Аннет подняла фотографию и ещё раз взглянула на старое фото.
— А что, если она тоже мстила? Например, за моего отца? Он же погиб в битве против Академии, а мама пыталась отомстить за него. Как тебе такая версия? — Кира с большим трудом выговаривала слова как "мама" и "папа", ещё не до конца привыкнув, что её мама, которую она привыкла так называть, не родная. А была родная. И папа был.
— Вполне возможно, но никто так и не понял, что говорил друг моего дедушки. Получается он успел пообщаться с ней. Что она могла такого сказать, что он так себя повёл. Здесь есть ещё что-то. Это лучше посмотреть в родословной в библиотеке. Я уверена там что-то есть, сейчас все перешли на интернет, но там точно есть по теме войны.
— Но, чтобы пойти в библиотеку нужно убрать здесь все сначала. Иначе от нас не отстанут, — Кира снова измерила фронт работы.
— Не могу ни согласиться, — Аннет сложила все альбому обратно в коробку и поставила коробку ближе к стене.
На уборку ушел целый вечер. Они закончили не очень приятную работу, когда уже началась подготовка к балу.
— Бежим, и нам нужно успеть. Все не так уж и плохо оказалось, поэтому, мы успеваем к началу. Может, даже услышим речь директрисы. Хотя, это не очень-то прям заветная моя мечта.
— Заветная мечта — видеть души погибших. Эта традиция сложилась с самого начала. Есть чаша, которая может вызывать духи, которые погибли в том или ином месте, в зависимости, где находится эта чаша. В любом случае, мы имеем хороший шанс пообщаться с погибшими в этой атаке на академию и узнать, кто что видел.
Глава 35
Директриса стояла у окна и грустно смотрела в окно, на улицу, где бегали маленькие дети. Она вспоминала, как в молодости также бегала, кружилась, она была такой же молодой и неопытный, верила в красивую любовь, сказку, которая, возможно бы, вошла бы в её жизнь. Но этого не случилось. Вместо этого она совершила страшное, на что была способна. Это прошлое она вспоминала каждый день. Она не могла понять, как её красивая великая любовь, о которой она мечтала, превратилась в нечто. Любовь, которую представляла столько лет, была просто иллюзий.
Казалось, больше нет любви, даже невзаимной. Где ее принц на белом коне, что кланялся в ноги с цветами, обещая сказочные дворцы, замки, миллион цветов и власть? Где она любовь, несчастная любовь? Что она делает с людьми? Иногда толкает одних на очень неприятные поступки. Где та справедливость, которая должна оберегать добро, доверчивых людей от неё, которая хочет захватить как-то, изменить жизнь человека, воспользоваться им.
Любовь — это не только сказка, приятные воспоминания, пожалуй, любовь — это зло. И между этими двумя терминами один шаг. Шагнёшь не в ту сторону и уже идёшь по дороге зла, не понимая даже, что ты делаешь. Она — невзаимная любовь, предательство, обман. И все из-за этого.
Ее жизнь рухнула, целое государство рухнуло, миллион жителей погибло. Даже теперь Академию окружает огромная опасность. Враг все не дремлет. Он пытается пробраться к воротам академии, чтобы отомстить. Отомстить за то, что когда-то она была юна и слишком глупа. И из-за этой бездумной оплошности погибла не только она. Все тот-же брат Аннет. Как ей тяжело смотреть в глаза этой маленькой девочки. Совесть есть даже у холодной бесчувственной натуры. Она не может подобрать каких-то аргументов, предлогов, оправданий, чтобы задушить эту совесть. Нет, она виновата в смерти её брата, она натравила столько боли на многих людей, она и больше никто, и только она должна платить за это. Вот такие вот мысли посещали старую женщину.
И вот она смотрела на этих детей печальным взглядом, понимая, что здесь они не в безопасности, что здесь они буду тоже под угрозой смерти, ведь рано или поздно все узнают. Все скоро узнают правду, заклятье не может длиться вечно. Договор, который она по глупости подписала, уже начинает крошиться. Она держит его в специальном саркофаге и лишний раз она его не трогает с места. Он рассыпается на глазах. Кровь исчезает с договора, который она подписала кровью по не очень-то взаимной любви, а он ушёл. Просто ушёл, не сказав ни слова, ушёл, когда нужна была помощь, когда мир обрушился на глазах, когда умирали, кого она любила, а его не было рядом.
Ну, разве, это любовь, разве и это называется любовью, разве это все так восхваляют. Нет это ей так не повезло. Для них она зло, для них она никто, для них она враг. Они восстанут против неё рано или поздно. Она понимала, что терпение Миракля подходит к концу. Он становится все злее и злее с каждым разом. Каждый день напоминает ему о сыне. Этот день скоро наступит. День расплаты, когда Миракль отомстить за всё, но директриса, понимая это, пыталась отогнать этот день, потому что знала, что все, кто сейчас здесь смеётся, веселиться, танцует падут страшной смертью и никто не посмотрит на их страх в глазах и сердце их остановиться, станет холодным, как камень. Когда-то по то же глупости, убили других людей, но тогда именно из-за неё появились эти твари.
Нет она не может больше так жить, не может жить в таких муках, нужно что-то делать. А ещё та девочка, она так похожа на Элизабет, девочку, маленькую крошку, которой она заменила мать — Софию. Её интересовали деньги мужа больше, чем её дочка. Пока дома повелевала мать девочки, сама девочка приезжала в Академию, чтобы её воспитанием занималась директриса. Но однажды случилось то, что перевернуло полностью все планы её возлюбленного. Когда директриса открыла у девочки страшную силу, которая могла уничтожить целый мир, она решила начать обучение, сделать из неё воина. Воина, сильного воина. Тогда с помощью неё она сможет покорять целые государства, с помощью неё одной может создать Великую державу, проучить этих самоуверенных старейшин, показать им свою гордыню, чтобы они сидели в её ногах и молили о пощаде.
Всё изменилось, и план рухнул, после того, когда девушка начала возражать ее приказам, этот юноша никак не входил в её планы, она хотела даже от него избавиться, но потом передумала, думая что ничего не помешает, но в последний миг девушка передумала. Она сказала, что больше не хочешь играть по таким правилам, она хочет семью, любви. Глупая девчонка, даже не знала, что это такое. Любовь — это зло, отчаяние, боль, слёзы, она думает, что это счастье, а нет, это никакое не счастье. Это боль, которая потом будет её преследовать постоянно.
Глава 36
Директриса медленно покачала головой. Плохой сегодня день, очень плохой. Столько воспоминаний вызывает.
" Только я виновата, я. Все из-за меня. Нужно что-то делать. Но что?"
В дверь тихонько постучали. Директриса медленно, неловко повернула голову и сказала:
— Войдите!
Тихонько открылась дверь и ровными тяжёлыми шагами вошёл он. Его величественная прямая осанка поражала. Восторг. Недоумение. Власть. Нельзя было прочитать ничего на его лице. Всякое мнение было ошибочно. На его лице была маска, за которую нельзя заглянуть, а его глаза… Каковы же они были… Такими же, как прежде: пронзительными, читающими тебя насквозь.
На лице директрисы загорелся страх. Нет. Неужели! Только недавно кошмары начинали забываться, она сама начинала себя прощать за то, что сделала. Нет, это не кошмар. Всё повторяется снова.
— Ты очаровательна, хотя прошло столько лет, — его голос такой же ка прежде, как натянутый сучок. Нет, это была не его голос. Это голос того, кого она хотела слышать, кого слышала, кого любила.
— Зачем ты пришёл? Я думала мы всё решили!
— Твой письмо застало меня врасплох. Неужели ты думаешь, что я пройду мимо такого?
— Но я ничего не отправляла!
— Как это, ничего не отправляла? Ведь я же получил его с твоей же подписью.
— Но я ничего не…, — в памяти директрисы проснулись моменты последних дней.
Нет, неужели… Неужели он подставил меня. Только он мог меня предать.
— Да, вижу непорядок. Тебя что? За твоей спиной, твои же подданные слуги, что хотят, то и воротят? А ты даже не знаешь? Ты даже не заметила, что мне ежемесячно посылают письма? Классная штука! И приобрёл как-бы дёшево! Всего лишь отдать любовь, которой нет. Ты, наверное, знакома с этим. Ты себе на придумывала какой-то любовь, а я вертел тобой, как хотел. Вы, смертные, такие интересные.
— Ты просто думаешь, что тебе можно всё! Видимо не зря тебя сделали дьяволом! Подлил масла в огонь, посадил семеня раздора и вырастил. Это же из-за тебя Миракль подписал договор с дьяволом, то есть с тобой. Это он из-за тебя сжег всё своё государство, чтобы принести тебе ту жертву. Столько людей погибло! Погибшие потом возродились другими. Они стали монстрами и всё из-за тебя! Из-за тебя моя жизнь сломалась! Из-за тебя самого порвалась жизнь тех двоих и всё из-за какого-то пророчества! Зачем тебе это все? Неужели они были так для тебя опасны? Они же просто дети! Теперь я одного понять только не могу, если это все закончилось, сейчас зачем ты пришел? Опять. Зачем опять пришёл ко мне, если никакой любви не было.
— А потому что я пришёл не за любовью! Я пришёл затем, что я имею свои планы на тебя. Ты же не хочешь, чтобы все узнали, какая ты на самом деле, кем ты была до меня! Ты же не хочешь, чтобы всё узнали, что ты просто трусишка. Ты просто предатель своей родины, убийца, который убивает только, чтобы спасти свою шкуру. Только теперь ты убиваешь себя. Ты будешь убивать себя до тех пор, пока твоё сердце, пока ты сама не превратишься в прах. Представь, что чувствуют от твоего присутствия люди, которые потеряли своих детей в этой мясорубке и всё из-за тебя, из-за тебя одной. Ой, я запамятовал. Они же не могут ничего чувствовать. Ты же стерла им воспоминания, заключив сделку со мной. Так чем же ты лучше Миракля? Сдалась и нашла спасение только в темной магии, думая, что она что-то изменит. В данном случае тебя. Тебя не изменит никакая магия, она просто заставила людей забыть, что ты зло, — он подошел к ней близко и наклонился к ее уху, тихо шепча. — Но это не значит, что ты теперь не такая. Все что ты сделала будет преследовать тебя постоянно. Куда бы ты не ушла, ты возьмешь себя с собой.
— Пошел! Уходи! — директриса грубо оттолкнула дьявола.
— Ты же знаешь, что я не уйду! Особенно после того, что я узнал, что дочь Элизабет и Рамерия находиться в Академии. Ты знаешь, что нарушаешь закон, скрывая полукровку?
— Если хоть один волосок упадет с ее головы! — директриса пригрозила пальцем.
— Что ты мне сделаешь? — Иллюзионист усмехнулся над ее храбростью. — Ты что забыла, что я Иллюзионист и могу сделать все что угодно.
— Да какой ты иллюзионист! Если бы я тогда знала, чем окажется тот добродушный человек на ярмарке, я бы некогда не подошла к нему.
— И тогда бы ты осталась всего лишь фокусницей в цирке. Ты же знала, что попасть в эту элитную академию. Ты бы не смогла, потому что твой папаша алкоголик, а мамаша бросила тебя, когда тебе не было и трех лет.
— Тогда бы я не пролила столько крови этими руками и тогда бы Кира росла с родителями. У нее была бы семья, что ты отнял у нее.
— Это не я отнял. Это ты отняла своими же руками. Или, постой, ты думаешь, что, подарив девочки то, что ты отняла, тебе это зачтется и проститься все, что ты сделала. А может в ней откроется тот же дар, что и у ее матери и тогда ты осуществишь то, что хотела много лет назад.
— И не подумаю. Это были мои ошибки, которые я не хочу и не буду повторять.
— И именно поэтому ты стерла ее видения о тенях. Да, и об этом мне сообщили. Не умеешь ты хранить секреты, однако. Или ты боишься, что призрак Софии где-то бродит тут и расскажет ей все.
— Я ничего не боюсь, просто, если она узнает обо всем, она начнет искать своих родственников, и тогда она с головой погрузиться в этот хаус и не выберется, а я хочу для нее хорошей жизни.