― О чём ты думаешь, Хавальд? ― спросила Серафина. ― Ты как-то притих. ― Мы как раз миновали ворота, ведущие в Верхний город.
― Думаю, что мы слишком многого ожидали от Аскира, ― задумчиво ответил я. ― Лиандра никак не сможет повлиять на этот королевский совет. ― Я остановился и оглядел улицу. Это был купеческий квартал в первом кольце после цитадели. Здесь жили богатые и сильные мира сего. Повсюду были небольшие парки, а стены домов украшены рельефом и мозаикой или просто красиво покрашены. Ещё было слишком холодно для множества клумб, летом эта улица представляла собой еще более красочное зрелище.
― Осмотрись по сторонам, ― попросил я её. ― Здесь всё спокойно и культурно, даже мирно. Этот город богат во многих отношениях. В том числе в обеспечении безопасности своих жителей. ― Людей на улице было не много, всего одна сэра в широком одеянии с опущенным на лицо капюшоном следовала за нами на некотором расстоянии. ― Разве так выглядит город в состоянии войны? Нет, ― сам ответил я на свой вопрос и покачал головой. ― Они спят или делают то, о чём сказал Орикес: засовывают голову в песок и не хотят видеть, что происходит.
― Ты действительно так думаешь?
― Да. Всё именно так, как сказал Орикес. Мы получим Второй легион, и на этом помощь от Семи королевств будет исчерпана, что бы ни говорила и ни делала Лиандра перед королевским советом.
Когда я уже собирался идти дальше, я по привычке прикоснулся к рукоятке Искоренителя Душ. В переулках не скрывалось никаких тёмных теней, но женщина позади, которая теперь приблизилась, так отчётливо выделялась, как будто полностью состояла из света. Она подняла руки, и я резко повернулся с Искоренителем Душ в руке.
Но она только откинула капюшон и посмотрела на нас тёмными, спокойными глазами. Что-то в этой женщине смущало меня. Её кожа была того же золотистого оттенка, как у Серафины, волосы и брови чёрные, как оперение ворона, глаза таки же тёмные, какие я видел только у Зокоры. В целом она казалась скорее неприметной, но не была таковой. Что-то, нет много чего, было в ней странным, но я не мог точно сказать, что. Кроме того, она почему-то казалась мне знакомой, хоть я мог бы поклясться, что никогда не видел её прежде.
― Вы всегда так пугаетесь, генерал? ― спросила она хриплым голосом, который заставил удивлённо моргнуть не только меня, но и Серафину. Она посмотрела на обнажённое бледное лезвие Искоренителя Душ и выгнула бровь. ― Вы хотите как-то использовать меч, или вам просто нравится вытаскивать его из ножен?
― Кто вы? ― спросил я, вставляя обратно Искоренителя Душ и оглядываясь вокруг. Никто не обращал на нас внимание; не что не указывало на то, что это засада.
― Меня зовут Сара, ― представилась она. ― Сара Лабат.
― Красивое имя, ― ответил я, поскольку не мог придумать ничего другого.
― Я знаю, ― сказала она с улыбкой. ― Я сама выбрала его. Оно не хуже любого другого. Я здесь, чтобы указать вам путь, генерал.
― Вот как? ― с сомнением спросила Серафина. Она тоже украдкой оглядывалась, но нас всё ещё никто не атаковал с обнажённым клинком. ― И что же это за путь?
Женщина подняла левую руку, чтобы указать на боковой переулок.
― Видите тот дом? ― спросила она, указывая на согревшие руины, которые виднелись в конце переулка.
― Да, и что с ним?
― Начните свои поиски там. Да прибудут с вами боги, ― промолвила она, натягивая капюшон и уходя размеренным шагом.
Мы смотрели ей вслед, пока она не свернула за угол.
― Это было странно, ― заметила Серафина.
― Поддерживаю. У меня даже было такое ощущение, будто я её знаю, но это не так.
― Зато я вспомнила, где видела её в первый раз. Она стояла на берегу и наблюдала, как наш корабль входит в порт. Кроме того, у меня тоже такое ощущение, будто я должна её откуда-то знать.
Я снова огляделся вокруг, но никто не обращал на нас внимания.
― Что будем делать теперь?
Серафина улыбнулась.
― Пути для того и существуют, чтобы ходить по ним, верно? ― заметила она, проверяя, на месте ли её кинжалы.
Дом был типичным для Аскира. Прямоугольной формы с толстыми внешними стенами, на которых узкие окна начинались только со второго этажа. Пройдя через ворота, мы оказались в проходе, ведущем в широкий внутренний двор. Справа и слева была дверь, а во внутренний двор ещё одна. С обоих сторон находились бойницы. Все эти дома были небольшими крепостями. Учитывая высокие стены, защищающие Аскир, строить дома таким образом казалось мне излишнем.
― Возможно, это ты так думаешь, ― сказала Серафина, когда я заговорил об этом. ― Но есть и другие угрозы, помимо вражеской армии. Могут начаться беспорядки, проникнуть внутрь убийцы или просто воры. Этот дом когда-то принадлежал богатому торговцу, который хранил ценные вещи.
Входная дверь была открыта, дверные полотна обуглены, но заржавевшие стальные ленты ещё скрепляли почерневшие доски. Этого было достаточно, чтобы протиснуться в дверь. Прочные внешние стены ещё стояли; они были построены из так хорошо мне знакомых имперских блоков. Но по большей части, дом представлял собой пустую оболочку; обугленные балки, стропила и камни упали во двор, оставив там груду обломков.
Огонь вспыхнул на верхнем этаже слева, если смотреть со стороны входа. Пламя было горячим и сильно бушевало. По сводчатому потолку коридора тянулись трещины, и хотя пожар, должно быть, случился много лет назад, здесь всё ещё пахло копотью и холодным дымом.
Одна из боковых дверей была приоткрыта, другая крепко заперта. Я открыл незапертую шире, и ржавые петли так заскрипели, что у меня по позвоночнику пробежала холодная дрожь, и мы оказались в большом холле, в котором ещё были видны следы былого богатства, но также остатки лагеря, который разбивали здесь животные и люди. Через этот холл мы попали в коридор, проходящий через весь периметр дома. Здесь, на первом этаже, разрушения были не такими большим, хоть повсюду и была сажа.
Не всё было разрушено, кое-где ещё стояла мебель, которую можно было бы спасти, но большую часть, неприкреплённую к полу или стенам, уже давно разграбили.
Хоть этот дом и имел прямоугольный план горизонтальной проекции, он сильно напоминал мне наш дом в Газалабаде, по которому я внезапно затосковал.
Мы осторожно пошли дальше, вспугивая тут и там маленьких животных. А когда добрались до места, где пол следующего этажа обрушился, Серафина указала наверх. Там, над нашими головами, вверх ногами свисали и спали добрые три дюжины летучих мышей.
― Мне не нравятся эти монстры, ― заметила она. А вот я был рад, что это не пауки.
Приложив немного усилий, мы смогли пройти мимо обвала и вернулись к проходу у входа с другой стороны. Здесь мародёрство было не таким очевидным. Чтобы попасть сюда, нужно было перелезть через обвалившийся потолок и балки, и когда я открыл последнюю дверь с этой стороны, я нашёл за ней элегантный солон, который в значительной степени остался нетронутым пожаром и грабежом. Всё было покрыто лёгким слоем копоти.
С одной стороны стоял спинет, на высоких полках лежали книги, частично покрытые копотью и разбухшие ― зрелище, причинившее мне боль. Сначала я не увидел в комнате ничего особенного и уже хотел покинуть её, как вдруг обнаружил кое-что, что заставило меня остановиться.
― Хелис? ― тихо воскликнул я, подходя ближе к камину и глядя на картину на стене.
― Это что, Дезина? ― подходя, спросила Серафина.
― Кажется, именно так, верно? ― Я огляделся по сторонам и увидел тяжёлое кресло, которое выглядело довольно прочным. Я подтащил его и осторожно поднялся, чтобы аккуратно удалить рукой копать с нарисованного лица.
На картине была изображена молодая, богато одетая женщина. Она смеялась, протягивая гордому жеребцу яблоко. Это была мирная сцена, на заднем плане раскинулись луг, лес и возделанные поля, впереди на траве лежало одеяло с корзиной и посудой, вином, хлебом и сыром. Рядом с корзиной на камне стояло два бокала, свидетельствовавшие о близком единении.
Сходство с Дезиной было сильным, особенно глаза, губы и подбородок.
― Что вы здесь делаете? ― донёсся от двери суровый голос.
Я был так поглощён картиной, что не слышал, как она пришла и чуть не упал с кресла.
Почему-то меня не удивило, что в дверном проёме с распущенными волосами и сердитым выражением лица стояла сама прима с тонким мечом в руке.
― О, ― сказала она, когда узнала нас, и опустила меч. Всё же, похоже, она была не рада видеть нас здесь.
― К нам подошла женщина и сказала, что здесь для нас есть путь, ― объяснил я. ― Нам просто было любопытно. Это был ваш дом, прима? Кроме этого кресла, мы ничего не трогали.
Но она совсем не слушала. Как завороженная, она смотрела на картину. Подняв руку, она тихо произнесла слово, и что-то шевельнулось…
Она вздохнула.
― Проклятье! Как я ненавижу, когда забываю об этом!
Вероятно, она имела в виду тот факт, что больше не могла пользоваться магией, но печаль в голосе не имела к этому никакого отношения. Она медленно подошла к картине, и Сарафина уступила ей место.
― Это был мой дом, но недолго. Я его не помню, ― хрипло сообщила она нам. ― Моя семья была убита здесь мастером Ролкаром, меня он пытался утопить в акватории порта, когда мне едва исполнилось три года. ― Она всё ещё смотрела на картину. ― Я видела портреты моей матери, но ни один из них не может сравниться с этим. ― Она подошла ближе к полотну и провела пальцем по саже. Под ней оказались великолепные цвета.
― В этой картине что-то есть, ― заметила она. ― Возможно, что… ― Она с силой ударила по тяжёлой раме, и большая часть сажи слетела вниз и закружилась вокруг меня, попадая в нос и глаза. Кашляя и чихая, я спрыгнул с кресла и отчаянно заморгал.
Серафина протянула мне свой бурдюк с водой, чтобы я вымыл глаза. И когда я снова смог видеть, оказалось, что один этот удар Дезины сбросил с картины почти всю сажу.
― Она совсем не повреждена, ― удивлённо заметила она. ― Кто-то применил здесь магию, я это чувствую.
― Божьего благословения и правосудия вашей семье, прима, ― пожелал я.
Она рассеянно кивнула, не сводя глаз с картины своей матери.
― Я долго не знала, что у меня есть семья, ― поведала она, наконец отведя взгляд от картины. ― Остаётся вопрос, что вы здесь делаете. Это злосчастное место. Совсем недавно здесь снова убили человека. Что заставило вас войти в этот дом? Испуганный сосед на другой стороне улицы увидел вас и предупредил стражу, а та, в свою очередь, меня. Как это связано с путём и той женщиной, что вы упомянули?
― Этого мы ещё не знаем, ― признался я и рассказал о странной встрече.
― Имя и описание внешности ни о чём мне не говорит, ― сказала она, нахмурившись. ― Есть ещё что-нибудь, что вы могли бы рассказать?
Я колебался говорить ей или нет.
― Что это, генерал?
― Мой меч… Он позволяет мне видеть людей и вещи иначе, но эта способность появилась совсем недавно. Поэтому я не совсем уверен, но похоже, меч представляет людей с сильным талантом по-другому, более сияющими. Вы, прима, светитесь, словно яркий свет. Думаю, у вас мощный талант к магии, как и у Лиандры и этой женщины по имени Сара.
― Мой талант исчерпался, ― ответила она. ― Очевидно, что ваш меч не различает разницы. Значит вы говорите, что эта женщина ― маэстра.
― Думаю, что у неё, по крайней мере, есть к этому талант. Мне трудно описать восприятие Искоренителя Душ, но мне кажется, что таким образом он показывает мне таланты. ― Я заколебался, она вопросительно посмотрела на меня, и я продолжил: ― Лиандра обладает могущественным талантом, у той женщины он, возможно, даже ещё больше. Но ни одна из них не сравнится с вами, прима. Я не думаю, что вы потеряли свой талант. Только что… чего вы хотели добиться своим жестом?
― Что вы имеете ввиду?
― Недавно вы подняли руку и произнесли слово. Вы ведь прибегли к магии, верно?
― Да, ― осторожно сказала она. ― Но ничего не произошло.
― Мой собственный талант минимален, ― сказал я, ― но я чувствую магию, когда она проявляет активность. И только что она проявила активность.
― Неужели? О каком минимальном таланте вы говорите?
― Я могу зажечь курительную трубку, не более того.
― А как вы видите себя в восприятии вашего меча?
― Никак. Я являюсь центром его восприятия и не вижу себя.
― Хм, ― хмыкнула она, снова поворачиваясь к картине. Она закрыла глаза, подняла руки, сделав сложно-воспроизводимое движение и глубоко вдохнула, чтобы затем замереть.
Мы с Серафиной переглянулись; мой затылок начало покалывать, и давление на виски медленно увеличивалось, в то время как сажа и пыль у ног Дезины двинулись лёгкой волной. Я коснулся плеча Серафины, и мы осторожно отошли от примы.
― Она пытается использовать магию, не так ли? ― тихо спросила Серафина. Я лишь кивнул.
― А зачем мы тогда отступили?
― Потому что она делает это иначе, чем Лиандра. ― Я прижал руки к вискам, где давление становилось постепенно невыносимым. ― Я почти это вижу, она ищет и нащупывает что-то и…
В следующий момент раскалённые копья ударили мне в виски, внезапная боль пронзила меня, а перед глазами вспыхнули яркие цвета. Я даже не успел вскрикнуть, когда горячая волна из белого света сбила меня с ног, и я растворился в ней ещё прежде, чем упал на почерневший пол…
Когда я пришёл в себя, моя бедная голова пульсировала, словно кузнечный цех, и я увидел встревоженные лица Серафины и Дезины, склонённые надо мной. Затем мне пришлось чихнуть, что ещё усугубило мою головную боль. Мне казалось, что мой череп сейчас взорвётся.
― Как вы себя чувствуете, генерал? ― тихо спросила Сова. Её ладони находились рядом с моими висками, не касаясь их.
― Как будто мене переехала телега, запряжённая волами, ― ответил я и сглотнул; в горле пересохло. Я моргнул и огляделся. Старых окон больше не было, как будто буря выбросила их во двор, и вся сажа в этой комнате тоже исчезла.
Картина над камином сияла яркими красками, как будто никогда не была покрыта сажей.
― Что случилось?
― Началась буря, ― сообщила Серафина, неловко глядя на Дезину. ― В тот же момент ты застонал и упал на пол. Всё это случилось в мгновение ока, но тебе понадобилось время, чтобы прийти в себя. ― Она повернулась к Дезине. ― Что только что произошло?
― У меня есть предположение, ― отозвалась она и закрыла глаза. В то же время я почувствовал, как последняя боль утихла в моих висках.
― Независимо от того, что вы сделали, спасибо, ― заметил я, осторожно поднимаясь с пола. Давление и пульсирующая боль исчезли, и меня не беспокоила никакая головная боль. По крайней мере сегодня, мой череп не расколется.
― Не благодарите меня, ― сказала она, всё ещё стоя на коленях рядом со мной. ― Я чуть вас не убила.
― Это не так-то просто, ― заметила Серафина и помогла мне подняться.
― И я этому рада.
― Так что вы только что сделали? ― спросил я, прислушиваясь к себе. Головная боль редко покидала меня полностью, и теперь было как-то странно больше ничего не чувствовать.
― Скажите, генерал, вы же нашли этот волчий храм, в котором сражались с Бальтазаром. Вы случайно не соприкасались с потоком миров?
Я нахмурился.
― Думаю, да, когда накрывал кристаллы шарами.
Я рассказал ей об этой битве и о том, как умер Бальтазар.
― Возможно, это как-то связано, хоть и не полностью всё объясняет. Я могу сказать, что с вами. В вас есть необъяснимая магическая сила. Я говорю не о таланте, а том, что к вам привязана магия, словно зерно в зернохранилище. Когда маэстро творит магию, он черпает её из окружающей среды. Из потока миров, если так хотите. Но когда вы поблизости, то оказываетесь более лёгкой мишенью ― и тогда он берёт её у вас.
Я бестолково посмотрел на неё, и она вздохнула.
― Это трудно объяснить, для меня это что-то новое, чего я ещё никогда не встречала в книгах. Смотрите на себя, как на сосуд, в котором хранится магия. В нём трещины, и из них магия вытекает, когда маэстро использует её. И я только что запечатала эти трещины. Похоже, это помогло.
Я покачал головой.
― Как такое может быть? ― спросил я. ― Я…
Но Серафина перебила меня, накрыв мою руку своей.
― Искоренитель Душ, ― тихо промолвила она. ― Он забирает жизни других людей и отдаёт тебе. Жизнь ― это не что иное, как разновидность магии, и всё, что ты поглотил, ещё находится внутри тебя.
Это было странно, но имело смысл.
― Эти трещины в моём… сосуде. Вы их заделали?
― Да, ― ответила Сова. ― Это было несложно. Вы сами держали себя закрытым, но оболочка была… скажем так, в ней был беспорядок.
― Как в корзине из ивы, которая плохо сплетена?
Она засмеялась.
― Да. Можно и так сказать. Я в нескольких местах заново её переплела. Что это теперь для вас значит, я не знаю и не понимаю, но никто больше не сможет пользоваться вами без спроса.
― Тогда всё в порядке, и я всё же у вас в долгу, ― серьёзно сказал я. Находиться рядом, особенно с Лиандрой, часто было невыносимо. Если теперь это прекратится, я буду рад.
― А что насчёт вас? ― спросил я, глядя на чистую комнату, из которой пропала вся сажа и грязь. ― Похоже, что ваше заклинание всё-таки достигло желаемой цели.
― Вы оказались правы. Это было похоже на то, будто ощущение магии закостенело, как нога, которая затекает и немеет. Чтобы чувство вернулось, мне просто нужно было привести его в движение. ― Она лучезарно улыбнулась. ― Я пыталась убедить себя в том, что потерять магию не так ужасно, но поверьте, я рада тому, что всё ещё могу пользоваться ей.
― Я просто не понимаю, почему это так сильно на него подействовало, ― размышляла Серафина. ― Лиандра достаточно часто прибегала к магии, но он никогда не терял сознания.
Дезина пожала плечами.
― У меня ещё не было возможности поговорить с ней подольше. Теперь, как я слышала, она стала королевой, подкинув проблему даже коменданту. Но на вашей родине поток миров ещё тёк, в то время как здесь он иссяк. Я научилась обходиться крохами. То, что ваша спутница брала из потока миров, мне приходилось вытягивать из всего остального. Не могу объяснить это точнее. Я беру больше из других источников, чем она.
― Хм. ― Мне не особо хотелось занимать мысли магией. Для меня это всегда было болезненным опытом. Но оставались открытыми несколько вопросов, хотя я был склонен согласиться с Серафиной: большинство странностей, случившихся со мной, брали своё начало от Искоренителя Душ, так почему бы и этой тоже.
― Ты действительно в порядке? ― спросила Серафина.
― Давно уже не чувствовал себя настолько хорошо, ― заверил я её.
― Это обнадёживает. Тем не менее мы ещё не выяснили, что хотела от нас эта женщина по имени Сара.
― И кто она такая, ― задумчиво добавила Дезина. ― Талант к магии очень редок. Я знаю только одну маэстру, всё ещё пребывающую в Аскире. Она может менять свою внешность и…
― Асела, ― прошептала Сарафина, сжимая мою руку. ― Вы имеете в виду, что это могла быть Асела?
― Возможно.
Серафина так сильно затрясла головой, что её волосы разметались в стороны.
― Если бы это была она и на стороне врага, то сейчас мы были бы мертвы!
― Тогда это либо не она, либо она не наш враг. Или она играет с нами в игру, которую мы не понимаем, ― заметил я. ― Других вариантов нет. ― Я огляделся по сторонам и прикоснулся к Искоренителю Душ. Поблизости находилось лишь несколько крыс. ― Это также не может быть ловушкой, поскольку возможностей для неё было уже достаточно.
Не успел я это сказать, как почувствовал, что снаружи кто-то приближается.
― Итак, что она хотела нам показать, кем бы она ни была? ― спросила Серафина.
― Давайте выясним, ― предложила Дезина.
― Но не в одиночку, ― раздался от двери голос Сантера. Он с любопытством огляделся. ― Охранник доложил, что вы пошли сюда, чтобы поймать мародёров. Полагаю, прима, вы поймали этих негодяев с поличным. Они выглядят опасно, мне вызвать охрану, чтобы их арестовали?
― Она всё равно только отдаст честь, если он покажет им своё кольцо, ― со смехом сказала Дезина. ― Маэстра на улице намекнула им, что здесь есть путь. Но мы пока его не нашли. Вы нам поможете?
― Конечно, ― ответил Сантер. ― Тем более, что Орикес настаивает, чтобы я не позволял ходить вам одной.
― Ему надо прекратить волноваться. Посмотрите, ― взволнованно сказала она, таща Сантера за руку к картине. ― Вот что мы нашли. Разве это не чудесно? Это моя мать, Сантер!
― Мы пока продолжим поиск сами, ― сообщила Серафина, давая понять взглядом, чтобы я следовал за ней.
Причину можно было легко заметить, лишь взглянув на Сову и высокого штаб-лейтенанта вместе.